Кукла для босса

«Залетели, что ли? — ухмыльнулся он, вспоминая, что и в случае с Ниной все получилось с первого раза. — В первом тайме мы точно защитой не пользовались», — счастливо протянул он и быстро достал из холодильника бутылку воды. Плюхнувшись на диван прямо в куртке, приложил запотевшее стекло ко лбу.

«Ты счастливый засранец, Миша», — ухнул мысленно, а увидев, как из сортира выходит бледная как мел Ева, предложил:

— Выпей водички и полежи, малыш. А как полегчает, домой поедем…

— Ага, — прошептала она. — Я, видимо, отравилась… — вздохнула тяжко и, слегка пригубив воду, снова помчалась в туалет.

«Отравилась ты, как же», — весело хмыкнул Агафонов и, положив на диван подушку и плед, крикнул Еве:

— Сразу ложись, ладно? Я сейчас вернусь!

Ответом ему послужило мычание из-за двери.

— Ты куда? — вздохнула Ева и будто привидение прошла мимо. Улеглась на диван, высоко подложив подушку под голову.

— В аптеку, — коротко бросил Агафонов. — Куплю тебе лекарства.

— Хорошо, — пролепетала она, закрывая глаза. — Регидрон и смекту.

Агафонов прошел по улице и, уже подходя к аптеке, внезапно вспомнил, как стоял именно на этом месте без малого месяц назад, как наблюдал за Евой, успешно прошедшей собеседование. Счастливой и оттого радостной.

«Всего лишь месяц, ептиль, — расплылся в улыбке Агафонов, — а жизнь круто поменялась. И Ева уже почти официальная жена. И наверняка скоро родится ребенок. Ты — счастливый сукин кот, Агафонов», — весело ухмыльнулся он, решительно заходя в аптеку





Глава 27




К моменту возвращения Агафонова Ева умудрилась задремать и проснулась лишь, когда за окном наступила темнота. Включила торшер и обнаружила на журнальном столике пакет с лекарствами и два теста на беременность.

— Ну Миша-а, — протянула она недовольно. — Как ты только догадался?

Ева осмотрелась в комнате и, не обнаружив жениха в кабинете, робко вышла в приемную.

— А где… — поинтересовалась она у Ольги. Та равнодушно махнула в сторону переговорной.

— С топами совещается, — усмехнулась она. — Мозги им промывает. Давно пора… А ты что, Ева? Чаю хочешь? У меня печенье есть. Имбирное.

— Если не трудно… — пробормотала Евдокия, все еще не привыкшая, что может кому-то дать указание. Она всмотрелась в прозрачную стену переговорной. Натренированный взгляд выцепил Агафонова, что-то вещавшего высокопоставленным сотрудникам корпорации. Веселое лицо Михаила никак не вязалось с хмурыми физиономиями подчиненных. Словно он рассказывал пошлые несмешные анекдоты, когда смеяться глупо, а сделать замечание чревато.

Через плохо закрытые жалюзи Агафонов наблюдал за Евой. Вот остановилась как вкопанная, выглядывая его через стеклянную перегородку, вот взяла чашку у Ольги. И удалилась степенно, будто монаршая особа.

«Интересно, она уже воспользовалась тестом?» — мысленно поинтересовался Агафонов и еле сдержался, чтобы как мальчишка не побежать за ней следом в свой кабинет. Затормошить, узнать результат, зацеловать…

Он перевел взгляд на притихших топов и довольно усмехнулся.

— Итак, мои незаменимые. С производственной частью мы закончили. Теперь осталось решить административные вопросы. И мне хочется поблагодарить вас за стремление привнести в мою личную жизнь немного человеческого счастья. Признаюсь честно, вам это удалось.

— А вы знали? — удивился Крынкин. — Откуда?

— Мой верный барабанщик настучал мне тем же вечером, — равнодушно бросил Агафонов. — Правда, Дарина Сергеевна? И вообще, друзья мои, я решил действовать теми же методами, что и вы. Вот Юрий Петрович Неженцев, наше престарелое дарование, расклеивает листовки, порочащие честь моей невесты. Я сначала хотел по морде заехать. Но за рукоприкладство у нас в стране наказывают, а вот за гнусные стишата нет. Поэтому придется ознакомить коллектив компании с моим творчеством. Стихи я уже придумал. Отлично рифмуется Юра — температура, вид — спид СПИД, хитрый лис — сифилис… Осталось только заказать тираж листовок в издательстве и обклеить все туалеты в холдинге…

Агафонов пристально глянул на ставшего пунцовым начальника отдела продаж, перевел взгляд на других топов.

Вскрикнула, схватившись за сердце, Надежда. Презрительно поморщился Кислицын.

— Я думал, молодежь балуется, — проскрежетал он. — Как же так, Юра?

Неженцев промолчал, втянув голову в плечи.

«Черепаха, блин», — невольно скривился Агафонов.

— Я тут подумал, — продолжил он — и пришел к выводу, что если двум ответственным сотрудникам хватает время времени на творчество и устройство личной жизни в рабочее время, то я их вполне могу сократить.

— Да ну! — фыркнула Дана.

— Незаменимых у нас нет, Дарина Сергеевна, — строго напомнил Агафонов. — Юрий Петрович, — обратился он к Неженцеву. — Пишите заявление по собственному желанию, — грозно рыкнул он. — Без отработки. И чтобы я вас больше никогда даже близко с холдингом не видел…

— А если я не хочу, — попытался встрять тот.


