Ледяная синева

* * *


В чем смысл сбиваться в толпу, столь привычную и логичную модель поведения жителей мегаполисов, Тихон не понимал. От количества только шуму много, а думать и принимать решение лучше в тишине. Соответственно не побежал следом за остальными, а снова присел на скамейку и включил коммуникатор.

Информацию о нападении эннэми даже искать не пришлось. Она подавалась красной строкой во всех новостных каналах. Причем, наверное, впервые за все время их существования – без каких-либо комментариев. Исключительно сухой текст оповещения. Плюс краткий перечень самых крупных систем, заселенные планеты которых частично или полностью уничтожены звездными дестроерами чужих. И анонс обращения к народу императора. Завтра в 14.00 по общеимперскому времени.

Перечень не включал Землянику, хоть она и находилась в южной полусфере Империи. Впрочем, его родная система уже лет семьдесят как не относилась к периферийным. Захолустье, провинция – да, но не колония и, тем более, не форпост. Так что первой волны эннэми можно было не опасаться. Пространственные прыжки и пробои многократно сузили рамки Вселенной, но все же не настолько, чтоб изменить незыблемые законы сохранения энергии. «Ничто не берется ниоткуда и не исчезает в никуда». Поэтому даже самому мощному дестроеру, после нанесения удара, необходимо время на подзарядку. И чем разрушительнее атака, тем дольше перезарядка. На протяжении которой звездный дредноут становится почти беззащитным.

Понятное дело, все условно. Даже с нулевым запасом энергии дестроер вполне способен защитить себя от атаки звеном корветов или даже пары легких фрегатов. Но в Космофлоте найдутся корабли и помощнее. Или атаку можно провести большим числом легких суден или – несколькими волнами. Так что самая разумная тактика применения звездных разрушителей – вынырнул, вышел на цель, нанес удар, прыгнул в тыл.

И на все про все, от момента возмущения гиперпространства в точке материализации до завершения обратного отсчета, в зависимости от класса звездолета и выучки команды – примерно три-четыре часа. Плюс-минус еще час.

Зависит от выбора капитаном места появления. Чем ближе к цели – меньше времени для принятия контрмер, зато больше вероятность засечки волн возмущения вакуума станциями слежения. А при выборе безопасной дистанции – растет подлетное время.

В общем, тут каждый командир решение принимает самостоятельно. В зависимости от авантюрности характера и прочих качеств.

Это все Тихон знал не столько из рассказов отца, сколько из споров, которые он с друзьями иной раз затевал при очередном застолье. Слишком редких, чтобы парню удалось систематизировать информацию, но достаточно, чтобы иметь хоть какое-то представление. Более правдоподобное, чем бесконечные сериалы о межгалактических битвах за право владения Сосредоточием. Впрочем, что умного можно почерпнуть из фильмов, где разумные расы гуманоидов и не только ведут бесконечные сражения за условную точку в центре Мироздания, где произошел Первый Большой Взрыв, открывший «шкатулку», из которой зародилась Вселенная? Место, откуда начали свой разбег Галактики…

Даже если предположить, что нечто подобное существует, то по определению не должно остаться ни капельки ничего первородного или первозданного, а там давно зияет абсолютная пустота. Которая, если правильна теория о цикличности всего сущего, спустя некоторое время (соизмеримое с существованием Вселенной), должна превратиться в Сверхдыру, засосать все обратно и захлопнуть крышку. Ладно, это высшие материи и теория, которая, в отличие от эннэми, если и станет проблемой, то не его поколения. И даже не нескольких сотен ближайших.

А вот что он приехал поступать именно в это училище, оказалось правильным выбором. Даже если позабыть обо всем остальном. Чего Тихон, естественно, делать не намерен. И в первую очередь сейчас надо позаботиться об Ане. Доставить девушку домой, узнать адрес училища и отправляться туда.

В школе царили тишина и сумбур… Музыка и все остальное веселье сами собой утихли, как только объявили столь ошеломительную новость. А после осознания ее люди попросту растерялись. И не только бывшие школьники. Слишком долго Империя жила в мире и спокойствии. Многие поколения родились, вырастили детей, состарились и ушли в мир иной, считая рассказы о войне всего лишь историческими россказнями, выдумками сочинителей, не более реальными, чем Баба Яга, Кощей Бессмертный или Илья Муромец… Впрочем, не все выдумки – голографический макет последнего Тихон видел в музее воздухоплаванья.

