Лео Мэддокс
Часть 5 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Клара не отвечала. Может, она была потрясена. Взвешивала все «за» и «против», чтобы принять решение, но я знал точно — ей необходимо пространство. Всегда требовалось пространство, когда необходимо принять сложное решение или она оказывается под давлением.
Это часть её личности. Помню, когда мы были детьми, она частенько исчезала или убегала в свою комнату — особенно, после спора, — нуждаясь в том, чтобы побыть одной.
Она стала гораздо сильнее. Клара никогда никому не показывала истинные чувства. Но я давным-давно узнал, что под чёрствой внешностью скрывается самое доброе и нежное сердце. Отчасти из-за этого я так сильно её любил. Лишь надеялся, что если, между нами, в конце концов, что-то вспыхнет — даже если этот момент определит остаток всей моей жизни — она пустит меня в свою душу.
Я начал пятиться в свою комнату.
— Мне нужно быстро принять душ. На подъездной дорожке меня ожидает машина, которая отвезет в местный аэропорт к моему самолёту. Если надумаешь поехать, будь через десять минут в машине. Пока, Клара.
Я направился в ванную, но оглянулся, чтобы сказать последнее.
— Думаю, тебе стоит поехать.
Не дожидаясь ответа, закрылся в ванной.
Глава 5
Потрясённый и ошеломлённый. Вот такой я был. Сейчас. Стоя под душем.
Вода текла мне на лицо. Я делал тяжёлые вдохи и выдохи. В девятнадцать перестал принимать наркотики, поэтому знал, что Клара в моём доме — это не галлюцинация.
— Лео, чёрт возьми, успокойся, — приказал я себе. — Она сядет в машину.
Но не мог успокоиться, да и, на самом-то деле, не хотел. Большую часть жизни ждал этого чувства. Этого шанса. Надежды.
Но неужели моя надежда пропадёт впустую?
В голове всплыло воспоминание о Кларе прошлым летом.
«За прошедший год мы не часто виделись. И до этих выходных, тот инцидент был последним разом, когда мы общались. И как обычно, один простой разговор между нами закончился брошенными жалящими колкостями.
Прошлым летом я был в Блу-Крик лишь одну неделю. У меня появился перерыв в работе. Парижу, Риму и подобному я предпочёл Блу-Крик. Я знал, что Клара приедет из колледжа на каникулы, и тайно надеялся, что мне удастся с ней поговорить. Но за шесть из семи дней в Виргинии я с ней даже не увиделся. На седьмой день, когда терять уже было нечего, отправился в местный бассейн. Может, мы бессистемно бегали друг от друга. Я уже не верил в свою удачу.
К моему большому удивлению, через несколько минут после того, как остановился у бассейна, вошла Клара. Она вышла из женской раздевалки и прошлёпала шлёпанцами по бетону. Клара остановилась, когда заметила меня на шезлонге. Мы были одни. Она не должна была меня узнать, но узнала. Клара двинулась ко мне. Я не переоделся для купания. Даже не ожидал встретить её здесь. И сейчас Клара шла ко мне в своём грёбанном купальнике.
— Не заработай себе инфаркт, Лео, — пробормотал я себе под нос. — Успокойся.
Клара приближалась.
Точно должен был заработать инфаркт. Я не мог контролировать дикое сердцебиение.
— Клара, — начал я, когда она приблизилась.
Несмотря на внутренние ощущения, мой голос оставался спокойным.
— Лео, — произнесла она в ответ. — Здесь чертовски жарко, а ты одет. Не вспотел?
Скинув шлёпанцы, Клара расстелила полотенце и без приглашения растянулась на соседнем шезлонге.
— Я в порядке, — не смог придумать ничего более оригинального. Как я уже сказал, Клара была в грёбанном купальнике.
Слава богу, я был в солнечных очках, потому что не мог оторвать взгляда от её тела, особенно, от бёдер. У Клары были убийственные бёдра — упругие, сексуальные и загорелые. Мне хотелось увидеть, как она будет обхватывать меня бёдрами, пока буду глубоко погружаться в её тело. Господи. Мне не стоило пускать в голову такие интимные мысли. Не тогда, когда рядом были люди. Не тогда, когда Клара мне не принадлежала, чтобы о таком думать.
— Мне всё равно, — простонала Клара, поднимая книгу, которую принесла с собой. На обложке было изображение полуголой пары. Они целовались. Я удивился. Зная её, мог бы предположить, что Клара станет читать научную фантастику, про вампиров или что-то подобное. Не роман.
Прошёл час. Мы просто лежали на шезлонгах. В один момент краем глаза заметил, что Клара дышит как-то учащённо.
