Леди второго сорта

Эй, да что происходит? С чего этот оборотень так зол на Беллу? Что они не поделили?

— Правильно сделала, — внушительно произнес Давенпорт. — У тебя нет ни старшей родственницы, ни компаньонки, и жить в одном доме с посторонним мужчиной в твоем положении просто недопустимо.

Лукас снова еле слышно хмыкнул, но Давенпорт не обратил на это ни малейшего внимания. Он уставился на меня взглядом, в котором явственно читалась озабоченность, и едва заметно нахмурился. Видимо, Рэндальфу пришлось не по душе появление неизвестного родственника. И мне почему-то показалось, что он был не совсем честен, когда сказал, что ни разу не видел Тернгофа. Скорее, просто не хотел в этом признаваться. Чтобы дотошный безопасник не выяснил все, что можно и нельзя, о втором претенденте на наследство его подопечной? Да в жизни не поверю! Выходит, как всегда умалчивает и скрывает.

— Знаешь, где остановился Тернгоф? — уточнил опекун.

— В «Бринстоне». Это в двух кварталах отсюда.

— Что ж, надо будет наведаться, познакомиться поближе, — небрежно произнес Давенпорт, и я лишний раз уверилась, что про Моню он и так все знает.

— Рэн, ты не забыл, зачем мы пришли? — вмешался Лукас.

— Да, — Давенпорт бросил на меня быстрый взгляд. В руках опекуна незаметно оказались часы, крышку которых он по привычке принялся поглаживать большим пальцем. — Белла, лорду Хольму нужно осмотреть дом. Мы склонны полагать, что артенид находится именно здесь, и хотим проверить эту версию. Ты не против?

Я? Против? С чего бы? Да мне только на руку, если артенид хранится в доме. Я бы тоже поучаствовала в его поисках.

— Разумеется, вы можете осматривать все, что угодно. Правда, тут так много старых вещей. Боюсь, искать придется долго.

— О, это не страшно, — отозвался Хольм. — Поверьте, леди Бернстоф, мое присутствие вас абсолютно не стеснит. Вы его даже не заметите.

Удивительно! Моня сказал то же самое. Слово в слово. Только если в интонациях Тернгофа звучало горячее желание напроситься на постой, то в голосе Лукаса мне послышалась скрытая ирония.

Я внимательно посмотрела на Хольма, но тот уже забыл о моем присутствии, с нетерпением поглядывая на запертые двери гостиной.

— Советую начать с кабинета, — подсказал ему Давенпорт. — Туда свезли вещи из личных покоев старого Бернстофа.

Хольм кивнул, крылья крупного носа шевельнулись, словно оборотень к чему-то принюхивался, а густые брови сошлись на переносице.

— Так я и сделаю.

Волчьи глаза ярко блеснули.

— Что ж, мне тоже пора, — сказал Давенпорт, но в его голосе прозвучало уже знакомое мне раздумье. Правда, я не совсем поняла, к чему оно относилось. То ли опекун не хотел уходить, то ли не желал оставлять меня наедине с Лукасом. Но разобраться в этом я не успела.

— Рэн, я бы не отказался от твоей помощи, — обратился к Давенпорту Хольм. — У тебя еще есть время? Нужно просканировать комнату.

— Выделю пару минут, — после короткой паузы ответил Давенпорт, а я в который раз подивилась тому, что он почти не бывает на работе.

По моим представлениям, глава отдела должен был целыми днями торчать в своем кабинете, следить за производительностью труда, проводить совещания и устраивать выволочки сотрудникам. По крайней мере, у нас в компании все именно так и было. А Рэндальф только и делает, что околачивается в моем особняке.

Не успела так подумать, как мысленно удивилась тому, что с каждым днем все больше приноравливаюсь к новой жизни. Вот уже и дом своим назвала. Так и к телу Беллы привыкну, и перестану разделять себя и ее.

