Курьер

– Даша, ползи к машине и уезжай отсюда. Я тебя догоню! – ползя к застреленному автоматчику, крикнул Дубровский.

Дзинь! дзинь! – раздался над головой свист пуль, Дубровский активней задвигал ногами и локтями, подползая к застреленному бойцу.

Чёрт! У покойника оказался АКМ. Дубровский надеялся разжиться запасными магазинами. А тут такой нежданчик!

Невидимый стрелок вновь открыл огонь, пули стегали землю совсем рядом. Автоматчик, видимо, был где-то поблизости, потому что уж очень кучно ложатся пули, и стрелок по-любому понимает, куда надо стрелять. На звук так точно не наведешься.

Дубровский распластался за стволом дерева, предварительно прислонив труп к стволу. Будет хоть какая-то защиты. Потом Владимир подтянул к себе автомат покойника и несколько магазинов из его разгрузки. АКМ был непростой, а доработанный и тюнингованный. Тут тебе и трехточечный ремень, и коллиматорный прицел, и прорезиненная калоша на тыльнике телескопического приклада, и штурмовая рукоять, которая – о чудо! – может, превращаться в сошки. Ну ни хрена себе «калаша» обделали!

Положив автомат на тело его бывшего владельца, Дубровский открыл огонь. Бил средними очередями по шесть-семь патронов. Очередь. Еще одна, еще, еще. Неожиданно автомат выплюнул несколько трассеров, потом еще пару-тройку обычных боеприпасов и заглох.

Ага! Владелец АКМа был парень опытный, он снарядил автоматный магазин несколькими патронами с трассирующими пулями, чтобы знать, когда заканчивается БК.

Хитрован!

В ответ по позиции Дубровского зачастили длинными очередями. Владимир засек примерное направление и тут же ответил. Он выпустил длинную очередь на весь магазин и, как только автомат затих, тут же вскинул свой АКМ-74М и принялся бить короткими очередями, при этом отбегая в сторону. Сменив позицию, Дубровский вновь перехватил в руки АКМ, благо тот все время болтался на очень удобном для подобных маневров трехточечном ремне, сменил магазин и открыл огонь.

Полосуя очередями крест-накрест перед собой, Дубровский вломился в кусты, откуда по нему стреляли. Смазанный лохматым камуфляжем силуэт отскочил в сторону, но Владимир тут же поправился и последними тремя патронами в магазине все-таки достал неуловимого стрелка.

Затвор щелкнул, Владимир не глядя вытащил последний полный магазин к АКМу, вставил его в приемник и навел прицел на дергающегося на земле паренька. Неожиданно стрелок оказался совсем юным и хрупким. Лежащий рядом с ним такой же навороченный АКМ казался неестественно огромным по сравнению с пропорциями хозяина. Боец болезненно морщился, цапал себя за грудь, пытаясь дотянуться до застежек бронежилета, но у него ничего не получалось. Владимир хотел было уже добить раненого, чтобы прервать его мучения, но тут их глаза встретились, и Дубровский понял, что перед ним женщина, а вернее, совсем молодая девушка. Она перестала мучить липучки бронежилета, протянула окровавленную ладонь к Владимиру, её губы скривились в попытке что-то сказать, но изо рта вырвались лишь предсмертный хрип и кровавая юшка. По телу воительницы прошлась судорога, лицо передернуло спазмом, и она обмякла.

Владимир еще минуту постоял над девушкой, потом подхватил её автомат, вытащил из широкого подсумка круглый бубен от РПК и пошел искать Дашу.

Видимо, во время перебежек и ползанья по земле Дубровский где-то умудрился ушибить ногу, голень правой ноги ныла и горела огнем, но Владимир на подобные мелочи внимания не обращал. Он только что чудом выжил в стрелковой мясорубке, где уж тут расстраиваться по поводу какого-то там ушиба.

Девушку Владимир нашел все на той же поляне, она бездумно бродила вокруг «Форда», собирая разбросанные по траве деньги. Видя, что Даша занята делом, тут же принялся за дело.

Вытащил из кабины своей машины все ценное и нужное, перетащил это к одному из трофейных пикапов. Из двух «Ремов» выбрал тот, у которого в кузове был установлен ПКМС, треногу пулеметного станка модернизировали, приспособив под свои нужды.

