Кукла для профессора

- Энн!

Я зажмурилась. Господи, как же трудно!

- Энни, милая, ты оглохла?

Я резко обернулась. Нет, это была не мама.

- Ты что здесь делаешь? - сипло пробормотала я, сгоняя наваждение.

- У меня к тебе тот же вопрос, - подняв аккуратную бровку, взирала на меня тетя Аманда.

- Ты вырвала меня из лондонского атриума.

- Я? Вырвала тебя?!

Тетя нервно вгляделась в золотой браслет на запястье и, игнорируя возмущение в моем голосе, поспешно добавила:

- У меня показ через двадцать минут. Энни, зачем ты здесь?

- Разве нельзя? Это же мой дом, - обиженно пробормотала в ответ, хотя внутри все противилось этому утверждению.

- Можно, конечно. Ох, ладно, - тетя подлетела и стиснула меня в теплых, ласковых объятиях.

Нос уткнулся в ее мягкие медовые кудри, и в него тут же проник сильный аромат магнолии. Аманда всегда пахла вкусно и выглядела идеально. Настоящая леди, не то, что некоторые.

- Я давно поставила сигнальную магическую защиту на входную дверь. Подумала, если ты захочешь вдруг навестить это место, мне лучше оказаться рядом, - тихо пробормотала тетя в мое ухо. - У меня есть привязка телепорта в дом Этти и Ника. Знаю, ты считаешь меня никчемной опекуншей.

- Легкомысленной всего лишь. Суетливой. И вечно занятой, - улыбнулась, отстраняясь от тетушки.

- Раньше ты не могла зайти сюда, - подметила Аманда.

- Ну вот, смогла. Не без труда, конечно. Я кое-что ищу. То, что ты не можешь мне открыть, но. вдруг может он? - я кивнула на портрет отца в деревянной рамке. -Крестный рассказал про арканов и рагнаров, про свою «миссию» и мое жуткое предназначение. И про их смерть.

- Энни... Тут твое прошлое. А ответы - в твоем будущем, - с сожалеющим видом пробормотала тетя и вдруг испуганно покосилась на руку, в то место, где под шифоном пряталась печать. Но, раз мы обе были живы, значит, она не сказала ничего опасного.

- Я просто хочу понять, за что. Отец знал что-то, ведь так?

- У него был специфический круг общения, - выдала вдруг Аманда и заговорщицки добавила, кивнув на стеллаж в углу кабинета, заваленный фотоальбомами: - Я бы начала поиски оттуда. Энн, я хочу помочь, но.

- Тебе пора, я понимаю. Я справлюсь, - я бодро кивнула тетушке, которая уже начала таять и через секунду совсем исчезла из отцовского кабинета.

Я подошла к стеллажу. Помимо аккуратных альбомов в коричневых кожаных переплетах тут еще стояла серая коробка из очень плотного картона. Внутри обнаружился ворох пожелтевших снимков, слайдов и пленок в пластиковых тубусах.

С верхней карточки на меня смотрел черно-белый паренек в забавной тельняшке. Настолько лохматый и веснушчатый, что я не сразу узнала в нем папу. Что, если ответ даже не в моем прошлом, а в прошлом моего отца?

Перерыв всю коробку и не размениваясь на пленки и слайды, я выложила перед собой несколько фотокарточек. Интуиция восторженно била хвостом, намекая, что я наткнулась на что-то важное.

Вот свадьба родителей. Рядом со счастливым отцом позирует нарядный мужчина, по возрасту годящийся ему в дядюшки или старшие братья. Подпись на обороте: «Свадьба Ника и Этуаль. А. К., с наилучшими».

Вот здесь папа - выпускник. На голове - смешная квадратная магистерская шапка-конверт. Кисточка-метелка падает на левый глаз, и отец забавно щурится. Они вместе с незнакомцем держат его диплом об окончании университета. На руке у молодого мужчины перстень с темным камнем. Подпись на обороте: «Николас и Адалвалф».

Кто этот Адалвалф? Наставник, родственник, друг? Вот только он ни разу не появлялся в нашем доме за все двенадцать лет!

- Арчи. Ты мне нужен. - прошептала, разглядывая добычу.

Велел позвать - зову.