Вот дерьмо. Она читала что-то пошлое. Я понимал это, и не мог двигаться и говорить. Что-то Клару возбудило, и, чёрт возьми, отчасти я завидовал и был тоже заведён. Это был лучший час за семь дней моего отпуска. Закрыв глаза, погрузился в этот небольшой момент, отчаянно представляя, что она читает.
— Почему ты здесь? — спросила Клара, обрывая мои мысли. — Бассейн у тебя во дворе гораздо лучше этого.
Распахнул глаза.
— Что?
— У тебя во дворе есть бассейн.
— Знаю.
— Так почему ты здесь?
— Если так бесит моё присутствие, то нет необходимости сидеть рядом. Никто тебя не удерживает. — Я не вполне понимал, почему она так пристаёт ко мне с этими вопросами, и не мог рассказать истинную причину моего присутствия здесь.
— Не бесит, — простонала она. — Я села рядом, потому что захотела. Почему мы просто не можем побыть вместе? И мне действительно интересно… почему этот бассейн?
Я глубоко вздохнул. Неужели Клара действительно хочет «побыть вместе»? Ведь кажется всё с точностью наоборот.
— Не отступишь, да? — проворчал я.
— Лео, ты гей? — внезапно спросила Клара.
Какого.
Мать твою.
Чёрта.
Такое у неё возникает ощущение при взгляде на меня? Женщины постоянно на меня западают. Почему я так же не могу очаровать Клару? Поднялся и снял солнечные очки, чтобы без преград посмотреть на неё.
— Клара, неужели ты тратишь своё свободное время на то, чтобы придумать какую-нибудь фигню, которая точно выведет меня из себя? Потому что у тебя это очень хорошо получается.
Клара тоже поднялась с шезлонга, упёрла руки в бёдра.
— Нет, — тихо ответила она. — Если ты гей, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.
— Хочется знать, что натолкнуло тебя на такую мысль, — процедил я.
— Не знаю, — сердито ответила Клара. Её грудь быстро поднималась и опускалась. — Ты всегда хорошо одеваешься — лучше, чем девушки, — и водишь странную дружбу с Мэгги. Я никогда не видела тебя с девушкой и не слышала, чтобы Мэгги упоминала, что ты с кем-то встречаешься. Не будь таким гомофобом, это был справедливый вопрос.
— Во-первых, сначала ты предполагаешь, что я гей, а потом обвиняешь меня в гомофобии. Так какой вариант, Клара? — простонал я. Может, я её и любил, но в данный момент был дико на неё зол.
— У меня тоже к тебе вопрос. У тебя нетрадиционная ориентация?
Клара удивлённо моргнула.
— Что?
— Где твой парень? Где все твои подружки? Я тебя тоже ни с кем не видел. Растёшь как девчонка-сорванец. И даже сейчас, когда ты приехала в бассейн… — я неторопливо опустил взгляд на её купальник. Он походил на покупку в «Гудвилле». Купальник красиво на Кларе смотрелся, потому что она сама была красива. Но что-то более красивое её бы не убило. — Ты вообще не умеешь одеваться. Так почему бы тебе не удовлетворить моё любопытство: ты лесбиянка? Если да, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.
Клара зевнула. Глазам не верю, зевнула! И начала вести себя так, словно ничего скучнее, чем разговор со мной, представить невозможно. С холодным взглядом она произнесла:
— Повзрослей!
А затем села и откинулась на расстеленное, на шезлонге полотенце.
— Нам никогда не поладить, — простонал я, глядя на неё, — ведь ты никогда не перестанешь меня бесить. Если хочешь знать, я сегодня приехал в бассейн, потому что хотел оказаться в компании — по крайней, в некой иллюзии компании, — но предпочёл бы быть один, чем с тобой.
— Ты мне солнце закрываешь, — равнодушно ответила она.
Снова застонал, на этот раз громче.
— Ты невыносима. Надеюсь, твоя молочно-белая кожа сгорит. И купи бикини. Тебе не восемьдесят, и ты не жирная, поэтому понять не могу, чего ты постоянно надеваешь эту безвкусную вещицу.
Она медленно, скучающе выдохнула.
— Это купальник моей матери, засранец. А теперь, будь добр, передвинься. Ты мне действительно солнце заслоняешь.
Первый раз в жизни потерял дар речи. Мне не удавалось победить в словесной дуэли Клару. Неудивительно, что она меня ненавидела. Когда мы виделись, я всегда заканчивал разговор какой-нибудь мерзкой фразочкой, словами, которые не мог взять назад. Ушёл, желая, чтобы между нами всё было по-другому.»
