Лето потерянных писем

– Согласна.

Мы свернули к костру, вокруг которого тусовались ребята, которые были мне смутно знакомы, поздоровались, а потом остановились у настила с двухлитровыми бутылками содовой и бутылками, наполовину наполненными крепким алкоголем.

– Приступим! – Джейн протянула мне красный стаканчик и налила содовой, а потом плеснула в нее из большой бутылки. – Ром с колой. Так легче пить.

Ром. Напиток пиратов. Я тоже могла бы стать пиратом, правда?

Я сделала глоток. Коктейль был очень пряным и напомнил шоты, которые мы пили перед купанием голышом. Гораздо вкуснее пива, это точно.

Мы протиснулись в центр, и Джейн взяла меня под руку.

– Ладно, вернемся к разговору. Ной в каком смысле сказал: «Может, увидимся» или «Буду ждать»?

– Эм, не знаю? А если не было никакого намека? Что значит отсутствие намека?

– Нет, ну какой-то намек должен быть. Он же не робот?

– Да кто бы знал, если честно.

– Друзья! – из толпы материализовался Эван, одетый в розовые шорты, открывающие взору его очень привлекательные бедра. Он обхватил нас за плечи. – Что стряслось?

– Серьезно, модник? – Джейн посмотрела на его очень короткие шорты.

– Правда, сексуально?

– Хм. Пранав здесь?

Вся беззаботность Эвана мигом улетучилась, и он смерил Джейн строгим взглядом.

– Пранав здесь со своей девушкой.

Джейн разволновалась.

– Ого, ладно. Я не… о, смотри, вон Лекси и Стелла. – Она схватила меня за руку и потащила прочь. Я посмотрела через плечо на Эвана, молча извиняясь, но он покачал головой и исчез в толпе.





Оказалось, мне и вправду очень понравился ром с колой.

Спустя час-другой какой-то парень похлопал меня по плечу, и я обернулась.

– Тебе водить! – крикнул он и растворился в ночи.

Я в смятении уставилась на подруг.

– Что это было?

– Тебе водить! – смеясь, повторила Джейн. Она замахала руками на кучку подростков, бегущих к воде. – Догоняй их!

На минуту я замерла. А потом широко ухмыльнулась и передала Джейн свой стаканчик.

– Подержи-ка.





Когда я вернулась к нашей компании, которая развалилась вокруг одного из костров, я выбилась из сил от бега и была почти безмерно счастлива. Я плюхнулась на бревно рядом с Джейн и стала смотреть за тем, как поднимаются к небу языки пламени. Над головой кружились звезды, проносясь и летя стрелой, словно мы могли видеть их свет из пустоты времен. Мир пах костром и океаном, на вкус был как соль и ром и казался нашим, будто принадлежал нам целиком, будто мы были молодыми могущественными королями и королевами жизни.

Я была так счастлива. Означало ли это, что я опьянена счастьем? Потому что я счастливая. И пьяная. И, наверное, отчасти остроумная? Все оценили мое остроумие?

Я повернулась к Джейн.

– Ты оценила мое остроумие?

– Да. Ты самая остроумная из остроумных. Твое остроумие как фитиль, горящий ярко и высоко. – Она отчетливо произнесла каждое слово, отчего они зазвучали, как поэтическая проза. Я оценила.

Рядом стоявший парень покосился на нас.

– Девчонки, вы такие странные.

Я отсалютовала ему стаканчиком.


– Странность – это либо величайший комплимент, либо самое банальное оскорбление. Я предпочту первое.

– Я тоже. – Джейн стукнула стаканчиком по моему. – Дзынь-дзынь. Это должен быть звон.

– Дзынь-дзынь.

Парень покачал головой и ушел.

Джейн положила голову мне на плечо.

– Дзынь-дзынь.

Я погладила ее по волосам, вдыхая запах костра и наблюдая за искрами, которые таяли в ночи.

Внезапно Джейн резко выпрямилась.

– Ладно. Пошли, найдем симпатичных парней.

– Ладно. Но твой не может оказаться Пранавом.

Она печально покачала головой.

– Не Пранав. – А потом скорчила мину. – Ты слышала Эвана? Он меня отругал!

– Потому что он твой друг и хочет, чтобы ты была счастлива!

– Он придурок. Ненавижу его. Ненавижу мажоров.

– Я тоже, – поддержала я. – Фу.

Джейн ткнула в меня пальцем.

– Тебе точно нужен роман. Ты сказала, что не против. Ты должна стереть из памяти своего тупицу-бывшего.

– Как сеанс экзорцизма. Или как защита от дементора.

– Да. Именно. Тебе нужно духовное животное.

– Патронус. Да. Мы можем создать патронус против моих воспоминаний о Мэтте. – Хотя Мэтт больше не занимал моих мыслей.

– Да. И твоим патронусом будет… – Джейн размашисто махнула на стоящую перед нами компанию. – Один из тех качков.

Я пристально осмотрела упомянутых качков и наморщила нос.

– Сомневаюсь, что эти парни меня привлекают.

– Посмотри на их руки. Их руки – произведения искусства. Они были вылеплены самим Микеланджело.

Руки Ноя – произведение искусства.

Джейн показала пальцем:

– Я забираю его.

– Как? – Я, безусловно, не хотела «забирать» парня, но хотела знать, как это технически происходит.

– Я поздороваюсь, минут пять поболтаю с ним так, словно он офигенный, спрошу, не хочет ли он пройтись, а потом поцелую.

Я поникла.

– Судя по твоим словам, это проще простого.

– Так и есть. – Она положила мне на плечо свободную руку. – Я верю в тебя, Эбби. Следуй по моим стопам, и ты тоже обретешь парня. Дзынь-дзынь. – Она встала и ушла.

Дзынь-дзынь.

Я откинулась назад. Я находилась на пляжной вечеринке под полной луной, где шумели волны и смеялись люди. Если бы можно было разлить эту ночь по бутылкам, то мы остались бы навеки молодыми.

Я не желала курортного романа. Не хотелось, чтобы последним парнем, который меня целовал, был Мэтт. Я не хотела думать… не хотела быть зацикленной на том, с кем не могу быть.

Ладно. Я готова.

Я снова наполнила стаканчик. Ром с колой, легкотня. Неудивительно, что алкоголь называют храбростью во хмелю.