Куплю жену. Дорого

Странно, сегодня в Алом кабинете было тихо или оглушенный яростью Ивар просто не замечал криков? Он стремительно ворвался внутрь и буквально потребовал проводить его к Матиасу. Друг предпочел выйти сам, справедливо опасаясь, что, промедли он немного, пришлось бы активировать защитные чары и звать на помощь парочку менталистов.

– Нет!

Даже не взглянув, Ивар отмахнулся от предложенного кларета и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету приятеля. Он бывал здесь всего пару раз, обычно Матиас усаживал его в приемной. Дружба дружбой, но секреты врозь. Однако сегодня Матиас изменил правилу, испугался. Ивар с усмешкой подумал, что тот специально заманил его сюда, чтобы при случае отправить еще дальше, к специалистам широкого профиля. Черная шутка, однако в ней была доля правды. В кабинете множество разных артефактов, склянок с разнообразными зельями. Они успокаивали, дарили Матиасу уверенность. Пусть друг тщательно скрывал волнение, оно проскальзывало в мелких жестах, мимолетных взглядах.

– Сирень.

Ивар коснулся рукой тяжелой портьеры и замер у окна, устремив взгляд на балкон. Помнится, он все гадал, кто же потягивает здесь кофе за утренней газетой. Выходит, Матиас и Рафус – его кабинет по соседству. Логично.

– Ты ведь пришел не ради того, чтобы обсуждать местную флору. – Маркиз аккуратно подтолкнул его к нужной теме. Он не видел смысла оттягивать неприятный разговор. – До смерти напугал моих подчиненных…

– До смерти? Твоих подчиненных?

Ивар скептически усмехнулся и развернулся на каблуках. Немигающий взгляд впился в Матиаса.

– Сомневаюсь, будто они хоть раз испытывали подобное чувство.

– И все же…

– Ты оставил ее одну, – припечатал Ивар. Облачко Тьмы поднялось и заволокло радужку, полностью слив ее со зрачком. – Бросил одну, нарушил приказ.

– Вот как? – Рот Матиаса исказился в кривой усмешке. – И давно ли ты отдаешь приказы?

– Не зли меня, Тисс! – поразительно спокойно, будто прежде не метал громы и молнии, посоветовал Ивар. Смежив веки, он вернул радужке прежний цвет, убаюкал Тьму. – Мы учились вместе, тебе ли не знать, на что я способен. Свое я защищаю до последнего вздоха, даже перед лицом Темных богов.

Матиас промолчал. Несколько раз он порывался ответить, но раздумывал. Эмоции, словно облака на небе, сменяли одна другую на его лице. Наконец Матиас вздохнул и с тихим скрежетом – пол в доме был каменным, такому позавидовали бы в любом замке – отодвинул свое кресло.

– Садись!

Ивар без лишних слов занял предложенное место. Он мельком взглянул на песочные часы на столе. Занятная вещица, умели прежде делать артефакты! Сейчас мастера измельчали, мыслят стандартно.

– Не знал, что ты любишь подобное.

Ивар указал на аляповатый симбиоз часов и чернильного прибора из яшмы и бронзы.

– Подарок Рафуса на юбилей. – Матиас поморщился. – И отказаться нельзя, и людям показать, поэтому стоит здесь. Арестованным, знаешь ли, все равно, они бы и не такую безвкусицу стерпели.

Пожевав губы, явно собираясь с мыслями, он потянулся к графину и плеснул себе кларета. Однако сделал всего один глоток, после чего напрямик спросил:

– Так Августа теперь твоя, часть рода сир Лир? Давно ли?

Ивару хотелось одернуть его, ответить грубостью, но он нашел силы, проигнорировал бестактный вопрос. Граф сам себе удивлялся. Матиас его давний друг, долгие годы был самым близким человеком, а теперь он готов подраться с ним, вызвать на дуэль из-за женщины, с которой знаком около месяца.

– И все же тебе не следовало оставлять ее одну, – упрямо повторил Ивар. – Это не блажь, у меня есть все основания полагать, что ей угрожает опасность. Вовсе не от проклятия, а от вполне конкретных людей. Ну или нелюдей.

– Есть за тобой такая особенность, Ивар, – сокрушенно покачал головой Матиас и опустился в кресло для посетителей. – Она присуща Трезору и прочим истинным темным. Вы играете в равенство, но на самом деле других ровней себе не считаете. Так и здесь. Ты спросил меня, хочу ли я присматривать за твоей невестой, могу ли? Нет, ты поставил меня перед фактом. Мол, тебе надо. Между тем у других существуют свои потребности, обязательства, подумай об этом.

