Лабиринт Медузы
Часть 12 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Границы твоей Ариадны?
– Да.
– Тогда вперед. Кстати, она говорит тебе, куда нужно идти? Или как?
– Медальон вибрирует. – Ника коснулась своего медальона. – Есть разные уровни вибрации, когда я на верном пути и когда передо мной преграда. И голосовые команды в наушнике. Ну, я пошла? – спросила и улыбнулась. Самой обычной девчоночьей улыбкой улыбнулась.
– Иди. Я рядом. – Получилось как-то слишком уж… доверительно. Но ведь интересно же, как работает эта штука.
Она шла уверенно, почти так же уверенно, как по дому. Не слишком быстро, осторожно, но все же. Они прошли от начала до конца сначала одну аллею, потом другую. Дальше Ариадна вывела их к пологому спуску к морю, и Ника замерла в нерешительности.
– Что? – спросил Иван. – Здесь нет маячков?
– Есть. Но я чувствую уклон. Кажется, я уже шла здесь раньше. Этот путь ведет к морю?
– Да. Пойдем. – Все-таки он взял ее за руку.
– На море не будет маячков. – Она упиралась, не хотела идти.
– На море буду я. Не бойся. – Подумалось, что она может понять его как-то не так, что-нибудь себе напридумывать. А он всего лишь хочет помочь. По-дружески.
– Я не боюсь.
– Я это уже понял.
Они спускались неторопливо. Руку ее Иван отпустил, пусть уж сама, вдвоем со своей Ариадной.
– А где камера? – спросил он, когда они оказались на пляже. – Должна быть камера, которая распознает лица.
– Мне сказали, что она в медальоне.
– Сказали? Она у тебя недавно?
– Со вчерашнего дня. Это подарок.
Он не стал спрашивать, чей подарок. И без того понятно, чей. Вместо этого спросил другое:
– А купаться с ним можно?
– Я не собираюсь купаться. – Кажется, она испугалась. Вот по-настоящему испугалась, что он потащит ее в воду. Может, и потащил бы. При других обстоятельствах…
– Я тоже. Мы просто пройдемся. Что говорит тебе твоя Ариадна? Можно доверять Ивану Серебряному, гостю?
– В ее базе нет такой информации, но она может поискать в Интернете. – И ведь не поймешь, серьезно она сейчас говорит или шутит. – Пусть ищет?
– Не надо. Я сам тебе все расскажу. Снимай свои сандалии, прогуляемся!
* * *
Ей нечего было делать на берегу. Ей нечего было делать в компании этого… Ивана Серебряного, гостя. Благоразумие требовало в самом деле запросить у Ариадны информацию на него. Она и запросит, но позже, перед сном. А пока Иван единственный из всех, кто отнесся к ней по-человечески. И даже если это самая обычная вежливость, не в ее положении отказываться от помощи. И от прогулки. Самой обыкновенной прогулки.
Впрочем, зачем себе врать? Нет ничего обычного в том, чтобы гулять в кромешной тьме в незнакомом месте с незнакомым человеком. Уйти бы. Вот прямо сейчас попросить Ариадну, чтобы связала ее с Артемом Игнатьевичем, и уйти. Да только этот… Иван, держит крепко и уже тянет за собой к воде.
– Я не буду заходить в море. – Она должна предупредить. Ей не нужно повторение вчерашнего.
– Я тоже не буду заходить в море. В костюме и туфлях это, знаешь ли, не слишком удобно. Здесь есть специальный деревянный настил вдоль берега. Можем прогуляться по нему. А впереди, метрах в двухстах, – лодки. Мы плавали утром на одной из них на остров.
