Лео Мэддокс

— Ты спланировал это!

— Что ты имеешь в виду? — спросил я. Нет, я это не планировал, но мне следовало бы так сделать.

Она скрестила руки на груди.

— Ты решил поехать на поезде, потому что знал, что я слишком низкая, чтобы дотянуться до держателей, и мне придется держаться за тебя. Экстренное сообщение… Мне посчастливилось иметь превосходный баланс. Просто подожди и увидишь!

Я сделал строгое лицо:

— Хорошо.

Как только поезд стал заворачивать за угол, она попыталась принять устойчивую позу. Но, конечно, едва поезд накренился, как она второй раз подряд приземлилась на того мужчину позади нее.

— Вы что, пытаетесь пощупать меня? — спросил мужчина, подмигивая ей.

— Нет, сэр, — сказала она, двигаясь обратно ко мне.

Я запрокинул голову и засмеялся. Просто не смог удержаться. Она была слишком упряма, даже если речь шла о ее благе. И так было на протяжении всей жизни.

Неожиданно ее руки обвились вокруг моей талии, и мой смех заглох в горле. Потому что эти объятия не были принужденными. На протяжении стольких лет мы обменивались не самыми приятными любезностями, а это было совсем другое. Она вжалась в мое тело, ее руки обхватили мою талию, а пальцы закопались в рубашку. Это были самые настоящие объятия, который она дарила мне с шести лет.

В какое-то мгновение я почувствовал, что не могу дышать, двигаться или говорить. Мое сердце бешено колотилось. И в этот момент не смог удержаться — и свободной рукой дотронулся до ее затылка таким мягким движением, что это шокировало даже меня.

Мои пальцы зарылись в ее длинные, манящие волосы и дотронулись до шеи. Я посмотрел вниз, в ее широко распахнутые глаза, глядящие на меня в ответ. Что-то в этом моменте и нашем прикосновении словно вернуло меня назад во времени, к воспоминаниям, которые держал у сердца всю мою жизнь.

Этими воспоминаниями были четырехлистный клевер, похороны и темная библиотека.

И тот момент, когда я влюбился.

После потери матери Мэгги плакала целыми днями, в то время как более твердая Клара отреагировала совсем по-другому. Она ушла в себя. Отношения с обоими близнецами у меня всегда были одинаковыми — веселыми, светлыми и легкими. Но после смерти Миссис Райдер, Мэгги сблизилась со мной, а Клара отдалилась.

«В день похорон, когда гроб уже опускали в землю, Клара находилась в отдалении от остальных, пришедших на поле. На пустом кладбищенском поле, заросшем травой, она опустилась на колени в поисках чего-то. Мой отец сказал мне, что я должен поговорить с ней, потому что для девочки ненормально сдерживать эмоции, и поэтому мне нужно составить ей компанию. Рид и Мэгги были не в том состоянии, поэтому пойти мог только я. Если я что и выучил к шести годам, так это то, что нельзя задавать отцу лишних вопросов.

Поэтому сделал, как мне велели.

— Что ты делаешь? — приблизившись, спросил я у Клары.

Ее пальцы перебирали траву. На лице не было не слезинки. Ничто на ее лице не говорило о том, что она потеряла мать несколько дней назад. Ни капли грусти. Решительно ничего. Но не чувствовалось, что это ничего идет именно от Клары. Она, как обычно, была полна жизни. Мне не нравилось видеть ее такой… бесчувственной. Даже в том возрасте я понимал, что это необычно для нее.

— Ничего, — ответила она. — Оставь меня в покое.

— Папа сказал прийти поиграть с тобой.

Она застонала.

— Отлично. Я ищу четырехлистный клевер. Хочешь помочь?

Пожал плечами и опустился на колени. Если благодаря этому ей станет лучше, то, думаю, могу ей помочь. И подумал, что это самая тупая и бесполезная игра, в которую она когда-либо играла. А обычно Клара была той еще выдумщицей. Но ничего не сказал и начал просматривать заросли клевера.

— Вот он, — сказал я, заметив один из них. Я указал на него, но не стал срывать.

Потом мы начали спорить, кто должен взять его. Откровенно говоря, это был просто кусочек травы, и я не очень-то хотел его. Поэтому, в конце концов, Клара забрала его домой. Я сказал ей, что его нужно положить между страницами книги, так он дольше сохранится. А она просто уставилась на меня, словно я был сумасшедшим. А затем ее отец позвал нас.»

Это был самый грустный день в моей жизни.

Но как, оказалось, бывают вещи и похуже. Я любил миссис Райдер почти как собственную мать. Но спустя два дня моя мать исчезла в ночи. Она собрала свой чемодан и ушла. Не попрощалась, ничего. И внезапно у меня, как у Мэгги и Клары, не стало матери. Это было так странно и так ужасно. Я не мог понять, что произошло.

— Ушла. Она эгоистичная сука и, в любом случае, так будет лучше. Не смогла справиться с внезапной смертью миссис Райдер и теперь она вынуждена вернуться к людям, которые, как думает, любят ее больше. Плевать. Это не имеет никакого значения, потому что без нее мы сильнее.

Так отец объяснил мне произошедшее.

Я был в шоке. Думал, что мама любит меня. Если она собиралась уйти, почему не взяла меня с собой? Все это не имело смысла. Для меня в этом никогда не было смысла. Но это не означало, что от этого мне было легче.

