Лейла
Часть 7 из 59 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он опускает взгляд на свою рубашку с логотипом Jiffy Lube1, заляпанную масляными пятнами, и нашивкой с именем Рендалл. Он указывает на нашивку.
— Рендалл.
Детектив возобновляет запись, но мы оба знаем, что это не его имя, и я уверен, что рубашка тоже ему не принадлежит. Но, даже понимая, что он скрывает от меня свою личность, я продолжаю отвечать на вопросы, потому что на целом свете больше нет человека, который мог бы мне как-то помочь.
А мне отчаянно нужна помощь.
Настолько отчаянно, что я принимаю решения, которые еще пару месяцев назад не осмелился бы принять.
Любопытно, как сильно необъяснимые явления могут изменить мировоззрение человека. И не только мое мировоззрение, но и моральные принципы, ценности. Мои цели. Мое сердце.
Лидс из прошлого двухмесячной давности захлопнул бы дверь перед носом этого парня. А сейчас я сам обратился к нему, моля о помощи. И теперь, когда он здесь, остается лишь надеяться, что я принял верное решение.
— Как долго вы пробыли здесь после первой встречи? — спрашивает он.
— Еще три дня.
— Произошло ли за это время что-то примечательное?
— Не припомню ничего особенного. В основном мы проводили время в номере. Спускались, только чтобы поесть. Мы оказались здесь в разгар рабочей недели, так что постояльцев было немного.
— После этого вы вернулись в Теннесси, а Лейла уехала в Чикаго?
— Нет. Даже проведя вместе четыре дня, мы были не готовы прощаться. Я пригласил ее погостить неделю у меня в Теннесси, но неделя превратилась в две, потом в шесть, а потом и в восемь. Мы не хотели расставаться.
— И как давно вы уже вместе?
— Около восьми месяцев.
— Произошли ли в вашей жизни какие-то существенные изменения после встречи с ней? Кроме очевидных.
Я отвечаю ему вялым смешком.
— Я даже понять не могу, что вы имеете в виду. Очень многое изменилось.
— Под очевидными изменениями я подразумеваю все, что происходит в доме, — поясняет детектив. — Какие изменения произошли еще раньше?
Я делаю еще глоток бурбона.
И допиваю до дна.
Я размышляю обо всем, разглядывая дно пустого стакана. О фотографии, которую выложил в сеть и последствиях моих действий, о страхе и выздоровлении.
— Первую пару месяцев все было идеально.
— А потом?
Я отвечаю на его вопрос тяжелым вздохом.
— А потом появилась Сейбл.
— Кто это, Сейбл?
— Моя бывшая.
Глава 3
Лейла читает журнал, лежа на моей кровати, а я тем временем запихиваю пару джинсов в рюкзак.
— Ты взял зарядку для телефона? — проверяет она.
— Взял.
— Зубную щетку с пастой?
— Все есть.
— Возьми с собой книжку, — предлагает она. — Тебе долго ехать.
— У меня нет книг.
Лейла опускает журнал к груди и смотрит на меня с выражением, будто я ее оскорбил.
— Лидс, давно доказано, что читающие люди живут дольше. Ты что, хочешь умереть молодым?
Ее мозг как извращенная версия Википедии.
— Я читаю. Просто с телефона. Мне нравится путешествовать налегке.
Она смотрит на меня, вскинув бровь.
— Брешешь. Какую книгу ты прочел последней?
— «Признания опасного человека».
— Кто автор? О чем она? — Лейла ухмыляется, будто мне не выдержать этот допрос.
— Я не помню имя автора. В семидесятых он вел «Гонг-шоу». — Я отбрасываю рюкзак в сторону и, взяв телефон, включаю его впервые со вчерашнего вечера. Лейла, приподнявшись на локте, с любопытством наблюдает, как я жду, пока загрузятся приложения. Я сажусь на кровать и нахожу нужную книгу в киндл. — Чак Бэррис. Еще он выпустил шоу «Игра молодоженов».
— Это автобиография?
— Наверное. Мужик утверждает, что был киллером на службе у ЦРУ, но я еще не дочитал книгу.
— Ведущий «Гонг-шоу» был киллером?
— Поговаривают, что он все выдумал. Поэтому я ее и читаю.