— Тогда не будем задерживаться, — решительно сказал Лукас, и слитным, текуче-хищным движением скользнул к двери кабинета. Давенпорт направился следом, и неожиданно мне почудилось в нем что-то общее с оборотнем. То ли бесшумный шаг, то ли выражение серьезного лица, то ли неуловимая аура власти и силы. Странный мужчина. Знать бы, что именно связывает его с Беллой. Вряд ли только полномочия опекуна.

***

Дверь кабинета еле слышно щелкнула, а я посмотрела на суетящегося у гардеробной Петерсона и осторожно двинулась по коридору. Кресло тихо шуршало колесами по каменному полу, дверь кабинета маячила впереди путеводной звездой, и меня манило к ней с такой силой, что противиться не было никакой возможности. Что ж, я и не стала этого делать. Подъехав вплотную к темному дубовому полотну, чуть потянула на себя ручку, и приникла к образовавшейся щели. Со стороны холла увидеть меня было сложно, а в соседнюю гостиную слуги днем не входили, так что застать меня за подслушиванием никто не мог.

— Если Эссен не ошибся, — раздался низкий голос Хольма, — артенид должен быть где-то здесь.

— Думаешь, Летиция лукавила, когда говорила, что не знает, где он?

— Уверен в этом. Особенно, если вспомнить, как она не любила оборотней. Мне порой кажется, что старая ведьма сама артефакт и уничтожила. Лишь бы он нам не достался.

— Не преувеличивай, — хмыкнул Давенпорт. — Летиция, конечно, не питала к вам добрых чувств, но понять ее тоже можно.

— Рэн, ну хоть ты не начинай! Знаешь же, что волки не имеют никакого отношения к бедам семьи Бернстоф. Скорее, наоборот. Это мы должны предъявить счет старику Людвигу. Если бы не он…

Хольм не договорил. В комнате что-то звякнуло, и послышалось короткое ругательство.

— Не думаю, что Людвиг виноват в произошедшем, — раздался голос Давенпорта.

— Да? А кто тогда? Стоило нам заказать артенид и отдать клановый товос, как старик тут же умирает, и мы остаемся без товоса, и одновременно с ним теряем способность находить свою пару. Думаешь, просто совпадение?

— Думаю, что Бернстоф — такая же жертва, как и твой клан. А искать врага нужно совсем в другом месте.

— Знать бы еще, где. Мои люди который год землю роют, но найти так ничего и не смогли. Да и твои тоже. А время уходит. Еще несколько лет, и последствия станут необратимы, а клан без притока новой крови окончательно захиреет.

В голосе Лукаса послышались отголоски злой боли.

— Прекрати, Хольм. Мы его найдем, слышишь? Вот увидишь, я еще на твоей свадьбе погуляю.


Давенпорт сказал это тоном, совсем не похожим на тот, каким говорил обычно — простым, человечным, даже подбадривающим.

— Конечно, погуляешь, — хмыкнул Лукас. — Вот найду артенид и женюсь на девчонке погорячее, чтобы мне под стать была. А там и наследники пойдут.

Я изо всех сил сжала подлокотники кресла. Мысль о том, что Хольм хочет жениться на какой-то «горячей девчонке» и родить от нее детей, почему-то вызвала злость и желание громко выругаться.

— Ну вот, видишь, — добродушно сказал Давенпорт, и меня снова поразило, каким он может быть, когда сбрасывает маску холодного и сдержанного лорда. — Все получится. Мы его найдем, даже не сомневайся.

— Ты-то сам как? Начальство давит?

— Ты же знаешь Нортона. Ему нужен результат. А я ни на шаг не продвинулся. Еще и Каллеман этот под ногами путается...

Рэндальф добавил что-то еще, но так, что я не разобрала ни слова, а потом в комнате наступила тишина.

