Лик полуночи

Он одобрительно кивнул, затем собрал свои снадобья и отпустил ее.

Вместо того чтобы подняться в главную галерею и передать отчет регистратору, она прокралась в ближайший холл. Фальшивого варга привезли в хирургию, и там над ним трудились три целителя и куча их помощников, но в помещении снаружи стояла тишина. Она прижалась ухом к двери, пытаясь уловить хоть какие-то звуки – разговор или лязг металлических инструментов. Но услышала только тишину.

Она толкнула толстую, обшитую панелями дверь и осторожно заглянула. Один целитель стоял, склонившись над пациентом, лежащим на койке. Костюм варга теперь сменила тонкая накидка, на горло была наложена повязка – почти такая же, как у нее на руке, – но сквозь нее уже просочилась кровь. Она заметила татуировки на голени и на левой руке. Татуировки были строго запрещены. Наносить себе увечья считалось омерзительным. Как ни странно, но наказанием за это служило дальнейшее нанесение увечий – удаление художеств с кожи.

На открытой, безвольно свисавшей руке тоже имелись метки. Ее внимание привлекла та, что была на большом пальце – клеймо.

Услышав скрип петель, целитель повернулся.

– Он спит, – голос прозвучал резко.

– Мне нужно допросить его, – сказала она, входя в комнату.

– Навряд ли он сможет быстро заговорить снова. Мастерски вы его прокололи – сохранив жизнь.

– Дело не в мастерстве – просто повезло.

Она сделала вид, что резкий запах медицинского спирта не дает ей приблизиться к койке, но на самом деле она не доверяла себе. Теперь, когда кровь перестала литься – и из ее, и из его ран, – она больше не чувствовала панического желания сохранить ему жизнь. Жаркий гнев ударил ей в голову, во рту стало сухо.

– Когда он очнется?

– Трудно сказать. Но он точно не сможет ничего вам сказать.

– Я надеюсь, что ради себя самого он сумеет написать, – ответила она.

Прищурившись, она еще раз внимательно изучила лицо человека, лежавшего без сознания, и оставила его заботам целителя.

В холле ждала Де-Лия, прислонясь к каменной стене, приставив к стене ногу в ботинке. Она тоже сняла шлем, обнажив строгое худощавое лицо и бритую голову. Ее кожа была даже темнее, чем у Кроны, почти такой же черной, как форма. Она выглядела спортивной, грациозной, но уставшей.

– Как он? – спросила она.

– Без сознания, – с горечью ответила Крона.

– А ты?

Она оттолкнулась от стены и осторожно положила раненую руку Кроны себе на ладонь, критически изучая работу целителя. Рукава капитанской формы были покрыты серебристыми пятнами.

– Заживет, будет еще один шрам – и все дела.

Де-Лия кивнула, соглашаясь с этим утверждением и одобряя бодрый тон.

– А что с варгами? – спросила Крона.

– Обезврежены. Гонец сообщил о нападении на Пограничный дозор три недели назад. В лагере, когда груз направлялся в хранилище. Было украдено несколько банок с аннигилированными варгами.

– Три недели? На приеме резвились не контейнированные аннигилы, а вполне материальные монстры.

– Тот, кто украл банки, должно быть, принудительно откармливал их, поэтому твари и пришли в себя так быстро.

Де-Крона не могла в это поверить. Если эти вполне осязаемые варги три недели назад сидели в банках, значит, чтобы набрать силу, они должны были съедать по человеку в неделю. Где набрать столько жертв? Отбросы из Подземья? Шахты? Трудовые лагеря?

Варги пожирают людей – только людей. Но если они долго не едят, то становятся бесплотными. Нематериальными. Выглядят, как клочья тумана. Но этот туман все равно может нападать и убивать. Если вы его вдохнете, варг сожрет вас изнутри.

Вот поэтому варги столь ужасны. Их невозможно убить. Нельзя изрубить на куски или сжечь дотла. Единственный способ нейтрализовать их – пронзить иглами, но и иглы должны быть особыми. Всего существует пять видов варгов. А значит стрелок из пятизарядника должен всегда иметь при себе иглы разных типов: золотые, серебряные, железные, никелевые и бронзовые.

После того как вы пронзили варга подходящими иглами, крепко пришпилив его к месту, его необходимо заключить в специальную камеру-изолятор и морить голодом. Тогда он превращается в туман, и его можно втянуть в банку из магического стекла – изолирующую колбу при помощи специального штуцера из подходящего металла. Хороший варг – это варг, изолированный в банке, которая лежит на полке далеко и глубоко в подземных хранилищах Холма-каземата. В таком виде их можно безопасно перевозить и легко переносить – как консервы.

– Сколько варгов было украдено?

– Троих мы захватили. Но могу поклясться, что я пристрелила четверых, – сказала Де-Лия.

– Его могли украсть из другого места.

– Или он мог быть фальшивкой – вроде того, которого поймала ты, – сказала Де-Лия. – Потому что я уверена, что попала в него.

– Все заряды потратила?