Мирскую Тихон заметил благодаря мерцающему «платью» Викуси. Которое сейчас выглядело столь неуместным, что обращало на себя внимание, как единственный светодиод в темной гостиной. Притихшая девушка тоже чувствовала это и оставалась на месте, только чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.

Тихон на ходу снял китель и набросил его на плечи рыжей. Странно, но такая элементарная вещь почему-то не пришла в голову никому больше, хотя рядом с девушками стояло еще несколько парней. Судя по наличию в компании Стасика и несколько взъерошенному виду – те самые, с аллеи.

– Спасибо… – Викуся благодарно взглянула на фон Видена, плотнее запахнула полы и неизвестно кому объяснила: – Зябко здесь…

Занятые горячим обсуждением какой-то сверхважной темы, никто из парней на них даже внимания не обратил. В том числе и Костик. Казалось, девушки для них просто перестали существовать.

Тихон попытался понять суть разговора, но фразы сыпались чересчур отрывисто, парни перебивали друг друга быстрее, чем кому-либо из них удавалось высказать мысль хотя бы до половины. И фон Виден оставил эту затею.

– Ну что, девочки? – взял под руки подружек. – Похоже, бал закончен. По домам?

Ни Аня, ни Викуся против этого не возражали. Зато очнулись парни и с недоумением уставились на Тихона.

– То есть как по домам? – возмущенно зашипел Стасик. – Сейчас, когда вероломный враг напал на наше государство, убивает миллионы… Ты предлагаешь идти домой? Это невероятно! Нет, я подозревал, что ты… – блондин явно собирался обозвать фон Видена «трусом», но история в аллее еще была слишком свежа в памяти, и он воздержался. Подобрав вместо этого, как Стасик считал, не менее хлесткое оскорбление. – Провинциал!

– Чему ты удивляешься? – поддержал блондина еще кто-то. – Это же норма всей их жизни. «Моя хата с краю, ничего не знаю…» Затаятся и ждут, пока метрополия все не расхлебает… – и прибавил с неприкрытой неприязнью: – Куркули…

Значения этого термина Тихон не знал. Не помогла и поисковая служба. Видимо, какое-то уж слишком архаическое ругательство или вообще абракадабра, понятная только своим. Но что его оскорбили в очередной раз, понял. И… смолчал.

Недружелюбие недавних школьников объяснялась банальным страхом. Они смертельно боялись неизвестности и искали защиту от нее в агрессии. Ну, а бить или кричать на испуганных детей глупо.

– Парни, не мне вас учить… Уверен, в ваших аттестатах отметок «отлично» больше, чем в моем. Я всего лишь хочу напомнить, что не зря, помимо новости, ни на одном сайте нет комментариев. И происходит это потому, что все взрослое население ждет обращения к народу правителя империи Тысячи Солнц. Только император вправе распоряжаться нашими жизнями, и пока он не скажет, что надлежит делать – все остальные планы не имеют значения. Или вы по-прежнему считаете себя детьми, которым император не указ, потому что за них решают родители?

Тихон, естественно, перегнул. Но лекарство не бывает сладким. И сквозь затуманенное сознание ни увещевание, ни уговоры не смогли бы пробиться. Другое дело – эмоции! Только более яркая вспышка способна отвлечь от созерцания пламени. Что и произошло…

По лицам парней будто рябь пробежала, а взгляды сделались более осмысленными.

– А ведь он дело говорит, друзья… – первым отозвался Костик. – Викуся, ты разрешишь проводить тебя?

Похоже, он только теперь заметил на плечах девушки китель Тихона и торопливо стал снимать пиджак.

– Что ж… – один только Стасик оставался настроенным воинственно и с вызовом смотрел на фон Видена. – Это дело каждого. Лично я прямо сейчас пойду и подам заявление в Высшее Императорское училище звездного десанта. А вы, господа, идите домой и прячьтесь под мамины юбки.





* * *


Сперва несколько звезд подернулись дымкой, затуманились, будто рябь пробежала по ночному небу, размывая фокусировку. А мгновением позже они попросту пропали… поглощенные сгустком тьмы. Конечно же, звезды не исчезают просто так, не пушинки на ветру. Их всего лишь заслонил от наблюдателя иной материальный объект, более плотный, чем скопление космической пыли, облако газа и не излучающий света. Причем совсем не обязательно соизмеримый габаритами с астрономическим объектом. Все зависит от расстояния. Но и не космический мусор, судя по тому, что пятно тьмы продолжало расползаться по монитору, пока не заняло почти весь правый верхний угол.

