Лето потерянных писем
Часть 46 из 82 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я почти разведала истинную причину, почему Барбанелы не хотят, чтобы ты рылась в прошлом. А вдруг… – она сделала драматичную паузу, – Эдвард Барбанел на самом деле отец твоей мамы?
– Что? О боже, Джейн, ты меня удивляешь.
– Погоди. Может, у твоей бабушки был роман с Барбанелом, и она забеременела, но притворилась, что ребенок не от него. Но Барбанелы знают. И теперь они обеспокоены, что твоя мама узнает и попытается забрать половину состояния, ведь оно ее по праву. Не говоря уже о том, что вы с Ноем кузены.
– Дже-е-ейн! – жалобно заскулила я. – Зачем ты такое говоришь!
– Разве не прекрасная история? – Она была довольна, как слон.
– Нет.
– Теперь ты задаешься этим вопросом.
– Джейн! – Я уронила голову на руки. – Мерзость какая!
– Мерзость, если вы сойдетесь. Но ты говоришь, что это не входит в повестку дня.
– Нет. – Только я хотела этого больше всего на свете. – Боже, Джейн!
Она поиграла бровями.
– Ты хочешь своего кузена.
– Он мне не кузен!
Господи боже мой. А что, если все-таки кузен?
Нет. Невозможно. Мама родилась через несколько лет, как прекратили приходить письма. Бабушка и Эдвард Барбанел тогда уже сыграли свадьбу с другими.
– Ладно, как скажешь, – сказала Джейн, когда я изложила свои убедительные доводы. – Но, возможно, им удалось встретиться или продолжить любовную связь.
– Я тебя ненавижу. Не было такого. – Ведь не было, правда?
– Чего ты так на меня пялишься?
– Как? – Я быстро отвела от Ноя взгляд, сосредоточившись на тройной шоколадной горке.
Мы взяли по мороженому и пошли с ним на пристань. Была половина восьмого и еще слишком жарко, хотя над водой гулял легкий ветерок. Мы сидели на краю пирса, свесив ноги к воде. Солнце еще высоко стояло в зените – дни в это время года текли мучительно долго, а темнело не раньше восьми вечера.
– Как на пришельца.
– Неважно. Ты же не пришелец. Мы не пришельцы. Ничего такого.
Я не стала поднимать ту тему. Во-первых, предположение Джейн – полное безумие. Во-вторых, признание, что меня это волнует, фактически означает, что я питаю интерес к Ною? При других обстоятельствах мне стоило бы радоваться, что у меня есть кузен.
Йоу, кузены!
Бу-у, целующиеся кузены.
Фу, фу, фу, забыли. Я взяла в руки телефон.
– Утром я получила письмо от подруги раввина.
Я увидела, как Ной наклонился к экрану, и один локон упал ему на лоб. У меня не зудели руки убрать этот локон. Конечно, нет.
Дорогая Эбигейл, я рада помочь! Вполне возможно, что твоя бабушка участвовала в американской программе «Киндертранспорт», однако большинство семей отправили детей в Штаты в частном порядке вместо того, чтобы предпринять организованные усилия. Рекомендую проверить в музейных архивах, в них могут быть записи от организаций, участвовавших в американском Киндертранспорте (прикладываю ссылки на некоторых ниже).
Ты не в курсе, в Штаты она попала напрямую или через другие страны? Англия и Германия никогда официально не обнародовали имена детей, участвующих в Киндертранспорте, но существуют базы данных, в которых ты тоже можешь поискать. В конце тридцатых годов через Францию переправили часть детей из Германии, поэтому в Мемориале Шоа[11] могут оказаться информативные записи.
Я увидела, насколько неточны сведения из Люксембурга о депортации родителей твоей бабушки по ссылке, которую ты прислала – обычно правительство вело записи лучше. Возможно, у твоих прадедушки и прабабушки не было правильно оформленных документов, если они пытались бежать через Люксембург (или, возможно, они использовали поддельные удостоверения). И все же, возможно, стоит связаться с аналогичными организациями в Люксембурге. Узнай, есть ли у них более полная информация об этих депортациях.
Ной посмотрел на меня.
– Ого. Ты планируешь им писать?
– Я тебя умоляю, уже все узнала. Я отправила письма американским общественным организациям, но у них нет записей, которые можно просмотреть онлайн, нужно приехать лично и посмотреть архивы.
– Господи. – Он слизал с рожка шарик мороженого. – Представляешь, как проводились расследования в доинтернетовскую эпоху?
– Правда? – Я очень пыталась не думать о его языке. – Две организации недалеко, в Нью-Йорке, но ведь и туда не так уж легко попасть. Я подумывала написать во французские и люксембургские организации. – Лучезарно ему улыбнулась. – Ты вроде упоминал, что учил французский?..
Ной закатил глаза.
– Хорошо, поехали.
Мы доели мороженое, составляя письма в международные организации.