Де-Лия отвела взгляд.

– Нет.

Она потерла руку, которой стреляла – на ней был виден легкий химический ожог. Кончики указательного и среднего пальцев тоже были перевязаны.

– А что с пальцами?


– Укололась иглой для штопки вчера утром. Немного покровило – ерунда, – отмахнулась Де-Лия от вопроса.

– Опять? Может, попросишь маму штопать тебе одежду.

Тут Крона заметила, как что-то блестит на коленях Де-Лии.

– А это ртуть? – спросила она, кивая на пятна на форме Де-Лии.

– Да.

– Значит, они облили варгов ртутью, чтобы скрыть их от детекторов Дозора – вот почему те подошли так близко. Никогда бы не подумала, что можно разработать такой… такой план… даже не знаю, как назвать…

– Абсурдный? Дикий? Только сумасшедший мог подумать, что удержит варга под контролем. Бьюсь об заклад, они сожрали и нескольких хэндлеров, потому и набрали силу так быстро.

Но этот дикий план сработал, подумала Крона, не меняя выражения лица. Нападение варгов было идеальным отвлекающим маневром.

И если бы у меня был пистолет вместо сабли, у нас было бы гораздо меньше шансов продолжить расследование. Это была не то чтобы интуитивная прозорливость, но определенно счастливая случайность. Черт возьми, если бы у нее в руках был пятизарядник, ей бы ни за что не удалось раскрыть этот обман.

Особо гордиться, конечно, нечем – подумаешь, человека поймала. Зато кто-то унес огромный рубин с отчаянием и маску убийцы. Праздновать, в общем, тоже нечего.

Но поэтому именно я должна исправить эту ошибку. Должна вернуть украденное. Она не могла разочаровать сестру. Иногда Кроне казалось, что она всю жизнь только и делает, что исправляет собственные ошибки. Пришел черед еще одной. В общем, есть Де-Лия и есть Де-Крона. Де-Лия была сильной, красивой, успешной и уверенной в своих силах. А Де-Кроне хотелось обладать всеми этими качествами.

Я исправлю эту ошибку, решила она. Вот увидишь.

– Теперь сюда мартинетов направят? Чтобы провести расследование? – спросила она.

Контроль за нарушениями в сфере правового регулирования осуществляли следователи-мартинеты. Если слово регулятора было законом, то слово мартинета было священной и абсолютной истиной.

– Да, они уже здесь.

Сердце Кроны упало.

– Они поставят под сомнение мое назначение в твою бригаду.

– Не поставят. Ты все сделала правильно. Если кто и виноват в случившемся, так это я. И только я.

– Именно это меня и беспокоит. Ты же просила, чтобы меня – твою сестру – назначили в твою группу… А они серьезно относятся к кумовству, – это слово она произнесла с трудом.

– Это не кумовство, – ответила Де-Лия, отталкиваясь от стены.

Ее усталость улетучилась, сменившись напряжением, которое проявлялось в ней в ответ на оскорбление.

– Я собрала сильнейшую команду, тщательно подбирая людей. Каждый из вас обладает особыми навыками. И собрав вас в группу, мы еще больше усилили их. Тебя бы просто не назначали в мою группу, если бы считали по-другому. Я не принимаю официальных решений, исходя из личных чувств.

Это было правдой. Де-Лия была эффективна и прямолинейна. Она не позволяла страстям мешать работе, потому что прежде всего презирала некомпетентность, которая сопровождалась такой эмоциональностью.

– Это знаю я, – сказала Крона, положив неповрежденную руку на плечо сестры в утешение. – Но не мартинеты.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Если ты должна будешь признаться в покровительстве, скажи, что меня не должно было быть в бригаде.

– Тебе не нужно винить в этом себя.

– Почему же? Возможно, если бы на моем месте был кто-то другой, он бы не отвлекся на скорбные воспоминания об отце. И тогда они бы обвинили в случившемся стражей Ночного дозора за непрофессиональные действия. И экспонаты бы не украли, и маска Шарбона осталась бы под контролем регулятора.

– Пусть мартинеты проводят собственное расследование, – сухо ответила Де-Лия. – Вся моя группа действовала профессионально и правомерно. Слышишь? Они не станут приносить в жертву одного из нас, чтобы обвинить ради обвинения. Мы найдем магические предметы и вернем их на место, а воров вздернут. Ясно?

– Да, – Крона заставила себя улыбнуться.

Преданность Де-Лии делу всегда вызывала удивление.

– Отлично. Ты в состоянии продолжить работу? – спросил Де-Лия.

Она поймала себя на том, что прижимает раненую руку к груди, и быстро опустила ее.

– Конечно.

– Тогда, после того как тебя допросят мартинеты, отправляйся в замок Главного магистрата и побеседуй c его сыном и домашней прислугой.

Айендар-младший появился как нельзя вовремя, и это в лучшем случае выглядело подозрительным. Но инстинкты Кроны подсказывали ей, что это просто совпадение.

– Ночной дозор не задержал его?