Особо мародерничать не стал, казалось, что петля погони стягивается вокруг шеи и надо валить отсюда как можно быстрее. Обшмонал два трупа, снял с них оружие и бронежилеты, осмотрел второй внедорожник, перетащил из его кузова дополнительные канистры с топливом и цинки с патронами.

– Даш, хватит там копаться, всех денег не соберешь, а время дорого! – окликнул Дубровский девушку.

Даша даже не дернулась в его сторону, так и продолжала бродить по поляне, механически нагибаясь к земле, поднимала очередную банкноту, клала её в мешок, выпрямлялась, делала следующий шаг, вновь нагибалась, поднимала купюру, и так раз за разом.

– Даш! – вновь крикнул Владимир.

Реакции ноль, девушка двигалась, как заводная игрушка. Да что за чёрт?! Владимир подошел к Даше, положил ей руку на плечо, девушка повернулась к нему, её глаза были совершенно пусты и бездонны. Она дернулась, высвобождаясь, и вновь нагнулась, подбирая очередную банкноту.

Дальше Владимир разговаривать не стал, просто взвалил слабо трепыхающееся женское тело себе на плечо, подтащил к машине, скинул девушку на заднее сиденье и тут же всунул ей в руки бутылку с водкой. Спиртное он нашел в бардачке «Рема». Даша вяло отмахнулась от предложенной бутылки, но Дубровский, свернув крышку, тут же насильно начал вливать водку ей в рот. Девушка начала захлебываться, выплевывая водку, Владимир держал крепко и твердо. Когда бутылка опустела наполовину, Дубровский ослабил хватку, дал ей освободиться и тут же протянул запакованные в пластик бутерброды. Даша с жадностью вцепилась в еду, но доесть не успела, алкоголь и только что пережитый стресс сделали свое дело, и девушка вырубилась, мгновенно уснув.

«Надо поскорее валить отсюда». Отогнав машину на несколько десятков метров от поляны, Дубровский остановил своего «Доджа» и, выбравшись из кабины, расстрелял несколько магазинов по оставшейся на поляне технике – негоже оставлять трофеи врагам. Да и по остовам машин будет легче найти эту поляну. В том, что машины, ну, по крайней мере «Форд», останутся здесь на вечную парковку, Дубровский не сомневался. Кому нужна машина с поврежденным в хлам двигателем? Не сдавать же её на металлолом, в этом мире вряд ли есть пункты по сбору вторсырья. Да и экологов, которые бы озаботились очисткой леса от автомобильного металлолома, здесь еще нет.





* * *


Хорошо, что девушка уснула, Дубровскому сейчас надо хорошенько обдумать все происходящее. Во время осмотра трофейных машин Владимир обнаружил сканер, который считывал сигналы, испускаемые его «Фордом». «Вот, значит, как загонщики так быстро нас обнаружили, а я-то грешным делом думал, что нас опять выследили с помощью квадрокоптера».

Радиомаячок могли поставить только в Стельках. А что это значит? А вот хрен его знает! Могли поставить, чтобы потом отслеживать, боясь угона, могли поставить, чтобы, бросив машину в укромном месте, легче было найти заказчику. И это все из расчета, что угнана была не фура, полная дорогостоящей техники, нет, угнана была дешевая машина с копеечным грузом. Или угонщики знали, что внутри машины кубометр американских денег?

Все эти размышления приводили к неутешительному выводу: Скворцовы на…али Дубровского! Причем не просто, а в извращенной форме. Эти скоты не просто заманили его в иной мир, откуда нет возврата, они, похоже, планировали его еще и убить. Действительно, зачем им лишний свидетель. Это в старом мире Владимир Дубровский нужен был семейству Скворцовых, чтобы воплощать их идеи, превращая бюджетные средства в звонкую монету личной копилки клана Скворцовых. А здесь, в мире Закрытого сектора, уже нет бюджетных средств, нет государственных программ, которые можно дербанить и пилить. Вот и получается, что Дубровского тупо слили в унитаз.

Хотя нет, еще не слили, свои денежки они ведь еще не получили. А это значит, что еще непонятно, кто кого куда слил.

Дубровского охватило чувство обостренной справедливости, ему захотелось отомстить семейству Скворцовых, сделать так, чтобы они не просто никогда не увидели своих денег, а чтобы они точно знали, что это именно Вовка Дубровский их им не отдал. Мало того, хорошо было бы потратить часть этих проклятых денег на то, чтобы еще больше напакостить Скворцовым. Можно, например, нанять киллера и заказать старшего Скворцова. А, чем не отличная идея?! Идея просто супер!!

