Купеческая дочь замуж не желает

Огород — это место, где семечко становится овощем,

саженец — деревом, а человек — раком…

Уже по дороге, на спуске в долину, почти на границе моих владений и Зелёных Холмов, Милаш занервничал, стал часто оглядываться и дал команду кучеру на движение быстрой рысью. Расслабился он только когда мы подъехали почти к Каменке. Вот, заодно и в камеломню заедем, давно не были.

В каменоломне работа кипела — к мельнице подвозились телегами известняковые глыбы, готовилась известковая мука, грохотала дробилка, готовя небольшие камни известняка, камнетесы вытесывали плотные плиты для дорожного покрытия и для строительства.

Заметив нашу коляску, к нам подошёл мощный старшина каменоломни Виран, покрытый каменной пылью, поздоровался.

— Как у вас тут дела пошли, Виран? Есть какие — нибудь проблемы, просьбы? Жалование устраивает, не задерживают?

— Нет, лэрина, не задерживают, да и грех жаловаться, старый — то барон много меньше платил. Да и так вы хорошо помогли в деревне — и коней и плуги дали, чтобы люди свои наделы вспахали и семян тоже дали. Теперь — то и не голодно уж стало. А кто приезжает к нам за камнем али за известью, так мы сначала к Димару отправляем, пусть они оплатят, бумажку привезут, а я им отдаю.

Я все записываю, а Димар приезжает, сверяет. Вначале — то мало покупателей было, а сейчас прознал народишко, что снова каменоломня работает, вот и потянулись. Следующая каменоломня далеко от нас только. Вот с округа к нам и едут.

Это верно, Димар докладывал, что появились покупатели на наш камень. И верно, давала я семенной картофель и зерно. Это из того, что было в местных складах. Все равно мы сажали те семена, что закупила в столице.

Смотрела я на плиты и мелькнула у меня мысль.

— Скажи, Виран, а карьеров с песком поблизости ты не знаешь?

— Ну почему не знаю? Вот небольшой у нас неподалеку есть. А побольше, так на повороте к Горицам, недалеко от дороги. Там даже и брали с него песок, ну и у нас, но немного, кому там по дому надо малость.

Поговорив ещё немного и напомнив, если что, чтобы сразу обращался ко мне или Димару, мы отправились домой.

Только дома, в имении Милаш объяснил причину своего беспокойства.

— Не могу сказать точно, но появилось у меня ощущение, что наблюдают за нами. А место там не очень хорошее, вот и приказал, чтобы проехать быстрее.

Пришлось рассказать отцу историю моего противостояния с тем купцом и о нападении на рыбаков.

— А как зовут того купца? Я его через купеческую гильдию достану, нашел с кем бодаться! Да я его по миру пущу!

Отец не на шутку рассвирепел. Я лишь беспомощно пожала плечами, ну не знаю я имени этого купца! Не представился он мне. Зато, оказывается, знал Милаш. И они с отцом ушли, переговариваясь о чем — то.

Иртэн

Он сидел в дедовом, а ныне своем собственном кабинете и пытался разобраться в хитросплетениях хозяйственных бумаг. Поначалу вообще никак не шло понимание, что там написано и что к чему относится. К тому же отношения с управляющим постепенно стали ухудшаться. Старческое упрямство Герана, его непоколебимая святая уверенность в собственном правильном мнении и активное нежелание прислушиваться и присматриваться к чему — то новому стали изрядно раздражать молодого барона. Взять хотя бы его подозрительность по отношению к их молодой соседке.

По каким — то своим каналам он проведал, что в Белой Долине не только раньше закончили посевную, благодаря невиданной технике, но и при помощи какого — то странного приспособления посадили везде картофель практически всего за два дня. Но самое большое возмущение старика вызвало известие о том, что хозяйка Долины своей техникой и своими лошадьми разрешила своим работникам обработать и засеять свои личные участки! Рассказывая Иртэну об этом, Геран от возмущения даже брызгал слюнями в прямом смысле слова.

— Никогда такого не было! Нечего крестьян поважать! Совсем разленятся! Хозяев бояться не будут! Нет, эта выскочка везде лезет!

