Куплю жену. Дорого
Часть 22 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ивар развернулся к Гаррисону. Тот остановился в паре метров от него и вальяжно привалился к кирпичной кладке. Он ожидал прибыльного заказа, денег. Что ж, каждый хоть раз ошибается.
– Итак? – видя, что потенциальный заказчик не спешит начинать разговор, прервал молчание Гаррисон. – Вы уж извините, – он помолчал, фыркнул, – что я на вас набросился. Ходят там всякие!
– Кто, например?
Ивар напоминал дикого зверя. Гаррисону следовало бы насторожиться, когда собеседник обошел его, отрезал путь к отступлению, проулок-то оказался тупиком. Но он не придал этому значения. Гаррисон думал об удаче, которая наконец ему улыбнулась. О глупой Специи, которая наивно надеялась от него откупиться. Деньги Гаррисон возьмет, но в покое Августу не оставит. Зачем? Он много думал и пришел к выводу, что глупо отпускать курицу, несущую золотые яйца. Пусть вечно живет в страхе, содержит его. Притворившаяся подругой однокурсница собиралась замуж за важную шишку. Вряд ли ей захочется упустить такой куш, оказаться на улице в одних панталонах. Раз так, Августа станет платить. Столько и тогда, когда он скажет.
– Да так… – поморщился Гаррисон. – Кредиторы, конкуренты.
Ему не хотелось вдаваться в подробности. Хватило того, что с утра прислали омерзительное письмо. Если Гаррисон до конца месяца не найдет пятьдесят драммов, имение пустят с молотка. Не такая уж большая сумма, если разобраться, только вот в карманах сир Лорнов гулял ветер.
– У вас курева не найдется?
Гаррисон рассеянно похлопал себя по брюкам. Ну вот, кажется, он не только кисет, но и огниво забыл в той клетушке, которую по недоразумению временно называл домом. Придется прибегать к магии. Верно говорят, если день не задался с самого начала, мелкие пакости до ночи не отпустят.
– Я не курю, – холодно отозвался Ивар.
– Жаль! – протянул Гаррисон и спохватился: – Ну, давайте перейдем к предмету разговора. Кто кого вызвал, чью честь мне предстоит защищать?
– Честь? – Ивар на мгновение задумался. – Честь дамы. И боюсь, ваши услуги не понадобятся, я отлично справлюсь сам.
– Тогда какого темного вы меня сюда притащили! – взбесился раздосадованный Гаррисон. – Позабавиться?
– И это тоже.
Слова Ивара будто острым лезвием полоснули по горлу. Гаррисон подобрался, впервые за все это время взглянул на ауру странного незнакомца. Темный! Не на четверть, даже не на треть, перед Гаррисоном стоял чистокровный носитель Тьмы. Он ощущал ее дыхание, различал всплески, напоминавшие мерный рокот прибоя. Гаррисон попятился. Известным бретером ненадолго овладел страх. Он ледяными каплями стек по позвоночнику, мертвым озером застыл в животе. Однако Гаррисон быстро оправился. Чего он вдруг испугался? Ну темный и темный, пусть катится к своим Темным богам! Гаррисон сир Лорн не робкого десятка, если надо, самой владычице Бездны рожу набьет.
– Послушайте, господин хороший, не тратьте мое время! Если на вас напала скука, сходите в балаган.
Гаррисон попытался отодвинуть Ивара со своего пути, но словно наткнулся на скалу. Тогда, разозлившись, он толкнул его в плечо. Руку опалило огнем. Ругаясь, сцеживая воздух сквозь зубы, Гаррисон отскочил. Осторожно пощупал – на ладони действительно образовались волдыри.
– Повторяю один раз. – Тень Ивара нависла над противником. Тьма покинула кровь, черной дымкой заволокла тело. – Ты забудешь и об Августе Дзирт, и об Алисе сир Хайн. Не видел, не слышал, не помнишь. А если нет, я сделаю так, чтобы тебя не стало. Понятно?