Было еще несколько снимков за разные годы, и со всех со сдержанной улыбкой на меня взирал незнакомец. Внешность он имел непримечательную - волосы блекло-русые, зачесанные назад, глаза светлые, нос тонкий. Наиболее цепляющие детали - красивый излом губ и неизменный перстень, в котором тот будто бы родился.

Кто же ты, черт тебя побери? Тот самый «специфический круг общения»?

«Арчи, я что-то нашла.» - пробормотала я мысленно.

А как вообще зовут ламбикуров?

- Арчи! - требовательно прохрипела вслух и распахнула окно.

За следующие полчаса я бегло прошлась по альбомам, и нашла еще пять снимков с неизвестным. Он прямо-таки вел папу через главные вехи его жизни... Был он и на фото, где отец встречал маму из родильного дома с крошечным свертком. Я поежилась: мужчине даже дали меня подержать! В тех самых руках, со странным перстнем!

- Арчи-и-и! Тащи уже сюда свою лохматую задн.

- Чего раскричалась? - баклажановый шар сделал круг по комнате и приземлился в мои ладони. - И вовсе она не лохм.

- Ты услышал!


- Не глухой, - подбоченился птенец. - Показывай, чего нашла.

- Нужно связаться с этим мужчиной. Мне кажется, он маг. Ты ведь сможешь его найти? У меня есть имя и фото. Целая куча фото! Я напишу ему письмо с просьбой встретиться, а ты передашь. Или на словах объяснишь.

- Стоп, не гони, Анна! Нужна вещь, которую он трогал. Тогда, может, и найду, через остаточный магический след. Каждая раскрывшаяся дикая капля уникальна, имеет свою ауру. - деловито начал ламбикур и запнулся. - Не важно, не забивай красивую головушку. Сработает, только если он, действительно, один из ваших.

- Ну. - замялась я, теребя в руке последний кадр. - Он трогал меня.

- Да мало ли кто тебя трогал. - недвусмысленно сверкнул глазками Арчи, снова, видимо, основательно поковырявшийся в моей красивой, но порой бездонной головушке.

- Нужно что-то менее. облапанное.

Решив придушить пернатого гаденыша в другой раз, я задумалась.

- Вот! - ткнула пальцем в папин диплом, висевший на стене. - Тот мужик держал его вместе с отцом. Подойдет?

***

Прошло уже три дня с моей поездки в Шартр, но Арчи не возвращался. Я и сама понимала, что подкинула едва оперившемуся ламбикуру сложную работенку. Но я обязана попытаться найти этого Адалвалфа К. Интуиция просто орала, что он может что-то знать о моей тайне. О жутком пророчестве. О планах арканов на мою «бесценную» кровушку.

Исследовав папин диплом, ламбикур подтвердил - след есть! Старый, но явно магический. Конечно, оставалась вероятность, что к ценной бумаге, запечатанной под стекло, прикасался какой-то другой волшебник, но. Нет, у нас ведь тут не проходной двор для магов!

Судя по имени, мужчина был немцем, сейчас ему должно быть под шестьдесят. В том, что Адалфалф К. имеет отношение к сообществу волшебников, почти не было сомнений. Перстень с кроваво-красным камнем (на ранних фотографиях казавшимся черным) сильно напоминал жезл-талисман. Артефакт, который темные мастера предпочитали палочкам... Тут бы мне остановиться и хорошенько подумать: что могло связывать папу с возможным арканом?

А еще на одной из фотографий, сделанной на фоне раскидистых пальм, я разглядела знакомую вязь символов, тянувшуюся от шеи мужчины к груди. У Карпова точно такая же магическая татуировка. Думаю, защитная.

От бесплодных раздумий я решила спрятаться в нашем озере. Но, открыв незапертую дверь и застав фактурного «младенца» сидящим на одном из валунов, я с визгом вылетела обратно.

Так, надо купить ему одежду! Но как подобрать размер, если он, этот размер, все время меняется?! А плавники, струящейся тканью обматывавшие Ихти в некоторых особо интимных зонах, сильной тайны из его, в целом, человеческого строения не делали.

Чувствуя, как горят кончики ушей, я прокрутила в голове смутивший меня образ и сделала вывод, что парень тянет лет на шестнадцать. Значит, рост замедлился. Либо он выцедил большую часть материи из озера и еще не успел ее вернуть путем своего необычного «фотосинтеза», либо это вообще закономерно. Но обнадеживаться я не торопилась: завтра в озере мог обнаружиться «малыш» лет двадцати.