Иртэну было даже забавно смотреть на красного от ярости старикана, как он размахивает руками и бессвязно что — то выкрикивает. Дождавшись перерыва в горячей речи, Иртэн спокойно спросил:

— А что мешает нам так же поступить — помочь своим работникам? Кони же у нас свободны сейчас? Вот и пусть помогут пахари с личными участками! И крестьянам легче и будут благодарны хозяину.

В общем, несмотря на бешеное сопротивление управляющего и угрозы написать старому графу, Иртэн продавил это решение и теперь хозяйские лошади обрабатывали личные участки его работников.

Не менее скандальная история и с купленной рассадой цветов. Если с саженцами Геран смирился, нехотя признав, что да, у барона Дарти лучшие сады в округе, но тут же добавил с осуждением:

— Больно уж много барон чего — то все возится со своими деревьями, все журналы какие — то выписывает да читает. Деревья и без журналов растут!

То цветы привели его в бешенство. Когда молодой барон приказал перекопать все клумбы перед фасадом дома и закрыть проклятого петуха в загоне, а если он ещё раз увидит его или дворню, носящихся по клумбам и газонам, то петух пойдет в суп, а на дворню будет наложен штраф, то старик — управляющий опять разворчался. Не заметив вышедшего из дверей дома Иртэна, Геран бухтел, стоя у самой большой клумбы. Садовник уже перекопал землю и принес ящики с рассадой цветов. Барон стоял и слушал сольное выступление своего управляющего.

— Клумбы ему подавай, цветочки! Сроду мы их не садили, это все придурь ещё от старой баронессы, и дочка тоже такая же была! Уехала в столицу и ладно бы! Так нет, опять цветы им подавай! А где птица должна гулять? Не бывать этому, пока я тут.

— Пока вы тут кто? — обманчиво спокойным тоном спросил тихо подошедший Иртэн.

Геран прикусил язык, поняв, что, однако, перегнул палку.

Вот так и сохранялись у них натянутые отношения. Пока Иртэн находил что — то знакомое среди множества слов и цифр в записях деда и того же управляющего, тот управлял поместьем. Но Иртэн взял себе за правило, с самого утра везде ходить и ездить следом за управляющим. Несмотря на всю свою старомодность и упрямство, управленцем он был хорошим. И постепенно начало приходить к барону понимание, хоть и не всего, хоть небольшой какой — то части происходящего в поместье.

Но поскольку Иртэн обладал от рождения лёгким характером, без излишнего самомнения, он не стеснялся спрашивать то, чего не понимал, у работников, прислуги, самого Герана. Тот, хоть и побурчав что — то себе под нос и пожевав губами, но объяснял непонятное. Теперь Иртэну самому было смешно свое "героическое" спасение хорошенькой соседки от овцы.

Теперь бы ещё разобраться в этих бумагах. Куда все эти цифры разнести и что конкретно каждая обозначает. В кабинет к нему, коротко постучавшись, зашёл Тимей.

— Лорд Иртэн, я поговорить хотел, можно?

Барон только был рад поводу отодвинуть опостылевшие бумаги в сторону.

— Садись, Тимей, ты чего какой — то смущённый, случилось чего?

— Да я не знаю, как и сказать-то, может, я чего не так и понял. А наговаривать не хотелось бы, все — таки дед.


Иртэн насторожились, какой странный подход к основной теме! Тем не менее, поощрительно кивнул головой, побуждая парня рассказывать далее.