— Ух ты. Как сексуально.
— Ты считаешь киллеров сексуальными?
— Нет, — мотает головой Лейла. — Сексуально то, что ты читаешь книги. — Она вновь берет журнал и устремляет взгляд на его страницы. — Ты сексуальный. Пишешь песни, читаешь книги. Жаль только, готовить ни хрена не умеешь.
Я отталкиваю ее в сторону и игриво шлепаю по заднице, а она, хохоча, падает на спину.
— Ну правда. Ты даже сэндвич сделать не можешь, не испортив.
— А ты мне, по-твоему, на что?
Лейла в ответ закатывает глаза. А я начинаю просматривать все сообщения, которые пропустил за те двенадцать часов, что телефон пролежал выключенным.
Первое сообщение от Гаррета со временем и местом сегодняшней встречи.
Я не ушел из группы. Когда мы с Лейлой выехали из гостиницы, Гаррет написал мне, как ни в чем не бывало, будто я не пропустил два концерта подряд из-за девушки, с которой только что познакомился. «Твой отпуск уже закончился? Нужно, чтобы ты сыграл сегодня», — все, что написал он.
Той ночью я не смог придумать толковой отговорки, чтобы отказаться, да и, зная, что Лейла пойдет со мной на выступление, уже не испытывал прежнего ужаса. С тех пор прошло несколько недель, и хотя стоя на сцене, я ощущаю все ту же мертвую пустоту внутри, благодаря Лейле все же чувствую себя живым.
Я не считаю себя циником в вопросах любви, но за всю жизнь лишь пару раз состоял в отношениях. Всегда воображал, что любовь настигнет меня годам к сорока, когда я устану от жизни и путешествий. Уверен, что такой взгляд на жизнь у меня сформировался из-за Джерри Сайнфелда2.
В пятнадцать я запоем посмотрел все сезоны «Сайнфелда» и пришел к убеждению, что Джерри был прав. В каждом человеке есть какая-то раздражающая черта. И раздражает она достаточно сильно, чтобы отношения с этим человеком начали походить на пытку. Став свидетелем череды неудачных отношений Джерри, я начал искать в людях самые раздражающие особенности. Их смех. Отношение к обслуживающему персоналу. Предпочтения в кино, музыке, выборе друзей. Их родители. Едва начав встречаться с девушкой, я уже обдумывал варианты разорвать отношения.
Пока не встретил Лейлу.
Мы провели в Corazón del País еще три ночи, но даже после этого я не хотел с ней прощаться. Я не нашел в Лейле ни одной раздражающей меня черты. Напротив, мысль о том, чтобы остаться одному, вселяла в меня больший ужас, чем перспектива быть с девушкой. Такое со мной впервые.
Я пригласил ее провести вместе неделю во Франклине, но с тех пор прошло уже больше двух месяцев, в течение которых я занимался сексом чаще, чем рассчитывал заняться за всю жизнь. Когда мы не трахаемся, я играю ей свои песни, или пишу песни, или же думаю о них. Кажется, что моя музыка обрела больше смысла с тех пор, как Лейла ей заинтересовалась.
Она верит, что я смогу стать знаменитым, и ее вера начинает передаваться и мне.
Три недели назад ей наконец удалось уговорить меня выпустить несколько песен, хоть это стоило мне немалых усилий. А две недели назад она разместила на ютьюбе видео с моим исполнением, и оно уже набрало почти десять тысяч просмотров.
Такой отклик вызывает у меня смешанные чувства. Но оказалось на удивление приятно, что в моей жизни появился человек, вселяющий в меня веру, что мое творчество заслуживает быть услышанным. И мне этого достаточно, даже если Лейла окажется моим единственным слушателем.
Гаррет будет в ярости, если я уйду из группы и начну сольную карьеру, но в Нэшвилле несложно найти басиста на замену.
Лейла ездит со мной на все выступления, сколь бы мучительны они ни были для нас обоих. И каждый раз, во время заключительной песни, она повторяет свой несуразный свадебный танец. Теперь я хотя бы заканчиваю выступления в хорошем настроении.
Я люблю ее.
Наверное.
Нет, точно. Я ее люблю.
