Ледяной поцелуй страха

— Не нашла? — оглянулась на нее подруга.

— Нет.

— В шкафу пусто. Под кроватями тоже.

Настя отодвинула вначале одну тумбочку, затем другую.

— Чертовщина какая-то.

— Либо тетрадь куда-то завалилась так, что мы не можем ее найти, либо ее кто-то унес, — предположила Полина. — Только не спрашивай у меня, кто.

— Даже версий нет? — насмешливо, чтобы разрядить как-то обстановку, поинтересовалась Настя.

— Ни одной. Не на призраков же грешить!

— А похоже.

— Не смеши меня. Вернее, не пугай.

— Много у тебя в тетради было набросков?

— Не очень. И я все перенесла в компьютер, кроме того, что написала ночью.

С этими словами Полина еще раз заглянула под стол, приподняла на нем скатерть, будто тетрадь могла оказаться под нею. Подруга наблюдала за ней со встревоженным выражением лица.

— Ладно, Настя, пошли. И так уже опаздываем. Не люблю заставлять людей ждать.

— А тетрадь?

— А что тетрадь? Куплю новую! — весело, чтобы приободрить и себя, и подругу, отозвалась Полина. — Не такая уж страшная потеря. Пошли!





Глава V




По пути в холл Полине вспомнился вчерашний рассказ Андрея о том, как они с Никитой плутали по гостинице и все никак не могли найти нужную лестницу, ведущую в холл. В какой-то момент ей подумалось, что они с Настей сейчас тоже спустятся в тупиковый коридор вместо того, чтобы выйти к главному входу. Но лестница оказалась верной. В холле их уже ожидали мужчины. Геннадий встретил девушек насмешливо-многозначительным взглядом, говорящим: «Я так и знал, что женщинам для сборов всегда требуется больше времени». Полина не удержалась и ответила ему легкой усмешкой, намекающей на недавнее происшествие в его номере. «Помню, помню, как ты вопил», — «сказала» она ему. Геннадий неожиданно смутился и отвернулся. «Один-ноль!» — весело отметила про себя Полина. Молодой человек на этот раз был одет в джинсы и рубашку, поверх которой накинул от утренней прохлады ветровку. И в такой обычной одежде, со слегка растрепанными волосами он показался Полине куда приятней. С него будто сошло, словно фальшивая эмаль, напускное высокомерие, и обнажились некие слабости. Слабости и уязвимость в разумных пределах делают человека привлекательней.

Андрей в одной руке держал чемодан, в другой — руку сына. Никита был занят тем, что ел взятое, видимо, из гостиничного бара печенье. Из кармана его курточки выглядывал красный пластмассовый бампер машины. Полина невольно задержала взгляд на игрушке, и воспоминания о прошлой ночи, к утру показавшиеся уже не такими яркими, вновь напитались красками. Скорей бы покинуть это место и над его загадками поломать голову уже в другой обстановке — дома, за компьютером!

Со вчерашнего дня, казалось, ничего не изменилось: памятник Ленину стоял на месте, указывая рукой все то же направление, флаг на здании администрации слабо трепыхался на ветру, в поселке царствовала все та же тишина, не нарушаемая даже птичьим пением.

— День сурка какой-то, — пробормотал Геннадий, озвучив мысли остальных.

— Ну что, с какой дороги начнем? — спросил Андрей, обводя взглядом свою маленькую компанию. — У Полины, кажется, был план дорог.

— Тетрадь куда-то пропала, — призналась девушка. — Мы потому и задержались, что искали ее. Так что придется без плана.

— Тогда ничего не остается, как просто двинуться в путь, — скомандовал Андрей и направился к той дороге, которая, как они уже знали, вела в поле.

И здесь все оставалось таким же, как вчера: грунтовая дорога, растрескавшаяся, будто в засуху, петляла между деревьев, пока не привела их в безбрежное, как океан, поле.

— И что теперь? — буркнул Геннадий.

— Вперед, — ответил Андрей. — Вчера мы не пересекли поле, и, может, это было нашей ошибкой.

— Там травы по пояс.

— Можете остаться тут или выбрать другой путь. Где трава не по пояс, — едко заметила Полина.