Я тёр кожу под обжигающими струями воды, стирая воспоминания. Затем очень быстро вытерся полотенцем, облачился в новый костюм и был готов к отъезду. Не заморачиваясь с сумками, потому что не знал, когда сюда вернусь, поспешил вниз.
К тому моменту, как закрыл входную дверь, прошло почти двадцать минут с тех пор, как Реджина напомнила о времени. Сбежал вниз по каменным ступеням и направился к ожидающей меня на подъездной дорожке машине. Сердце билось прямо в горле, а в голове была лишь одна мысль: «В машине ли Клара?»
В любом случае, она имела все права мира, чтобы не ехать со мной. И я ожидал, что она не поедет. Рывком открыл дверь и скользнул внутрь. И сердце моё заколотилось как бешеное.
Клара была в машине. Чёрт возьми, она была в машине.
Мы даже не посмотрели друг на друга, когда я устроился в машине. Не обменялись ни словом. Регина сообщила водителю, что можно ехать, и машина тронулась с места. Внешне был спокоен и собран, а вот внутренне… Сердце дико колотилось.
По дороге в аэропорт Реджина оповестила обо всех делах. Слушал. Отвечал. Играл роль, которую исполнял с рождения. Но сердце моё было с девушкой, сидящей напротив меня в мятом чёрном платье. Словами не описать, как был счастлив, что она едет со мной. Даже если она будет все выходные меня игнорировать… это всё равно что-то значит.
Через два часа самолёт приземлился в аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Я заметил, что пропустил пять звонков от Мэгги. Но вместо того, чтобы перезвонить, вышел из самолёта и сел в чёрную машину, которая отвезёт нас всех в «Национальный Отель и Башню Мэддокс» на Верхней Западной. Может, перезвоню Мэгги позднее. Но она не знает о моём диком увлечении Кларой, и я действительно не готов объяснить, почему привёз с собой в Нью-Йорк её сестру.
Машина везла нас в отель. Регина продолжала рассказывать о том, как произойдёт завтрашнее открытие. Отец хотел, чтобы я в компании был универсален, поэтому уже несколько лет перебрасывал меня с проекта на проект, с хозяйственного обеспечения (неужели это действительно было необходимо?) на управленческие работы. Погрузился в «обязанности», как он это называл. И если завтрашнее открытие пройдёт гладко, ещё выше поднимусь по карьерной лестнице.
Это часть её личности. Помню, когда мы были детьми, она частенько исчезала или убегала в свою комнату — особенно, после спора, — нуждаясь в том, чтобы побыть одной.
Она стала гораздо сильнее. Клара никогда никому не показывала истинные чувства. Но я давным-давно узнал, что под чёрствой внешностью скрывается самое доброе и нежное сердце. Отчасти из-за этого я так сильно её любил. Лишь надеялся, что если, между нами, в конце концов, что-то вспыхнет — даже если этот момент определит остаток всей моей жизни — она пустит меня в свою душу.
Я начал пятиться в свою комнату.
— Мне нужно быстро принять душ. На подъездной дорожке меня ожидает машина, которая отвезет в местный аэропорт к моему самолёту. Если надумаешь поехать, будь через десять минут в машине. Пока, Клара.
Я направился в ванную, но оглянулся, чтобы сказать последнее.
— Думаю, тебе стоит поехать.
Не дожидаясь ответа, закрылся в ванной.
Глава 5
Потрясённый и ошеломлённый. Вот такой я был. Сейчас. Стоя под душем.
Вода текла мне на лицо. Я делал тяжёлые вдохи и выдохи. В девятнадцать перестал принимать наркотики, поэтому знал, что Клара в моём доме — это не галлюцинация.
— Лео, чёрт возьми, успокойся, — приказал я себе. — Она сядет в машину.
Но не мог успокоиться, да и, на самом-то деле, не хотел. Большую часть жизни ждал этого чувства. Этого шанса. Надежды.
Но неужели моя надежда пропадёт впустую?
В голове всплыло воспоминание о Кларе прошлым летом.
«За прошедший год мы не часто виделись. И до этих выходных, тот инцидент был последним разом, когда мы общались. И как обычно, один простой разговор между нами закончился брошенными жалящими колкостями.
Прошлым летом я был в Блу-Крик лишь одну неделю. У меня появился перерыв в работе. Парижу, Риму и подобному я предпочёл Блу-Крик. Я знал, что Клара приедет из колледжа на каникулы, и тайно надеялся, что мне удастся с ней поговорить. Но за шесть из семи дней в Виргинии я с ней даже не увиделся. На седьмой день, когда терять уже было нечего, отправился в местный бассейн. Может, мы бессистемно бегали друг от друга. Я уже не верил в свою удачу.
