Лавандовая лента

– В эти выходные в городе будет много развлечений.

Он закатал рукава серой фланелевой рубашки, расправляя складки пальцами, согнутыми артритом. Потом вышел в дверь и спустя мгновение появился со стремянкой.

– Да? – Уилл посыпал перцем яйца и отправил кусок в рот. – Например?

Но он знал, к чему ведет этот разговор. Он смотрел на маневры деда со стремянкой под лампой, висевшей в кухне на потолке.

– В приюте для животных устраивают экскурсию.

Уилл хмыкнул.

– Тебе это может понравиться. Ты все время ходил на разные экскурсии.

Это было до того, как умерла бабушка и я перевез тебя сюда, – подумал Уилл.

– Нет, я сегодня не в настроении ходить на экскурсии.

– Это благотворительная экскурсия, чтобы собрать деньги на новые домики для животных.

Попс достал из шкафа лампочку.

– Очень жарко. – Уилл кивнул в сторону термометра, висевшего на кухонном окне. – Но, если хочешь, мы можем перевести им деньги… – Ответом стало молчание, и Уилл взглянул на Попса. – Или ты подумываешь взять себе какого-нибудь питомца?

Попс, похоже, задумался над этим предложением. Его брови высоко поднялись. Он направился к раковине.

– А ты хочешь питомца?

Уиллу было совсем не интересно убирать кошачью или собачью шерсть и постоянно заботиться о каком-то животном. Но если это сделает Попса счастливым, он согласен.

– Если ты хочешь.

Попс потер рукой подбородок.

Уилл попытался развить эту мысль:

– Может быть, очень весело брать с собой собаку на лодочные прогулки. И она составит тебе компанию, пока я на работе.

Попс кивнул.

– И еще перероет мой огород и съест нашу обувь.

Уилл рассмеялся.

– Я думаю, это делают только щенки.

Они оба отвергли эту идею с такой же скоростью, с какой только что одобрили ее.

Попс указал на раздел объявлений в газете.

– Ну вот, здесь еще есть купон на одноместный каяк в парке Ламантинов. Со скидкой в пять баксов. А я слышал, что ламантины поднялись выше по реке.

– Попс, я не хочу сегодня смотреть на ламантинов. – Это была старая проблема. Каждая суббота начиналась с этого разговора. Сегодня Уилл просто хотел побездельничать. Отдохнуть от работы и от всего прочего. Он уронил вилку на тарелку. – Почему ты не говоришь мне, отчего тебе так хочется избавиться от меня?

Васильковые глаза Попса стали грустными.

– Я не пытаюсь избавиться от тебя.

Он медленно сел на стул. Его слова были сказаны таким любящим тоном, что Уилла пронзило чувство стыда.

Он наклонился и взял деда за руку.

– Я просто пытался поддразнить тебя. Я имел в виду, если к тебе должна прийти какая-нибудь красотка из дома престарелых или еще что-нибудь в этом роде, обещаю не мешать.

Он взял из рук Попса лампочку и поставил стремянку под лампой.

Щеки Попса сделались ярко-красными.

– Нет у меня никаких красоток.

Уилл улыбнулся. Каким пустым был бы его мир без деда! Может быть, не таким огорчительным, особенно по утрам в субботу, но совершенно пустым. Он поменял лампочку, кивнул Попсу, чтобы тот включил свет, и вернулся к своему завтраку, завершив еще одно дело, демонстрирующее симбиотические отношения, существовавшие между ними.

Когда Попс переехал жить к нему после смерти бабушки, Уилл сомневался в мудрости своего решения. Будучи занятым, увлеченным работой исполнительным директором банка, найдет ли он достаточно времени, чтобы заботиться о престарелом деде? Спустя пять лет он уже не мог представить себе жизни без ежедневных бесед, игры в шашки на передней веранде и рыбалки в Мексиканском заливе.


Он похлопал Попса по плечу.

– А что ты хочешь делать сегодня?

Попс вздохнул.

– Думаю, мы могли бы прогуляться на лодке.

– А ты еще не израсходовал весь бензин?

Уилл спросил это строгим голосом, но улыбка смягчила обвинение.

Попс мрачно молчал.

– Да, я думаю, славная идея.

Это был их субботний ритуал. Они отправлялись на лодке по каналу в Мексиканский залив. По большей части они ловили рыбу себе на ужин – все, что попадется, от красного берикса до тунца, а домой возвращались уже в сумерках. После ужина сидели на передней веранде до тех пор, пока звезды не высыпали на небе. Это была хорошая жизнь.

