Кто-то новый

– Здравствуй, дорогая, – радостно поприветствовал он. – У тебя все хорошо?

– Да, только что вернулась из спортзала.

– Ты сказала «из спортзала»?

Краешком глаза я заметила, что Джулиан присоединился к Лоуренсу. Кот улегся на одеяло и занялся уходом за собой, но замер, как только Джулиан сел рядом и начал его гладить.

– Да, мы с Лилли решили разнообразить тяжелые будни.

– Вот и замечательно, – сказал папа, и я догадалась, что он тут же перейдет к сути. Время – деньги, и свое отец не тратил на светские беседы по телефону. – Сегодня пришла выписка по твоей кредитке.

От удивления я округлила глаза. Обычно родители не интересовались, на что я трачу деньги. Мы с Эдрианом подарили Рите на день рождения отдых на Сейшелах стоимостью в шесть тысяч долларов – они и бровью не повели.

– Ну и?

– Здесь сказано, что ты переводила деньги центру «Гордость дождя».

Вот теперь понятно, в чем дело.

– Да, в качестве пожертвования.

– Больше двух тысяч долларов?

– Именно. А в чем проблема? – спросила я с вызовом.

Резкий тон привлек внимание Джулиана. Он не сводил с меня глаз, и я улыбнулась, давая понять, что все в порядке.

– Здесь замешан твой брат? – Слова отца прозвучали неодобрительно.

– Почему тебя это так задевает? – насупилась я.

– Я имею право знать, на что уходят мои деньги, – сурово отрезал отец.

– Если бы я смыла их в унитаз, ты бы даже не заметил!

– Полная чушь!

– Ну как скажешь, – пожала я плечами.

– Мика, – он рассерженно вздохнул. Я даже представила эту картину: отец сидит за столом, наклонившись вперед и потирая лоб. – Давай не будем ругаться, но, пожалуйста, предоставь мне право делать пожертвования. Все же отображается в наших счетах.

А, так вот в чем дело. Если кто-нибудь узнает, что Оуэнсы спонсируют центр «Гордость дождя», выводы будут однозначны. Конечно, ежегодные пожертвования в зоопарк и больницу Мэйфилда не так щекотливы.

– Это все? – осведомилась я, не желая отвечать на просьбу.

– Нет, я еще хотел пригласить тебя на ужин в субботу. Найдется время для нас с мамой?

– Конечно, – ответила я, приложив все усилия, чтобы голос не дрожал от нежелания. Отказ не принес бы ничего хорошего. Родители назначили бы любой другой день, и рано или поздно мне все равно пришлось бы их навестить. Лучше покончить с этим как можно раньше, да еще и воспользоваться преимуществами соглашения по полной. Какой бы еще организации, вставшей родителям поперек горла, пожертвовать деньги?

– Отлично. Тогда увидимся в субботу.

Я повесила трубку и сунула телефон в карман, опасаясь сделать что-то необдуманное, например отправить папе непотребное сообщение. Потому что самое страшное во всей ситуации было то, что, вопреки всему, я любила родителей. Они значили для меня все, как и Эдриан. Эти люди воспитали меня тем человеком, которым я являюсь сегодня. Они сделали все возможное, чтобы я смогла вести такую жизнь. Да, мы порой расходились во взглядах, но папа с мамой всегда желали мне самого лучшего. Они без умолку твердили о Йеле не для того, чтобы досадить мне, а потому что желали мне прекрасного будущего. И от этого на душе еще тяжелее. Ох, если бы я могла их просто ненавидеть! Тогда я бы не чувствовала себя такой истерзанной.





Глава 14




Деньги сами по себе не приносят счастья. А вот добрые дела, совершенные с их помощью, – очень даже. Следующим утром я проснулась с улыбкой, хотя все тело ныло после тренировки. Побеседовав по телефону с отцом, я точно знала, чем стоило заняться с Джулианом.