К моему большому удивлению, через несколько минут после того, как остановился у бассейна, вошла Клара. Она вышла из женской раздевалки и прошлёпала шлёпанцами по бетону. Клара остановилась, когда заметила меня на шезлонге. Мы были одни. Она не должна была меня узнать, но узнала. Клара двинулась ко мне. Я не переоделся для купания. Даже не ожидал встретить её здесь. И сейчас Клара шла ко мне в своём грёбанном купальнике.
— Не заработай себе инфаркт, Лео, — пробормотал я себе под нос. — Успокойся.
Клара приближалась.
Точно должен был заработать инфаркт. Я не мог контролировать дикое сердцебиение.
— Клара, — начал я, когда она приблизилась.
Несмотря на внутренние ощущения, мой голос оставался спокойным.
— Лео, — произнесла она в ответ. — Здесь чертовски жарко, а ты одет. Не вспотел?
Скинув шлёпанцы, Клара расстелила полотенце и без приглашения растянулась на соседнем шезлонге.
— Я в порядке, — не смог придумать ничего более оригинального. Как я уже сказал, Клара была в грёбанном купальнике.
Слава богу, я был в солнечных очках, потому что не мог оторвать взгляда от её тела, особенно, от бёдер. У Клары были убийственные бёдра — упругие, сексуальные и загорелые. Мне хотелось увидеть, как она будет обхватывать меня бёдрами, пока буду глубоко погружаться в её тело. Господи. Мне не стоило пускать в голову такие интимные мысли. Не тогда, когда рядом были люди. Не тогда, когда Клара мне не принадлежала, чтобы о таком думать.
— Мне всё равно, — простонала Клара, поднимая книгу, которую принесла с собой. На обложке было изображение полуголой пары. Они целовались. Я удивился. Зная её, мог бы предположить, что Клара станет читать научную фантастику, про вампиров или что-то подобное. Не роман.
Прошёл час. Мы просто лежали на шезлонгах. В один момент краем глаза заметил, что Клара дышит как-то учащённо.
Вот дерьмо. Она читала что-то пошлое. Я понимал это, и не мог двигаться и говорить. Что-то Клару возбудило, и, чёрт возьми, отчасти я завидовал и был тоже заведён. Это был лучший час за семь дней моего отпуска. Закрыв глаза, погрузился в этот небольшой момент, отчаянно представляя, что она читает.
— Почему ты здесь? — спросила Клара, обрывая мои мысли. — Бассейн у тебя во дворе гораздо лучше этого.
Распахнул глаза.
— Что?
— У тебя во дворе есть бассейн.
— Знаю.
— Так почему ты здесь?
— Если так бесит моё присутствие, то нет необходимости сидеть рядом. Никто тебя не удерживает. — Я не вполне понимал, почему она так пристаёт ко мне с этими вопросами, и не мог рассказать истинную причину моего присутствия здесь.
— Не бесит, — простонала она. — Я села рядом, потому что захотела. Почему мы просто не можем побыть вместе? И мне действительно интересно… почему этот бассейн?
Я глубоко вздохнул. Неужели Клара действительно хочет «побыть вместе»? Ведь кажется всё с точностью наоборот.
— Не отступишь, да? — проворчал я.
— Лео, ты гей? — внезапно спросила Клара.
Какого.
Мать твою.
Чёрта.
Такое у неё возникает ощущение при взгляде на меня? Женщины постоянно на меня западают. Почему я так же не могу очаровать Клару? Поднялся и снял солнечные очки, чтобы без преград посмотреть на неё.
— Клара, неужели ты тратишь своё свободное время на то, чтобы придумать какую-нибудь фигню, которая точно выведет меня из себя? Потому что у тебя это очень хорошо получается.
Клара тоже поднялась с шезлонга, упёрла руки в бёдра.
— Нет, — тихо ответила она. — Если ты гей, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.
— Хочется знать, что натолкнуло тебя на такую мысль, — процедил я.
— Не знаю, — сердито ответила Клара. Её грудь быстро поднималась и опускалась. — Ты всегда хорошо одеваешься — лучше, чем девушки, — и водишь странную дружбу с Мэгги. Я никогда не видела тебя с девушкой и не слышала, чтобы Мэгги упоминала, что ты с кем-то встречаешься. Не будь таким гомофобом, это был справедливый вопрос.
— Во-первых, сначала ты предполагаешь, что я гей, а потом обвиняешь меня в гомофобии. Так какой вариант, Клара? — простонал я. Может, я её и любил, но в данный момент был дико на неё зол.
