Лев в капкане

— Устала? — спросил он, поглаживая меня по щеке.

— Интересно, я когда-нибудь приду в форму, или это отравление искалечило мою жизнь навсегда?

— Глупости. Ты же слышала, что сказали врачи. Последствия минимальные, учитывая то, что с тобой случилось. Просто тебе нужно отдохнуть, набраться сил.

— Ты скоро уезжаешь? — перевела тему в более безопасное русло.

— Игра в восемь. Выезжать буду часа через полтора. Наверное, ты опять уснешь до того, как я вернусь.

— Прости. Сил нет совершенно.

— За что ты извиняешься, милая? Нет, я, конечно, сплю и вижу, как ты меня встречаешь после игры в каком-нибудь прозрачном пеньюаре…

— Левка! — прерываю сексуальную фантазию парня. Не знаю… Непривычны мне как-то такие откровения, хотя вроде и понимаю, что не смогу уже без него, но… Как же все сложно, а…

— А пока, — не сдается парень, посмеиваясь, — просто отдыхай. Мою фантазию будешь поражать после выздоровления.

Он такой смешливый, такой родной, что я просто не могу на него злиться.

— Ты чокнутый, — улыбаюсь в ответ.

— Вот… Вот, во что я влюбился. Твои ямочки, твои губы, твои невероятные глаза…

Ну что он со мной делает, а? Приближается к моим губам и целует. Такими темпами я скоро смогу стать «поцелуйной» чемпионкой. По крайней мере, тренировки становятся завидно регулярными. И приятными… Очень и очень приятными… Левка скользит рукой вдоль тела и впервые касается моей груди. Я замираю. Он тоже, прислушиваясь ко мне. А потом основательно так… по-мужски сжимает мою грудь в ладони, прихватывая пальцами сосок. И по фигу, что я одета. И по фигу, что это Левка, которого я знаю с пеленок. Во мне что-то проснулось. То, что не удавалось пробудить другим мужчинам. Внизу живота образовался горячий пульсирующий комок. А еще щекотно стало, и очень жарко. Этот жар распространялся по всему моему телу волнами, поджигая… Лев со стоном оторвался от моих губ:

— Люблю тебя. И хочу… Так сильно, — прошептал, тяжело дыша.

— Мне нельзя…

— Я знаю, милая, — прервал меня Лев, касаясь пальцами губ. — Я подожду.

Все время до игры мы пролежали вот так… Держась за руки, смотря друг другу в глаза, целуясь. Я в жизни никогда столько не целовалась. А теперь, как девчонка… И нравилось мне это безумно. Его нежность, его страсть, его любовь.

Он уехал вместе с Ти Джеем через час, и я осталась наедине со своими мыслями. Изумленная, сбитая с толку, и просто ужасно… возбужденная. Наверное, я еще никогда не была настолько заведена. И это сбивало с толку. Серьезно… Я, правда, сомневалась, что у нас получится? Вот же черт… Похоже, я недооценила Левкино мужское начало.

В попытке отвлечься от мыслей, атаковавших мой мозг, впервые с момента покушения залезла в свои Инстаграм. Отвлечься не получилось. Мой профиль пестрел проклятиями, оскорблениями и угрозами. Со слезами на глазах, я перечитывала комментарии своих поклонников. Бывших поклонников, как оказалось. Моя пресс-конференция не осталась незамеченной. И сейчас меня поливали грязью люди, для которых долгое время я была кумиром. Люди, которые поверили пропаганде, развернутой против меня в продажных СМИ родной страны. Для которых, как оказалось, мое слово ничего не значило. Для которых ничего не значили даже доказательства, которые я собрала. Которым легче было поверить в сладкую ложь, чем в горькую правду. Которые вообще не стали ни в чем разбираться. Эффективность манипуляции сознанием просто поражала. Умные люди просто отключили мозг. Неудобная правда оказалась никому не нужной.

Я перечитывала комментарий за комментарием, и мое сердце разрывалось от боли, от несправедливости, от отчаяния. Я хотела кричать. Зачем я это делала? Зачем истязала себя просмотром? Я не знала.

Я вышла из приложения только после того, как прочитала все написанное. Слез не было. Видимо, их лимит исчерпался. Я никогда не была плаксой. Только сердце рыдало, да кто это увидит?

Внизу послышался шум. Надо же… Как быстро пролетело время. Уже и парни вернулись. Спустилась вниз, натянув на лицо маску спокойствия.

— Привет. Как игра?