Гаррисон моргнул. Ему угрожали? Но как этот темный связан с Августой? Любовник? Ну, Специя, ну, дрянь, натравила на него своего покровителя! Он как ее увидел, сразу понял: без протекции не обошлось, не могла Августа так разодеться, причесаться на свои деньги. Наверняка любовник и жениха ей подыскал. Кто он там? Ректор, граф вроде. В подробности Гаррисон не вдавался, а то бы быстро смекнул, кто перед ним.
– Да пошел ты!
В воздухе полыхнули искорки заклинания. Голодная Тьма облизнулась и поглотила их.
– Значит, не договорились, – с сожалением констатировал Ивар и усмехнулся. – Свой удар ты нанес, теперь моя очередь.
Гаррисон попятился, но уперся спиной в кирпичную кладку.
– Брось, из-за какой-то девки! Она дочь торговца, сто таких найдешь!
Языки Тьмы постепенно приближались, практически лизали ноги.
Гаррисон запаниковал, запоздало сообразив, что угодил в ловушку. Он предпринял отчаянную попытку нанести контратакующий удар, но мир перед глазами внезапно покачнулся, поплыл. Внутренности словно вывернули наизнанку. Рот заполнил отвратительный горький привкус. Кажется, его вырвало. Так и есть. Немного придя в себя, Гаррисон обнаружил, что лежит на мостовой в луже собственных испражнений.
– Тут тебе и место! – разрывая голову на куски молоточками мигрени, послышался грозный голос. Умом Гаррисон понимал: Ивар где-то рядом, но казалось, будто он превратился в одного из Темных богов и вещает одновременно отовсюду. – Считай последним предупреждением. Попробуешь шантажировать Августу, хоть раз откроешь свой поганый рот, хотя бы намекнешь, что она выдает себя за другую, и твои кишки разлетятся по окрестностям.
Гаррисон вызывал у Ивара брезгливую жалость. Шакал, притворяющийся волком! Такие годятся лишь для того, чтобы воевать с женщинами и заведомо более слабыми противниками. Неудивительно, что Гаррисон не преуспел в жизни. Ему бы пришлось работать, добиваться, преодолевать – словом, делать все то, чего он не желал.
Кончик сапога Ивара уткнулся в горло Гаррисона.
– Ну!
Он подавил в себе желание пнуть его, словно мешок с гнилой картошкой.
– Я… Считайте, я ничего не знаю, сир! – с трудом ворочая языком, пробормотал Гаррисон.
– То-то же! И меня ты тоже не видел.
Ивар ударил-таки его в живот, насладившись глухим стоном поверженного противника, и с чистой совестью отправился обратно в «Голубиное перышко». На душе полегчало. Копившаяся весь день ярость наконец-то нашла выход. Гаррисон еще легко отделался, взбешенный покушением Ивар мог безнаказанно его убить.
Вопреки указаниям, Сати ждала его на прежнем месте. На хорошеньком личике мелькнуло облегчение. Сложно сказать, чего она боялась больше: того, что Ивар не вернется, лишив ее вожделенного заработка, или того, что он вернется таким же страшным, пугающим.
– Сюда!
Сати увлекла его за портьеру, скрывавшую небольшую лестницу на второй этаж.
Комнатка оказалась маленькой, зато с окном, выходившим во двор. Но, главное, в ней нашлась кровать с чистыми простынями.
Ивар разделся и лег. Быстро скинув одежду, Сати склонилась над ним, постепенно снимая с него напряжение. Губы и руки ее были нежными, неторопливыми. Ивар прикрыл глаза и всецело отдался им. Затем, пресытившись ласками, он повалил Сати на простыни. Губы раз за разом накрывали мягкую, такую податливую пышную грудь. Казалось, здесь запах жасминового мыла достигал предельной концентрации. Ивар с упоением слизывал его с твердых сосков. Сати гостеприимно развела бедра, и он вошел, погрузился в нее, окончательно выкинув из головы Конрада, Безликого, обман Августы. Ивару нравилось, что проститутка наигранно не стонала, как делало большинство представительниц ее профессии. Она отдавалась ему словно по любви, дышала так, будто действительно получала удовольствие. Ивар пробыл с ней до утра, оставив спящую, утомленную уже в предрассветных сумерках. Щедрое вознаграждение он положил под подушку. Сати того стоила.
Интересно, какова в постели Августа? В среду их помолвка, совсем скоро он узнает.