Устроившись за его ноутбуком, мы задали жару моей кредитке. Целых два часа мы подбирали организации, которые нуждаются в финансовой поддержке. Я не стала разбалтывать Джулиану, что послужило поводом для жертвенного марафона, но все равно он с радостью помог мне, благодарный за возможность отвлечься от плохих мыслей. В первую очередь отбирались те учреждения, которые, как и центр «Гордость дождя», родители сочли бы недостойными поддержки. В их число вошли фонд для беременных подростков, консультационный центр для страдающих депрессией, реабилитационный центр для алкоголиков и наркоманов и еще одна ЛГБТК-организация под названием «Под радужным куполом», о которой я раньше не слышала. Ее Джулиан отыскал. Основанная совсем недавно, «Под радужным куполом» находится на окраине Мэйфилда, в одном из самых бедных районов, видимо, поэтому я и пропустила ее во время прошлых поисков Эдриана. Нужно немедленно исправить это упущение.

Я с трудом поднялась с кровати, чувствуя мышцы, о существовании которых до сегодняшнего дня и не подозревала, и залезла в душ. Потом предупредила Ализу, что пропущу первую лекцию, и за завтраком написала Эдриану обычное утреннее сообщение: Ну что, Вонючка, как спалось? Приготовила для тебя еще одну хохму: Почему послы никогда не болеют? У них дипломатический иммунитет.

Я весело ухмыльнулась собственной шутке и покачала головой. Либо приложение, которое выплевывало эти изречения, действительно становилось все забавнее, либо мое чувство юмора медленно, но верно становилось похожим на чувство юмора Эдриана.

Покончив с хлопьями, я отправилась в южную часть города. Навигатор вел меня к организации «Под радужным куполом».

ЛГБТК-центр размещался в бывшей автомастерской, огороженной ржавым металлическим забором. Из большого двора я прошла в маленький садик со сделанными из покрышек скамейками. Сам центр представлял собой одноэтажное здание с плоской крышей. Ворота, через которые когда-то проезжали автомобили, были открыты, и я смогла разглядеть интерьер: кресла и стулья, настольный футбол и стол для тенниса. А еще книжные полки и телевизор, правда, выключенный: смотреть его было некому. Одна стена увешана фотографиями, сделанными по разным поводам. Внимательно я рассмотрела их все, надеясь хоть где-нибудь увидеть Эдриана, но понимала, что это возможно только совершенно случайно. Фотографии должно быть не больше четырех месяцев.


– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – Внезапно услышав прокуренный голос, я вздрогнула с перепугу. Так засмотрелась на фотографии, что не замечала ничего вокруг.

С виноватой улыбкой я обернулась и посмотрела на женщину – какие у нее теплые карие глаза!

– Доброе утро, – поздоровалась я. Собеседница направлялась ко мне. Высокая, ее длинные руки элегантно покачивались в такт шагов. Наконец она остановилась. – Очень на это надеюсь.

– Сделаю все возможное. – Женщина протянула руку. – Меня зовут Саманта.

Я пожала ее руку, оказавшуюся на удивление грубой.

– Мика, – представилась я и только тогда поняла, что вспотела от расшалившихся нервов и ладони стали липкими. А вдруг Саманта знает Эдриана, и тут мои поиски подойдут к концу? Может, он успел побывать в этой комнате и всего через мгновение я узнаю, чем мой брат жил все эти четыре месяца? Я затряслась от волнения, но заставила взять себя в руки. То и дело я тешу себя надеждами на успех – и всегда разочаровываюсь.

– Не бойся, – успокоила Саманта, по-видимому, неправильно истолковав мое смятение. Не отпуская руку, она ободряюще похлопала меня. – Это свободное пространство. Здесь все имеют право открыто высказывать свое мнение. Предложить тебе что-нибудь?

Я тяжело сглотнула.

– Вода была бы кстати.

Саманта кивнула и повела меня в свой кабинет. Полки, ломившиеся от бессчетных папок с красочными этикетками, чередовались с висевшими на стенах фотографиями, письмами и рисунками.

Я заняла стул, стоявший перед рабочим местом Саманты.

Саманта наполнила водой из графина два стакана, один из которых протянула мне. Она не стала занимать свое кресло за столом, вместо этого села на стул рядом со мной и разгладила юбку.

– Как помочь тебе, Мика?

– Я ищу брата, – призналась я и начала свой рассказ. Голос с трудом продирался через пересохшее горло.

Сколько же порогов я истоптала в поисках Эдриана, но лишь немногие слышали историю целиком. Нелегко было рассказывать незнакомцам о ссоре между братом и родителями, даже если попадался такой чуткий и понимающий человек, как Саманта. Она беспрестанно кивала и участливо слушала, а потом я наконец показала ей фотографию Эдриана.