Люблю в ней все. Ее уверенность, чудаковатость и задор, ее тело, минеты, спонтанность и веру в меня. Я люблю смотреть, как она спит. И как просыпается.
— Рендалл.
Детектив возобновляет запись, но мы оба знаем, что это не его имя, и я уверен, что рубашка тоже ему не принадлежит. Но, даже понимая, что он скрывает от меня свою личность, я продолжаю отвечать на вопросы, потому что на целом свете больше нет человека, который мог бы мне как-то помочь.
А мне отчаянно нужна помощь.
Настолько отчаянно, что я принимаю решения, которые еще пару месяцев назад не осмелился бы принять.
Любопытно, как сильно необъяснимые явления могут изменить мировоззрение человека. И не только мое мировоззрение, но и моральные принципы, ценности. Мои цели. Мое сердце.
Лидс из прошлого двухмесячной давности захлопнул бы дверь перед носом этого парня. А сейчас я сам обратился к нему, моля о помощи. И теперь, когда он здесь, остается лишь надеяться, что я принял верное решение.
— Как долго вы пробыли здесь после первой встречи? — спрашивает он.
— Еще три дня.
— Произошло ли за это время что-то примечательное?
— Не припомню ничего особенного. В основном мы проводили время в номере. Спускались, только чтобы поесть. Мы оказались здесь в разгар рабочей недели, так что постояльцев было немного.
— После этого вы вернулись в Теннесси, а Лейла уехала в Чикаго?
— Нет. Даже проведя вместе четыре дня, мы были не готовы прощаться. Я пригласил ее погостить неделю у меня в Теннесси, но неделя превратилась в две, потом в шесть, а потом и в восемь. Мы не хотели расставаться.
— И как давно вы уже вместе?
— Около восьми месяцев.
— Произошли ли в вашей жизни какие-то существенные изменения после встречи с ней? Кроме очевидных.
Я отвечаю ему вялым смешком.
— Я даже понять не могу, что вы имеете в виду. Очень многое изменилось.
— Под очевидными изменениями я подразумеваю все, что происходит в доме, — поясняет детектив. — Какие изменения произошли еще раньше?
Я делаю еще глоток бурбона.
И допиваю до дна.
Я размышляю обо всем, разглядывая дно пустого стакана. О фотографии, которую выложил в сеть и последствиях моих действий, о страхе и выздоровлении.
— Первую пару месяцев все было идеально.
— А потом?
Я отвечаю на его вопрос тяжелым вздохом.
— А потом появилась Сейбл.
— Кто это, Сейбл?
— Моя бывшая.
Глава 3
Лейла читает журнал, лежа на моей кровати, а я тем временем запихиваю пару джинсов в рюкзак.
— Ты взял зарядку для телефона? — проверяет она.
— Взял.
— Зубную щетку с пастой?
— Все есть.
— Возьми с собой книжку, — предлагает она. — Тебе долго ехать.
— У меня нет книг.
Лейла опускает журнал к груди и смотрит на меня с выражением, будто я ее оскорбил.
— Лидс, давно доказано, что читающие люди живут дольше. Ты что, хочешь умереть молодым?
Ее мозг как извращенная версия Википедии.
— Я читаю. Просто с телефона. Мне нравится путешествовать налегке.
Она смотрит на меня, вскинув бровь.
— Брешешь. Какую книгу ты прочел последней?
— «Признания опасного человека».
— Кто автор? О чем она? — Лейла ухмыляется, будто мне не выдержать этот допрос.
— Я не помню имя автора. В семидесятых он вел «Гонг-шоу». — Я отбрасываю рюкзак в сторону и, взяв телефон, включаю его впервые со вчерашнего вечера. Лейла, приподнявшись на локте, с любопытством наблюдает, как я жду, пока загрузятся приложения. Я сажусь на кровать и нахожу нужную книгу в киндл. — Чак Бэррис. Еще он выпустил шоу «Игра молодоженов».
— Это автобиография?
— Наверное. Мужик утверждает, что был киллером на службе у ЦРУ, но я еще не дочитал книгу.
— Ведущий «Гонг-шоу» был киллером?
— Поговаривают, что он все выдумал. Поэтому я ее и читаю.
— Ух ты. Как сексуально.
— Ты считаешь киллеров сексуальными?
