Лапочка

- Ты смотри, я уже не имею права знать, чем собственная дочь заниматься будет! – возмутился папа, но я знала, он не злится.

- Дамирушка, теперь у твоей Лапы есть личный защитник, потому прекрати допытывать Булата.

- Папуль, я думаю, что Лапка в надежных руках, - услышала голос сестры, и мысленно ее поблагодарила, потому что переживала, ведь папа мог сказать веское «нет» и осталась бы я дома.

- Ну, если моя маленькая Оливия так считает, то я буду спокоен, ответил мужчина, и тут же добавил уже более серьезным тоном: - но только сегодня.

- О чем болтаете? – выдала свое присутствие и положив вещи на диван, прошла к папе за ребенком.

- О, леди, не рановато вы в матери записались? – папа жестом указал, чтобы я убрала свои руки, и пройдя к вещам, принялся сам одевать малыша. – Ты еще успеешь потренироваться, а вот я молодость вспомню.

- Ой, папуль, ты у нас и так молодой, - заметила Оливка, и подойдя ко мне, крепко обняла, выказывая свою любовь.

- Дамир Тимурович, смотрю на вас и думаю, как вы справляетесь с тремя девушками? – Булат с любопытством смотрел мне в глаза, и я понимала, что он имел в виду именно меня.

- Это проще простого, если кто думает, что дочки — это плохо, то он полный дурак. Только благодаря своему цветнику, как говорит доча, я такой молодой.

- Я обязательно об этом задумаюсь, - все также смотря на меня, ответил Булат, и неожиданно коварно улыбнулся. Так-так-так, а вот это уже интересно.

- Ты знаешь, задумывайся позже, и не пожирай взглядом мою дочь у меня на глазах!

- Деда Бухчун! – радостно завизжал Мирошка, как мой папа надел на него колготки и свитерок.

- А вот это вот бабские словечки, - отметил он, пальцем показывая на малыша. - Мирослав, ты больше женщин не слушай, а то они такого обо мне наговорят, я век не отмоюсь.

- Ой, кто-то сейчас тоже договорится, - предупредила мама, серьезно посмотрев на любимого мужа, лицо которого тут же приобрело добрую улыбку.

- Малышка, я люблю тебя.

Боже, как же я обожаю их нежности, какие они милые становятся, прост не передать словами. Но так было всегда, и я не помню ни одного дня, чтобы папа сказал маме «ты меня достала» или что-то в этом роде. Эх, может и Болочка меня будет так же любить. Он ведь будет меня любить?

- Так, родители, дома будете миловаться, у нас тут молодожены дождаться не могут, когда предки смоются, - хихикнув, заметила Оливия, и подала папе комбинезон для Мирошки.

- Вот так вот, дочка домой гонит.

- Давай уже, Дамир Тимурович, а то и малыш спарится в квартире, одетый, как на северный полюс, - поторопила мама, и поцеловав меня и Булата? Так вот, поцеловав нас в щеки, пошла вместе с Оливкой к выходу.

- Значит так, сильно не баловаться, спать по разным квартирам! Мирослава забираю до завтра! – строго произнес папа, и посмотрев на Булата, добавил: - Это наша сумка?

- Да, Дамир, там все необходимое.

- Мужик, ты даже не представляешь, как тебе у нас понравится, - заметил деда Бухчун, а потом обратился к маме: - Любимая, прихвати пальто. Парковка подземная, не замерзну.

- Конечно. Оливка, а ты одевайся, только из тепла приехала, нечего играться со здоровьем.

- Вот она жизнь в цветнике, Булат. Мирослав, маши этим гуленам «пока» и погнали на тачке кататься.

Мирошка тут же принялся активно махать ручкой, причем не только мне и Булату, а даже отцу, который и держал его на руках.

Со всеми расцеловавшись, Богословский закрыл дверь на замок, и бросив на меня голодный взгляд, схватил за талию и резко прижал к своей груди. Дыхание тут же сбилось, а в нос ударил любимый запах мужчины, который склонившись, лицом уткнулся мне в шею. Капец моему разуму.

- Когда же лето, когда же восемнадцать…



- Булочка, может ну его, все это дело?

- Ты о чем? – отстранившись, спросил Булат, смотря на меня своими зелеными омутами.

- Представ, что мне уже восемнадцать, и мы можем заняться любовью, - тихо прошептала я, игриво хлопая ресничками.

- Представил, но тебе не восемнадцать.

- Булат, ну, что ты такой скучный?

- Лапа, - он положил ладонь мне на шею, и принялся медленно опускать руку к груди, отчего между ножек тут же стало влажно, - я не скучный, поверь мне. Просто иногда стоит подождать.

- Ладно уж, покажешь мне, как ты умеешь отрываться?