– Собираешься читать мне мораль? Тогда пришли в письменном виде. Когда на меня нападет очередной период самобичевания, прочту, проникнусь, сейчас, увы, нет.

– Ты неисправим! – тяжко вздохнул Матиас. – Ну и кто же мечтает убить твою ретану? Я тут, – с загадочным видом добавил он, – покрутился немного в Вейне перед отъездом…

Матиас не зря работал в Алом кабинете – рыба заглотила крючок. Еще недавно в разговоре солировал Ивар, а теперь они поменялись местами. Друг жадно ловил каждое слово, однако Матиас не спешил делиться ценной информацией, выдавал ее по крупицам – маленькая месть за то, что его отчитали словно мальчишку-пажа. Впрочем, и собранных сведений было не так уж много, не тянуло на полноценное расследование.

– Как видишь, – подытожил Матиас, – я пробыл в Вейне всего день, зато провел его с пользой.

Ивар не ответил. Запрокинув голову, он устремил взгляд к потолку. Вряд ли его занимали старинные балки из мореного дуба, Ивар явно обдумывал услышанное. Закашлявшись, Матиас привлек его внимание.

– Я все понимаю, – он выразительно покосился на фамильный перстень на руке друга, вольготно устроившейся поверх папок, – но давай поменяемся местами? Или ты претендуешь на мое?

– Упаси Темные боги!

Ивар поднялся, не стал напоминать, что Матиас сам усадил его в свое кресло. Мысли вертелись вокруг Августы. До того, как отправиться сюда, Ивар, как грозился, перенес ее в фамильный замок и строго-настрого запретил покидать его. Августа удивилась, но вопросов задавать не стала.

– Между сестрами десять лет… Многовато, не находишь?

– Случается, но редко, – согласился Матиас. Он перебрался в свое кресло и окончательно успокоился, даже любовно поправил выбившийся из стопки чистый лист бумаги. – Если, например, супруги не состояли в интимных отношениях, либо у кого-то были проблемы со здоровьем. Выкидыши там.

– Но ты придерживаешься иной версии, верно?

Ивар слишком хорошо знал друга. Он не стал бы зарождать в его душе сомнения, если бы дело касалось исключительно интимных проблем Дзиртов.


– Именно, – плотоядно улыбнулся Матиас. – Ретаны на пустом месте не рождаются, а тут до боли серенькое семейство и ноль сходства между сестренками. Подозреваю, внезапные торговые успехи главы семьи, его горячее желание дать дочери образование кем-то оплачены.

– Я только свыкся с Безликим и возникшей ниоткуда ретаной, как ты наносишь новый удар под дых, – рассмеялся Ивар.

Несмотря на улыбку, с его лица не сходила озабоченность. С каждым днем все запутывалось еще больше. Ивар злился. Судьба отвела ему роль слепого котенка. Вдобавок король недвусмысленно намекнул, что требует результатов в кратчайшее время.

Мельком глянув на часы, Ивар прикинул, хватит ли ему времени еще на одну беседу.

– Конрад сир Милс еще здесь? Вменяем?

В последнем он сомневался. Алый кабинет не то место, где заботятся о ментальном здоровье узников.

– Вполне, – кивнул Матиас и потянулся к свисавшему под столом шнуру, чтобы вызвать дежурного. – Всем бы быть такими покладистыми!

– То есть он сам, добровольно?.. – удивленно поднял брови Ивар.

– Почти. – Матиас спрятал усмешку в уголках губ. – Понадобилось крошечное воздействие, чтобы твой бывший заместитель заговорил. Но, право, – нахмурился он, – не думаю, что ты услышишь что-то новое. Если хочешь, могу дать почитать протоколы допросов. Они секретные, но мы сделаем вид, будто просто пили кларет и обсуждали придворных красавиц. А бумаги… Бумаги лежали рядом, их никто не трогал.

Матиас неожиданно подмигнул, ненадолго превратился в озорного мальчишку. Глядя на него, Ивар тоже от души рассмеялся.

– Ладно, – утерев выступившие на глазах слезы, сдался он, – баш на баш. Ты поделился сомнениями насчет происхождения Августы, в ответ первым узнаешь о том, что станут через час обсуждать в Следственной палате. Заодно поймешь, почему мне до зуда в ладонях хочется вызвать кого-то на дуэль.

– И непременно убить, – понимающе кивнул Матиас. – Мне еще повезло, выходит!

Он дернул за шнур. Дверь неслышно отворилась, впустив невзрачного мужчину с намечающейся лысиной. Однако внешность обманчива, он был профессионалом своего дела, с первого взгляда определил, что Ивар не арестант, а гость. Причем крайне важный. Именно поэтому дежурный сначала отвесил ему поклон, а лишь затем повернулся к начальнику.