Настроение у Владимира заметно улучшилось, он даже решил отпраздновать это свое озарение и смену настроения. Взял недопитую бутылку водки, что валялась на соседнем сиденье, и сделал большой глоток, прям из горла. Спиртное провалилось внутрь и опалило пищевод. Дубровский совершенно не обратил внимания на подобные мелочи и тут же сделал второй глоток.

На дорогу Владимир выезжать не стал. Слишком опасно. Тем более, если есть такой хороший «проходимец», как «Додж Рем», то можно двигаться полями и огородами. Так Дубровский и сделал. Ехал по бездорожью несколько часов, выбирая как можно больше каменистых и сухих участков, чтобы не оставлять следов от колес.

Боль в ноге не прошла, а стала нарастать и беспокоить. Остановив машину, Владимир вылез наружу и, закатав штанину, осмотрел раненую ногу. Ни хрена себе подвернул?

Штанина и нога были самым натуральным образом прострелены. Небольшая дырочка в ткани брючины и длинная, глубокая борозда в мясе. Увидев, как обстоят дела на самом деле, Дубровский лишь порадовался тому, что вражеская пуля прошла мимо и всего лишь зацепила плоть, а могла бы и кость перебить, и тогда фиг Владимиру удалось бы выйти из перестрелки живым. Рану обработал йодом и перевязал.

Куда дальше ехать, Дубровский особо не знал, но, конечно, ориентировался, в какой примерно стороне Новая Москва и где Сосновск.

Захотелось есть, Дубровский провел инспекцию продуктовых запасов и, найдя пластиковую коробку с ИРП, схомячил все, что там было: две небольшие консервы с кашей, заправленной говядиной и свининой, банку говяжьей тушенки, пачку паштета, два пакетика с повидлом и упаковку крекеров. Запил все это благолепие «пепси», разбавленной водкой. От съеденного и выпитого разморило, и Владимир, загнав машину подальше в лес, откинул спинку сиденья и завалился спать. Рядом безмятежно сопела Даша, за окном стрекотали цикады, а вступившая в свои права ночь так и убаюкивала сонным блаженством.

Засыпая, Дубровский лишь в очередной раз подивился тому, как быстро смахнул с себя весь цивилизованный лоск – пару часов назад он застрелил полдюжины людей, а сейчас спокойно спит, не ощущая никаких мук совести, при этом он был уверен, что покойники не будут являться во сне и требовать, чтобы он рыдал на их могилах. Сдохли и сдохли!


Проснулся Владимир от того, что по соседству шебуршилась Даша.

– Ты чего? – сонно спросил Дубровский.

– Ничего, спи, – тихо отозвалась девушка и выбралась из кабины.

Владимир приподнялся, чтобы проследить, куда пошла Даша, и, увидев, что та явно наметилась на «кустики», тут же откинулся на спинку кресла. За окном серел рассвет, часы на приборной доске показывали 6:30. Нормально так поспал, часов девять точно продрых, а спутница так вообще все двенадцать часов проспала.

– Ну, и какого фига мы здесь забыли? – спросила Даша, вернувшись в машину. – Думаешь, безопасно так близко подъезжать к населенным пунктам?

– Чего?! – встрепенулся Дубровский. Сонную дремоту смахнуло как рукой. – Какой еще населенный пункт? Ты о чём?

– В окно посмотри, – отозвалась девушка, роясь в пакетах с едой.

Владимир вылез из машины, огляделся и обомлел. Те кусты, что он принял ночью за непролазные дебри в лесу, оказались весьма ухоженными посадками чёрной смородины. «Додж» стоял на окраине какого-то села, совсем рядом, за макушками деревьев, маячила высокая труба котельной или еще хрен знает чего, может, это и вовсе было какое-то промышленное предприятие. Там же за деревьями в предрассветной серости угадывались очертания ветряков, которые в отсутствие ветра понуро держали свои лопасти в нелепом томлении.

– Охренеть! – почесав затылок, прошептал Дубровский.

– Во-во! И я о том же, – поддакнула Даша с набитым ртом. – Кушать будешь?

– Куда тут жрать? – заторопился Владимир. – Выбираться отсюда надо, а то сейчас рассветет, и дороги перекроют.