Камера скачкообразно сместилась, выводя объект в центр экрана и приближая почти в полтора раза. Теперь его контуры можно было разглядеть более отчетливо. Конечно, только самые крупные линии, но и этого хватало, для понимания искусственного происхождения. Более того, даже позволяло людям, сидящим в кабинете, классифицировать его как дестроер эннэми. Тип «Аваддон» – звездный разрушитель среднего класса, по квалификации, принятой в Космофлоте Империи. Не такой мощный, как «Ксинг Тян», способный одним ударом распылить средних размеров планету или запустить необратимый процесс активации звезды.

Вот он еще немного укрупнился и замер. Словно огромный хищный зверь перед прыжком. Десять невероятно долгих, щемящих ударов сердца – и тьму прорезала ослепительная вспышка выброса плазмы. Немыслимо короткая, и такая же невероятно яркая. За долю секунды она засветила весь экран, чтобы после этого погрузить его в абсолютную тьму…


На самом деле все происходило не так быстро, как демонстрировала запись, запущенная со скоростью одна секунда к ста двадцати. То есть в одной минуте просмотра – два часа событий. Трагедия, последние мгновения которой сейчас наблюдали офицеры Космофлота, в реальной шкале времени длилась почти четыре часа.

Четыре часа ужаса и совершенной беспомощности.

Впрочем, не совсем так. С момента засечки приборами флота вторжения эннэми в звездную систему и до того времени, когда была объявлена тревога планетарного уровня, прошло не меньше часа. Да и то в том случае, если дежурная смена на станции дальней засечки и обнаружения астрономической угрозы всерьез восприняла директиву центра по мерам усиления бдительности и боевой готовности. В чем можно было усомниться, зная, как на периферии воспринимаются любые распоряжения, почти со стопроцентной уверенностью.

Да и в этом случае, пока они связались со штабом обороны, пока очередной дежурный мичман или старшина известил офицера. Пока тот связался с вышестоящим командованием. Пока те, не желая верить в очевидное, дважды, а то и трижды приказывали перепроверить полученные данные, требуя не сеять панику и угрожая отдать под трибунал за дезинформацию… Еще час.

Потом, осознав, что невероятное, по их мнению, событие все же случилось, долго решали, кому же идти с докладом к наместнику. Отлично понимая, что это поставит крест на карьере принесшего известие, и совершенно не желая впустить в голову простую мысль – что эннэми вот-вот поставят один общий крест на всех карьерах разом. И что пока они прячутся друг за друга, не желая предстать перед гневом наместника, вместе с драгоценными минутами утекают и сотни жизней, которые еще можно было спасти, если не ждать, а действовать по плану экстренной эвакуации населения, разработанному именно для этого случая. Но план разрабатывали одни, а в жизнь их претворяют совсем другие. И как правило, не самые лучшие представители человечества…

Так что пока люди с большими звездами выбирали козла отпущения, пока тот пробивал себе аудиенцию, пытаясь без особого скандала пройти заслон секретарей наместника, пока тот, кому положено было принимать решение, тоже требовал еще раз подтвердить полученную информацию… Хотя дестроер эннэми уже наверняка можно было заметить и невооруженным взглядом, если знать куда смотреть… Как вода сквозь пальцы вытек еще один час.

Потом все узнали обо всем. Доселе неизвестным науке способом. Как птицы и звери узнают о приближении землетрясения. И началась паника…

Имеющие допуск первыми бросились на космодромы. Государственные и частные. Кто – наплевав на все на свете, в том числе родных и близких, кто – пытаясь спасти хотя бы любимых. Но…

Не один десяток раз Мирскому приходилось принимать участие в разных проверках служб космопортов и прочих военизированных подразделений Спас-флота или Даль-разведки. И никогда, ни одного раза они не были в той степени готовности (исправности), как требовалось согласно служебной инструкции. Хоть что-нибудь, но всегда оказывалось неисправным. Ерунда какая-то, казалось бы, даже не заслуживающая внимания, а на поверку – именно из-за нее потом срывались все нормы и сроки. Как из-за пресловутого гвоздя из конской подковы.