«Мы». Ну, конечно, «мы». С чего бы ему оставаться одному, когда вокруг столько людей! Нормальных, зрячих людей. Он не поладил с тем, кого Ариадна представила Олегом. Он равнодушен к тому, кого зовут Вадимом. Но остальные, внуки Агаты… С ними он в приятельских отношениях. Или даже более чем в приятельских. Интересно, они красивые? Та, которую зовут Ксю, а на самом деле Ксенией. И та, которую зовут Юной, а на самом деле Юноной. Какие они? Какой он – Иван Серебряный, гость? И какая она – Доминика Артемьева, не пойми кто? Как она выглядит в этом невесомом шелковом платье, с непослушными, но усмиренными стилистом волосами, с невидящими глазами? Она ведь уже почти забыла, как выглядела раньше, до слепоты. То есть помнит, что так себе, но насколько хуже всех этих высокомерных девчонок, помеченных в памяти Ариадны, как «внучки Агаты»? Нет, не насколько хуже, а во сколько раз хуже. Вот так будет правильно.
А Иван уже шагал по гулкому деревянному настилу и тащил Нику за собой, как на буксире. И плевать! Может быть, это первая и последняя ее прогулка под луной. Ведь должна быть луна?! На юге рано темнеет, она читала.
– На небе есть луна?
– Есть. – В его голосе почудилось удивление.
– Какая?
– Какая? – Он задумался. – Большая, почти полная. Нормальная такая луна. – Нормальная. Скоро, очень скоро Ника забудет, как должна выглядеть нормальная луна. – Уже стемнело, но из-за луны довольно светло. – Лишняя информация. Плевать ей на освещенность.
Он, наверное, тоже это понял, но извиняться не стал. Очень хорошо. Ей так проще.
– Пришли. Вот лодки. Давай я…
– Подожди. – Она не дала ему сказать. – Я хочу сама.
Ариадна распознала лодку как препятствие высотой сорок сантиметров и длиной пять метров, предложила взять левее, чтобы препятствие это обойти. Но Ника смело шагнула вперед, нашарила сначала шершавый и немного влажный борт лодки, а потом и скамейку.
Иван поддержал ее в самый последний момент, помог присесть на скамейку, сам уселся напротив, сказал:
– Если хочешь, завтра сплаваем на остров. Он тут недалеко.
– Нет.
Получилось резко, но что поделать? Ника боялась. Не острова, нет. Она боялась вот этих странных отношений, которые и не отношения вовсе, и не станут ими никогда. Она боялась стать обузой и боялась показаться жалкой. Она ведь жалкая. Несчастная калека с навороченным девайсом. И раздеться боялась. Вот перед этим невидимым Иваном и перед остальными тоже. Она не помнила не только своего лица, она забыла, как выглядит ее тело. Но уж точно не так роскошно, как тела Ксю и Юны.
– …Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня!
Нике не понадобилась даже подсказка Ариадны, она узнала голос.
– А ты, Серебряный, время даром не теряешь! – И этот узнала…
Встать бы и уйти. Но только как уйти, когда здесь, на берегу, нет инфракрасных маячков, когда Иван крепко, до боли сжал руку?
– Прокатимся! – Лодка слегка вздрогнула, и к запаху моря прибавился аромат духов Ксю. – Олег, давай-ка подтолкни! Сплаваем на остров! Покажем нашей гостье местную достопримечательность!
– Нет! – Ника попыталась высвободить свою руку. Взмокшую, скользкую от паники руку. А лодка уже утратила надежную опору и качнулась, оказавшись на воде.
– Поедем, красотка, кататься! – Лодка качнулась еще сильнее, принимая на себя вес того, кого Ариадна обозначила, как Олег Троекуров, гость.
– Все нормально. Не бойся. – От паники ее удерживал только этот тихий голос. И горячая ладонь. – Мы возвращаемся. Слышишь, Троекуров?! Быстро греби к берегу!
– Тебе нужно, ты и греби, а мы с Ксю хотим на остров. Ксю обещала показать мне лабиринт Минотавра.
– Медузы, балда! – В голосе Ксю слышалось веселье. А лодка все раскачивалась и раскачивалась… – Ив, ты разве не хочешь услышать семейную легенду из моих уст? Из моих уст все хотят.
– Не сейчас. – Он разжал руку. Обещал, что все будет хорошо, а сам оставил ее в темноте… Что-то загремело на дне лодки. Весла. Наверное, весла. Сейчас они вернутся на берег.