– Пять минут ничего не решат, – глубокомысленно заявила девушка, свинчивая крышку с пластиковой литровки «пепси». – Сейчас поедим и покатим. Ты как, еще не потерял боевой настрой? А то я что-то вчера распсиховалась и немного истерила.

– Нормально, держусь. Бабки я заныкал, так что мы налегке. В общем, надо где-то нам схорониться на пару месяцев, а потом вернуться за деньгами.

– Хорошо, я что-нибудь придумаю, молодец, что деньги спрятал, нам без них легче будет оторваться от погони. Кстати, ты не думал, что слишком большой шухер вокруг нас происходит? Странно это, не находишь?

– Странно не то слово, тут попахивает подставой. Думаю, что семейство Скворцовых не планировало оставлять меня в живых. Видимо, я слишком опасный свидетель.

– Даже так? – удивилась девушка. – Что ж ты такого о их делишках знаешь?

– Думаю, дело не в делишках, вернее, не в тех схемах и махинациях, в которых я участвовал, там, кстати, к Скворцовым особых вопросов нет, думается мне, что дела в деньгах, которые я им везу. Вполне возможно, что это не их деньги.

– А чьи же?

– Каких-нибудь других людей. В последние годы в России всерьез взялись за коррупционеров, конечно, не за всех, а, скажем так, только за тех, кто переходит запретные вешки или, к примеру, входит в противоборствующую местной элите группу. Там же идет постоянная возня и междоусобные войны, грызутся, как пауки в банке. Так вот одним из самых распространенных способов коррупционной безопасности является создание общаков. То есть деньги, которые, к примеру, получены в виде отката за какой-нибудь большой проект, аккумулируются в одном месте, и все участвовавшие в этой сделке чинуши знают, где и сколько хранится, также они знают, когда и сколько им обломится. Хотя нет, где хранятся деньги, знают далеко не все, а лишь избранные, а вот сколько кому и за что причитается, знают наверняка. Именно это и позволяет им не брать взятки и выглядеть честно перед народом. Это целая система, которая позволяет и волкам быть сытыми, и овцам довольными. Система!!! Понимаешь?

– Подожди, но ведь по телику постоянно передают, что то одного чиновника возьмут на взятке, то другого посадят. Как же так?

– Просто жадность никто не отменял. Вот есть у него в заначке пару лямов «зелени», а тут появляется возможность срубить по-легкому, к примеру, сто тысяч рублей. С одной стороны, мелочь и при размерах его заначки можно и пройти мимо, а нет! Кто ж пройдет мимо, наверное, только умный и не жадный, но таких не часто встретишь среди наших управленцев. Вот и горят они на мелочах.

– И что, ты думаешь, что именно такой общак ты и везешь Скворцовым?

– Почему бы и нет? Мы ведь не знаем, как сложились обстоятельства и почему Скворцовы переметнулись в этот мир. Опять же, зная старшего Скворцова, могу с уверенностью сказать, что он не позволит своим денежкам где-то там отлёживаться без него. Так что вполне реальный вариант, что меня подставили и сделали так, что я украл чужие деньги. При таких раскладах живой я для Скворцовых угроза. Ну что, ты доела? Тогда садись за руль, а я на всякий случай буду в кузове, за пулеметом.

Даша допила «пепси» и перелезла на водительское сиденье. Дубровский накинул на себя куртку, нацепил на голову вязаную шапку с прорезями для глаз, нахлобучил сверху легкий шлем и перебрался в кузов.

В кузове перед пулеметным станком была сооружена конструкция из хромированных труб, предназначенная для пулеметчика, на неё можно было опереться спиной во время движения, и к ней же необходимо было пристегиваться, чтобы не вывалиться за борт. Так Владимир и сделал, пристегнул себя ремнями крест-накрест.

К пулемету шло питание из металлического ящика, приваренного к станку, судя по объему, там было уложено несколько скрепленных между собой лент «соток». Из пулемета Дубровский стрелял всего три раза в жизни, два раза в армии на учебных стрельбах и потом еще разок на коммерческом полигоне. Особыми успехами в этом деле Владимир похвастаться не мог, ибо, как ни странно для гражданских, но пулеметчик – это не просто дядька с пулеметом в руках. Быть пулеметчиком – это целая наука, и этому учат долго и упорно. Хороший пулеметчик, как и снайпер, – на вес золота, в любом подразделении. Но Владимир в общих чертах знал, как обращаться с пулеметом, так что в ростовую мишень со ста метров, даст бог, попадет, не с первого, конечно, раза, но попадет точно!

