Легенда о Гвендолин

Кого я видела во сне? Того ли, к чьим ногам упала на церемонии?

Что-то подсказывало мне, что нет. Но мне было всё равно. Я хотела выполнить данное слово. Я хотела обрести всё. Я хотела, чтобы Ночной ворон пришёл за мной.





Глава 4




Голос не обманул, и так я впервые поняла, что могу кому-то доверять.

Едва началась весна, и поутихли бушевавшие над островами дожди, как колёса экипажа застучали по мосту, ведущему на Остров Слоновой Кости.

Среди наставников начался переполох – я видела это из окна, но смысла происходившего понять не могла.

Любопытство одолевало меня, но совсем нестерпимым оно стало тогда, когда я увидела, как на пути от кареты до входа в центральную башню выстраивается вооружённый эскорт.

Несколько охранников, стоявших на подножке, встали по обе стороны от дверей, и только после этого из кареты появился человек, на чьих плечах лежал подбитый соболем плащ, а лицо укрывал чёрный капюшон.

Сердце моё забилось сильней. По походке, по движениям рук, одна из которых небрежно лежала на эфесе меча, я поняла – это он. Тот, кто не давал покоя ни мне, ни учителям.

Глупо было бы поверить, что он приехал за мной. Он, наверное, давно уже забыл меня… а я всё ещё видела в полусне его глаза, серые, как небо, насытившееся грозой.

Сердце бешено билось, пока я наблюдала, как, минуя выстроившийся эскорт, он заходит в башню.

Выждав, пока двор опустеет, я торопливо вынула из сундука шаль, накинула на волосы, так чтобы никто не мог в первые секунды разглядеть лицо, и, выскользнув в коридор, направилась к входным дверям.

Конечно же, холл уже опустел. Я огляделась по сторонам и, убедившись, что никто не подсматривает за мной, поиграла пальцами в воздухе, пробуждая к жизни завесный след – такой оставляет любой человек, и он исчезает только за пару дней.

Определив, таким образом, что процессия направилась в восточное крыло, я произнесла ещё одно короткое заклятье, провела рукой над шалью, набрасывая на себя вуаль незримости, и, стараясь всё же на всякий случай держаться в тени, бросилась туда, куда вёл след.

Я успела проскользнуть в дверной проём за мгновение до того, как последняя из наставниц закрыла за собой дверь.

Огляделась по сторонам. Я никогда не бывала в этой части здания, и потому всё – изысканная, хоть и показавшаяся бы мне теперь слишком простой – мебель, посуда из тонкого фарфора, серебряный кувшин с вином на столе – всё представлялось мне творением волшебства.

И самым волшебным в этой комнате был наш гость.

Он скинул на плечи капюшон, и теперь я могла видеть его лицо – безупречно правильное, но навсегда искалеченное шрамом, пересекавшим правую бровь. Впрочем, шрам ничуть не портил его – по крайней мере в моих глазах. Чёрные волосы его спускались по плечам, у висков прихваченные серебряным венцом.

«Он королевской крови?» – невольно подумала я. И тут, к собственному удивлению, услышала ответ, прозвучавший в моей голове:

«Он двоюродный брат короля».

По телу моему пробежала дрожь – не знаю, от волнения ли, от восхищения мужчиной, которого я видела перед собой, или от гулких вибраций, которые рассылал по телу этот бархатистый голос.

А потом мужчина, сидевший передо мной, заговорил.



– Вы же понимаете, – произнёс он, – в Аустрайхе много людей, которые ненавидят императора… и меня.

– Императора или вас? – уточнила наставница Фиэра. К моему удивлению, напротив гостя сидела именно она.

– Это не имеет значения. Важно, готовы ли вы нас поддержать.

– А готовы ли вы поддержать нас?

Мужчина кивнул и поднёс к губам кубок с вином.

– Резонный вопрос. Но разве для Круга не будет честью уже то, что один из вас – или одна – станет приближен ко мне?

Фиэра молчала. Видимо, гость попал в точку.

Я начинала понимать смысл слов, которые сказал мне архимаг. «Только Круг всегда будет помнить о тебе». Все здесь мечтали о том, чтобы маги – чтобы хоть один из магов – вернулся ко двору. И если он будет один – чтобы этот единственный остался верен Академии.

Мне стало грустно. Вряд ли в этом отношении я отличалась для магистра от других. Скорее всего, он говорил каждой девочке подобные слова.

Но я-то в самом деле любила Академию, в отличие от большинства из них! Разве же не заслужила я особого отношения к себе?