— Нет, — мотает головой Лейла. — Сексуально то, что ты читаешь книги. — Она вновь берет журнал и устремляет взгляд на его страницы. — Ты сексуальный. Пишешь песни, читаешь книги. Жаль только, готовить ни хрена не умеешь.
Я отталкиваю ее в сторону и игриво шлепаю по заднице, а она, хохоча, падает на спину.
— Ну правда. Ты даже сэндвич сделать не можешь, не испортив.
— А ты мне, по-твоему, на что?
Лейла в ответ закатывает глаза. А я начинаю просматривать все сообщения, которые пропустил за те двенадцать часов, что телефон пролежал выключенным.
Первое сообщение от Гаррета со временем и местом сегодняшней встречи.
Я не ушел из группы. Когда мы с Лейлой выехали из гостиницы, Гаррет написал мне, как ни в чем не бывало, будто я не пропустил два концерта подряд из-за девушки, с которой только что познакомился. «Твой отпуск уже закончился? Нужно, чтобы ты сыграл сегодня», — все, что написал он.
Той ночью я не смог придумать толковой отговорки, чтобы отказаться, да и, зная, что Лейла пойдет со мной на выступление, уже не испытывал прежнего ужаса. С тех пор прошло несколько недель, и хотя стоя на сцене, я ощущаю все ту же мертвую пустоту внутри, благодаря Лейле все же чувствую себя живым.
Я не считаю себя циником в вопросах любви, но за всю жизнь лишь пару раз состоял в отношениях. Всегда воображал, что любовь настигнет меня годам к сорока, когда я устану от жизни и путешествий. Уверен, что такой взгляд на жизнь у меня сформировался из-за Джерри Сайнфелда2.
В пятнадцать я запоем посмотрел все сезоны «Сайнфелда» и пришел к убеждению, что Джерри был прав. В каждом человеке есть какая-то раздражающая черта. И раздражает она достаточно сильно, чтобы отношения с этим человеком начали походить на пытку. Став свидетелем череды неудачных отношений Джерри, я начал искать в людях самые раздражающие особенности. Их смех. Отношение к обслуживающему персоналу. Предпочтения в кино, музыке, выборе друзей. Их родители. Едва начав встречаться с девушкой, я уже обдумывал варианты разорвать отношения.
Пока не встретил Лейлу.
Мы провели в Corazón del País еще три ночи, но даже после этого я не хотел с ней прощаться. Я не нашел в Лейле ни одной раздражающей меня черты. Напротив, мысль о том, чтобы остаться одному, вселяла в меня больший ужас, чем перспектива быть с девушкой. Такое со мной впервые.
Я пригласил ее провести вместе неделю во Франклине, но с тех пор прошло уже больше двух месяцев, в течение которых я занимался сексом чаще, чем рассчитывал заняться за всю жизнь. Когда мы не трахаемся, я играю ей свои песни, или пишу песни, или же думаю о них. Кажется, что моя музыка обрела больше смысла с тех пор, как Лейла ей заинтересовалась.
Она верит, что я смогу стать знаменитым, и ее вера начинает передаваться и мне.
Три недели назад ей наконец удалось уговорить меня выпустить несколько песен, хоть это стоило мне немалых усилий. А две недели назад она разместила на ютьюбе видео с моим исполнением, и оно уже набрало почти десять тысяч просмотров.
Такой отклик вызывает у меня смешанные чувства. Но оказалось на удивление приятно, что в моей жизни появился человек, вселяющий в меня веру, что мое творчество заслуживает быть услышанным. И мне этого достаточно, даже если Лейла окажется моим единственным слушателем.
Гаррет будет в ярости, если я уйду из группы и начну сольную карьеру, но в Нэшвилле несложно найти басиста на замену.
Лейла ездит со мной на все выступления, сколь бы мучительны они ни были для нас обоих. И каждый раз, во время заключительной песни, она повторяет свой несуразный свадебный танец. Теперь я хотя бы заканчиваю выступления в хорошем настроении.
Я люблю ее.
Наверное.
Нет, точно. Я ее люблю.
Люблю в ней все. Ее уверенность, чудаковатость и задор, ее тело, минеты, спонтанность и веру в меня. Я люблю смотреть, как она спит. И как просыпается.