Интересно, что они там делают? И о каком деле говорил Давенпорт? А главное, при чем тут Каллеман? Я прижалась щекой к двери, пытаясь расслышать хоть что-нибудь, но из-за дубового полотна не доносилось ни звука.

— Миледи, прикажете подать к обеду приборы для гостей?

Вопрос Петерсона заставил меня вздрогнуть и нажать на рычажок. Кресло дернулось, отъехало от двери, и я оказалась рядом с застывшим посреди коридора дворецким. Надо же, так увлеклась, что даже не заметила, как он подошел.

— Думаю, да, — сделав вид, что и не думала подслушивать, а просто так сидела под дверью, ответила Петерсону. — Не знаю, как лорд Давенпорт, но лорд Хольм здесь надолго, так что нужно будет пригласить его к столу.

— Я мог бы достать из подвала бутылочку лафита, — предложил дворецкий.

Он распрямился, в блеклых серых глазах мелькнуло что-то живое, да и сам Петерсон словно разом помолодел на несколько лет.

Я собиралась ответить, но в этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге показался Давенпорт.

— Белла? Ты здесь?

Он взглянул на меня с недоумением и спросил:

— Что ты тут делаешь?

— Хотела узнать, останетесь ли вы на обед.

Я вопросительно посмотрела на опекуна.

— Нет, — отказался Давенпорт. — Мне нужно идти.

На его лице мелькнуло странное выражение, но разобраться, что оно значило, я не успела. Опекун кивнул и быстро пошел к выходу.

— Милорд, я подам ваше пальто! — спохватился Петерсон и, шаркая, припустил следом, а я, посмотрев на дверь кабинета, вздохнула, и тоже поехала в холл.

В голове крутились обрывки подслушанного разговора. Выходит, Лукас ищет артенид для того, чтобы вернуть возможность чувствовать пару. И нужно это не только ему, но и всему клану. А дед Беллы как-то замешан в том, что волки эту самую возможность утеряли. Получается, именно поэтому Хольм так меня не любит? Но это же глупо. Я, точнее, Белла, не имею никакого отношения к той старой истории. Или есть еще что-то, чего я не знаю?

— Темного дня, лорд Давенпорт, — вырвал меня из размышлений голос Петерсона.

Дворецкий закрыл дверь за Рэндальфом и неловко пригладил жидкие волосы.

— Так что насчет лафита, миледи? — обратился он ко мне. — Подавать?

— Подавай. Уверена, лорд Хольм не откажется от хорошего вина.

— Мне тоже так кажется, миледи.

На бледных губах дворецкого мелькнула едва заметная улыбка.

— Петерсон, а у тетушки часто бывали гости?

— У леди Бернстоф? Нет, миледи. В последние годы в особняк никто не приходил. Кроме лорда Давенпорта, разумеется. Но милорд никогда не оставался на обед, — с сожалением вздохнул Петерсон.

Что ж, теперь понятно, откуда такой энтузиазм. Похоже, этому дому давно нужна хорошая встряска.

Словно в ответ на мои мысли из глубины коридора донесся оглушительный грохот, а следом послышалось громкое ругательство.

— Лорд Хольм!

Мы с дворецким воскликнули это почти одновременно и переглянулись.

Ругательство повторилось, но в него добавились новые слова и оттенки, и я поняла, что Лукас употребил местный аналог нашего «великого и могучего». Что ж, я не ошиблась в Хольме. В отличие от Давенпорта, под внешним лоском Лукаса скрывался настоящий дикарь.

— Надо бы посмотреть, может, помощь какая нужна? — с сомнением пробормотал Петерсон, но я уже нажала на рычажок и направила коляску к кабинету.

Несколько метров коридора преодолела за считанные минуты, дверь распахнулась, пропуская меня в комнату, и я застыла на пороге, наблюдая эпичную картину. В центре кабинета громоздились два упавших шкафа, вокруг валялись горы вещей, а из-под этой огромной кучи пытался выбраться сыплющий проклятиями Лукас.