Отпустило. И дышать теперь получалось хотя бы через раз. А потом лодка качнулась, и Ника качнулась тоже. Если бы он не отпустил ее руку, она бы удержалась. Но он отпустил…
Вода была холодной. Еще холоднее, чем вчера. Дышать снова стало нечем. Ника закричала. И паника, которая сорвалась с поводка, завизжала, захохотала тысячей знакомых и незнакомых голосов. Сквозь эти вопли к Нике пытались пробиться двое: Ариадна и Иван.
– Не бойся, здесь мелко… – Сначала громкий плеск, потом прикосновения. Горячие ладони на ее ледяных плечах. – Ника, успокойся!
– Объекты. Много движущихся объектов, – журчал в наушниках голос Ариадны.
– Какие объекты, Ариадна?! – Ладони не успокаивали, и крепкие, злые объятия тоже не успокаивали. И даже дно под ногами… – Какие объекты?!
– Длина от пяти до пятнадцати метров. Скорость движения пять километров в час. Расстояние до ближайшего – сто пятьдесят метров, сто сорок пять метров…
– Ариадна! Это лодки? – Плевать на руки и на объятия! И на то, что подумают остальные, даже он. Ей страшно! Так страшно, что от страха этого можно умереть. Лечь окаменевшей статуей на морское дно и остаться там на веки вечные.
– Объекты движутся по синусоиде.
– Одушевленные? Ариадна, это одушевленные объекты?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта сто метров.
– Сколько их всего, Ариадна?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта девяносто три метра…
– Ника? Что происходит?! Про какие объекты ты говоришь? – Он кричал ей в лицо и прижимал к себе ее окаменевшее, непослушное тело. Он не понимал, в какой они опасности!
– Нам нужно выйти из воды! – Теперь уже она сама цеплялась за его насквозь промокший пиджак, тянула… Куда-то тянула. – Ариадна, в какой стороне берег?!
– Ника, успокойся. Я знаю, где берег.
Он знает, где берег, но не знает, что в воде есть нечто. Нечто размером от пяти до пятнадцати метров, движущееся по синусоиде!
– Ариадна, расстояние до объекта?
– Пятьдесят метров.
– Иван, нам нужно выйти из воды!!!
– Да.
– Тогда вперед. Кстати, она говорит тебе, куда нужно идти? Или как?
– Медальон вибрирует. – Ника коснулась своего медальона. – Есть разные уровни вибрации, когда я на верном пути и когда передо мной преграда. И голосовые команды в наушнике. Ну, я пошла? – спросила и улыбнулась. Самой обычной девчоночьей улыбкой улыбнулась.
– Иди. Я рядом. – Получилось как-то слишком уж… доверительно. Но ведь интересно же, как работает эта штука.
Она шла уверенно, почти так же уверенно, как по дому. Не слишком быстро, осторожно, но все же. Они прошли от начала до конца сначала одну аллею, потом другую. Дальше Ариадна вывела их к пологому спуску к морю, и Ника замерла в нерешительности.
– Что? – спросил Иван. – Здесь нет маячков?
– Есть. Но я чувствую уклон. Кажется, я уже шла здесь раньше. Этот путь ведет к морю?
– Да. Пойдем. – Все-таки он взял ее за руку.
– На море не будет маячков. – Она упиралась, не хотела идти.
– На море буду я. Не бойся. – Подумалось, что она может понять его как-то не так, что-нибудь себе напридумывать. А он всего лишь хочет помочь. По-дружески.
– Я не боюсь.
– Я это уже понял.
Они спускались неторопливо. Руку ее Иван отпустил, пусть уж сама, вдвоем со своей Ариадной.
– А где камера? – спросил он, когда они оказались на пляже. – Должна быть камера, которая распознает лица.
– Мне сказали, что она в медальоне.
– Сказали? Она у тебя недавно?
– Со вчерашнего дня. Это подарок.
Он не стал спрашивать, чей подарок. И без того понятно, чей. Вместо этого спросил другое:
– А купаться с ним можно?
– Я не собираюсь купаться. – Кажется, она испугалась. Вот по-настоящему испугалась, что он потащит ее в воду. Может, и потащил бы. При других обстоятельствах…
– Я тоже. Мы просто пройдемся. Что говорит тебе твоя Ариадна? Можно доверять Ивану Серебряному, гостю?