— Не смотрела? — поинтересовался Ти Джей, отбрасывая в сторону сумку со снаряжением.

— Нет, проспала.

— Тебе нужно хорошенько отдыхать, — констатировал Лев, целуя меня в макушку.

— Ну и как сыграли? — продолжала допытываться я, всеми силами гоня от себя нерадостные мысли.

— Четыре два. Надрали задницы засранцам.

Я улыбнулась. Левка достоин побед. Он вообще самого лучшего достоин.

— Я тобой горжусь, — проговорила, ни капельки не преувеличивая.

— Воу-воу, дамочка, — шутя, влез в разговор Ти Джей, — он не забросил ни единой шайбы. Это я — звезда сегодняшнего матча. Где мои поцелуйчики-обнимашечки?

— Отвали, Шоколадка, — беззлобно отмахнулся от друга Лев, — все твои шайбы с моей подачи.

Пикировка парней немного подняла мне настроение. Совсем чуть-чуть. Сейчас мне вообще казалось, что я никогда уже не верну былую легкость. Только Левка и держал меня на плаву. Но уже завтра он улетал на очередную игру. И я не могла поделиться с ним своими переживаниями. Это было бы нечестно. Зачем забивать парню голову, когда у него в жизни такой ответственный период? Левка… Моя единственная константа.

ГЛАВА 16

Жизнь постепенно налаживалась и входила в колею. Я проводила Льва в аэропорт, и опять осталась в одиночестве. Нужно было продержаться всего ничего — каких-то три дня, но мне было невыносимо одиноко и страшно. Я никогда бы не призналась в этом Левке, но теперь, когда мы отказались от услуг охраны, я находилась в состоянии постоянной тревоги. В первый же вечер после того, как парень уехал, я не смогла даже уснуть. Как какой-то параноик, вслушивалась в тишину и настороженно следила за передвижением теней, которые отбрасывали колышущиеся на ветру ветви клёнов. И думала, думала, думала… Вспоминала свою жизнь, перебирала в памяти все хорошее, старалась не думать о плохом… Но это не очень хорошо получалось. На меня слишком повлияли комментарии в сети. Буквально с ног сбили своей несправедливостью и злобой. И вообще стало казаться, что судьба решила предъявить мне счёт. Слишком лелеемой ею я была. Слишком везучей, слишком успешной… Все слишком.

С трудом дождалась утра, встала с развороченной от моих метаний постели и подошла к окну. Вспомнила о звонке, который давно откладывала, и позвонила.

— Привет, мама.

— Вика? Объявилась-таки! Что ж ты нас позорить взялась? Людям в глаза смотреть стыдно, со всех экранов твоя ложь льется…


Вот тебе и здравствуй. Мило… Впрочeм, чего я ожидала? С родителями мы давно чужие… Да и не были никогда близки. По крайней мере, я такого не помню. Долгие годы я размышляла над тем, как вообще вышло так, что я родилась в этой семье?

— Как поживает отец? Как твоё здоровье?

Да, банально и заезжено, вот только что поделаешь, если другиx тем для pазговоpов у нaс пoпросту нeт?

— У папы аpтрит. И давление, а ты только усугубляешь его состояние своими выходками!

Ну, вот зачем я позвонила, а?! Нужно было ограничиться денежным переводом, как я это и делала на протяжении последних пятнадцати лет. По-моему, ему они радуются гораздо больше, чем моим звонкам.

— Вы обращались к специалистам? Отца осматривал врач?

— Да что они понимают! Это тебе не Канада.

— Обратитесь в больницу, мама. Со здоровьем шутки плохи.

— Много ты понимаешь! — проворчала мать.

А мне захотелось удавиться. Вот ей богу. Чем я думала, когда звонила?! Мечтала о поддержке? Неужели за столько лет не поняла, что мне её не дождаться? Мои родители не были ни на одном из моих соревнований. Я даже не уверена, что они смотрели их в прямом эфире. Они никогда не говорили, что гордятся мной, ну, или хоть что-то в таком духе… У меня была Марь Санна, бабуля и… Левка. Лев… Мой маленький мальчик, который, превратившись в мужчину, разбудил во мне женщину. Не удержалась, выпалила:

— Конечно, что я понимаю… Это, наверное, не я провела последние недели на больничной койке.

— Вика! Ты сама виновата. Нужно было держать язык за зубами!

Вот тебе и мама. Да… Тут тебе обвиняет родную дочь во лжи, и тут же винит, что рассказала правду. Хороший подход. Логичный.

