Куплю жену. Дорого

Августа застонала. Лежавшая поверх одеяла иссохшая ладонь слабо дернулась. Трезор перехватил ее, аккуратно, но вместе с тем крепко сжал. Место переплетения их рук окутало темное облачко. Кожу Августы защипало, к горлу подступил комок тошноты.

– Неприятно, не спорю, но лучше, чем на кладбище, верно?

Августа промолчала. Может, это невежливо, но она была не в состоянии говорить. Августа глаза-то открыть не могла: так отяжелели веки.

– Видишь, – обратился Трезор к Ивару, – я вовсе не мстительное чудовище. С Розмари, увы, ничего поделать не смог, зато следующую избранницу возвращаю в целости и сохранности.

– Вы даже не удосужились назвать ее по имени, – хмуро заметил собеседник. – Лишний раз подчеркнули свое отношение.

Ивар, скрестив руки на груди, привалился спиной к стене возле изголовья постели невесты и контролировал каждое движение короля, будто всерьез опасался, что тот причинит Августе вред. Трезор, в свою очередь, демонстративно не замечал его недоверия. Не отреагировал он и на острый выпад, спокойно продолжил:

– Почти всю Тьму я убрал, но ей лучше бы отлежаться. Свадьбу перенеси, если не желаешь пугать гостей привидением. Тогда вместо Черного Вдовца тебя станут звать Черным Убийцей.

Король коротко рассмеялся собственной шутке и отпустил руку Августы. Жжение тут же исчезло, да и мутить стало меньше.

Тончайшее черное облачко еще недолго витало в воздухе, пока его не унесло прочь ворвавшимся в комнату весенним ветерком.

Августа глубоко вздохнула и заворочалась. Она не могла понять, почему вдруг ее лечением занялся король. Да и как он мог – некромант, не целитель. Или Августа действительно умерла возле мельницы? По телу прокатилась волна дрожи. Рот заполнился противным кислым привкусом. Стало очень холодно и страшно.

– Ивар! – слабо, одними губами позвала она.

Пусть обнимет, прогонит демонов. Только в его руках Августа ощутит себя в полной безопасности.

– Иди, она зовет!

Трезор поднялся, освобождая место у постели больной. Однако Ивар не довольствовался стулом, он уселся прямо на кровать и ласково провел пальцами по лбу Августы. Она ответила ему улыбкой, попыталась нащупать его руку.

– Ну зачем? – мягко укорил невесту Ивар и, наклонившись, нежно поцеловал подрагивавшие пальцы. – Я бы справился, а так… Я сам чуть не умер тогда! Сначала проклятие, потом поединок… Ты хоть понимаешь, что я мог нечаянно убить тебя?

– Сейчас не самое лучше время для ссоры, – укоризненно заметил король. Он не ушел, наблюдал за состоянием больной: после очередной чистки могли возникнуть нежелательные побочные эффекты. – Дай ей встать на ноги, тогда и ругай. Хотя, по-моему, не за что. Августа выполнила свой долг.

– Долг? – обернувшись, раздраженно переспросил Ивар.

Ему хотелось высказать Трезору все, что о нем думает. Останавливали две вещи. Во-первых, Августе требовался покой, а выяснение отношений между темными мирным не бывает. Во-вторых, король помог в трудную минуту, когда Ивару казалось, что все кончено. А ведь Трезор твердил, что племянницы для него не существует! Лгал или оказал услугу не ей – ему? Дорого бы Ивар дал, чтобы проникнуть в мысли монарха! Трезор стоял в паре шагов от кровати и со снисходительной усмешкой смотрел на него. Глаза оставались абсолютно спокойными и ничего не выражали. До поры – Ивар знал, как быстро способен меняться его взгляд. А еще помнил Трезора в минуты ярости.

Ивар отвернулся и заботливо поправил сползшую ладонь Августы. Какая же она прохладная, бледная! Зато исчезли пугающие вздувшиеся вены, пульс выровнялся.

– Ну, остыл?

Ивар промолчал. Его внимание целиком и полностью сосредоточилось на невесте.

– Приятные новости тебя тоже не интересуют? – закинул удочку Трезор. – К примеру, министерский портфель. Некогда он был твоей заветной мечтой.

– С годами меняешь приоритеты, – равнодушно ответил Ивар и, заметив, что Августа открыла глаза впервые за бесконечно долгие три дня, склонился над ней.

– С годами? – рассмеялся король. – Минула от силы пара месяцев!

– Тем не менее, – пожал плечами Ивар.

