Курьер

– Жекой вы так просто Волкова зовете? – уточнил Дубровский, откусывая небольшой кусочек рыбы.

Рыба оказалась на удивление вкусной. По жирности рыба могла соперничать с нельмой, но вкус был более выразительный, как у муксуна. Не заметив, Дубровский съел всю рыбу в свертке без остатка, причем сделал это за считаные минуты.

– Ой, а я все съел, – поразился Владимир. – Это плохо? – спросил он у великана.

– Нет, – улыбнулся бородач, при этом лицо его перекосило такой гримасой, что Дубровский внутренне сжался, – если чувствуешь себя хорошо, то бог в помощь, значит, нет в тебе черной хвори. Держи, запей чаем травяным.

Владимир с благодарностью принял пластиковую крышку-кружку от термоса с ароматным травяным настоем внутри.

– И ты угощайся, воин, – вторую кружку великан протянул Косому. – Твоего друга черные сожрали?

– Ага, – кивнул Косой, принимая кружку с настоем. – Жалко Лешего, славным воякой был, все хотел к «морским волкам» попасть, он ведь в старом мире в звании майора на пенсию вышел. Обе чеченские прошел.

– Помянем Лешего, – чернобородый Рома плеснул в кружку Владимира и Косого с чаем чего-то алкогольного из простой армейской фляжки. – Лично его не знал, но погиб он геройски, сейчас тварей изничтожим, останки его найдем, по-человечески похороним. Не чокаясь! Пусть земля будет пухом! – великан сделал большой глоток из горла фляжки. – Ну, чё, мужики, помянули, пора и за работу, – с этими словами Рома достал из кармана шеврон и прицепил его через «липучку» на плечо.

На шевроне был изображен волк из советского мультфильма «Маугли». Большой белый волк, спокойно сидящий на скале. Внизу надпись: «Акела не промахивается».

– Рома, а почему вы в «мульты» пошли, а не в «морские волки»? – спросил Косой. – Вас же Волков сто процентов взял бы в свой личный отряд.

– Не взял бы, – возразил здоровяк. – Он хоть мне и кум, но нормативы для приема для всех едины, а там такая планка, что я физически её не вытяну, старый уже, да и толстый. Тем более что и самому оно на фиг не надо. Так я сам по себе, Волков позвал – я пришел, не позвал – я сам решаю, идти или нет. Так что мне и так хорошо.

– А что такое бэпэ? – спросил Дубровский, кивая на пластиковую емкость.

Владимир пригляделся и рассмотрел на боку емкости прицепленную панель с несколькими кнопками и еще какую-то фиговину на другом боку контейнера.

– БП – это двести килограммов мощной взрывчатки и тонна серебряной картечи в виде поражающих элементов, – объяснил Рома. – Последний довод! Полное название – наземный боеприпас повышенной мощности, но как-то не прижилось и сократилось до бэпэ, то есть – «большой пиздец». Если все вокруг погибнут, а темные твари все-таки возьмут позицию, то я должен буду его взорвать, – совершенно спокойным голосом, как-то слишком буднично, произнес чернобородый богатырь.

– Дистанционно? – уточнил Владимир.

– Нет, – пожал плечами Роман. – Там сбоку есть таймер, но с другого боку несколько обычных детонаторов, в том числе и простенький УЗРГ можно ввернуть. Так что если что, то моя «смертница» будет самой большой в этом мире, – с этими словами здоровяк показал небольшую самодельную гранату. – Отсюда выверну взрыватель, вкручу в бэпэ и ё…у ко всем чертям! На вот, чтобы не сидеть без дела, покрась пули серебрянкой, а то чую, что моего запаса на сегодня не хватит. А я пойду узнаю, куда нам лучше пристроиться, чтобы остальным не мешать.

Дубровский взял протянутую ему коробку, в которой лежала россыпь винтовочных патронов и небольшая железная баночка из-под крема с желеобразной серебристой мазью внутри.

– И что, вы здесь все носите с собой гранаты для самоподрыва? – спросил Дубровский у Косого, обмакивая пулю в серебристый крем.

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Я, к примеру, не ношу. Если темные твари накинутся, то и так сожрут.