– Что будем делать, если они ничем не помогут? – спросил Ной.
– Не уверена. – Я направила взгляд на покрытую рябью зеленовато-голубую морскую гладь. – Мне до сих пор интересно, нет ли у твоей семьи каких-нибудь бумаг о прибытии моей бабушки? Хотела бы я прочитать ее письма. Может, из них можно было бы что-нибудь узнать.
– Таким способом ты намекаешь, что снова хочешь покопаться в документах моей семьи.
– Нет. Да. – У меня вырвался нервный смешок. – Да, но сначала хочу получить разрешение. Хочу еще раз попробовать поговорить с твоим дедушкой или бабушкой. Если только ты не думаешь, что все пройдет ужасно?
– Да, – сказал он. – Я согласен порыться в кабинете, когда они куда-нибудь уйдут.
– Твоя семья катапультировала бы меня с острова. А в океане водятся акулы.
– Нам просто понадобится алиби.
– Алиби, – повторила я. – Почему мы… одни в кабинете твоего дедушки.
– Ты умная. Уверен, ты сможешь что-нибудь придумать.
Я сморщила нос, чувствуя, как покраснела. Он намекает на то, о чем я подумала? Он заметил, как часто я на него смотрю?
– Сомневаюсь, что смогу что-нибудь придумать.
Ной засмеялся.
– Ага.
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как жар с моих щек спускается по шее и растекается по груди. Мы уставились друг на друга. Мне захотелось броситься с пирса в воду. Мне захотелось его поцеловать.
Но я промямлила, чтобы заполнить тишину:
– Так что это за девушка, на которой ты мог жениться, по версии твоей семьи?
На лице Ноя появилась широкая улыбка. Он выглядел довольным.
Вот черт! Зачем спросила? Темные воды стали казаться еще привлекательнее.
– Забей.
– Моя бывшая. Эрика. Мы расстались в прошлом году, когда она уехала в колледж.
Верно. Очень обоснованно.
– Почему же?
Ной пожал плечами.
– Для нее не имело смысла встречаться с парнем, учащимся в школе. Она бы упустила весь опыт в колледже.
Бросила бы я парня, учащегося в школе, если бы уезжала в колледж? Такого, как Ной Барбанел, – нет.
– Как ты это воспринял?
Он глянул на меня и внезапно улыбнулся.
– Это было правильное решение.
– Долго вы встречались?
– Два года. А долго ты встречалась с тем, как его зовут?
Я подавила улыбку.
– Полгода.
У меня завибрировал телефон, напоминая, что пора идти в «Проуз Гарден». Я выдохнула.
– Что? О боже, Джейн, ты меня удивляешь.
– Погоди. Может, у твоей бабушки был роман с Барбанелом, и она забеременела, но притворилась, что ребенок не от него. Но Барбанелы знают. И теперь они обеспокоены, что твоя мама узнает и попытается забрать половину состояния, ведь оно ее по праву. Не говоря уже о том, что вы с Ноем кузены.
– Дже-е-ейн! – жалобно заскулила я. – Зачем ты такое говоришь!
– Разве не прекрасная история? – Она была довольна, как слон.
– Нет.
– Теперь ты задаешься этим вопросом.
– Джейн! – Я уронила голову на руки. – Мерзость какая!
– Мерзость, если вы сойдетесь. Но ты говоришь, что это не входит в повестку дня.
– Нет. – Только я хотела этого больше всего на свете. – Боже, Джейн!
Она поиграла бровями.
– Ты хочешь своего кузена.
– Он мне не кузен!
Господи боже мой. А что, если все-таки кузен?
Нет. Невозможно. Мама родилась через несколько лет, как прекратили приходить письма. Бабушка и Эдвард Барбанел тогда уже сыграли свадьбу с другими.
– Ладно, как скажешь, – сказала Джейн, когда я изложила свои убедительные доводы. – Но, возможно, им удалось встретиться или продолжить любовную связь.
– Я тебя ненавижу. Не было такого. – Ведь не было, правда?
– Чего ты так на меня пялишься?
– Как? – Я быстро отвела от Ноя взгляд, сосредоточившись на тройной шоколадной горке.
Мы взяли по мороженому и пошли с ним на пристань. Была половина восьмого и еще слишком жарко, хотя над водой гулял легкий ветерок. Мы сидели на краю пирса, свесив ноги к воде. Солнце еще высоко стояло в зените – дни в это время года текли мучительно долго, а темнело не раньше восьми вечера.
– Как на пришельца.
– Неважно. Ты же не пришелец. Мы не пришельцы. Ничего такого.
Я не стала поднимать ту тему. Во-первых, предположение Джейн – полное безумие. Во-вторых, признание, что меня это волнует, фактически означает, что я питаю интерес к Ною? При других обстоятельствах мне стоило бы радоваться, что у меня есть кузен.
Йоу, кузены!
Бу-у, целующиеся кузены.