Однако мне некому было это сказать. Я затаилась в углу, за шторой – почти как во сне – и стала ждать.


– Маги с факультета защиты, а так же маги с факультета боевой магии предстанут перед вами завтра, – сказала тем временем Фиэра, – вы сможете выбрать себе компаньона – а затем обговорить с архимагом условия сделки.

Гость воздел перед собой руку и отрезал:

– Нет. Всё не то.

Фиэра в недоумении смотрела на него.

– Мне не нужны электрики и огневики. Вы что, плохо понимаете, что я говорю? Мне нужен тот, кто сумеет делать своё дело тихо, так, чтобы скандалами не навредить мне.

– Проводник!.. – невольно выдохнула я.

На несколько секунд воцарилась тишина.

– Здесь кто-то есть, – сказал гость. Он встал и, взяв в руки свечу, очертил ею полукруг, пытаясь высветить того, кто это сказал – но покров надёжно скрывал меня от обычного света.

– Это исключено, – Фиэра махнула рукой, – во-первых, мы друг друга не предаем. Во-вторых, закрывая дверь, я наложила на комнату барьер.

Гость колебался.

– Я слышал голос, – сказал он.

– Ветер за окнами просвистел?

– Может быть, и так, – нехотя признал он. И тем не менее вы можете дать мне то, о чём я говорю?

Фиэра помедлила.

– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала наконец она и, поднявшись со своего места, направилась к двери, – отдыхайте и чувствуйте себя как дома. Утром вы увидите лучшее, что мы можем вам предложить.



Я не спешила покидать комнату – хоть и знала, что выбраться отсюда после ухода Фиэры будет нелегко. Я чувствовала, что должна каким-то образом заинтересовать этого мужчину – а отправившись сейчас в свою келью, вряд ли смогу это сделать.

Падать ему под ноги, очевидно, было бесполезно – он бы только разбил лоб.

Я затаилась, наблюдая, что наш высокородный гость станет делать теперь.

Он не спешил вставать и какое-то время сидел, откинувшись на подушки, раскиданные по оттоманке, и потягивая из невысокой округлой чарки поданное ему вино.

Гость смотрел перед собой, а я тем временем залюбовалась плавными и точными движениями его пальцев, их бледным абрисом на витом серебре.

Гость был очень красив.

Я подняла взгляд к его лицу и теперь принялась разглядывать его. Чёрные брови, густые и ровные, разлетались от переносицы. Такие же чёрные и густые ресницы – такие пушистые, что хотелось прикоснуться к ним пальцами и узнать, настоящие ли они.

Ровный овал лица – почти женственный – и твёрдый контур губ, не позволявший заподозрить в нём слабость.

Никогда ранее я не видела таких красивых людей… наяву.

Ворон… это имя подходило ему. Но хорошего человека Вороном не назовут, даже за цвет волос. На Островах эту птицу считали вестником бед.

Там, в Башне Слоновой Кости, я познавала тайны магии и истории день за днём, от рассвета до заката. А теперь обнаружила, что о мире вокруг не знаю ничего. Даже настоящего имени того, кто мог стоять у трона императора…

Пока я раздумывала об этом, мужчина поднялся и принялся неторопливо разоблачаться.

Я сглотнула и сама не заметила, как закусила губу. Зрелище его тонких пальцев, расстёгивавших крючок за крючком, будоражило кровь, и чувства, одолевавшие меня, были мне в новинку. Я не знала, как понимать разливавшийся в животе жар, но хотела ещё – чего, не знала сама.

Арн за арном в вырезе его расстёгнутого кафтана показывалась белоснежная грудь – не знавшая солнечных лучей, как и моя.

Он снял кафтан с себя и остался в одной рубахе, которую тут же стянул рывком.

Я ахнула, не сдержав рвавшийся из груди вздох.

Руки Ворона замерли на пряжке ремня.

«Ну же, не тяни!» – одними губами прошептала я.

Но он ждал, прислушиваясь к воцарившейся в комнате тишине, видимо, желая убедиться, что мой вздох только почудился ему. Человек верит в то, во что ему хочется верить. Почти всегда.

В конце концов гость успокоился и потянул ремень, расстёгивая. Лёгкие нижние штаны упали к его ногам, являя на свет бёдра – стройные и мускулистые. Я не сдержала ещё один вздох, но он уже не слышал его.

Натянув через голову длинную ночную сорочку, мужчина проследовал к просторной кровати с паланкином – таких я не видела до сих пор вообще нигде. В комнатах учениц кровати были узкие – и хорошо если не располагались в два этажа.