— Понимаете, барон, я вчера слышал разговор деда с каким — то типом, никогда не видал его в наших краях. Дед вроде как побаивался его. А меня они не видали, я в сарае был, считал остатки зерна в нем. И разговаривали они за задней стенкой сарая, чтобы их никто не видал. Странно это. Тот, чужой, что — то требовал от деда, а он не соглашался. Потом сказал, что сам делать ничего не будет, но покажет, где можно укрыться, если что и переждать. То ли поиски какие, то ли облавы. И, мол, ещё подскажет, когда и куда она будет проезжать мимо наших земель. Вот. Может, я не то понял, или не так, однако, какие — то люди хотят напасть на нашу соседку из Белой Долины. Кто еще — то ездит мимо наших земель? Только она! И дед как — то в этом участвует. Я знаю, он не любит ее, говорит, сильно много беспокойства от нее. А я всё — таки хочу посвататься к ней. Не должна кобениться ведь, не благородная! А я хорошо к ней буду относиться! И поместье у нее богатым будет, там на одной рыбе озолотиться можно! А если ещё и делать такую, как вы купили. Это же богатство само в руки идёт. Мне, конечно, больше девки справные нравятся, вон как эта ваша. Лионелла, прям ягодка вся такая, а эта тощевата, но позволят Всеблагие, родит дитенка — то и такая.

Иртэна даже передёрнуло от последних фраз Тимея. Как смеет он рассуждать о девушке, как о племенной кобыле какой — то! Хотя, с точки зрения деревенской хозяйственности парня, может, оно и так, только барон душой не хотел принимать подобные резоны. Но это дело дальнее. Больше его обеспокоило известие о том, что старик строит какие — то козни за его спиной и это может крайне плохо закончиться.

Если Геран попадется вместе с этой шайкой бандитов, то никто же не поверит, что хозяин поместья был не в курсе происходящего. Пока Иртэну виделся только один путь решения — надо следить за дедом, он все равно выведет на бандитов, а там уж как — то постараться вмешаться в происходящее. Примерно так коротко он и объяснил Тимею. Тот обещал при первом же подозрительном общении деда или его скрытном отъезде доложить барону и помочь ему, если что.

Да, вот тебе и скучная деревенская жизнь! Тут тоже свои страсти кипят!



Глава 35.

Глава 35

Водилась такая рыбка на реке

Затягивал рыбак невод по реке…

Хорошие видно осетры лежат!

Хвостами сильно шевелят.

И по сей день водятся они.

Дороги — лицо города.

У нас оно в ямочках и каждый год

лечится у нового косметолога.

МАРИНА

Дни и события завертелись, закрутились и понеслись вскачь. Только успевала отметить завтрак — ужин. Путина стала главной темой этих дней. Телеги с рыбой приходили от рыбаков по три раза в день. На рыбообработке трудились уже четверо мужчин. Рыба потрошилась, мылась и передавалась работникам коптильни. Те ее солили пока в большие бочки с рассолом, большую часть балыками, тешами, но готовили и филе к засолке. Икру тоже солили в средние, около пятидесяти литров объемом, бочонки. Фасовать к продаже в туески потом можно. Немного свежей рыбы продавали своим рабочим, кто хотел. Каким — то образом Димар высчитывал средние потребности для продажи каждому работнику и лишнего не продавал. Мы помнили про того купца и хотели исключить возможность перепродаж.

Из — за этой обработки рыбы пришлось мне заняться ещё одной моей магической возможностью — воздухом. Уже в первый же день запах возле разделки стоял изрядный. Хоть все головы и потроха тут же уносились на кухню для животных, где их варили и смешивали с зерновым кормом, все равно запах и налетавшие мухи имелись. Вот вечером я покопалась в небольшой куче камней, которые привезли из каменоломни для начавшегося строительства хлева и будущей коптильни, и нашла несколько камней, которые меня чем — то привлекали. Даже не могу объяснить, чем именно, но мне очень хотелось взять их в руки, погладить камешек. Хотя это были, скорее уж, булыжники.

Действовать решила по аналогии с охлаждающим камешком. Покрутила в руках камень, погладила его, подумала о том, какого именно эффекта хочу добиться. Представила себе, как от камня идут волны прохладного ветерка, уносящие вдаль все неприятные запахи. Закрыла глаза (хорошо хоть перестала зажмуриваться изо всех сил, а то потом даже глаза болели), и начала подводить к камню линии прозрачно — кристальные, затем опять стала выплетать сетку — авоську вокруг камня. "Упаковав" свою воздуходувку в сетку, стала постепенно добавлять своей силы.