Фу, фу, фу, забыли. Я взяла в руки телефон.
– Утром я получила письмо от подруги раввина.
Я увидела, как Ной наклонился к экрану, и один локон упал ему на лоб. У меня не зудели руки убрать этот локон. Конечно, нет.
Дорогая Эбигейл, я рада помочь! Вполне возможно, что твоя бабушка участвовала в американской программе «Киндертранспорт», однако большинство семей отправили детей в Штаты в частном порядке вместо того, чтобы предпринять организованные усилия. Рекомендую проверить в музейных архивах, в них могут быть записи от организаций, участвовавших в американском Киндертранспорте (прикладываю ссылки на некоторых ниже).
Ты не в курсе, в Штаты она попала напрямую или через другие страны? Англия и Германия никогда официально не обнародовали имена детей, участвующих в Киндертранспорте, но существуют базы данных, в которых ты тоже можешь поискать. В конце тридцатых годов через Францию переправили часть детей из Германии, поэтому в Мемориале Шоа[11] могут оказаться информативные записи.
Я увидела, насколько неточны сведения из Люксембурга о депортации родителей твоей бабушки по ссылке, которую ты прислала – обычно правительство вело записи лучше. Возможно, у твоих прадедушки и прабабушки не было правильно оформленных документов, если они пытались бежать через Люксембург (или, возможно, они использовали поддельные удостоверения). И все же, возможно, стоит связаться с аналогичными организациями в Люксембурге. Узнай, есть ли у них более полная информация об этих депортациях.
Ной посмотрел на меня.
– Ого. Ты планируешь им писать?
– Я тебя умоляю, уже все узнала. Я отправила письма американским общественным организациям, но у них нет записей, которые можно просмотреть онлайн, нужно приехать лично и посмотреть архивы.
– Господи. – Он слизал с рожка шарик мороженого. – Представляешь, как проводились расследования в доинтернетовскую эпоху?
– Правда? – Я очень пыталась не думать о его языке. – Две организации недалеко, в Нью-Йорке, но ведь и туда не так уж легко попасть. Я подумывала написать во французские и люксембургские организации. – Лучезарно ему улыбнулась. – Ты вроде упоминал, что учил французский?..
Ной закатил глаза.
– Хорошо, поехали.
Мы доели мороженое, составляя письма в международные организации.
– Что будем делать, если они ничем не помогут? – спросил Ной.
– Не уверена. – Я направила взгляд на покрытую рябью зеленовато-голубую морскую гладь. – Мне до сих пор интересно, нет ли у твоей семьи каких-нибудь бумаг о прибытии моей бабушки? Хотела бы я прочитать ее письма. Может, из них можно было бы что-нибудь узнать.
– Таким способом ты намекаешь, что снова хочешь покопаться в документах моей семьи.
– Нет. Да. – У меня вырвался нервный смешок. – Да, но сначала хочу получить разрешение. Хочу еще раз попробовать поговорить с твоим дедушкой или бабушкой. Если только ты не думаешь, что все пройдет ужасно?
– Да, – сказал он. – Я согласен порыться в кабинете, когда они куда-нибудь уйдут.
– Твоя семья катапультировала бы меня с острова. А в океане водятся акулы.
– Нам просто понадобится алиби.
– Алиби, – повторила я. – Почему мы… одни в кабинете твоего дедушки.
– Ты умная. Уверен, ты сможешь что-нибудь придумать.
Я сморщила нос, чувствуя, как покраснела. Он намекает на то, о чем я подумала? Он заметил, как часто я на него смотрю?
– Сомневаюсь, что смогу что-нибудь придумать.
Ной засмеялся.
– Ага.
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как жар с моих щек спускается по шее и растекается по груди. Мы уставились друг на друга. Мне захотелось броситься с пирса в воду. Мне захотелось его поцеловать.
Но я промямлила, чтобы заполнить тишину:
– Так что это за девушка, на которой ты мог жениться, по версии твоей семьи?
На лице Ноя появилась широкая улыбка. Он выглядел довольным.
Вот черт! Зачем спросила? Темные воды стали казаться еще привлекательнее.
– Забей.
– Моя бывшая. Эрика. Мы расстались в прошлом году, когда она уехала в колледж.
Верно. Очень обоснованно.
– Почему же?
Ной пожал плечами.
– Для нее не имело смысла встречаться с парнем, учащимся в школе. Она бы упустила весь опыт в колледже.
Бросила бы я парня, учащегося в школе, если бы уезжала в колледж? Такого, как Ной Барбанел, – нет.
– Как ты это воспринял?
Он глянул на меня и внезапно улыбнулся.
– Это было правильное решение.
– Долго вы встречались?
– Два года. А долго ты встречалась с тем, как его зовут?
Я подавила улыбку.
– Полгода.
У меня завибрировал телефон, напоминая, что пора идти в «Проуз Гарден». Я выдохнула.