– В ее базе нет такой информации, но она может поискать в Интернете. – И ведь не поймешь, серьезно она сейчас говорит или шутит. – Пусть ищет?
– Не надо. Я сам тебе все расскажу. Снимай свои сандалии, прогуляемся!
* * *
Ей нечего было делать на берегу. Ей нечего было делать в компании этого… Ивана Серебряного, гостя. Благоразумие требовало в самом деле запросить у Ариадны информацию на него. Она и запросит, но позже, перед сном. А пока Иван единственный из всех, кто отнесся к ней по-человечески. И даже если это самая обычная вежливость, не в ее положении отказываться от помощи. И от прогулки. Самой обыкновенной прогулки.
Впрочем, зачем себе врать? Нет ничего обычного в том, чтобы гулять в кромешной тьме в незнакомом месте с незнакомым человеком. Уйти бы. Вот прямо сейчас попросить Ариадну, чтобы связала ее с Артемом Игнатьевичем, и уйти. Да только этот… Иван, держит крепко и уже тянет за собой к воде.
– Я не буду заходить в море. – Она должна предупредить. Ей не нужно повторение вчерашнего.
– Я тоже не буду заходить в море. В костюме и туфлях это, знаешь ли, не слишком удобно. Здесь есть специальный деревянный настил вдоль берега. Можем прогуляться по нему. А впереди, метрах в двухстах, – лодки. Мы плавали утром на одной из них на остров.
«Мы». Ну, конечно, «мы». С чего бы ему оставаться одному, когда вокруг столько людей! Нормальных, зрячих людей. Он не поладил с тем, кого Ариадна представила Олегом. Он равнодушен к тому, кого зовут Вадимом. Но остальные, внуки Агаты… С ними он в приятельских отношениях. Или даже более чем в приятельских. Интересно, они красивые? Та, которую зовут Ксю, а на самом деле Ксенией. И та, которую зовут Юной, а на самом деле Юноной. Какие они? Какой он – Иван Серебряный, гость? И какая она – Доминика Артемьева, не пойми кто? Как она выглядит в этом невесомом шелковом платье, с непослушными, но усмиренными стилистом волосами, с невидящими глазами? Она ведь уже почти забыла, как выглядела раньше, до слепоты. То есть помнит, что так себе, но насколько хуже всех этих высокомерных девчонок, помеченных в памяти Ариадны, как «внучки Агаты»? Нет, не насколько хуже, а во сколько раз хуже. Вот так будет правильно.
А Иван уже шагал по гулкому деревянному настилу и тащил Нику за собой, как на буксире. И плевать! Может быть, это первая и последняя ее прогулка под луной. Ведь должна быть луна?! На юге рано темнеет, она читала.
– На небе есть луна?
– Есть. – В его голосе почудилось удивление.
– Какая?
– Какая? – Он задумался. – Большая, почти полная. Нормальная такая луна. – Нормальная. Скоро, очень скоро Ника забудет, как должна выглядеть нормальная луна. – Уже стемнело, но из-за луны довольно светло. – Лишняя информация. Плевать ей на освещенность.
Он, наверное, тоже это понял, но извиняться не стал. Очень хорошо. Ей так проще.
– Пришли. Вот лодки. Давай я…
– Подожди. – Она не дала ему сказать. – Я хочу сама.
Ариадна распознала лодку как препятствие высотой сорок сантиметров и длиной пять метров, предложила взять левее, чтобы препятствие это обойти. Но Ника смело шагнула вперед, нашарила сначала шершавый и немного влажный борт лодки, а потом и скамейку.
Иван поддержал ее в самый последний момент, помог присесть на скамейку, сам уселся напротив, сказал:
– Если хочешь, завтра сплаваем на остров. Он тут недалеко.
– Нет.
Получилось резко, но что поделать? Ника боялась. Не острова, нет. Она боялась вот этих странных отношений, которые и не отношения вовсе, и не станут ими никогда. Она боялась стать обузой и боялась показаться жалкой. Она ведь жалкая. Несчастная калека с навороченным девайсом. И раздеться боялась. Вот перед этим невидимым Иваном и перед остальными тоже. Она не помнила не только своего лица, она забыла, как выглядит ее тело. Но уж точно не так роскошно, как тела Ксю и Юны.