Приходилось строго дозировать, с последствиями быстрого вливания я уже знакома — магическое истощение. Отложила готовый артефакт в сторону, начала перебирать остальные камни. Среди всей кучки было два средних размеров кусков мутноватого кварца. Но гладкие, без сколов и трещин. Так и тянуло их погладить. Подержала в руках, вздохнула. Пока я не видела, как их применять. Поэтому пока убрала их в ящик стола. Подумав, что сейчас, пока на хоздворе народу почти нет, лучше всего установить воздуходувку.

Вышла я через черный ход возле кухни, пока моего вечного "конвоира" не видно. Опять с папенькой мою безопасность обсуждают. Прошла к столам разделки, пригляделась. Надо бы установить камень так, чтобы воздухом относило запахи от столов вдаль, к ограде имения и далее. То есть напротив столов. А если камень воткнуть вот в эту щель между досками нашей временной коптильни? Как раз на уровне рук работников получится, сразу запахи, не поднимаясь вверх, будут относиться далее, в безлюдные места. Попыхтев, затолкала свой булыжник, огляделась — вроде никто не видел, как хозяйка что — то там шныряла. А теперь можно просто с независимым видом прогулочным шагом пройтись до парадных дверей.

Как изменилась усадьба за неполных два месяца! Чистые дворы, аккуратный парк и сад. Активно строящиеся новые здания в хоздворе, но при этом и вокруг них нет мусора. Теперь весь мусор уносят сразу к печам на кухню для скота. Не зря я ввела должность дворника! Подойдя к парадному крыльцу, полюбовалась клумбами. Аккуратно высаженная цветочная рассада хорошо принялась и весело зеленела, местами набирая цветочные бутоны. А посреди самой большой клумбы гордо красовалась моя роза. Как я и обещала, навещала цветок каждый день и так, проходя мимо, каждый раз бросала взгляд на нее. Три стебля были с бутонами, два из них активно цвели, третий только собирался. Тонкий запах роз смешивался с ещё каким — то более плотным, сладковатым запахом. Огляделась. Это зацвела акация вдоль подъездной дороги. Это хорошо, надо подрядить деревенскую мелюзгу на частичный сбор цветов акации, черемухи, потом ещё калина зацветёт шапками.

Пока крутила в руках очередной экспериментальный камень — голыш (почему — то мне подсознательно кажется, что вот такие, гладкие и округлые камешки больше подходят для холодильных артефактов), вспоминала о визите барона Дарти с его семьёй. Сам визит прошел, как раньше писали в газете "Правда", в "теплой и дружественной обстановке". Провели экскурсию по нашей усадьбе. Барон похвалил нашего садовника за хороший уход за новыми саженцами, выразил сожаление, что загублены прекрасные прежде сады годами безответственного управления и откровенного воровства.

Тетушка — баронесса была в восторге от моих парников, она их осмотрела, ощупала, поковыряла, не гнушаясь, грунт в них, заявила мужу, что на следующий год он должен такие соорудить у них в поместье. Цветники ей тоже понравились. Ожидаемый фурор произвела моя роза. Ахнув, тетя задрала повыше юбку платья и, стараясь не наступать на посаженные цветы, полезла прямо на клумбу, чтобы разглядеть невиданный цветок подробнее. Налюбовавшись, заявила, что я, как примерная племянница, просто обязана поделиться с ней отростком этой прелести. Я обещала ей к осени укоренить черенок.

Ещё на хоздворе наших гостей удивило большое количество птицы в птичнике и новый загон с поросятами. Оказывается, здесь очень мало свинины и мяса птицы идёт в переработку, в основном, в прямом назначении. Вот есть курица, значит, от нее ждут яйца, а впоследствии попадет в суп. Есть свинья, значит, будет мясо и сало. А то, что это можно закоптить, приготовить разнообразные закуски из этого, как — то не было принято. Поэтому я лишь улыбнулась и обещала удивить гостей за обедом. И мне это удалось.

Копчёная курица, свиной варено — копченый окорок, грудинка — это лишь закуски. На горячее подали свиные антрекоты на косточке, мясо просто таяло во рту после правильных приправ и небольшого отбития. Салат из редиса и свежей зелени. Разумеется, был и наш фирменный хлеб кирпичиком. Вначале гости удивлялись, потом согласились, что так удобнее.