Попс понимал это. И тем не менее постоянно настаивал на том, чтобы сломать установившийся ритуал, этот идеально сбалансированный образ жизни всякими идеями об экскурсиях или прогулках на каяке. Настало время покончить с этой инквизицией раз и навсегда.

– Серьезно, Попс, почему ты постоянно пытаешься заставить меня делать что-то, чего мне делать не хочется? Это происходит каждую субботу.

Попс перестал собирать посуду со стола и посмотрел на него.

– Уилл, тебе тридцать лет. А ты проводишь свои выходные дни со стариком.

– Но мне нравится этот старик.

– Ты хороший молодой человек, – Попс погрозил ему пальцем и пронзил его испытующим взглядом. – Но ты молодой человек. С тех пор как я переехал сюда, ты перестал делать многие вещи, которые прежде любил.

Уилл покачал головой, но Попс продолжал:

– Я знаю, что ты любил ходить в походы, плавать на каяке и нырять с аквалангом.

Уилл улыбнулся, подняв указательный палец.

– Я нырял с аквалангом в прошлом месяце.

– Да, я чуть ли не силой тебя заставил. А прежде ты плавал с аквалангом каждый месяц. – Его лицо омрачилось. – Я превратил тебя в старикашку.

Уилл откинулся на стуле и расхохотался.

– Это нелепо!

– Ты даже больше не ходишь в тренажерный зал. – Попс указал на лестницу. – Ты поставил у себя в комнате эту металлическую штуку и тренируешься на ней.

На стене напротив тикали часы, унося момент за моментом. Драгоценное время. Попсу был восемьдесят один год. Смерть бабушки Уилла в возрасте семидесяти пяти лет была внезапной. Никаких признаков болезни, которая свела ее в могилу за несколько недель. Это потрясло Уилла. Он не станет терять время, которое может проводить с Попсом. Но он не мог сказать этого своему деду.

Попс в душе был поэтом и философом и сказал бы на это, что Уилл просто одержим страхом потери. Попс не боялся умереть.

Но Уилл панически боялся потерять деда.

Уилл прижал ладони к глазам и с шумом выдохнул.

– Слушай, как я могу объяснить это?

Да, жизнь изменилась пять лет назад, но Уилл больше не был ребенком. Вещи, казавшиеся важными двадцатипятилетнему парню, уже не были важны тридцатилетнему. Сейчас жизнь имела смысл. В ней была цель. И все же он не мог объяснить этого Попсу, не возвращаясь к теме о времени, которое им осталось провести вместе.

– Пять лет назад я работал как проклятый, чтобы стать исполнительным директором. – И на той же неделе он получил повышение, а Попс переехал жить к нему. – Когда я получил эту работу, я знал, что должен избавиться от некоторого беспорядка в своей жизни.

– Ты считал свои увлечения беспорядком? – с грустью в голосе спросил Попс.

– Они отвлекали меня, – сказал Уилл, надеясь, что Попс поверит в это. – Эта работа требует много сил. Она изнуряет ум. Прежде чем я получил ее, у меня было много свободной энергии, требовавшей выхода. Теперь у меня ее нет. Моя жизнь должна быть более организованной, хорошо налаженной, чтобы я был успешен в своей новой должности.

– Ты приводишь убедительные аргументы. – Попс выпрямился. – Но это ужасно практичный и техничный способ смотреть на жизнь. И она кажется не очень радостной и увлекательной.

– Ну, не все могут вести увлекательный образ жизни. Некоторые из нас должны просто много работать, быть честными и упорными.

Уилл в самом деле любил свою работу. И некоторые ребяческие занятия должны были быть забыты, чтобы он мог выполнять ее в полную меру сил.

Все это было хорошо. Упорядоченно. Никаких сюрпризов, никаких потрясений. Ведь все же хотят такой стабильности, такой надежности? И Уиллу нужно было время. Больше времени, которое он мог проводить с Попсом. Но чем более упорядоченная становилась их с Попсом жизнь, тем более встревоженным становился его дед. И хотя Попс ничего не говорил, Уилл чувствовал это. И он не хотел, чтобы Попс менял их неписаные, но незыблемые субботние планы.

– Это похоже на колею, – признал Попс.

– Может быть, мне нравится моя колея.