– Я кто такие «мульты»? Отряд?

– Не совсем. «Мультами» называют несколько отрядов, которые выбрали себе отличительный знак в виде изображения волка из мультфильмов. Как у меня, например, – парень показал плечо, где красовался шеврон с волком из «Ну, погоди!», который стоял в брюках клеш, тельняшке и с папиросой в зубах. – В отличие от «морских волков», «мульты» – это отряды ополчения, нас призывают в случае возникновения опасности. Хотя надо признать, собирают довольно часто, каждый месяц. А так, в мирной жизни у меня небольшой бизнес, я – сапожник, занимаюсь ремонтом обуви и всяких разных мелких вещей.

– Плохо получается? Не выгодно ремонтировать обувь?

– Почему? Очень даже выгодно! В этом мире не так много дешевых магазинов, а ходить приходится очень много, обувь часто рвется, так что на прибыль я не жалуюсь. Работы валом, расценки у меня нормальные, налогов практически нет, да и, в отличие от старого мира, здесь частный бизнес вообще не кошмарят, даже наоборот – места предоставляют, кредиты беспроцентные дают. Меня из банка достали, буквально на коленях умоляют взять у них кредит и расшириться, но я твердо решил, что буду служить и в свободное от службы время заниматься починкой обуви.

– Странно, – поразился Владимир. – Тут же убить могут, неужели так много платят, что стоит рисковать жизнью?

– Платят нормально, но если бы я все свое свободное время починял обувь или расширил бы свой бизнес, то, конечно, зарабатывал бы в разы больше, но тут дело в другом. Не все можно измерять прибылью, доходом и деньгами. Есть еще и другие ценности!

– Это какие, например? – усмехнулся Дубровский, ожидая лекции на тему патриотизма и нравственных скреп.

– Не важно, – отмахнулся Косой. – Поживешь в нашем мире пару месяцев, сам поймешь, а если даже не поймешь, тоже не страшно, каждый живет так, как ему хочется.

Владимир ничего не ответил, продолжил молча обмакивать пули в серебристую мазь. В коробке было больше сотни патронов. Судя по размеру и маркировке, это был винтовочный боеприпас штучного производства —.338 Lapua Magnum, он же 8,6×70 мм. Мощный патрон, таким стреляют на дальние дистанции в полтора – два километра.

Вернулся Роман Чернов и, довольно оскалившись, произнес:

– Нормалек, договорился, кому надо пригрозил, кого надо послал куда подальше, ну а деду пообещал пузырь цветочного самогону, так что есть у нас разрешение занять позицию в первой линии.

– Отличненько! – обрадовался Косой. – Чур, мне пулемет!

– Бери, – вальяжно отмахнулся здоровяк. – Я винтовкой обойдусь. Тебе чего дать? – спросил он у Дубровского.

– Не знаю, – протянул Владимир, понимая, что отсидеться в кустах не получится. – Есть что-нибудь с легкой отдачей? А то мне еще как-то хреново.

– С легкой отдачей, говоришь? – Роман порылся в салоне пикапа. – Владей! С бэка хреновато, всего четыре магазина со спецпатронами, но можешь намазать столько, сколько успеешь.

Дубровскому дали автомат, смахивающий на АК-74М, жилет с подсумками, четыре автоматных магазина, набитых патронами с серебристыми пулями, еще десять пустых, вскрытый цинк патронов и банку с серебряным гелем.

Буханку с бэпэ в кузове подогнали поближе к первой линии обороны, и они втроем заняли отведенную им позицию – шесть метров пластикового редута. Пока Дубровский смазывал кончики пуль в геле и набивал магазины, Косой и Чернов обустроили стрелковые ячейки. Притащили деревянные поддоны, несколько деревянных ящиков из-под гранатометов, устроили из них лежанки, чтобы можно было лежа вести огонь.