А вот мой папенька опять все время поглядывал на кузину Аннию, чем вгонял ее в смущение. За обедом ее посадили по левую руку от отца, и он принялся ухаживать за соседкой и даже слегка флиртовать. Папенька — орел! Время даром не теряет!

Меня ещё беспокоил один крайне важный вопрос — как рассказать отцу о моих волшебных способностях? Я не боялась, что он меня сдаст местным спецслужбам, слишком он любил свою дочь. Но не хотелось бы, чтобы у него возникло чувство страха или отстранённость от меня, как от какого — то непонятного и пугающего объекта. Я хотела, чтобы он принял меня такой, какая я есть сейчас. Я же никому не хочу принести вреда. Раз уж мне выпало прожить ещё одну жизнь, да ещё со сказочными способностями, то надо прожить ее и для себя и людям пользу принести.

С утра, выполнив все утренние дела и нарезав пару кругов по хоздвору в качестве моциона и общего руководства, я таки решилась поговорить с отцом. Иначе, справедливо опасаюсь, все доложит Милаш, и кто знает, как он это преподнесет. Заодно решила совмещать полезное с приятным. То есть, приятное — сознаться отцу, что я теперь, некоторым странным образом волшебница, а полезное — сразу продемонстрирую некоторые способности на дороге. Все равно её надо начинать ровнять.

Завтра едем на ярмарку, там Димар пойдет нанимать рабочих на дорогу. Отдаленное подобие ножа грейдера Мирко сковал, попробовали — кони тянут его. Теперь он занят катком, это более громоздкое сооружение, пока ему надо склепать полый цилиндр, потом заполнить его пгс, и заклепать наглухо. Телеги под песок решили выделить те же самые, что возили удобрения на поля, с бортами.

Чтобы нам никто не мешал разговору с отцом, решила не брать кучера с собой, управлять лёгкой коляской умел и отец. А Милаш сопровождал нас верхом. Рассказывать вообще обо всем я не собиралась, только ту версию, которая поддерживала легенду о том, что я все та же Маринелла, дочь купца Нессира. Иначе реакцию его сложно было предугадать. И так — то опасаюсь. Итак, версия будет о явлении мне богини во время утопления и болезни. Мол, наставила на путь истинный и отвалила мне магических способностей. Почему сразу папе не сказала? Сама не верила и боялась. Боялась, что не поверят, боялась магии в целом. Тут мне и врать не надо, это в целом, так и есть.

Я и в самом деле, до сих пор отношусь к этому с лёгким неверием. Если бы в свое время не читала разные книжки про попаданок да волшебство, так и вовсе не знала, что с этим делать. А теперь, как ни смешно и дико это не воспринимается, эти книжки являются для меня своеобразными пособиями. Вот откуда бы я могла знать про всякие артефакты и как их сделать? А вот было в какой — то книжке, а я запомнила эту чепуху.

Вот примерно эти тезисы я и изложила отцу, выехав на главную дорогу с нашей небольшой дороги к имению. Надо заметить, несмотря на интенсивное движение последние дни груженых телег, плотное покрытие держалось, колеи не продавливались. Это радовало.

За все время моего рассказа отец сидел молча, только перебирал поводья в одной руке. Потом, после моего рассказа, ещё помолчал, и когда мое нервное ожидание грозило выплеснуться в истерику, заговорил:

— Хорошо, что ты сама заговорила об этом. Мне Милаш в общих чертах уже рассказал, я все ждал и думал, когда ты сама мне скажешь, или боишься и не доверяешь мне? Ты же все равно моя дочь, неужели не веришь мне?

— Папа, я доверяю тебе и не думаю, что ты предашь меня. Просто боялась, вдруг ты любить меня не будешь такую! Или вдруг откажешься от меня? Я бы поняла, конечно, я и сама первые дни была жутко напугана. Но хотела ещё хоть немножко остаться любимой дочкой, а не чудовищем из сказок.