Курок

– О… отпусти! – запинаясь, выпалила я, но не успела закричать.

Дэймон развернулся и куда-то пошел, таща меня за собой. Я попыталась оттолкнуть его, чтобы вырваться.

Открылась и закрылась дверь. Он втолкнул меня в какое-то помещение. Мой армейский ботинок задел что-то на колесиках. Ведро, по-моему. Видимо, мы в кладовой.

Мысли вихрем кружились в голове. Рядом с ведром должна быть швабра. А это уже орудие самообороны.

– Твоих рук дело? – спросила я, когда снизошло озарение. Тревога. Мы с ним одни в школе.

Дэймон видел, как Рика оставила меня в библиотеке?

– Чего ты хочешь? – крикнула я, затем что есть мочи заорала: – Помогите! – Я набрала в легкие побольше воздуха. – Помогите!

Обхватив ладонью мое горло, он прижал меня к стене. Поймав его запястье, я с трудом пыталась оттащить руку парня от себя.

– Что тебе нужно? – еле выдавила из себя слова я. Моя кровь уже начинала закипать от ярости.

Прильнув ближе, Дэймон сказал:

– Ты боишься?

Переступив с ноги на ногу, я продолжила сопротивляться его хватке.

– Нет, – процедила я сквозь зубы.

– Обманщица.

– Пошел ты! – выпалила я в ответ. – Отпусти меня!

Я пнула его в голень, но он даже не шелохнулся. Ударив еще раз, теперь сильнее, я изогнулась и ощутила, как его пальцы разжались. Бросилась бежать, но Дэймон поймал мой галстук и дернул обратно.

– Пусти! – вновь закричала я. – Моя сестра всегда наготове для тебя. Почему ты ее сюда не затащишь?

Парень снова меня поднял, обхватив руками, словно стальными оковами, поверх моих собственных рук.

– Зачем тратить время на нее, когда есть ты? – сказал он с издевкой. – Ты мне нравишься.

Я покачала головой. Он ужасный, омерзительный, ненормальный. Было противно от того, что я привлекла его внимание. Как я жалела, что когда-то попалась ему на глаза. Значит, Дэймон опять причинит мне боль? На сей раз все будет иначе. Сейчас я уже достаточно взрослая. Мне известно, как мужчины обижают женщин.

– Знаешь, многие девушки с удовольствием оказались бы сейчас на твоем месте.

– Ага, полагаю, ты не пытался их убить однажды.

– Хочешь, чтобы я извинился?

Я осеклась. Судя по его тону, он и правда готов был извиниться, если бы я попросила.

– Нет, – наконец ответила я.

– Почему?

– Потому что я все равно тебя не прощу.

Ни к чему зря тратить твое время.

Пока он держал меня, мы дышали с ним в унисон и я чувствовала, как он смотрит на меня. Дэймон несколько секунд молчал. А когда опять заговорил, его голос показался почти печальным:

– Уинтер…

Только свою мысль он не закончил.

Мне в любом случае плевать на его слова. Я не собиралась потратить следующие шесть лет на восстановление после его очередного нападения. Еще одна царапина на моем теле, и я убью его, чтобы Дэймон уж точно больше никогда меня не тронул.

– Ты не боишься, что я причиню тебе боль? – снова спросил парень угрожающим тоном.

Я спокойно ответила:

– Нет.

– Почему?

– Потому что это черный.


– Черный? – с напором повторил он.

– Потому что я сейчас в черном и… думаю, здесь мне лучше всего, – сказала я, приблизившись к его лицу. Я вспомнила прошлую ночь: то, какую свободу дарит риск, сопротивление и встреча лицом к лицу с достойным оппонентом. Я хотела такой жизни. – Меня можно ранить, лишь разбив мне сердце, а на планете нет человека, для которого оно было бы в большей недосягаемости, чем для тебя, – прорычала я.

Дэймон встряхнул меня, и я услышала, как он втянул воздух сквозь зубы.

– Громкие слова для такой маленькой девочки.

– Зато у испуганного маленького мальчика все по-старому, – парировала я. – До сих пор прячешься в фонтанах от мамочки?

– Мамочки? – повторил парень. – Я убил эту суку прошлой ночью.

Я замерла, обескураженная столь странным заявлением. Разумеется, он несет чушь. Насколько я слышала, его мать, мадам Делова, уехала из Тандер-Бэй несколько лет назад и больше не возвращалась.

Черт, что с ним такое? Дэймон добивался, чтобы отец все-таки запросил охранный ордер против него?

Я ненавидела Дэймона Торренса, однако даже мне хотелось обойтись без этого. Родители забеспокоятся, если узнают о моих проблемах с ним. Жизнь здесь станет невыносимой, если из-за меня у звезды баскетбола возникнут проблемы. Все будут думать, что это моя вина.

– Отпусти, – сказала я ему. – Отпусти, или я укушу тебя.

– Именно на это я и рассчитывал.

Что? Почему он хотел, чтобы я его укусила?

– Отпусти меня.

Дэймон не двинулся.

– Отпусти. Меня.

Ничего.

Нагнувшись, я впилась зубами в его челюсть. Он хохотнул, и я прикусила еще сильнее, стараясь заткнуть его к чертовой матери.

Говнюк.

Из-за моего положения выбор был невелик, иначе я бы оторвала ему мочку уха, но мои зубы впились в кость, практически прокусив кожу.

Сильнее. Я увеличила давление. Сильнее.

Дэймон оцепенел. Когда его дыхание стало хриплым, я поняла, что он вот-вот сдастся и отпустит. Ему, должно быть, больно.

Однако вместо того, чтобы освободить меня, парень сбивчиво пробормотал:

– Силь… сильнее.

Мое лицо исказилось от злости. Я стиснула челюсти изо всех сил, даже зубы болезненно заныли. Раздался его резкий вздох, затем частое дыхание. Дэймон опустил руки. Упав на пол, я размахнулась и ударила его в нос.

Закряхтев, он явно оступился, потому что послышался грохот ведер и метел.

– В следующий раз я буду вооружена. И убью тебя, – предупредила я, направившись к выходу.

Сзади донесся его голос:

– Вполне возможно, тебе придется это сделать.

Я на мгновение остановилась, чувствуя себя поверженной. Почему? Почему мне придется? Дэймон не угомонится? Чего он хотел?

– Ты бы простила меня… – спросил он, – если бы я упал с того домика на дереве вместе с тобой?

В глазах жгло от накативших слез.

Я задумалась и не знала, что сказать. Он показался почти ранимым. Впервые за время моей учебы в этой школе Дэймон не вел себя по-свински.

Простила бы я его, если бы он тоже пострадал? Я могла умереть в тот день. Получить более серьезные травмы. Могла сломать шею. Могла впасть в кому до конца своих дней.

Дэймон тоже мог упасть вместе со мной, тоже пострадать или погибнуть. Что бы я думала о нем, если бы так получилось? Была бы более снисходительной?

Возможно.

Я думала об этом.

Да. Я бы сказала: «дети есть дети» и «всякое случается». Ведь детям не хватает зрелости, чтобы себя контролировать. Я бы попыталась понять.

Но даже если бы не испытывала к нему ненависти из-за того происшествия, все равно ненавидела бы за то, каким он стал сейчас. Мальчики взрослеют. Он не повзрослел.