В ответ мужчина с порывом прижался к моим губам, и раздвинув их языком, принялся страстно целовать, словно желал напиться живительной водой. Его рука опустилась на левую грудь и слегка сжала ее, отчего я простонала Булату в рот и тут же была подхвачена на руки и спиной прижата к двери. Ножками обхватила его бедра и ощутила, что мой мужчина уже был готов, об это говорил бугор в его штанах. Ах, как же мне нравилось его возбуждение, если бы только можно было, я бы прямо сейчас завалила его на лопатки, и применила все свои знания, которых к сожалению, было очень мало, и сделала то, о чем мечтала долгие месяцы.

- Не шевелись, я очень тебя прошу, - рвано произнес Булат, отрываясь от губ и целуя подбородок, скулы, шею, а я лишь поднимаю голову, чтобы ему было удобнее меня ласкать. Не хочу, чтобы отстранялся.

- Ты возбужден не меньше меня, и я бы могла тебе помочь с этим справиться.


- Потом, все потом, малышка.

И он неожиданно поставил меня на ноги, но все еще продолжал прижимать к двери своим крепки подкаченным телом.

- Ты только издеваешься надо мной…

- Я над тобой издеваюсь? Знаешь ли, это ты только что терлась о мой член, а секса мне не видать еще очень и очень долго.

- Булочка?

- Ты никогда не перестанешь называть меня этим прозвищем?

- Неа, мурр…

- Ох, Лапа! Чего тебе?

- А куда мы сегодня пойдем?

- Куда бы тебе хотелось? Может в кино?

- Фу, это же скучно!

Я наигранно надула губки, а руками принялась гладить Богословского по груди, ожидая, чего же он мне предложит еще. На самом деле, мне было абсолютно все равно куда мы пойдем, значение имело лишь то, что он рядом. Но хотелось понять, готов ли он идти туда, куда хочется мне.

- Ладно, я думал сводить тебя в кафе, кино, потом мы бы могли погулять по ночному городу.

- Я бы на лошадках покаталась.

- Ну не сейчас же, малышка.

- Ладно, тогда клуб?

- Жесть! Это же целый вечер будет бумкать мне по голове, - недовольно скривился соседушка, а сам пальцами гладил мою щеку, от чего я сразу же закрыла глаза. Почему он такой нежный?

- Мы могли бы заняться более интересными вещами, где ты бы слышал только мои стоны, - томно в полголоса, как сразу же ощутила крепкую руку на пояснице. Булат с силой прижал меня к себе, и негромко выдохнул прямо в губы:

- Однажды, девочка, настанет день, и ты будешь умолять меня, чтобы я прекратил тебя мучить, но я не послушаюсь, и буду трахать до тех пор, пока не смогу насытиться прекрасным телом, которое желаю опробовать уже в эту секунду. Так что лучше бы тебе помолчать, ибо чем больше ты будешь просить меня, тем жестче будет летом.

- Хвала небесам, отдерет меня как кошку! – довольно выдохнула я, хотя внутри все было натянуто, а внизу живота и подавно скручено в тугой комок. Я просто дико желала своего мужчину.

- Малышка, откуда такие слова?

- Ты называешь меня так же, как отец зовет мою маму. Почему?

Между нами наступило молчание, глаза в глаза и необъяснимая нить, образовавшаяся между нами в эту минуту. Мы словно оказались привязаны, соединены кем-то свыше, а взгляд Булата делал меня увереннее, сильнее, он словно говорил, что я принадлежу только ему. И мне это безумно нравилось, потому что действительно желала принадлежать только Богословскому.

- Скажи.

- Что ты хочешь услышать?

- Нет, скажи не то, что я хочу услышать, скажи, что чувствуешь?

Мужчина взял меня за руку, и поднес к своему гулко стучащему сердцу, и мне захотелось его обнять, ведь он показывал, что именно ко мне чувствует. И пусть пока не говорил, но этот жест значил больше обычных слов.

- Все вот здесь, - шепотом ответил он, и я сама, скользнув руками, обняла его за шею и всем телом прильнула ближе, а губами коснулась любимых губ.

Я сходила с ума по его запаху и просто дурела от того, что он был рядом. Его прикосновения, его дыхание, его нежность – все это так же принадлежало и мне, как я ему. И готова была бороться до последнего, если только кто посмеет прикоснуться, если кто посмеет отнять моего мужчину. Я уверена, что Булат предназначен мне судьбой, иначе бы я не полюбила его так сильно, и просто бы не подпустила к себе.

- Мне кажется, порой лучше помолчать, ведь молчание скажет больше, чем слова.

- Не отпускай меня, никогда.

- Ты сама хотела всего этого, и теперь не отвяжешься, даже если передумаешь.

- Как я могу передумать? Я хочу верить тебе.

- Ты о чем?

- Ты же не предашь меня, не обманешь?

- С тобой надо часто проводить воспитательные уроки, - тяжело вздохнул Булат, и чмокнув меня в губы, отстранился, но взгляда не отвел.

- Я помню, что ты говорил, просто, - я на несколько секунд замолчала, а потом продолжила: - мужские потребности никто не отменял.