Утыкаюсь лбом в стекло окна и закрываю глаза.

— Ладно, мама, вы, главное, не болейте. Всего хорошего.

Я обрываю связь, несмотря на то, что мать ещё пытается мне что-то сказать. К черту все! Оглядываюсь по сторонам… Стены душат, и даже Левкин свитер не согревает мою промерзшую душу.

Натягиваю джинсы, куртку, хватаю ключи от Левкиного Ровера и выхожу из дома. Усаживаюсь в машину, врубаю музыку погромче и завожу мотор. Люблю это урчание, люблю скорость, люблю Sia. Эта женщина поёт, как будто обо мне. Сдерживая себя, рулю неспешно по совершенно незнакомым улицам, пока не натыкаюсь на спорткомплекс. Здесь должен быть каток. Мне бы просто встать на лёд. Почувствовать его прохладу… Беру в прокате потрёпанные коньки, переобуваюсь, вставляю в уши капельки наушников и выхожу за борт. Людей практически нет. Так, два-три человека. Скольжу поначалу медленно, немного ускоряюсь, делаю самые простые дорожки и шаги. Страхи и тревоги уходят, музыка поглощает. Следую за ней, осторожное вращение, кривоватый арабеск. Ну, тут ничего не поделать. Коньки не мои. Нет, не подумайте, пословица «плохому танцору ботинки жмут» не про меня. В профессиональном спорте ботинки действительно имеют не абы какое значение. Эти были никудышными — каблук выше, чем следует, ботинок мягче и короче привычного, а о лезвиях и говорить не приходится. Казалось бы, одни мучения, но я была рада даже этому. Вдруг ко мне присоединился незваный гость. Точнее, гостья.

— Хреново выходит, — прокомментировала темнокожая девушка, следуя за мной по пятам. — Куда подевался твой коронный бильман?

Кошусь на незнакомку и скольжу дальше. Девушка не то, чтобы красива. Скорее, наоборот. Смешная шапка и тусклые мешковатые вещи не добавляли ей очарования. Правда, коньки были приличные — Jackson.

— Так тебя чего, правда, траванули… Ты поэтому такая дохлая?

Она действительно это говорит? Или я перестала понимать английский?

— Эй, ты чего… Ты меня понимаешь? — настаивала она, повышая голос, как будто бы это действительно помогло мне ее понять, если бы я не знала языка. Смешная. Видимо, девушке не приходило в голову, что я просто не заинтересована в беседе. Настырная особа. С таким характером есть шансы в спорте.

— Я Кайя Грей. Слышала о такой?

Взглянула на девушку более пристально. Вот почему она показалась мне знакомой! Мы встречались на нескольких соревнованиях. Тогда она была совсем юной. Сейчас, по моим прикидкам, ее возраст приближался к двадцати годам. Спортсменка, которая могла показать хороший прокат, а на следующий день провалиться. Она не была поцелована Богом. Скорее, брала упорством и колоссальной работой над собой. Впрочем, никаких серьезных титулов она так и не добилась, насколько мне известно.

— Хреново выходит, — повторила ее слова, когда настырная особа, выполнила абсолютно невнятную дорожку шагов.

Она резко остановилась и нахмурила широкие брови:

— Я знаю, — резко произнесла она, а потом без каких-либо переходов выпалила. — Я рассталась с тренером.

— А, так это он виноват во всех бедах? — ухмыльнулась и шагнула за борт.

— Нет! — воскликнула Кайя. — Он просто действительно был шовинистической задницей и расистом!

— Серьезное заявление, — прокомментировала я, расшнуровывая свои ботинки.

— Иисус Христос, ты что, коньки брала в прокате?!

Я пожала плечами и ответила на телефонный звонок. Марк? А ему что от меня нужно? Оказалось, что на агента Льва вышли организаторы местного Ледового шоу. Мне предложили контракт… Не ответив ничего определенного, я удивленно уставилась на телефон. Наверное, мне следовало посоветоваться с Левкой. Участие в шоу хоть и не вызывало во мне никакого энтузиазма, однако могло бы в значительной мере поправить мое финансовое положение.

— Да ну… Не гони, Вика. На кой тебе эта тусовка? — озвучила мои мысли Кайя. — Займись реальным делом!

— Это чем же? — поинтересовалась у девушки, натягивая шапку на глаза.

— Тренерской работой. Я знаю, что ты пыталась тренировать.

— Я не пыталась, — отрезаю жестко. — Я тренировала. Четыре года.

Что себе позволяет эта хабалка?