– …Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня!
Нике не понадобилась даже подсказка Ариадны, она узнала голос.
– А ты, Серебряный, время даром не теряешь! – И этот узнала…
Встать бы и уйти. Но только как уйти, когда здесь, на берегу, нет инфракрасных маячков, когда Иван крепко, до боли сжал руку?
– Прокатимся! – Лодка слегка вздрогнула, и к запаху моря прибавился аромат духов Ксю. – Олег, давай-ка подтолкни! Сплаваем на остров! Покажем нашей гостье местную достопримечательность!
– Нет! – Ника попыталась высвободить свою руку. Взмокшую, скользкую от паники руку. А лодка уже утратила надежную опору и качнулась, оказавшись на воде.
– Поедем, красотка, кататься! – Лодка качнулась еще сильнее, принимая на себя вес того, кого Ариадна обозначила, как Олег Троекуров, гость.
– Все нормально. Не бойся. – От паники ее удерживал только этот тихий голос. И горячая ладонь. – Мы возвращаемся. Слышишь, Троекуров?! Быстро греби к берегу!
– Тебе нужно, ты и греби, а мы с Ксю хотим на остров. Ксю обещала показать мне лабиринт Минотавра.
– Медузы, балда! – В голосе Ксю слышалось веселье. А лодка все раскачивалась и раскачивалась… – Ив, ты разве не хочешь услышать семейную легенду из моих уст? Из моих уст все хотят.
– Не сейчас. – Он разжал руку. Обещал, что все будет хорошо, а сам оставил ее в темноте… Что-то загремело на дне лодки. Весла. Наверное, весла. Сейчас они вернутся на берег.
Отпустило. И дышать теперь получалось хотя бы через раз. А потом лодка качнулась, и Ника качнулась тоже. Если бы он не отпустил ее руку, она бы удержалась. Но он отпустил…
Вода была холодной. Еще холоднее, чем вчера. Дышать снова стало нечем. Ника закричала. И паника, которая сорвалась с поводка, завизжала, захохотала тысячей знакомых и незнакомых голосов. Сквозь эти вопли к Нике пытались пробиться двое: Ариадна и Иван.
– Не бойся, здесь мелко… – Сначала громкий плеск, потом прикосновения. Горячие ладони на ее ледяных плечах. – Ника, успокойся!
– Объекты. Много движущихся объектов, – журчал в наушниках голос Ариадны.
– Какие объекты, Ариадна?! – Ладони не успокаивали, и крепкие, злые объятия тоже не успокаивали. И даже дно под ногами… – Какие объекты?!
– Длина от пяти до пятнадцати метров. Скорость движения пять километров в час. Расстояние до ближайшего – сто пятьдесят метров, сто сорок пять метров…
– Ариадна! Это лодки? – Плевать на руки и на объятия! И на то, что подумают остальные, даже он. Ей страшно! Так страшно, что от страха этого можно умереть. Лечь окаменевшей статуей на морское дно и остаться там на веки вечные.
– Объекты движутся по синусоиде.
– Одушевленные? Ариадна, это одушевленные объекты?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта сто метров.
– Сколько их всего, Ариадна?
– Не могу сказать… Недостаточно информации… До ближайшего объекта девяносто три метра…
– Ника? Что происходит?! Про какие объекты ты говоришь? – Он кричал ей в лицо и прижимал к себе ее окаменевшее, непослушное тело. Он не понимал, в какой они опасности!
– Нам нужно выйти из воды! – Теперь уже она сама цеплялась за его насквозь промокший пиджак, тянула… Куда-то тянула. – Ариадна, в какой стороне берег?!
– Ника, успокойся. Я знаю, где берег.
Он знает, где берег, но не знает, что в воде есть нечто. Нечто размером от пяти до пятнадцати метров, движущееся по синусоиде!
– Ариадна, расстояние до объекта?
– Пятьдесят метров.
– Иван, нам нужно выйти из воды!!!