Глава 18
Ивар с удивлением поймал себя на мысли, что невеста ему нравилась. Он будто увидел ее впервые. Может, дело в платье, прическе? Ивар не вникал в «девичьи» дела, выделил деньги и отдал все на откуп Августе. Результат… приятно удивил.
Немного настороженная, предельно сосредоточенная Августа стояла в гостиной ректорских апартаментов, готовая под руку с женихом порталом переместиться в его замок. Ивар не стал изменять традициям, устроил торжество по всем канонам, секретарь даже разослал от его имени приглашения на тисненой белоснежной бумаге. Тот самый секретарь, который невольно свел его с авантюристкой. Правдивой авантюристкой: Ивар сир Лир не был бы Иваром сир Лиром, если бы не проверил сообщенные Августой сведения. С его связями и возможностями сделать это было несложно. К тому же семейство Дзирт не пряталось, много лет жило в одном и том же доме, который в конце месяца собирались отобрать за долги.
Платье цвета приглушенной майской сирени необыкновенно шло Августе. Простая отделка подчеркивала ее черты. «Черты Алисы», – напомнил себе Ивар. Но все равно она была хороша! Не хватало только одной мелочи…
Ивар потянулся к карману брюк и вытащил оттуда бархатную коробочку.
– Подойдите! – попросил он и вдел в уши невесты бриллиантовые серьги.
Прежние его категорически не устраивали: какие-то дешевые аметисты!
Камушки напоминали капельки росы, стекавшие по ветке. Тонкая работа! Чтобы огранить каждый крохотный бриллиант, потребовался не один день. Некогда серьги принадлежали Розмари. Ивар сам толком не понимал, почему вдруг вспомнил о них. Наверное, повлияла Сати. Он снова ощутил себя живым, задумался о будущем. Что толку хранить воспоминания в шкатулке под замком? Пусть лучше красуются в ушах Августы.
– Ну вот, – отступив на шаг, любуясь, довольно кивнул Ивар.
У Августы длинная шея, тяжелые серьги ей шли. На ту же Эжени он бы их не надел: испугался бы, что переломится.
В душе заворочалось глухое недовольство. Зачем вообще Ивар связался с Эжени? Безо всякой посторонней помощи она вряд ли прожила бы долго, умерла бы первыми родами. Но он отчаялся, а тут – влюбленная девушка… Ивар тряхнул головой, отгоняя призраки. Все, хватит, больше никакой любви! Как хорошо, что Августой движет только голый расчет!
– Это… Это слишком, сир! – испуганно пробормотала невеста, ощупывая подарок.
Да она целый вечер места себе не найдет, станет поминутно проверять, целы ли серьги. Внутри и так все завязалось узлом, Августа с трудом заставила себя поесть, а тут еще и это…
– Вы невеста графа Монтезе, – напомнил Ивар.
Его позабавила реакция Августы. Сразу видно, она не светская дама. Те либо принимали подарки как должное, либо радовались им, словно дети.
– Фальшивая. Я насквозь фальшивая, – со вздохом повторила Августа и украдкой взглянула в зеркало над камином.
Серьги очаровывали. Если бы могла, Августа никогда бы их не снимала. Но Ивар одолжил их только на помолвку, после он ведь их заберет?
– Они ваши, – развеял ее сомнения жених. – Навсегда. Согласитесь, не слишком большая плата за жизнь.
Он вновь затронул неприятную тему, хотя пару минут назад дал себе слово забыть о ней.
Уловив перемену его настроения, Августа терпеливо молчала, наблюдая за тем, как Ивар все плотнее сжимает губы. Но в итоге она не выдержала, осторожно спросила, обращаясь к отражению жениха:
– Это проклятие?
Ивар моргнул, сделал глубокий вдох, расслабляя окаменевшие мышцы.
Если бы он знал!..
– Люди разное обо мне болтают, – уклончиво ответил Ивар.
– Меня не волнуют сплетни, я им не верю.
Повернувшись, Августа шагнула к нему, чуть поколебавшись, положила руку на плечо. Не скинул. Ивар будто и не замечал ее вовсе, смотрел куда-то вдаль. Мысленно он явно находился в другом месте.
