Курок

Личный водитель – это мой поводок.

– Ты в курсе, – начала Тара, когда вновь заиграла музыка, – что они предложили оплатить… твое дальнейшее обучение?

Я остановилась.

– О чем вы? Кто предложил?

– Звонил ассистент Гэбриэла Торренса и попросил направлять счета за уроки ему, – сообщила она. – На случай, если ты захочешь опять вернуться к регулярным репетициям.

С тех пор как отец уехал, я не могла оплачивать ее услуги, но Тара все равно помогала мне и порой давала советы. Делала мимолетные замечания перед началом или после занятий, как сегодня, например.

Но новости о предложении Гэбриэла подействовали на меня словно пощечина. Очередное напоминание, что я стала нищей и больше не могла позволить себе привычные вещи. Из-за них. Из-за него. Эта идея явно принадлежала Дэймону.

Всем, кроме него, было плевать на мои занятия танцами. Ему же это нравилось. Наверное, я вообще единственная, кто знал о любви Дэймона к балету. Он наблюдал за мной. Раньше я часто танцевала для него.

Пошел он к черту.

Вернувшись в позицию, я вытянулась, подняла голову вверх и положила конец нашему разговору вопросом:

– Можете включить песню заново?

Спустя мгновение музыка прервалась и заиграла опять. Позволив громкой мелодии заглушить все остальное, я снова начала танец. Мир закружился вокруг меня. Пусть я ничего не видела, зато все чувствовала.

Пространство. Аромат елочных иголок, оставшихся с прошлого Рождества. Холодные кирпичные стены. Балетный станок со слоем меловой пыли, покрывшей дерево.

Мне казалось, что потолок исчез и над головой расстилалось лишь небо. Я могла дотянуться и ощутить бесконечность.

Я летала.

Женщина пела так, что внутри у меня все затрепетало. Замедлившись, я отклонилась от классических движений и опустила руки вдоль тела. Каждый сантиметр моей кожи как будто ожил. Ноги в пуантах болезненно ныли, но тело переполняла энергия.

Я закрыла глаза. Пряди волос щекотно касались лица. Внутри все переворачивалось, пока я кружилась, а уголки губ дернулись вверх в улыбке. Боже, как же мне это нравилось. Здесь я была свободна.

Я хотел посмотреть, станцуешь ли ты для меня.

В мыслях всплыл его голос. Мои шаги замедлились, однако затем я вновь ускорила темп, заняла закрытую позицию и сделала несколько эшапе подряд, взмахнув руками.

Ты меня возненавидишь.

Я тебя полюблю.

Мы должны остановиться. Заставь меня остановиться.

Я не могу. Я не стану.

Между ног вдруг возникло томительное давление, отчего желудок словно провалился куда-то вниз. Мой рот открылся в немом крике, точь-в-точь как тем утром, когда его арестовали. В глазах защипало от слез, я продолжала кружиться быстрее, надеясь с помощью этого вихря выбросить образ парня из головы.

Внезапно я потеряла равновесие и задела ногой что-то деревянное. Острая боль пронзила голень.

– Черт! – закричала я.

– Уинтер! – воскликнула Тара.

Я оступилась, зарычала и, вытянув руку, оперлась на рояль, чтобы удержаться. Проклятая скамейка. Неужели я пропустила метки на полу?

– Ого, подожди, я сейчас, – внезапно воскликнул мужской голос.

Этан? Давно он пришел?

Музыка замолкла. Согнувшись, я сжала руками свою ногу, потому что пульсирующая боль все усиливалась. Поморщившись, я протяжно выдохнула. Послышался торопливый топот по паркетному полу.

– У тебя кровотечение, – сказал Этан, подхватив меня под руку, в то время как Тара взяла мою вторую ладонь. – Иди сюда.

– Все нормально, – выпалила я, покачав головой и злясь на себя. – У меня уже сто лет такого не случалось. Какого черта?

Это все из-за того, что я отвлеклась.

– Посади ее сюда, – предложила ему Тара. – Я пока поищу аптечку.

Даже хромая, я все равно выпрямилась.

– Она в уборной. Со мной все будет в порядке.


– Но ты поранилась.

– И я умею пользоваться лейкопластырем, – я засмеялась сквозь боль. – Идите домой. Этан мне поможет. Увидимся через пару дней.

Раздался тихий вздох, пока она обдумывала, стоит ли остаться и убедиться, что я не сильно пострадала, однако женщина прекрасно знала – такие происшествия для меня не в новинку. Я частенько имела дело с лейкопластырями.

– Спасибо за вашу помощь сегодня, – сказала я Таре, выскользнув из рук Этана, чтобы ухватиться за его локоть. – До встречи.

Через несколько секунд послышались ее шаги и шорох вещей – она взяла свою сумку и куртку.