Саманта приняла телефон из моих рук и вгляделась в экран. На лбу у женщины пролегла морщинка.

– Выглядит знакомо, – наконец сказала она.

– Правда? – Сердце у меня бешено забилось.

– Да, но отыскать информацию не смогу. – Она склонила голову. – Точно не один из постоянных клиентов, я их всех знаю. Некоторые из ребят появляются всего один или два раза. Сколько ему?

– Восемнадцать, – выпалила я и добавила: – Мы близнецы.

Саманта улыбнулась.

– Сожалею, но это значит, не осталось никаких документов. Для несовершеннолетних нужна подпись родителей, а взрослые приходят и уходят когда вздумается. – Она вернула телефон. – Оставь мне свой номер. Я свяжусь с тобой, если он вдруг объявится.

– Это было бы здорово, – ответила я, тут же проглотив разочарование. Саманта узнала Эдриана, и это уже лучше, чем ничего. Если он и в самом деле появлялся здесь прежде, глядишь, еще вернется, и тогда крепкие сестринские объятия будут лишь вопросом времени.

– Не плачь, дорогая, – сказала Саманта, протягивая мне пачку салфеток, лежавшую на столе. Я вытянула салфетку и вытерла слезы. – Ты обязательно отыщешь брата. Точно-точно. Я не в первый раз с таким сталкиваюсь. Нелегко справиться с такой реакцией родителей. Эдриану просто нужно побыть одному. И пока нет причин полагать, что с ним что-то случилось, не стоит переживать. В один прекрасный день он вернется, обещаю.

– Спасибо, – всхлипнула я. Слова Саманты были как бальзам на душу. Она знает, о чем говорит, да и причин лгать у нее нет. Нужно всего-то довериться Эдриану и нашей связи. Ему необходимо немного времени наедине с самим собой, и ничего больше.

– Пока не за что, – отозвалась Саманта. – Если тебе вдруг станет одиноко, приходи, когда захочешь. Днем мы проводим интересные программы, и, может, кто-то из клиентов узнает твоего брата. Я стараюсь в той или иной степени следить за происходящим, но не всегда удается.

– Спасибо, – повторила я и, взяв себя в руки, написала Саманте номер, после чего попрощалась.

Расстроенная, но не убитая горем, я отправилась в колледж, лелея надежду получить весточку от Саманты в ближайшие дни.



Отчий дом я долгие годы считала самым прекрасным местом на Земле. Здесь меня окружало благополучие. Здесь меня оберегали от тревог и волнений. Здесь обо мне заботились. Но сегодня, только взглянув на особняк, я занервничала: пробудились слишком болезненные воспоминания, и в ту минуту я не стала рыться в памяти еще глубже. Но тем не менее я не сбежала, а, глубоко вздохнув, постучала в дверь. Грядет еженедельный ужин – весь день я морально к нему готовилась.

Дожидаясь, пока мне откроют, я еще раз осмотрела платье, проверяя, все ли в порядке: благодаря Джулиану оно не только выстирано, но еще и поглажено. Ни одной складочки на ткани. Мама будет в восторге.

Рита распахнула дверь.

– Опаздываешь, – поприветствовала она и энергично замахала рукой, зазывая меня в дом.

Озадаченно я взглянула на часы, которые носила на левой руке. Подарок отца на шестнадцатилетие – в дополнение к автомобилю, полученному тогда же.

– Всего на пять минут, – удостоверилась я. – Пробки. Движение – просто жуть. – Ложь, я откладывала поездку до последней минуты.

– Родители уже заждались. Да и Уитли тоже.

Семья Уитли? Настораживает. Старые друзья родителей – сто лет их не видела. Мистер Уитли работает в международной компании по производству модной одежды, и несколько лет назад его перевели в Великобританию. Я слышала где-то краем уха, что они всей семьей вернулись, но не догадывалась, что до сих пор родители поддерживают с ними связь. Дружеские отношения в этих кругах подобны знаменам на ветру: куда ветер подует, туда люди и клонятся; меняется направление – сменяются друзья. А для всего остального нужно прикладывать слишком много усилий.