Скорей бы Трезор ушел, оставил их вдвоем! Третий лишний мешал осыпать лицо Августы поцелуями, шептать глупые слова, делиться своими страхами. Он бы лег рядом с ней, заключил в кокон объятий и слушал ее дыхание. Темные боги, какое же счастье – ровное биение чужого сердца!

Покончив с Анджеем и его воинством, Ивар стремглав бросился к Августе. Не хотелось вспоминать, что он пережил тогда! Все оказалось во сто крат больнее, нежели на похоронах Эжени. Ивар едва не сошел с ума. Бессильно наблюдать, как твоя возлюбленная корчится в агонии, понимать, что ничем не в силах помочь. Он обязан был ее защитить – и не защитил. Каким же жалким, омерзительным казался себе Ивар! Он плюнул бы себе в лицо, если бы мог.

Потом появился Матиас, другие маги. И Трезор, подаривший надежду. Король мельком глянул на мертвого брата и без лишних просьб занялся Августой. Рыкнул, чтобы никто ближе ста шагов не подходил, даже Ивара прогнал, силой оторвал от почти не дышавшей невесты. И вот теперь она жива, просит воды – это ли не счастье!

– Пустая демагогия! – отмахнулся Трезор и мельком глянул на часы.

Два часа дня. До заседания кабинета министров меньше получаса. Того самого, на котором он хотел представить Ивара.

– Вы поддерживаете этого олуха, Августа? – неожиданно обратился король к племяннице.

Он вновь подошел к ее постели, остановился в изголовье. Их взгляды встретились. Августа по-прежнему не видела в глазах Трезора тепла, зато исчезла граничившая с ненавистью неприязнь. Очевидно, после смерти Анджея король успокоился, перестал воспринимать ее как угрозу.

Августа заворочалась, попыталась сесть.

– А вот этого не надо!

Сразу четыре руки устремились, чтобы удержать ее. Ивар успел первым и заботливо уложил голову невесты обратно на подушку.

– Я очень вам благодарен, ваше величество, – начал он, полный решимости покончить с королевскими планами ввести его в кабинет министров, – но останусь тем, кто я есть.


– Мне надоело! – нахмурился Трезор. – С каких это пор принято отказываться от королевских подарков? Или тебе конкретно этот не по душе? Изволь, я заготовил второй. Августе не помешает титул. Все же, – неохотно признал он и облокотился на спинку кровати, чтобы наблюдать одновременно за женихом и невестой, – она оказала услугу короне, да и моя племянница.

– Уже племянница? – Ивар саркастически усмехнулся и, погладив любимую по волосам, приложил палец к губам. Ее дело – набираться сил, с Трезором он разберется сам. – Помнится, на той неделе вы считали себя единственным сир Валленом.

– Хватит ерничать! – устало отмахнулся от его слов король. – Соглашайся, и покончим с глупой комедией. Я ведь все равно заставлю, Ивар. Королевские указы не обсуждаются. Так что принимай министерский портфель, осваивайся на новом месте. Затем сыграем свадьбу. Я согласен подписать брачное свидетельство от лица родственников твоей невесты.

Глаза Августы широко распахнулись. Она не верила собственным ушам! С нее хватило бы лечения, назначения Ивара, а тут еще титул, церемония… Несомненно, пышная, с множеством гостей. И, будто этого мало, Трезор собирался расписаться вместо ее отца!

– Соглашайся! – испугавшись, что жених заартачится, проявит характер, взмолилась она.

И Ивар уступил. Поклонившись, он поблагодарил за оказанную честь. Пускай сейчас его мыслями всецело владела Августа, а былая мечта поблекла, потеряла ценность, отказываться действительно глупо.

Трезор довольно кивнул.

– Так-то лучше! Однако, – он вновь глянул на часы, – мне пора. Ивар, даю тебе еще пять минут поворковать с невестой, и присоединяйся.

Влюбленные с облегчением выдохнули, когда король наконец оставил их вдвоем. Казалось бы, у них накопилось столько вопросов, столько тем для обсуждения, а они просто молча смотрели друг другу в глаза.

– Мне пора! – Ивар с неохотой поднялся с кровати. – Обещаю как можно скорее освободиться и уломать короля пустить сюда твоих родных. Увы, в этом вопросе он непреклонен. Не удивлюсь, если Трезор задумал всю историю с титулом только для того, чтобы окончательно разлучить тебя с сестрой и матерью.

– У него ничего не выйдет, – с улыбкой покачала головой Августа.