— Ну зачем вам бизнес, Юрий Петрович? — устало бросил Агафонов. — Вам в драмкружок надо или в хор народных инструментов. У нас тут стройка. Люди все простые, суровые. Ваших шуток не понимают. Да и как вы будете тут работать, когда все узнают, кто на самом деле расклеивал листовки по офису? — развел руками Михаил и перевел взгляд на Дану. — Теперь ты, Дана…

— Я уйду, Миш, без проблем, — прошептала она. — Мне в любом случае тут оставаться нельзя. Рано или поздно ты позволишь своей куколке окольцевать тебя…

— Уже позволил. Через неделю женюсь, — кивнул Агафонов. — Спасибо за понимание… Тебе, Дана, я дам наилучшие рекомендации и выплачу премию в три оклада, — решительно добавил он и громко подытожил: — На этом все!

А когда народ начал расходиться, душевно попросил Надежду:

— Задержись, пожалуйста!

— Меня ты тоже уволишь, — вскинулась она и запыхтела, явно подбирая слова.

— Нет, — криво усмехнулся он. — Ты же слышала про мои новые методы. Делай как топы! — хохотнул он и пристально на нее уставился.

— Не поняла, — пробурчала Надежда. — Что ты затеял, Михаил Александрович?

— Ты сплетничаешь обо мне с Ниной. Это факт, не нуждающийся в доказательствах. Иначе, откуда бы она знала про Дану и о том, что мы с ней пересекались на тимбилдинге. Дана похвасталась, а ты доложила Антонине…

— Миш, — Надька покраснела от возмущения. — Да я никогда…

— Будешь сейчас врать, уволю нахрен, — пригрозил Агафонов. — Или…

— Что? — вскинулась Надежда.

— Предлагаю сотрудничество, Надежда Сергеевна, — поморщился Михаил. — У меня два вопроса. Ответишь, выпишу индульгенцию.

— Спрашивай, — процедила она и поджала губы.

— Как Нинкино творчество попало к счетам на оплату? — резко бросил Агафонов. История с письмом до сих пор не давала ему покоя.

— Она сама его и принесла, — пробормотала Надежда. — Сначала приперлась вроде меня навестить. Дня за три до командировки. И специально забыла зонтик. А когда мы с тобой уехали, заявилась за ним. Охрана ее пропустила на этаж и в мой кабинет. Нина забрала зонт и положила письмо в нужную папку.

— Ну и клизма, — восхищенно ухнул Агафонов и усмехнувшись осведомился. — Твоя младшая сестра нигде шпионским методам не училась? — криво усмехнулся он и устало осведомился. — Она крепко держит за яйца моего папу. Вот мне и любопытно, чем именно?

— Ах, это… — протянула Надя и тут же осеклась. — Миш, я не могу… — поперхнулась она.

— Ладно, — равнодушно бросил Агафонов. — Тогда догоняй своих друзей. Юру с Даной, — ощерился он и уже направился к дверям, сочтя разговор законченным.

— Ты так просто уволишь меня? — натужно вздохнула Надька.

— Я дал тебе шанс, и теперь все зависит от тебя, Надежда Сергеевна, — глянул он отстраненно. — Но, собственно, ты им не воспользовалась. А мне домой пора. Меня Ева ждет…

— Лихо она тебя окрутила, Миша, — пробормотала Надежда. — За месяц какой-то…

— Почему она? — вскинулся Агафонов. — А может, это я лошадей гоню.

— Ты поссорился с Демой, с отцом, выгнал двух квалифицированных сотрудников…

— Достаточно, Надь. Правда. Сдавай дела заместителю и двигай на выход, — хрипло заметил он. — Я устал от ваших поучений и интриг за моей спиной. Когда был один, не обращал внимания. Теперь, когда появилась Ева, не потерплю никаких козней. Это понятно?

— Прости, — пробурчала она. — Больше ни слова не скажу.

— Молчи, — пожал он плечами.

— Стой! — выкрикнула она. — Антонина просила не говорить…

— Клянусь богом, дальше меня не пойдет, — забожился Агафонов и даже перекрестился истово.

— Только не выдавай меня, — промямлила Надежда.

— Тебе Нина платит зарплату? — пресек пустую болтовню Михаил. — Ну… говори, говори, — подначил он, снова усаживаясь за стол. — Я — весь внимание, Надь.

— Вы с Ромой Демьяновским — родные братья, — выдохнула Надежда Сергеевна. — Ну, единокровные то есть.

— Что за фигня? Вы с Ниной индийских фильмов насмотрелись? Или сами к ним сценарии пишете?

— Нина давно знала. Говорит, что, когда Егора ждала, подслушала разговор. Вы вроде приехали к родителям. И Демьяновский твой тоже. Ты ее дома оставил, а сам с отцом и Ромкой умотал на озеро. Помнишь?

— Честно сказать, не очень, — поморщился Михаил. Сколько таких поездок было, не сосчитать. Первое время тянул Нину с собой на рыбалку или на охоту. Но она гримасничала, визжала, когда только видела паука или ящерицу, и вообще мешала как могла. Вот после пары скандалов Агафонов счел за благо оставлять жену в доме родителей. А потом и вовсе ездить вместе с ней перестал. Может, с этого и пошел разлад, кто его знает… — И что дальше? — хмыкнул он. — Кто-то при Нинке родинки сравнивал?

— Нет, — рассмеялась Надежда. — Пришла тетя Юля Демьяновская по какому-то пустячному делу. Вроде деньги за газопровод принесла. Как раз в поселке газ проводили… Нина выходить не стала. Только, когда твоя мать с Ромкиной ругаться начали, все на ус намотала.

— Если так, — усмехнулся Агафонов, — у моей бывшей усы как у Семен Михалыча Буденного, — хмыкнул он и добавил поспешно: — А Дема знает?