Чернов лег справа, оперев на пластиковый редут ствол своей винтовки Remington 700, сошки пока были сложены, сам Роман пока возился с прибором для определения силы и направления ветра. Косой расположился слева, устроив себе полноценное пулеметное гнездо, вооружен парень был пулеметом «Печенег», тут же стояли запасные коробки с патронами и еще один, ручной пулемет РПК-16. Дубровский лег посередине между ними, автомат он положил рядом и сейчас смотрел на предстоящее поле боя – широкое пустое поле, поросшее молодой зеленой травой. По краям поле охватывали две гряды, которые постепенно сжимались и упирались в холм, на котором сейчас занял оборонительные позиции отряд под командованием Евгения Волкова. Получалось, что орда темных тварей пройдет по полю и, постепенно сжимая фронт, упрется в редут, над которым реет десяток флагов. Автомат, который ему дал Роман, оказался вовсе не «калашниковым» сотой серии, как первоначально подумал Владимир, а его аналогом – автоматом АЕК-978 калибра 5,45.


– А почему нам не дождаться, когда монстры подойдут совсем близко, а потом, выставив дистанционный подрыв на БП, убежать на следующий холм, где расположился штаб рэбовцев? – немного подумав, спросил Дубровский. – Мощный взрыв, да еще и на возвышенности, накроет всех гадов скопом!

– Возможно, Волков так и сделает, а может, и нет. Ему виднее, – задумчиво отозвался Чернов, оглядывая предстоящее поле боя. – Но я бы малехо пострелял, все-таки не каждый раз получается вот так встретиться лицом к лицу с тварями, да еще и на заранее подготовленной позиции и при дневном свете.

– А обычно как? – заинтересовался Дубровский.

– Я темных видел всего два раза, – глядя в оптический прицел, произнес Роман. – Оба раза это было в лесу и ночью. Первый раз разошлись краями, тварь сбежала, а вот во второй раз бились по полной, еле отмахался, знатная зверюга попалась, вроде с виду мелкая, не больше кошки, но когтями порвала кевларовый броник на раз!

– Там этих тварей тысячи! – подавленно выдавил Косой.

– Не бзди, малец! – нарочито весело прогремел чернобородый великан. – Х…и нам кабанам, вые…м всех, и по домам!

Дубровский не разделял подобный подход к делу. Шапкозакидательские настроения – это, конечно, весело, но надо быть реалистами, сил здесь явно недостаточно. Около сотни бойцов, вооруженных стрелковым оружием различного калибра и скорострельности, возможно, они и представляют собой определенную силу, но если хитиновые монстры навалятся скопом, то просто завалят числом. У тварей нет инстинкта самосохранения, нет страха и уж тем более нет чувства жалости и сострадания. Они накроют беспощадной волной позиции людей, сомнут их и задавят числом. Конечно, судя по боевому настрою, хорошей подготовке и обилию оружия, люди продержатся какое-то время, скорее всего, уничтожат много тварей, но исход битвы все равно очевиден!

– Чё смурной такой? – спросил Чернов. – Боишься? Это нормально! Мне тоже страшно. На, хлебни! – здоровяк протянул заветную фляжку с самогоном.

Владимир машинально взял флягу и отхлебнул жидкость, по вкусу напоминающую расплавленный металл. Закусывать не стал, отказавшись от протянутого сухаря. Хотелось напиться, чтобы заглушить страх. Пьяным умирать легче.

– А кто из здешних бойцов «морские волки»? – спросил Дубровский, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. – Вон те? – он кивнул в сторону группы военных, облаченных в единую экипировку, обвешанных однообразными автоматами с обилием навешанных на них приблуд, да еще у каждого был на голове шлем, снабженный камерой.

– Не-е-е-е, – легкомысленно отмахнувшись, протянул Косой. – Это курсанты! Волков вечно с собой тягает молодняк, обучая и натаскивая их. Вон, видишь, стоит парочка оборванцев рядом «Утесом» и вон еще двое ковыряются в ящике с минами, тоже одеты как бомжи с вокзала, вот они и есть «морские волки». Элита! Только ты им в лицо не говори, что они оборванцы, а то пиздюлей вломят. Еще будешь? – парень вернул Владимиру фляжку, чтобы тот передал её Чернову.

– А чего они так плохо одеты, раз такие крутые?

– Понты!

– Нет, на самом деле, они чаще всего косят под бандосов, вот и одеваются как хотят, – поправил Косого бородатый великан, – опять же Волков не против, вот они и выпендриваются, удивительно, что еще свой анархический флаг не подняли, а так вечно под черным знаменем с «Веселым Роджером» воюют.