Так что можно было не сомневаться, эвакуация захлебнулась. Из-за неисправности летного парка, наплыва беженцев, не желающих умирать вместе с обреченной планетой и требующих от власть предержащих либо спасать всех, либо оставаться с народом до конца.

Трудно назвать причину, тем более что их скорее всего был не один десяток, разных и неожиданных, но непременно работающих против людей. Возможно, эннэми даже отправляли своих дестроеров под прикрытием эскадр корветов и легких фрегатов, которые сбивали на взлете все имперские корабли… Но, как бы то ни было, за прошедшее с начала нападения время из зоны боевых действий в любую иную точку Империи не прибыло ни одного судна. Даже самого маленького челнока. И никто не подал сигнала бедствия.

Только эти записи, автоматически отправляемые станциями дальнего обнаружения на центральный сервер, стали единственными свидетельствами произошедших трагедий.

Тьма, залившая экран, поглотила всех. Восемь пограничных колоний. С общей численностью населения до миллиона человек.

– Что это?..

Прежде чем выдавить из себя эти пару слов, полковнику Мирскому пришлось прокашляться и глотнуть воды. Прямо из графина. Плевать на воспитание, зато никто не услышит звона посуды в дрожащих руках.

– Откуда у нас эта запись?

– Евгений Константинович, ты же знаешь, у меня свояк служит в Генеральном Штабе, – развел руками подполковник Штурм.

Можно было и не спрашивать. У Тенгиза Вадимовича родственники были повсюду. Возможно, даже среди эннэми. Эта дикая мысль слегка рассмешила Мирского и позволила снова обрести холодную голову.

– Понятно… Нет, я, конечно же, очень благодарен твоему свояку, но это же сверхсекретная информация! И зная ваши родственные души, даже страшусь подумать, чем ты с ним за это расплатился?

– Ну… – чуть потупился тот. – Не такая уж и секретная. В самые ближайшие часы часть этих записей попадет в СМИ. С нужными комментариями, естественно. И, несмотря ни на какие запреты, еще до конца суток столько же просочится в сеть. Так что мы с вами получили всего лишь небольшую фору. А рассчитался, командир, я с Серго подробным описанием того загадочного файла, который ты получил.

– Что?!

– Ой, только не надо кричать и размахивать руками. Женя, мы с тобой сколько лет вместе служим? Как будто я не знаю, что ты сам направил рапорт великому князю. Просто, понимаешь, дорогой, всем депешам, даже сверхсекретным и очень важным, свойственно теряться среди других таких же. А Серго проследит, чтобы эта информация попала к Главнокомандующему в первую очередь. Ведь ты же не против, да?

Ответить заместителю Евгений Константинович не успел. Двери в кабинет открылись и на пороге возник адъютант.

– Господин полковник, прошу прощения. Вас срочно вызывают в резиденцию. Только что звонили из секретариата великого князя. Его Императорское Высочество приглашает вас посетить его безотлагательно!





Глава седьмая




«Безотлагательно» – значит, никаких проволочек и церемоний. Явиться на вызов незамедлительно, хоть в домашних тапочках, банном халате и рулоном пипифакса в руке.

Мирский бросил взгляд в зеркало на стене приемной, одернул мундир и быстрым шагом вышел в коридор. Служба в Даль-разведке быстро учит ценить каждое мгновение. Достаточно хоть раз оказаться в ситуации, когда проволочка в несколько секунд может стоить жизни, чтобы никогда больше никуда не опаздывать.

Жаль, те, от кого зависели судьбы жителей Пограничья, не прошли этой школы. Может быть, тогда не пришлось бы сегодня считать потери сотнями тысяч.

Кабина ТФ-перехода располагалась в вестибюле штабного корпуса. Дневальный, увидев начальника, встал по стойке смирно и доложил:

– Господин полковник! За время моего дежурства никаких происшествий…

Тут курсант второго года обучения сбился и неуверенно замолчал. Он, как и все в Империи, уже знал о нападении эннэми. И хоть произошло это за сотни парсеков от Эдема, закончить дежурную фразу словами «не случилось», парень не смог.

– Вольно, боец. Ты прав… Случилось. И именно у нас. Но мы сделаем все, чтобы подобное не повторилось. Да?

– Так точно, ваше превосходительство! Непременно сделаем.

– Вот и ладно…