Весь день я плакал у себя в комнате. И как бы ни старался, не мог стать таким бесчувственным как Клара. Не мог понять, как она избавилась от этой части себя. А я просто не смог. Хотел бы знать, как это сделать, но эмоций было слишком много. Я хотел вернуться в то время, когда все было проще и понятнее. Больше ничего не имело значения.

Мой отец все ругал и ругал меня за плач. И каждый раз он приводил в пример Клару и ее способность справляться с эмоциями.

— Если она может это сделать, то и ты тоже. Я не хочу видеть тебя в такой хандре. Это угнетает.

Пытался быть сильнее. Все пытался и пытался. Расстраивал отца. Поэтому, когда я не мог остановить поток грусти, я его прятал.

Спустя десять дней после смерти миссис Райдер, шесть дней после похорон и через три дня после исчезновения мой матери — я сидел в темном углу библиотеки, прижав колени к груди, и тихо плакал, прячась от всего мира.

Внезапно оказалось, что Клара тоже здесь. Лунный свет, проникающий сквозь окно, высветил ее лицо. Знал, что это была Клара, а не Мэгги. Просто знал это. Я всегда различал их. Выглядели они одинаково — но в то же время, внешность у них была совершенно разной.


— Я принесла тебе кое-что, — прошептала она, опускаясь на пол рядом со мной. Я был смущен тем, что она застала меня в таком виде. Ладонью быстро вытер щеки. Но если Кара и заметила мои слезы, то в любом случае ничего не сказала.

Она держала стебелек этого дурацкого клевера. Клара действительно пробралась ко мне в дом посреди ночи из-за этой травы?

— Этот тот самый клевер, который мы нашли, — объяснила она, словно я сам не мог этого понять. — Можешь забрать его.

— Не хочу, — проворчал я, — мы же решили, что ты его возьмешь, помнишь?

— Знаю, но моя мама все равно умерла. Если у тебя будет клевер, ты станешь удачливым. И тогда твоя мама вернется.

— Моя мама не вернется, — возразил я.

И она была совершенно глупа, раз верила, что клевер сможет вернуть ее обратно.

Ее глаза наполнились влагой.

— Не говори так, — прошептала она, ее надломленный голос дрожал. За прошедшие несколько дней она не проронила ни слезинки, а теперь плакала… жалея не себя, не свою мать… а меня.

Это ранило мое сердце, словно его протаранил скоростной поезд.

— Ты хочешь, чтобы я тоже исчез? — не знаю, почему я спросил ее об этом, но это сделал. Мне нужно было знать.

— Нет, — быстро ответила она, казалось, она была шокирована и, возможно, задета моими словами. — Почему я должна хотеть этого?

Я посмотрел на Клару. Имею в виду, я действительно посмотрел на нее. И влюбился в нее, в ее доброту. В этот маленький, добрый поступок.

— Думаю, я все-таки хочу взять его, — сказал я ей, подразумевая клевер. — Возможно, однажды он мне понадобится. Но нам нужно спрятать его, потому что папа выкинет его, если найдет. Ты держала его в книге, как я и говорил тебе?

Она кивнула.

— Достань еще одну, чтоб спрятать его туда, — я указал на бесчисленные полки книг на стенах отцовской библиотеки.

Клара всхлипнула и поднялась. Я смотрел. Как она бродила по комнате, ее глаза просматривали все книги. В благоговении я смотрел на нее в новом свете. Она так отличалась от Мэгги — от любого, кого встречал прежде. Раньше думал, что это делало ее странной, но теперь поменял свое мнение. Это делало ее особенной.

— Эта подойдет? — спросила она, выбрав, наконец, одну книгу. Я открыл книгу и аккуратно положил маленький листок клевера между страницами

— Как думаешь, твой папа может прочитать ее и найти клевер? — спросила она.

Я положил книгу назад на полку.

— Нет. Мой отец никогда не читает этих книг.

— Зачем ему такая огромная библиотека, если он никогда не читает?

— По той же причине, по которой он держит восемнадцать машин.

— А зачем ему восемнадцать машин?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — проворчал я, не желая разговаривать о моем отце.

— Можно спросить еще кое-что?

— Давай.

— Для чего ты используешь этот клевер?

Тот же ослабевающий меня поезд снова ударил мне в сердце.

— Для того, — прошептал я. — Чтобы однажды попросить тебя выйти за меня замуж, Клара. И мне понадобится вся удача в этом мире.

— Почему меня? — спросила она. — Почему ты не хочешь жениться на Мэгги?

Я не смог ответить на ее вопрос, потому что в этот момент библиотека озарилась светом, и в комнате гулко зазвучал холодный голос:

— Леонардо. Что ты здесь делаешь? — спросил мой отец.

— Большие Надежды, — громко сказала Клара, ворвавшись в мои мысли и вернув меня к действительности.

Мне понадобилась секунда, чтобы все осознать, что мы оба были погружены в одни и те же воспоминания, думали об одном и том же моменте.

Большие Надежды.

Так называлась книга, в которой она спрятала клевер. Спустя годы я много раз пытался вспомнить название той чертовой книги. Мне нужно было его вспомнить, чтобы найти наш клевер. Я обыскал всю отцовскую библиотеку — а теперь и мою, с тех пор как купил этот дом — но так и не смог найти книгу.