– Ну, тогда хорошего вам вечера. Я позже напишу тебе, ладно?

Я кивнула и повела Этана в ту же сторону, откуда доносился голос Тары, чтобы выйти вместе с ней из зала и направиться в туалет. Он попытался обхватить меня за талию, однако я отстранилась от него.

Мы миновали дверной проем. Тара свернула налево к выходу, а мы – направо к лестнице.

– Ты давно здесь? – поинтересовалась я, спускаясь по ступенькам.

– Только приехал, – ответил он. – Собрание моей учебной группы затянулось, но я знал, что это, возможно, единственный шанс с тобой увидеться.

Да уж. Учитывая проблему, возникшую на дороге тем вечером, неизвестно, пустят ли его в наш дом. А если пустят, как отреагирует Дэймон, вернувшись домой.

Домой. Я держалась за перила и руку Этана, пока мы спускались по второму пролету лестницы. Мой дом теперь принадлежал Дэймону – точнее, его семье. Несмотря на то, что после свадьбы он ночевал в другом месте, Дэймон мог приходить и уходить, когда ему вздумается. Не стучась в дверь. Без приглашения.

Все ключи были в его распоряжении. От осознания этого у меня свело живот.

– Ты в порядке? – спросил Этан. – То есть… я не только ногу имею в виду.

– Да, все нормально.

Я знала, о чем он беспокоился, и была признательна за заботу, только Этан ничем мне не поможет. Сомневаюсь, что вообще призналась бы ему, если бы повод для опасений действительно возник.

– Не волнуйся, – уверила я.

Мне вряд ли будет по силам противостоять Дэймону, а Этан с ним точно не справится.

Парень привел меня к женской уборной, постучал в дверь и подал голос, чтобы убедиться, что там пусто. Войдя внутрь, я отпустила его и протянула руку к стене слева. Обстановка была давно мне знакома. Я обогнула угол, на ощупь нашла стойку, запрыгнула на нее и сразу же потянулась к боксу с бумажными полотенцами. Этан тоже потянулся к нему, пытаясь помочь.

– Я сама. Достанешь пока аптечку? Она должна лежать в шкафчике на стене.

Когда парень отошел и открыл дверцу шкафчика, я намочила несколько бумажных полотенец и промокнула кожу там, где болело сильнее всего. Они сказали, что у меня кровотечение, однако я понятия не имела, насколько обильное.

От прохладной воды порез начал саднить. Я застонала. Малейшие травмы всегда оказывались самыми болезненными.

Чтобы отвлечься от боли, я слегка впилась ногтями в кожу вокруг раны. Этому приему меня научил отец лет в шесть. Острая боль немного притупилась. Оставив пальцы в таком положении еще на несколько мгновений, я порадовалась короткой передышке.

– Эй, тут ничего нет, – сообщил Этан. – Давай я сбегаю наверх, спрошу у девушки на ресепшене.

Я кивнула, не уверенная, заметил ли он мой знак. Дверь скрипнула и закрылась, когда парень ушел. Подняв полотенца, я заново их сложила, опять накрыла рану, прислонилась спиной к зеркалу и закрыла глаза.

Черт, что мне делать? В двадцать один год у меня не было перспектив найти работу. Я боялась. Пока Дэймон жив, я не обрету свободу. Он все еще мог лишить меня многого и уже активно трудился над уничтожением моего душевного спокойствия.

С момента его освобождения из тюрьмы прошло больше года, прежде чем Дэймон связался со мной. За пару лет до того, как привел свой план в действие.

Я расслабилась, почувствовав себя в безопасности, думала, что он обо всем забыл. Как же я ошиблась.

Мои веки налились тяжестью, голова закружилась, когда боль в ноге стала утихать. Зевнув, я перестала сопротивляться сонливости. Усталость не оставляла места беспокойству.

Я уже была готова задремать, когда услышала скрип несмазанных дверных петель. Быстро он.

– Ты нашел аптечку? – спросила я, не открывая глаз, и снова зевнула.

Но Этан промолчал. Я моргнула. Кто-то ведь открыл дверь, да?

– Этан? – позвала я, выпрямив спину.

Рабочий день почти закончился, театр готовился к закрытию. Кроме администратора в здании, наверное, уже никого не осталось.

Вдруг… парень приблизился ко мне и накрыл мою руку, лежавшую на бедре, своей. От контакта с его холодными пальцами я резко втянула воздух и засмеялась.

– Ты принес лейкопластырь?

Когда он поправил прядь моих волос, спадавшую на глаза, ледяные подушечки его пальцев коснулись моей щеки, и я отпрянула. Что он делает? Взяв его ладонь, я убрала ее от своего лица и уверила:

– Со мной все в порядке.