Геннадий метнул на нее враждебный взгляд и первым ринулся в поле. Он шагал широко и высоко поднимал ноги, отчего его походка казалась комично-театральной. Остальные последовали за ним. Последним шел Андрей с сыном на плечах. Длинные травяные стебли будто связывались между собой, создавая подобие силков, и мешали движению, не пускали. Полине не к месту вспомнился вчерашний кадр, сделанный Настей, на котором в поле оказались неизвестные личности. Девушка невольно поежилась и украдкой огляделась, словно боялась обнаружить себя в окружении призраков. Воображение разыгралось, ей уже начинало казаться, что это не стебли травы цепляются за одежду, а костлявые руки невидимок с косами. И когда острый лист осоки оставил на ее руке чуть выше запястья порез, она вскрикнула так громко, что на нее все встревоженно оглянулись.

— Ничего, ничего… Неожиданно просто.

Не объявишь же во всеуслышание, что она в первую секунду вообразила себе, что обрезалась о косу тех, кто, возможно, находится среди них в поле, но невидим. Вдруг ей в голову пришла одна идея. Она нагнала подругу и шепнула ей:

— Насть, сделай пару кадров.

— Зачем?


— Потом скажу. Просто сними поле в нескольких местах и покажи мне кадры.

Настя вздохнула, сняла с плеча сумку, бросив ее прямо в траву, и расчехлила камеру.

— Не вовремя вы фотосессию затеяли, красотки, — буркнул Геннадий, оглянувшись на щелчки. Настя мстительно навела на него камеру и сняла парня крупным кадром. Геннадий сморщил нос и отвернулся.

— Покажи теперь, — попросила Полина.

Подруга послушно пролистала отснятые кадры.

— Девушки, давайте уж фотографии будем на вокзале рассматривать! А еще лучше — в поезде, — поторопил их Геннадий.

— Погодите вы! — отмахнулась Полина. И вновь обратилась к подруге: — Пролистай еще раз.

Настя послушно показала ей повторно отснятые кадры.

— Никого нет. Помимо нас, никого тут больше нет.

— А кто еще должен быть? — пожал плечами Геннадий, оказывается, прислушивающийся к их разговору. Настя без слов нашла вчерашний кадр и продемонстрировала ему его.

— Ух ты! — с каким-то мальчишеским восхищением воскликнул молодой человек и обратился к Андрею, дожидавшемуся всех с Никитой на плечах в сторонке:

— Ты видел?

— Видел.

— Это что же получается, что на поле полным-полно каких-то чудовищ — призраков или кого еще там? — обвел рукой просторы Геннадий и заметно поежился.

— Нет тут никого. Сейчас, по крайней мере, — ответила Настя.

— Или просто не запечатлелись на фотографиях. А жутко как, а? Брррр, — передернул плечами молодой человек.

— В гостинице мы тоже могли бы сделать несколько снимков «в пустоту», а затем посмотреть, отразится ли кто на них, — сказала Полина.

— Ну, знаете, мне бы не хотелось обнаружить, что со мной по соседству в номере проживает одно из тех вон чудовищ, — кивнул на камеру в руках Насти Геннадий. — Меньше знаешь, лучше спишь. Это, во-первых. Во-вторых, я не собираюсь туда больше возвращаться. Тут должна быть какая-то дорога, и я ее найду, даже если мне придется идти через это поле полдня. Так что оставь, писательница, свои идеи для книги. Если тебе хочется и дальше щекотать нервы, то возвращайся. Я же предпочитаю обо всем прочитать потом. Надеюсь, ты в финале даешь всему объяснения? А, писательница?

— Даю, даю, — поспешила успокоить его Полина. — Только вот незадача, не все персонажи до финала доживают. Особо дотошные погибают мучительной смертью еще на первых страницах.

— Ого! — в притворном ужасе воскликнул мужчина. — Опасная женщина! С маньячными наклонностями. А с виду — нежный лютик. Ну что ж, буду иметь в виду. С этой минуты — респект и уважуха.

Он отвесил Полине шутовской поклон и двинулся дальше за продолжившим путь Андреем.

— Пришибу ведь! — процедила сквозь зубы Полина, так, что ее услышала лишь Настя. — Специально введу такого героя, а потом… Кирдык!