Ее полный нежности взгляд излучал спокойствие и уверенность. Ивар утонул в нем и, поддавшись сердечному порыву, страстно поцеловал невесту. Зарывшись пальцами в ее волосы, он прошептал в чуть заалевшее ушко:

– Какое счастье, что я велел дать то дурацкое объявление! Страшно подумать, я мог никогда не встретить тебя!

– А я тебя, – эхом отозвалась Августа.

Тело ее дрогнуло. Августа исхитрилась приподняться, преодолевая слабость, заключить жениха в объятия. Она вернула ему поцелуй – первый из тысячи поцелуев, которые собиралась дарить всю оставшуюся жизнь. Долгую и счастливую, а как иначе.





Эпилог




Августа волновалась и, грешным делом, подумывала сбежать.

Зачем было приглашать столько гостей, почему нельзя ограничиться скромным торжеством? Ну, положим, не таким уж скромным, но все познается в сравнении. Пара десятков приглашенных казалась семейным кружком на фоне пяти с половиной сотен. Августа догадывалась: к грядущему кошмару приложил руку Трезор. Может, он открыто не признал ее племянницей, зато выдавал замуж поистине с королевским размахом. На деньги Ивара. Августа улыбнулась и с мягким укором покачала головой. Темные не меняются, особенно короли.

Она стояла перед зеркалом в гардеробной и терпеливо ждала, пока служанка закончит подшивать подол ее платья. В самый последний момент Августа надумала сменить туфли, отказалась от слишком высоких каблуков, пришлось убирать ткань.

Рядом крутилась, дурачилась Джулия. Маленький бесенок, она нацепила на себя фату и теперь изображала невесту. Несмотря на ворчание сидевшей тут же, в уголке, матери, Августа не запрещала. Пускай! Она не верила в приметы, да и самое худшее из того, что могло случиться, уже произошло. Побывавший по ту сторону Грани ничего не боится.

– Ты такая красивая! – Ирма смахнула слезу.

Она не могла наглядеться на дочь, не верила, что эта красавица и есть ее Августа. А платье, ни у кого нет такого платья! Его выбрали путем длительных обсуждений и жарких споров. В итоге Августа сдалась, разрешила сотворить из нее «настоящую даму», как выразилась Джулия. Порой она жалела, что средство королевского алхимика оказалось столь чудотворным. Сестре не помешало бы еще немного полежать в постели. И если мать могла уступить, то Джулия… Она не терпела возражений. Джулия жаждала сотворить из Августы симбиоз принцессы и феи, и, кажется, у нее это получилось.

Свадебное платье будущей графини Монтезе доставило швеям немало хлопот. Во-первых, оно было сложного кроя, из разной фактуры тканей. Сверху – тончайшее, расшитое бриллиантами белое кружево. Оно прикрывало руки, но пикантно оголяло часть тела спереди и сзади. Грудь заключили в лиф из нежнейшего атласа цвета розовой пудры. Пышная, воздушная многослойная юбка в складку довершала образ.

Разумеется, не обошлось без украшений. Аристократы вроде Ивара признавали только бриллианты. Именно они украсили тиару невесты, каплями росы застыли в серьгах.

– Готово! – довольно кивнула горничная и поднялась.

Августа сглотнула. На нее вновь накатила паника. Затравленно оглядевшись, она в который раз подумала: может, остаться? Но там ждал Ивар, Августа не могла его подвести, поэтому смиренно позволила приколоть к зачесанным в высокий пучок волосам фату и увенчать себя тиарой.

Ничего, она справится! Когда рядом Ивар, нельзя не справиться.

Мысли о будущем муже прогнали тревогу. Августа улыбалась, как и полагалось счастливой невесте. Она уже собиралась взять со столика букетик из белых роз и фрезий, когда в дверь постучались. Не деликатно – требовательно, всего лишь оповещая о своем визите. Мгновением позже она распахнулась, явив Трезора сир Валлена. Стоило ему вопросительно приподнять брови, как горничная и Ирма, прихватив протестующую Джулию, сделали книксен и проскользнули мимо него в коридор. Августа осталась одна.

Словно из лета перенеслась в зиму!

Опустив голову, Августа замерла напротив зеркала, напряженно прислушиваясь к неспешной поступи короля. Что ему нужно? Августа полагала, они увидятся лишь в храме, когда придет время расписываться в книге. Однако Трезор здесь, величественный, в синем бархате, благоухающий властью и уверенностью.

– Хм!

Короткое междометие могло означать что угодно.

Трезор обошел Августу, пробежался взглядом по ее наряду и, кажется, остался доволен. Он вальяжно развалился в кресле и щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание.

– Хорошо выглядите.