Легенды рябинового леса

Я тут же пожалела, что произнесла эти слова. Они не были правдой. Или так оно и было? Извинение вертелось у меня на кончике языка.

— Она права. Мы не друзья. Просто знакомые, — сказал он с резкостью в голосе. Он провёл рукой по своим тёмно-русым волосам, которые были коротко подстрижены по бокам и длиннее на макушке.

Извинения растворились.

— Могу я задать крошечный вопрос? — Айлен встала передо мной и перевела свои подведённые тушью глаза на Эйса. — Я кое-что читала о том, что вы ждёте первого ребёнка осенью. Это правда?

— У тебя будет ребёнок? — пискнула я.

На его челюсти дёрнулся мускул.

— Я не жду. Моя невеста ждет, — сказал он, едва открыв рот.

— Так это правда, — воскликнула Айлен. — О, Боже мой, о, Боже мой, о, Боже мой! Мне нужно позвонить своим друзьям, — она хлопала ладонью перед своим ртом. Её кольцо с опалом мерцало в ночи.

Вот почему он не пожал ей руку. Опал, несомненно, был оправлен в железо, а железо обжигало фейри.

— Вы не возражаете, если я скажу им, мистер Вуд?

Эйс покачал головой.

— Это не секрет.

И всё же я об этом не слышала. С другой стороны, я не читала колонки светской хроники.

— Они просто сойдут с ума, — она вытащила свой мобильный телефон из кармана джинсов. — Могу я сфотографироваться с вами?

Прежде чем Эйс успел ответить, она подняла свой телефон в воздух и сделала селфи. Она снова опустила телефон и начала яростно печатать на нём, вероятно, публикуя фотографию во всех социальных сетях. Я подумала, не возражает ли Эйс.

— Эй, чика, ты никогда не поверишь тому, что я только что услышала… — она обошла лужу, усеянную керамическими осколками. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что это были остатки кружки, которую она несла.

Я опустилась на колени, чтобы убрать беспорядок, когда заметила слово «Мама», написанное белыми буквами. Я подняла осколок и положила его на ладонь, желая, чтобы та маленькая магия фейри, которой я обладала, могла чинить предметы, но магия фейри действовала только на живых существ.

Что напомнило мне…

Я мотнула головой в сторону Эйса.

— Ты можешь призвать её душу обратно? — истинные фейри — не полукровки, как я — могли воскрешать мёртвых.

— Уже слишком поздно.

— Ты даже не пытался.

— Это должно произойти в течение нескольких секунд после смерти человека. Кроме того, ты действительно хочешь быть у меня в долгу?

— Это не я заключала сделку, Эйс. Я просто прошу тебя быть добрым. Сострадательным.

— То же самое. Другая формулировка.

Холли действительно исчезла. Совсем как мама. Совсем как Блейк.

— Она была больна, — сказал Эйс. — Я сомневаюсь, что она захотела бы вернуться…

Я судорожно вздохнула. Возможно, он был прав, но действительно ли ей пришло время умереть? Я уставилась на тёмно-синие осколки у своих ног. Всё вокруг меня разваливалось на куски или ломалось. Дрожащими пальцами я начала собирать остатки разбитой кружки.

Эйс присел передо мной на корточки.

— Ты плачешь? — обжигающий жар от его кожи пронёсся по воздуху и лизнул мою кожу.

— Нет, — шмыгнула я носом.

— Лгунья.

Я купила кружку на свои карманные деньги, когда мне было девять.

— Всё, что мне дорого, умирает или ломается. Может быть, мне стоит просто перестать беспокоиться… — я вздохнула, выпустила синие осколки и встала. — Я схожу за метлой.

— Я понял, — его рука зависла над обломками. Голубое пламя вспыхнуло на его коже, а затем рассеялось по толстому фарфору, испепеляя его прямо у меня на глазах. Вместо того чтобы превратиться в пепел или растаять, все следы разбитой кружки испарились в воздухе.

Я уставилась широко раскрытыми глазами на пустое пространство.

— Как получилось, что половицы не загорелись?

— Мы фокусируем наш огонь на том, что нам нужно сжечь.


Вот как Круз заставил рвоту исчезнуть из катафалка в ту ночь, когда я встретила его. Вот как он убрал битое стекло на нашей кухне. Размышления о Крузе побудили меня спросить.

— Он рассказывал тебе обо мне?

Эйс развернул своё длинное тело.

— Ты помнишь, как я помешал тебе съесть кекс в «Астре»?

Он сказал Стелле, что у меня аллергия на свеклу, чтобы мне не пришлось пробовать её кексы с мальвой перед фейри. Мальва была галлюциногенной травой, которая не влияла на охотников, но заставляла фейри кайфовать, а людей переедать.

— Ты знал?

— У меня были подозрения.

— Из-за того, как я пахла?

— Сначала я подумал, что ты пахнешь по-другому, потому что ты наполовину человек, но люди более резкие… и не в хорошем смысле.

— Не говори этого всем своим человеческим любовницам.

Он фыркнул.

— Итак… как я пахну? — спросила я.

Он пристально посмотрел на меня своими проницательными глазами.

— Приторно сладко.

— Приторно сладко? Вау. Отлично.

Он посмотрел на меня, а потом уставился на половицы под моими ботинками.

— Я слышал, что ты можешь выбирать. Как твой предок.

— Я могу, но я не буду.

Его глаза вернулись к моим.

— Что произойдёт, если ты этого не сделаешь?

Я потёрла татуировку на руке — слово, которое я набила на коже руки. Человек.

— Я останусь такой, какая я есть.

— Как это может быть хорошим решением?

Желая положить конец этому разговору, я спросила:

— Значит, фейри не умеют читать по-английски?

— Что?

— Ты сказал, что пришёл в Роуэн, чтобы спросить Холли, как читать книгу.

Он ухмыльнулся.

— Мы знаем, как читать по-английски.

— Тогда я не понимаю.

— Страницы пустые.

Моё сердце бешено заколотилось. Я читала истории на этих страницах. Я видела слова. Я даже видела схему. Неужели я всё выдумала? Нет, Айлен тоже кое-что видела.

— Разве Стелла не читала книгу вместе с Айлен?

Эйс внимательно вгляделся в моё лицо.

— Стелла сказала, что Айлен читала ей что-то вслух. Так что я предполагаю, что чернила появляются только для тех, у кого есть взор.

— За исключением того, что Айлен не…

— Она может открываться охотникам.