– Здоровеньки булы! – широко улыбаясь ртом, полным золотых зубов, поприветствовал всех невысокий мужичок с лысой, как коленка, головой. – А ну, подвинься, молодежь, дайте дяде поработать.

Подошедший боец был крепкого телосложения, но невысокого роста, зато мог похвастаться очень широкими плечами. Одет он был в камуфлированные шорты, черные кроссовки и зеленую футболку, поверх которой был надет жилет с подсумками и карманами для автоматных магазинов. Помимо автомата за плечом в руках у него была большая брезентовая сумка.

– Ромыч, принимай гостинцы, – не прекращая щериться золотыми зубами, произнес визитер.

Лысый коротыш протянул Чернову несколько светодиодных прожекторов, которые было приказано прикрепить снаружи редута, как только темные твари будут совсем близко, подсоединить их к небольшому литиевому аккумулятору и включить. Также вновь прибывший воин подсказал, что внутрь емкостей, служивших защитным редутом, необходимо добавить спецгель, которым намазывали пули патронов. Вода, которой были наполнены пластиковые прямоугольники, смешавшись с концентрированной эмульсией серебра, превратится в яд для темных тварей, и когда они подойдут слишком близко, можно будет пробить наружные стенки редута, и вытекающая вода создаст дополнительный барьер для исчадий ада.

– Будешь? – спросил Чернов у лысого мужика, протягивая фляжку с самогоном. – Это сэм, тут нет виноградного сока, смело пей.

– Ромыч, не соблазняй, сам же знаешь, что нам нельзя, – потупив взор, отмахнулся крепыш, но, взяв флягу, тут же добавил: – Прикрой меня.

Чернов встал так, чтобы прикрыть своей могучей фигурой лысого от взора строгого командира, а потом еще и накрыл сверху своей курткой, так чтобы прикрыть крепыша от взгляда с небес.

– Уф-ф-ф! – скривившись, выдохнул визитер, откидывая куртку. – Крепкая зараза! Хорошо зашла! Решено, с вами остаюсь! – решительно махнул рукой крепыш. – Кто не знает, меня зовут Рамиль. Позывной – «Татар».

– Косой, – представился Косой и тут же уточнил: – Дима.

– Владимир Дубровский, – подал голос Владимир.

– Отлично, я сейчас на минутку сбегаю к своим, притащу дополнительный бэка, а вы пока сервируйте поляну. – Рамиль вытащил из своей большой сумки две картонные коробки и протянул их Чернову.

– А чего это он, чтобы выпить, курткой прикрывался? – спросил Косой, когда лысый крепыш удалился на приличное расстояние.

– От своего бога шифруется, – объяснил Роман. – Рамиль – татарин, верующий мусульманин, им запрещено пить алкоголь, вот он и прячется, ну, еще и принципиально не пьет вино и коньяк, дескать, в Коране есть об этом упоминание, а о водке и самогоне нет, вот он их и предпочитает. Если на войне не пить, то можно совсем с катушек слететь.

– А это чего он дал? – заинтересовался Владимир, разглядывая коробки из простенького, серого картона.

– Подарочный, офицерский сухпай. Его обычно выдают по возвращении домой, чтобы, возвращаясь в семью, боец мог порадовать домочадцев, – пояснил Чернов. – Рамиль пока холостяк, вот и складирует их.

Внутри оказался довольно приличный гастрономический набор деликатесов: несколько банок с рыбной икрой, запаянные в пластик небольшие палки сухой сыровяленой колбасы, сыр, копченое мясо, плоская бутылка коньяка и россыпь маленьких шоколадок с различным наполнителем.

– Богато! – присвистнул Косой. – Нам такого не выдают!

– Приезжай в гости, угощу, – предложил Роман. – Мясо и икра из моего хозяйства.

– Ну что, по маленькой? – предложил Косой, скручивая пробку с бутылки.

Ответить ему не успели, где-то поблизости раздался пронзительный рев сирены, и стальной голос, искаженный хрипом динамиков, прокричал:

– Тревога! К бою!





* * *