– Слушаю, сир?

– Подготовьте сир Милса и приведите… – Матиас задумчиво почесал подбородок. – Нам нужна допросная без посторонних шумов и предметов.

Он-то привычный, а вот Ивару при всей его темной крови неприятно слышать крики, смотреть на сомнительные конструкции, обеспечивавшие стопроцентную результативность работы Алого кабинета.



Конрад сир Милс практически не изменился, разве только потух былой блеск в глазах. Казалось, он смирился, утратил всякий интерес к жизни. Бывший проректор опустился на привинченный к полу табурет и медленно, как учили, сложил на коленях руки в серебряных браслетах. Они надежно блокировали магию в крови. Движения узника ничего не сковывало, но только полный идиот устроил бы драку, попытался бежать из самого сердца Алого кабинета.

Тяжелый воздух допросной пропитался отчаянием. Оно ядом проникало в кровь, липкой паутиной оплетало сердце. Ивар старался не двигаться, не желал дать Конраду повод даже для мимолетного торжества, продемонстрировать слабость. Он проведет здесь не больше получаса, как-нибудь вытерпит. А ведь это, по словам Матиаса, самая безобидная и уютная из всех допросных. Немудрено, что тут тянуло покаяться во всех грехах, лишь бы перестать задыхаться, избавиться от тисков беспричинного страха. Какой же силы артефакты вмурованы в стены! Они сломали бы волю любого, даже Тьма и то, словно бродячий пес, поджав хвост, затихла в крови.

– Надо же, и вы здесь? – удивился Конрад, только сейчас заметив Ивара.

В глазах на мгновение промелькнуло злорадство. Даже гнетущая атмосфера подвалов Алого кабинета не смогла до конца вытравить ненависть к бывшему начальнику.

– Не надейтесь! – осклабился Ивар, стряхнув с себя давящее оцепенение. – Зато, не исключаю, вскоре вы сможете повстречаться со знакомыми. Надином Тронтоном, например.

– Надо было воровать меньше. – Голос Конрада дышал презрением. – Туда ему и дорога!

– Но ваша судьба вас волнует, верно?

Ивар подался вперед, чуть ли не перегнулся через сосновый стол, отделявший его от арестованного. Конрад промолчал, но он давно научился разделять равнодушное молчание от заинтересованного и продолжил:

– Тут не все так определенно. Не скрою, король ратует за показательный процесс, но достаточно одного моего слова, и яд в кофе превратится в обычное рвотное. Так, мелкая месть более удачливому магу.

Конрад недоуменно покосился на Матиаса, но тот понимал не больше его. Он во все глаза уставился на друга. Что Ивар творит?! Матиас отчаянно пытался привлечь его внимание, но тот упорно смотрел исключительно на Конрада. Пришлось пнуть его ногой.

– Потом! – раздраженно буркнул Ивар.

Для достижения цели приходится чем-то жертвовать. Безусловно, Ивар никогда не простит поступка Конрада, но в изменившихся обстоятельствах важнее уничтожить Безликого, обезопасить Августу.

– Знаю, вас уже допросили по делу ордена Треугольника. Меня волнуют детали, некоторые важные детали. Если вы удовлетворите мое любопытство, то все возможно.

Ивар сделал короткую паузу и убедился, что полностью овладел вниманием собравшихся.

– Ведьмы – существа лживые и коварные. Вы действительно хотели убить меня, но получили вместо яда суррогат из рвотного камня. Казнить за мелкую пакость точно не станут, даже, как вы хотели, позволят преподавать.

Ну вот, наживка готова, осталось только верно сформулировать те самые вопросы. Ивар и сам толком не знал, что хотел услышать. Сегодняшнее убийство не шло из головы. Только сейчас, разложив все по полочкам, Ивар осознал, что упустил из виду. Безликий ушел вместе со всеми, в толпе студентов и преподавателей. Его видели и знали, не считали чужаком. Как же Ивар опростоволосился, не придав значения этой детали! То, что Безликий являлся членам ордена в одном облике, вовсе не означало, что большую часть времени он не проводил в другом, возможно, истинном, полученном при рождении.

Вспомнилось неприятное ощущение в первый день в университете. Некто в зале желал ему зла. После сработал медальон, и тишина.

– Это не преподаватель, – отвечая на собственные мысли, пробормотал Ивар. – Я хотя бы по разу общался с каждым, почувствовал бы.

– Конрад, – встрепенулся он, наконец осознав, что должен спросить, – почему вам назначили встречу в библиотеке? Не у ограды, не в городе – именно там.

– Понятия не имею, – пожал плечами бывший проректор.