Тем временем Даша вывела «Додж» из кустов и осторожно повела его вдоль кромки поля. Повсюду были ухоженные и посаженные под линеечку фруктовые деревья, что именно здесь росло, вишня или яблоки, Дубровский определить не мог, не хватало знаний в садоводстве, но выглядело очень аккуратно и красиво, Владимир даже засмотрелся и поэтому прозевал, когда они выскочили на дорогу.

Пикап вырулил на грунтовку и, набирая скорость, помчался по ней, впереди замаячили какие-то постройки, очень похожие на однообразные коттеджи. Действительно, через пару сотен метров «Додж» ворвался в жилую застройку – по обеим сторонам дороги через равные промежутки торчали абсолютно одинаковые двухэтажные домики, выполненные в готическом стиле, похожие на небольшие средневековые рыцарские замки с остроконечными крышами и башенками-флюгерами.

Лепота!

Судя по темным окнам и некоторой заброшенности, коттеджный поселок был еще не обжит. Этот факт Дубровский отметил с некоторым облегчением, если здесь никто еще не живет, значит, есть шанс выбраться незамеченными.

Накаркал! Незамеченными выбраться не получилось, как только «Рем» проехал через коттеджный поселок, дорога свернула направо и впереди показалось скопление машин. На обочине стояло несколько таких же, как и у них, «Доджей» с пулеметами в кузовах, еще было парочку грузовых машин, явно военного образца, а совсем рядом в поле стоял небольшой вертолет. Там же в поле стояло несколько палаток и вился дымок походного мангала.

Останавливаться и разворачиваться было уже поздно, их заметили, но, похоже, приняли за других, потому что несколько мужиков, бродивших среди машин, приветливо замахали руками и чего-то закричали. То, что это по их душу, Владимир не сомневался, уж слишком похожи были внедорожники друг на друга, ясно было, что они выехали из одного гаража.

– Гони! – крикнул Дубровский. – Гони, что есть мочи!

«Додж», как заправский скакун, прыгнул вперед, помчался, набирая скорость. Дубровский дернул затвор и, перехватив поудобней приклад пулемета, нажал на спусковой крючок. Пулемет затарахтел как швейная машинка, монотонно и неотвратимо, выплевывая пулю за пулей. Первые очереди легли немного ниже, чем планировал Дубровский, пули выбили пылевые фонтанчики посреди дороги, но Владимир покрепче перехватил пулемет, и дело пошло лучше. Проносясь мимо машин, Дубровский не отпускал спусковой крючок, пулемет зашелся одной длиннющей очередью. Огненный пунктир прочертил машины, стоящие вдоль дороги, досталось всем, кому больше, кому меньше, но всем. Никого не забыл, никого не обидел. Считаные секунды, меньше минуты, а содержимое ящика с пулеметными лентами внутри пусто. Двести патронов вылетели за какие-то мгновения. Раз, и нет!

Владимир перехватил трофейный АКМ, изогнулся всем телом и высадил содержимое автоматного рожка в снующих позади людей, потом быстро сменил магазин и вновь расстрелял его одной длинной очередью. От этого не было уже никакого толку, потому что машину трясло и подбрасывало на ухабах, о прицельной стрельбе не было даже речи, но Дубровскому было спокойней стрелять, чем просто смотреть, как враги мечутся по дороге. Даже если всего пару пуль продырявили автомобильное железо в нужном месте, то это уже очень хорошо и замечательно.

«Додж» свернул с дороги, и Владимиру пришлось присесть, вцепившись обеими руками в раму, иначе его могло как тряпичную куклу пару раз хорошенько приложить мордой об крышу кабины.

Похоже, Даша его слова восприняла слишком буквально. Скатившись в поле, «Рем» не сбросил скорость, а, похоже, только, наоборот, прибавил. Пикап несся по полям как пришпоренный скакун, Дубровский хотел было заменить пулеметную ленту, но на такой скорости и при такой тряске об этом не могло быть и речи.

Выждав еще пару минут, машина как раз съехала с очередного поля и углубилась в заросшую могучими дубами рощу, Владимир несколько раз стукнул по крыше кабины и прокричал Даше, чтобы она остановилась.