— Успокойся, — засмеялась подруга. — Он специально тебя провоцирует, не понимаешь, что ли?

— Зачем?

— Нравишься ты ему!

Полина громко хмыкнула.

— Тебя что, в детстве мальчишки за косички не дергали? — продолжала весело рассуждать Настя, идя на расстоянии от Геннадия. — Забыла, как они в детстве выражали свои симпатии?

— Я не носила косички. У меня была короткая стрижка.

— Повезло. Тогда, может, у тебя отнимали портфель и закидывали его на шкаф?

Неразборчивое мычание подруги Настя расценила как согласие.

— Вот, понимаешь. Мальчишки потом вырастают, но, похоже, не особо взрослеют. Костюмы нацепят, ноутбуки заведут, а от детских замашек так и не избавляются.

«К сожалению «детские замашки» тоже взрослеют и превращаются в куда более жестокие взрослые поступки», — вздохнула про себя Полина.

Следующий роман она, воодушевившись успехом, написала за три месяца: продолжение к первой истории писалось легко, герои были знакомы и любимы. В работе ожидание выхода первой книги проходило легче, хоть долгое отсутствие новостей и беспокоило. Иногда Полина писала заведующей редакцией, интересовалась датой выхода книги. Ответы приходили с задержкой и были до боли лаконичны: старт серии переносится, нужно подождать. И Полина ждала. Второй роман приняли без задержек и доработок. А затем наступили новогодние праздники, последующие за ними десятидневные новогодние каникулы. Полина перестала писать письма с вопросами о старте серии. И вот однажды в один из февральских дней она получила короткое письмо: «Вышла ваша книга. Поздравляю!» А как она радовалась, когда наконец-то разыскала в магазине свою книгу — на нижней полке, куда мало кто заглядывает, задвинутую к самой стенке. Вряд ли кто бы ее там обнаружил. Это только Полина, покружив среди полок почти с час, попросила помощи у продавца-консультанта и уже вместе с ней не без труда разыскала маленькую книгу в аляповатой обложке. «Это моя!» — еле сдержала Полина восклицание. Может, задержись служащая с ней еще хоть на пару мгновений, девушка и призналась бы, что является автором романа.

Войдя в роль писательницы, Полина даже собиралась уволиться с работы, чтобы почти все свое время посвящать любимому делу: идеи возникали одна за другой, только времени записывать все не хватало. Но Игорю удалось отговорить ее от этого смелого шага. Он упросил ее потерпеть до тех пор, пока ее имя не станет более-менее известным, а заработки — стабильными. «Ты не понимаешь! Не понимаешь! — кипятилась Полина. — Чтобы твое имя стало на слуху, книги надо писать регулярно! А как это делать, если я почти все время провожу на работе?» — «В паузы ручкой в тетрадочку, — посоветовал Игорь. — А дома будешь перепечатывать». Полина тогда рассердилась на него за то, что он ее не понял и не поддержал. Но дальнейшие события показали, что Игорь оказался прав.

По третьему роману очень долго не давали ответа. Полина волновалась, писала письма в редакцию, но ей не отвечали. Однажды ей все же ответили: роман на рассмотрении, редактор в отпуске. Затем пришли новости, что редактор — на больничном. Ждите! И Полина ждала. Но, выдержав довольно долгий срок в неведении, она отважилась позвонить. Ответ ее ошеломил: оказывается, редакцию закрыли, а редактор ушел работать в другое издательство. «И что мне теперь делать?» — растерянно спросила Полина. «Попробуйте связаться по адресу…» Полина записала новый адрес и повесила отозвавшуюся короткими гудками трубку. Редактор с другого адреса ответила, что не может принять новую рукопись Полины, так как роман не укладывается в рамки утвержденных в другом издательстве серий. «Вы пишите, может, потом что-то изменится», — бодро завершила разговор редактор. Полина услышала в трубке гудки и расплакалась. В тот момент ей даже показалось, будто некто, как в ее последнем романе, украл у нее удачу.

— И по какому поводу траур? — спросил вошедший в тот момент в комнату Юрьев. Полина вытерла слезы и рассказала.

— У нас всего два издательства в стране? — наморщив лоб, серьезно уточнил Игорь.