— У меня тоже к тебе вопрос. У тебя нетрадиционная ориентация?
Клара удивлённо моргнула.
— Что?
— Где твой парень? Где все твои подружки? Я тебя тоже ни с кем не видел. Растёшь как девчонка-сорванец. И даже сейчас, когда ты приехала в бассейн… — я неторопливо опустил взгляд на её купальник. Он походил на покупку в «Гудвилле». Купальник красиво на Кларе смотрелся, потому что она сама была красива. Но что-то более красивое её бы не убило. — Ты вообще не умеешь одеваться. Так почему бы тебе не удовлетворить моё любопытство: ты лесбиянка? Если да, можешь мне, признаться. Я никому не скажу.
Клара зевнула. Глазам не верю, зевнула! И начала вести себя так, словно ничего скучнее, чем разговор со мной, представить невозможно. С холодным взглядом она произнесла:
— Повзрослей!
А затем села и откинулась на расстеленное, на шезлонге полотенце.
— Нам никогда не поладить, — простонал я, глядя на неё, — ведь ты никогда не перестанешь меня бесить. Если хочешь знать, я сегодня приехал в бассейн, потому что хотел оказаться в компании — по крайней, в некой иллюзии компании, — но предпочёл бы быть один, чем с тобой.
— Ты мне солнце закрываешь, — равнодушно ответила она.
Снова застонал, на этот раз громче.
— Ты невыносима. Надеюсь, твоя молочно-белая кожа сгорит. И купи бикини. Тебе не восемьдесят, и ты не жирная, поэтому понять не могу, чего ты постоянно надеваешь эту безвкусную вещицу.
Она медленно, скучающе выдохнула.
— Это купальник моей матери, засранец. А теперь, будь добр, передвинься. Ты мне действительно солнце заслоняешь.
Первый раз в жизни потерял дар речи. Мне не удавалось победить в словесной дуэли Клару. Неудивительно, что она меня ненавидела. Когда мы виделись, я всегда заканчивал разговор какой-нибудь мерзкой фразочкой, словами, которые не мог взять назад. Ушёл, желая, чтобы между нами всё было по-другому.»
Я тёр кожу под обжигающими струями воды, стирая воспоминания. Затем очень быстро вытерся полотенцем, облачился в новый костюм и был готов к отъезду. Не заморачиваясь с сумками, потому что не знал, когда сюда вернусь, поспешил вниз.
К тому моменту, как закрыл входную дверь, прошло почти двадцать минут с тех пор, как Реджина напомнила о времени. Сбежал вниз по каменным ступеням и направился к ожидающей меня на подъездной дорожке машине. Сердце билось прямо в горле, а в голове была лишь одна мысль: «В машине ли Клара?»
В любом случае, она имела все права мира, чтобы не ехать со мной. И я ожидал, что она не поедет. Рывком открыл дверь и скользнул внутрь. И сердце моё заколотилось как бешеное.
Клара была в машине. Чёрт возьми, она была в машине.
Мы даже не посмотрели друг на друга, когда я устроился в машине. Не обменялись ни словом. Регина сообщила водителю, что можно ехать, и машина тронулась с места. Внешне был спокоен и собран, а вот внутренне… Сердце дико колотилось.
По дороге в аэропорт Реджина оповестила обо всех делах. Слушал. Отвечал. Играл роль, которую исполнял с рождения. Но сердце моё было с девушкой, сидящей напротив меня в мятом чёрном платье. Словами не описать, как был счастлив, что она едет со мной. Даже если она будет все выходные меня игнорировать… это всё равно что-то значит.
Через два часа самолёт приземлился в аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Я заметил, что пропустил пять звонков от Мэгги. Но вместо того, чтобы перезвонить, вышел из самолёта и сел в чёрную машину, которая отвезёт нас всех в «Национальный Отель и Башню Мэддокс» на Верхней Западной. Может, перезвоню Мэгги позднее. Но она не знает о моём диком увлечении Кларой, и я действительно не готов объяснить, почему привёз с собой в Нью-Йорк её сестру.
Машина везла нас в отель. Регина продолжала рассказывать о том, как произойдёт завтрашнее открытие. Отец хотел, чтобы я в компании был универсален, поэтому уже несколько лет перебрасывал меня с проекта на проект, с хозяйственного обеспечения (неужели это действительно было необходимо?) на управленческие работы. Погрузился в «обязанности», как он это называл. И если завтрашнее открытие пройдёт гладко, ещё выше поднимусь по карьерной лестнице.