– Однако мы опаздываем! – внезапно встрепенулся Ивар и решительно, пусть аккуратно, убрал ее руку. – Уверен, вы вдоволь наговоритесь сегодня. В свете меня не любят и охотно, во всех подробностях поведают, как я убивал несчастных невест, а трупы закапывал в саду. Он большой, хватило бы на целый гарем.
– Не смешно!
Сверкнув глазами, Августа отвернулась. Она не могла понять, почему он не желает ответить на простой вопрос. Августа повязана словом, а с некоторых пор и документом, который подписала, ей некуда деться, почему бы не сказать? Или вновь дело в происхождении? Мол, откровенность только для равных.
Однако через минуту на ее лице застыла холодная светская улыбка.
– Я готова!
Августа протянула руку, затянутую в узкую перчатку до локтя. Со стороны казалось, она укротила эмоции, но Ивар чувствовал, волнение и страх никуда не делись. Может, не стоило устраивать весь это фарс? Сначала он собирался обручиться скромно, в присутствии двух свидетелей, но потом в мозгу что-то перемкнуло. Право слово, с какой стати ему прятаться? Маркиз Тове мог сколько угодно брызгать ядом, обвиняя его в похищении дочери, но назвавшаяся Алисой женщина последовала за ним добровольно. Да и, если разобраться, смерть дочери маркиза и вовсе делала ничтожными все претензии. Если Захария обратится к королю, его будет ждать большой сюрприз. И завертелось. Наверняка в замок пожалуют лишь единицы, сославшись на то, что получили приглашения слишком поздно, зато никто не назовет Ивара трусом. К тому же самый главный гость, король, обещал прибыть. «Заодно за бокалом шампанского обо всем доложишь, можешь не спешить во дворец», – передал он через фамильяра в ответ на просьбу об аудиенции. Подобный вариант Ивару категорически не нравился, но кто он такой, чтобы спорить? Если на то пошло, обсуждать случившееся ему вообще не хотелось. К тому же Ивар не успел обсудить с Матиасом проблемы сущности Августы, убедиться, что тот намерен молчать. По известным причинам он вообще не планировал касаться этой темы в беседе с королем.
За окном медленно сгущались предзакатные сумерки.
– Итак? – видя, что потенциальный заказчик не спешит начинать разговор, прервал молчание Гаррисон. – Вы уж извините, – он помолчал, фыркнул, – что я на вас набросился. Ходят там всякие!
– Кто, например?
Ивар напоминал дикого зверя. Гаррисону следовало бы насторожиться, когда собеседник обошел его, отрезал путь к отступлению, проулок-то оказался тупиком. Но он не придал этому значения. Гаррисон думал об удаче, которая наконец ему улыбнулась. О глупой Специи, которая наивно надеялась от него откупиться. Деньги Гаррисон возьмет, но в покое Августу не оставит. Зачем? Он много думал и пришел к выводу, что глупо отпускать курицу, несущую золотые яйца. Пусть вечно живет в страхе, содержит его. Притворившаяся подругой однокурсница собиралась замуж за важную шишку. Вряд ли ей захочется упустить такой куш, оказаться на улице в одних панталонах. Раз так, Августа станет платить. Столько и тогда, когда он скажет.
– Да так… – поморщился Гаррисон. – Кредиторы, конкуренты.
Ему не хотелось вдаваться в подробности. Хватило того, что с утра прислали омерзительное письмо. Если Гаррисон до конца месяца не найдет пятьдесят драммов, имение пустят с молотка. Не такая уж большая сумма, если разобраться, только вот в карманах сир Лорнов гулял ветер.
– У вас курева не найдется?
Гаррисон рассеянно похлопал себя по брюкам. Ну вот, кажется, он не только кисет, но и огниво забыл в той клетушке, которую по недоразумению временно называл домом. Придется прибегать к магии. Верно говорят, если день не задался с самого начала, мелкие пакости до ночи не отпустят.
– Я не курю, – холодно отозвался Ивар.
– Жаль! – протянул Гаррисон и спохватился: – Ну, давайте перейдем к предмету разговора. Кто кого вызвал, чью честь мне предстоит защищать?