Плюнув на озеро, прятаться решила в больничном отделении, пообещав Мари с усердием отработать прогул. Судьба тут же принялась испытывать мою клятву на прочность, обеспечив работой до самой ночи.

.Стрелка часов подкатилась к двенадцати, я устало выдохнула и завалилась на только что опустевшую кушетку. Голубое белье подозрительно поблескивало, и я простонала очередное ругательство. Могла бы и заметить!

Последней была девица с четвертого курса, покрытая какой-то серебристой пылью на всех оголенных участках тела. Я битый час выпытывала из нее симптомы, список съеденного и потроганного, сверяла с распространенными магическими аллергенами.

Единственное, что удалось узнать точно - мисс Элли Эндервуд посещала практику по снадобьям и пролила на себя неизвестный ингредиент. На него, по всей видимости, и случилась реакция несколько часов спустя. Я чуть не выписала Элли временное освобождение от занятий - и грядущего теста в особенности, - но вернулась Мари. И с язвительным хохотом выставила симулянтку, обмазавшуюся волшебным суперстойким глиттером, за дверь.

- Тебе еще не хватает опыта, - наставница смеялась так, что ее круглые щеки раскраснелись до состояния двух спелых помидорин. - Если ученик жалуется на ингредиенты для снадобий, а в понедельник практический тест у Андрея Владимировича.

- Все-все, я поняла! Не продолжай.

Я закрыла лицо руками. Как же стыдно! Меня провели, как наивную барышню на восточном базаре. Я совсем забыла, как страшно в обществе Мрачного Демона и зельеварительного стола.

Даже неудачи на дополнительных занятиях у меня не вызывали прежней паники или злобы. Иногда он ехидничал, язвил и издевательски комментировал происки «малинового желе», иногда смеялся вместе со мной, а иногда... смотрел черными-черными агатами прямо в душу, заставляя внутренности крутить сальто. Порой я даже специально ошибалась, чтобы проверить, какая реакция будет в этот раз.

Нахохотавшись всласть, госпожа Пламберри удалилась в свой кабинет и зашуршала пакетом с ароматными кофейными зернами. И вот, предвкушая бодрящий перерыв, я с ногами влезла на койку, затянутую голубым хлопком, сомкнула веки, потянулась до легкого хруста. Но идиллию нарушил запыхавшийся Осворт, с громким стуком распахнувший дверь больничного отделения.

- Трое! - выдохнул Ромул, и дальше уже объяснялся жестами и сбивчивыми междометиями. По которым я поняла, что Мари с Эйвери снова топают в седьмую оранжерею, а меня отправляют на четвертый этаж. Видимо, как самую длинноногую.

***

Я без стука влетела в кабинет, ожидаемо обнаружив Карпова за столом, по самую мрачную макушку зарывшегося в бесценные книжки.

- Андрей. Владимирович! Там опять. И снова в седьмой. Три де. - начала я и осеклась, потому что из его спальни навстречу мне вышла Тамара.

Из спальни. Среди ночи. Тамара.

- Вот, нашла! Свободный перевод такой: «печать смоется только кровью», а дальше идет список ингредиентов, - зачитала «дикая кошка» и подняла дымчатые глаза от старинного свитка. - Ох, Анна. Не поздновато?

У меня был тот же вопрос. И даже интонация внутри звучала похожая - недоумевающая и осуждающая.

- Я. На. Дежурстве, - процедила сквозь зубы и быстро забормотала, надеясь скрыть изумление, раздражение и удушающую тягу кого-либо придушить: - Профессор, у нас новые жертвы в седьмой теплице. Третьекурсницы. И на этот раз они покрыты пятнами. как выразился куратор. «насыщенного коньячного оттенка».

- Да что ж такое. - прошипел Карпов, откладывая в сторону книгу и устало потирая переносицу. - Ладно, пойдемте. Тами.

- Нужна моя помощь? - с готовностью подскочила девица.

«Тами»?! Какая, к троллям, «Тами»?

- Нет. И давай продолжим завтра. Это надолго, - удрученный выдох, и профессор вылезает из-за стола, натягивая черный пиджак. - Не представляю, что нужно смешать, чтобы получились бурые пятна. Иди отдыхать.