– Честь? – Ивар на мгновение задумался. – Честь дамы. И боюсь, ваши услуги не понадобятся, я отлично справлюсь сам.
– Тогда какого темного вы меня сюда притащили! – взбесился раздосадованный Гаррисон. – Позабавиться?
– И это тоже.
Слова Ивара будто острым лезвием полоснули по горлу. Гаррисон подобрался, впервые за все это время взглянул на ауру странного незнакомца. Темный! Не на четверть, даже не на треть, перед Гаррисоном стоял чистокровный носитель Тьмы. Он ощущал ее дыхание, различал всплески, напоминавшие мерный рокот прибоя. Гаррисон попятился. Известным бретером ненадолго овладел страх. Он ледяными каплями стек по позвоночнику, мертвым озером застыл в животе. Однако Гаррисон быстро оправился. Чего он вдруг испугался? Ну темный и темный, пусть катится к своим Темным богам! Гаррисон сир Лорн не робкого десятка, если надо, самой владычице Бездны рожу набьет.
– Послушайте, господин хороший, не тратьте мое время! Если на вас напала скука, сходите в балаган.
Гаррисон попытался отодвинуть Ивара со своего пути, но словно наткнулся на скалу. Тогда, разозлившись, он толкнул его в плечо. Руку опалило огнем. Ругаясь, сцеживая воздух сквозь зубы, Гаррисон отскочил. Осторожно пощупал – на ладони действительно образовались волдыри.
– Повторяю один раз. – Тень Ивара нависла над противником. Тьма покинула кровь, черной дымкой заволокла тело. – Ты забудешь и об Августе Дзирт, и об Алисе сир Хайн. Не видел, не слышал, не помнишь. А если нет, я сделаю так, чтобы тебя не стало. Понятно?
Гаррисон моргнул. Ему угрожали? Но как этот темный связан с Августой? Любовник? Ну, Специя, ну, дрянь, натравила на него своего покровителя! Он как ее увидел, сразу понял: без протекции не обошлось, не могла Августа так разодеться, причесаться на свои деньги. Наверняка любовник и жениха ей подыскал. Кто он там? Ректор, граф вроде. В подробности Гаррисон не вдавался, а то бы быстро смекнул, кто перед ним.
– Да пошел ты!
В воздухе полыхнули искорки заклинания. Голодная Тьма облизнулась и поглотила их.
– Значит, не договорились, – с сожалением констатировал Ивар и усмехнулся. – Свой удар ты нанес, теперь моя очередь.
Гаррисон попятился, но уперся спиной в кирпичную кладку.
– Брось, из-за какой-то девки! Она дочь торговца, сто таких найдешь!
Языки Тьмы постепенно приближались, практически лизали ноги.
Гаррисон запаниковал, запоздало сообразив, что угодил в ловушку. Он предпринял отчаянную попытку нанести контратакующий удар, но мир перед глазами внезапно покачнулся, поплыл. Внутренности словно вывернули наизнанку. Рот заполнил отвратительный горький привкус. Кажется, его вырвало. Так и есть. Немного придя в себя, Гаррисон обнаружил, что лежит на мостовой в луже собственных испражнений.
– Тут тебе и место! – разрывая голову на куски молоточками мигрени, послышался грозный голос. Умом Гаррисон понимал: Ивар где-то рядом, но казалось, будто он превратился в одного из Темных богов и вещает одновременно отовсюду. – Считай последним предупреждением. Попробуешь шантажировать Августу, хоть раз откроешь свой поганый рот, хотя бы намекнешь, что она выдает себя за другую, и твои кишки разлетятся по окрестностям.
Гаррисон вызывал у Ивара брезгливую жалость. Шакал, притворяющийся волком! Такие годятся лишь для того, чтобы воевать с женщинами и заведомо более слабыми противниками. Неудивительно, что Гаррисон не преуспел в жизни. Ему бы пришлось работать, добиваться, преодолевать – словом, делать все то, чего он не желал.
Кончик сапога Ивара уткнулся в горло Гаррисона.
– Ну!
Он подавил в себе желание пнуть его, словно мешок с гнилой картошкой.
– Я… Считайте, я ничего не знаю, сир! – с трудом ворочая языком, пробормотал Гаррисон.
– То-то же! И меня ты тоже не видел.
Ивар ударил-таки его в живот, насладившись глухим стоном поверженного противника, и с чистой совестью отправился обратно в «Голубиное перышко». На душе полегчало. Копившаяся весь день ярость наконец-то нашла выход. Гаррисон еще легко отделался, взбешенный покушением Ивар мог безнаказанно его убить.
Вопреки указаниям, Сати ждала его на прежнем месте. На хорошеньком личике мелькнуло облегчение. Сложно сказать, чего она боялась больше: того, что Ивар не вернется, лишив ее вожделенного заработка, или того, что он вернется таким же страшным, пугающим.
– Сюда!
Сати увлекла его за портьеру, скрывавшую небольшую лестницу на второй этаж.
Комнатка оказалась маленькой, зато с окном, выходившим во двор. Но, главное, в ней нашлась кровать с чистыми простынями.
Ивар разделся и лег. Быстро скинув одежду, Сати склонилась над ним, постепенно снимая с него напряжение. Губы и руки ее были нежными, неторопливыми. Ивар прикрыл глаза и всецело отдался им. Затем, пресытившись ласками, он повалил Сати на простыни. Губы раз за разом накрывали мягкую, такую податливую пышную грудь. Казалось, здесь запах жасминового мыла достигал предельной концентрации. Ивар с упоением слизывал его с твердых сосков. Сати гостеприимно развела бедра, и он вошел, погрузился в нее, окончательно выкинув из головы Конрада, Безликого, обман Августы. Ивару нравилось, что проститутка наигранно не стонала, как делало большинство представительниц ее профессии. Она отдавалась ему словно по любви, дышала так, будто действительно получала удовольствие. Ивар пробыл с ней до утра, оставив спящую, утомленную уже в предрассветных сумерках. Щедрое вознаграждение он положил под подушку. Сати того стоила.
Интересно, какова в постели Августа? В среду их помолвка, совсем скоро он узнает.
Глава 18
Ивар с удивлением поймал себя на мысли, что невеста ему нравилась. Он будто увидел ее впервые. Может, дело в платье, прическе? Ивар не вникал в «девичьи» дела, выделил деньги и отдал все на откуп Августе. Результат… приятно удивил.
Немного настороженная, предельно сосредоточенная Августа стояла в гостиной ректорских апартаментов, готовая под руку с женихом порталом переместиться в его замок. Ивар не стал изменять традициям, устроил торжество по всем канонам, секретарь даже разослал от его имени приглашения на тисненой белоснежной бумаге. Тот самый секретарь, который невольно свел его с авантюристкой. Правдивой авантюристкой: Ивар сир Лир не был бы Иваром сир Лиром, если бы не проверил сообщенные Августой сведения. С его связями и возможностями сделать это было несложно. К тому же семейство Дзирт не пряталось, много лет жило в одном и том же доме, который в конце месяца собирались отобрать за долги.
Платье цвета приглушенной майской сирени необыкновенно шло Августе. Простая отделка подчеркивала ее черты. «Черты Алисы», – напомнил себе Ивар. Но все равно она была хороша! Не хватало только одной мелочи…
Ивар потянулся к карману брюк и вытащил оттуда бархатную коробочку.
– Подойдите! – попросил он и вдел в уши невесты бриллиантовые серьги.
Прежние его категорически не устраивали: какие-то дешевые аметисты!
Камушки напоминали капельки росы, стекавшие по ветке. Тонкая работа! Чтобы огранить каждый крохотный бриллиант, потребовался не один день. Некогда серьги принадлежали Розмари. Ивар сам толком не понимал, почему вдруг вспомнил о них. Наверное, повлияла Сати. Он снова ощутил себя живым, задумался о будущем. Что толку хранить воспоминания в шкатулке под замком? Пусть лучше красуются в ушах Августы.
– Ну вот, – отступив на шаг, любуясь, довольно кивнул Ивар.
У Августы длинная шея, тяжелые серьги ей шли. На ту же Эжени он бы их не надел: испугался бы, что переломится.
В душе заворочалось глухое недовольство. Зачем вообще Ивар связался с Эжени? Безо всякой посторонней помощи она вряд ли прожила бы долго, умерла бы первыми родами. Но он отчаялся, а тут – влюбленная девушка… Ивар тряхнул головой, отгоняя призраки. Все, хватит, больше никакой любви! Как хорошо, что Августой движет только голый расчет!
– Это… Это слишком, сир! – испуганно пробормотала невеста, ощупывая подарок.
Да она целый вечер места себе не найдет, станет поминутно проверять, целы ли серьги. Внутри и так все завязалось узлом, Августа с трудом заставила себя поесть, а тут еще и это…
– Вы невеста графа Монтезе, – напомнил Ивар.
Его позабавила реакция Августы. Сразу видно, она не светская дама. Те либо принимали подарки как должное, либо радовались им, словно дети.
– Фальшивая. Я насквозь фальшивая, – со вздохом повторила Августа и украдкой взглянула в зеркало над камином.
Серьги очаровывали. Если бы могла, Августа никогда бы их не снимала. Но Ивар одолжил их только на помолвку, после он ведь их заберет?
– Они ваши, – развеял ее сомнения жених. – Навсегда. Согласитесь, не слишком большая плата за жизнь.
Он вновь затронул неприятную тему, хотя пару минут назад дал себе слово забыть о ней.
Уловив перемену его настроения, Августа терпеливо молчала, наблюдая за тем, как Ивар все плотнее сжимает губы. Но в итоге она не выдержала, осторожно спросила, обращаясь к отражению жениха:
– Это проклятие?
Ивар моргнул, сделал глубокий вдох, расслабляя окаменевшие мышцы.
Если бы он знал!..
– Люди разное обо мне болтают, – уклончиво ответил Ивар.
– Меня не волнуют сплетни, я им не верю.
Повернувшись, Августа шагнула к нему, чуть поколебавшись, положила руку на плечо. Не скинул. Ивар будто и не замечал ее вовсе, смотрел куда-то вдаль. Мысленно он явно находился в другом месте.
– Однако мы опаздываем! – внезапно встрепенулся Ивар и решительно, пусть аккуратно, убрал ее руку. – Уверен, вы вдоволь наговоритесь сегодня. В свете меня не любят и охотно, во всех подробностях поведают, как я убивал несчастных невест, а трупы закапывал в саду. Он большой, хватило бы на целый гарем.
– Не смешно!
Сверкнув глазами, Августа отвернулась. Она не могла понять, почему он не желает ответить на простой вопрос. Августа повязана словом, а с некоторых пор и документом, который подписала, ей некуда деться, почему бы не сказать? Или вновь дело в происхождении? Мол, откровенность только для равных.
Однако через минуту на ее лице застыла холодная светская улыбка.
– Я готова!
Августа протянула руку, затянутую в узкую перчатку до локтя. Со стороны казалось, она укротила эмоции, но Ивар чувствовал, волнение и страх никуда не делись. Может, не стоило устраивать весь это фарс? Сначала он собирался обручиться скромно, в присутствии двух свидетелей, но потом в мозгу что-то перемкнуло. Право слово, с какой стати ему прятаться? Маркиз Тове мог сколько угодно брызгать ядом, обвиняя его в похищении дочери, но назвавшаяся Алисой женщина последовала за ним добровольно. Да и, если разобраться, смерть дочери маркиза и вовсе делала ничтожными все претензии. Если Захария обратится к королю, его будет ждать большой сюрприз. И завертелось. Наверняка в замок пожалуют лишь единицы, сославшись на то, что получили приглашения слишком поздно, зато никто не назовет Ивара трусом. К тому же самый главный гость, король, обещал прибыть. «Заодно за бокалом шампанского обо всем доложишь, можешь не спешить во дворец», – передал он через фамильяра в ответ на просьбу об аудиенции. Подобный вариант Ивару категорически не нравился, но кто он такой, чтобы спорить? Если на то пошло, обсуждать случившееся ему вообще не хотелось. К тому же Ивар не успел обсудить с Матиасом проблемы сущности Августы, убедиться, что тот намерен молчать. По известным причинам он вообще не планировал касаться этой темы в беседе с королем.
За окном медленно сгущались предзакатные сумерки.