Круги превратностей судьбы

- Мы уже подали заявления в ЗАГС, к 7 ноября нас обещали расписать. Думаем, что как только нас распишут - сразу будем подыскивать варианты обмена нашего жилья на двухкомнатную квартиру. И у тебя будет собственная комната в этой квартире!

- Мама, мне кажется это будет большая ошибка! Я имею в виду не Вашу женитьбу, а обмен квартир. Ты ещё молодая женщина, да и твой супруг - совсем не старик: сорок восемь лет для мужчины не возраст. Для крепкой семьи необходим общий ребёнок и я думаю, Вы решением этой проблемы уже занялись. Вот, родится у Вас сын или дочь и что? Куда мне деваться? А Вам, как семье с ребёнком вполне могут дать от железной дороги двухкомнатную квартиру. Конечно не сразу, но года через три или пять - уж точно. Тем более, Вы оба на железной дороге всю жизнь проработали, ветераны. Я думаю, что тебе лучше переехать жить к мужу и там прописаться, а нашу комнату оставить мне. Так и у меня будет возможность нормально организовать семейную жизнь в первое время: хоть угол снимать не надо будет! Конечно, когда я соберусь жениться - не знаю, но восемнадцать то лет мне уже скоро исполнится.

Мать задумалась.

"А ведь прав Максим! В любом случае с маленьким ребёнком лучше жить в однокомнатной квартире втроём, чем в двухкомнатной вчетвером! А ну ка Максим женится да жену приведёт! А если ребёнок у них появится? Надо поговорить с Иваном Васильевичем и его предложение об обмене жилья пока притормозить. Если забеременею, тогда сразу у него пропишусь и сразу подадим заявление на расширение жилья. А пока и в однокомнатной квартире нам вдвоём лучше будет жить, чем даже в двухкомнатной втроём. И у Максима своё отдельное жильё будет!"

- Хорошо, Максим, мы ещё с Иваном Васильевичем подумаем, как лучше сделать. Это ведь он этот обмен предложил сделать. Может ты и прав. Торопиться не будем.

* * *

Вечером Макс позвонил Татьяне Викторовне. Она очень обрадовалась его звонку и пригласила к себе в гости.

- Приходи часов в семь: я как раз после университета отдохну и буду очень рада тебя видеть. Только прошу: ничего не надо с собой приносить. Я имею в виду еду и спиртное. У меня всё есть. Жду! Да, мой дом находится внутри квартала, так что как выйдешь из трамвая сразу по переулку иди между двумя домами и у тебя перед глазами появится мой дом. Входи в правый подъезд и поднимайся на третий этаж. Адрес помнишь?

- Конечно. Так ты живёшь в двух шагах от Кировского проспекта и мечети?

- Ну да.

- Отличное место. Центр города. Только до университета далеко.

- Ничего. Рядом метро и трамвай. У меня с этим никогда проблем не было. Чуть больше получаса - и я на работе. Всё! Жду!



Глава четвёртая.

В студенческих буднях прошёл октябрь и ноябрь. Макс усиленно трудился в написании уже второго фантастического произведения. Он приобрёл в комиссионке неплохую пишущую машинку и уже хорошо её освоил. Если первую свою повесть он напечатал за месяц, то второй - уже роман заканчивал за неделю. Теперь он жил в собственной комнате в коммуналке и издаваемые звуки его пишущий машинки никому в семье не мешали.

Прежде, чем начинать свою писательскую деятельность, Макс тщательно изучил имеющуюся в наличие фантастическую литературу и писателей, пишущих на эту тему. Что касается зарубежных писателей, пишущих на английском, немецком и французском языках - тут возникли определённые трудности, которые он собирался решать через Союз писателей, получив оттуда соответствующее письмо в фонды библиотек Ленинграда. С отечественными писателями всё было проще: проведя несколько дней в общедоступных библиотеках, Макс выяснил, что большинство известных ему по прошлой жизни писателей отсутствует в этом мире, а значит и отсутствуют книги, написанные ими. Он составил перечень писателей, известных и любимых им, книг которых нет в этом мире, но содержание которых он отлично помнил. Конечно, не дословно, но сюжеты и основные эпизоды он мог воспроизвести без особого труда. Именно на них он решил сосредоточиться. В их число вошли такие писатели из его прошлого мира как Гансовский, Варшавский, Снегов и многие другие.

Мать, как и планировала, вышла замуж и переехала жить к мужу, где и прописалась. Тот был очень рад, что Макс жил не с ними, а остался в комнате. Тем более, что его жена была уже беременной и молодые супруги подали заявление в местный профсоюзный комитет своего отделения железной дороги на расширение жилья, который приняли, уже рассмотрели и вынесли положительное решение. Этому в немалой степени поспособствовало то, что Ивана Васильевича выбрали в члены этого комитета на только что прошедших профсоюзных выборах. Поэтому супруги с уверенностью смотрели в будущее.

Макс, хорошо представлял себе работу советских административных механизмов, поэтому не теряя времени записался на курсы писательского мастерства при местном отделении Союза писателей, резонно полагая, что только там сможет познакомиться с мэтрами современной отечественной литературы, отличные отношения с которыми окажут существенное влияние на его литературное будущее.

Получив от вселившегося в него сознания соответствующий опыт и, соответственно, быв по природе своей циником, считающим, что иезуитский девиз: "Цель оправдывает средства" отлично применим в этой жизни, и неоднократно убедившись, что: "Не подмажешь - не поедешь" и "О себе не позаботишься - о тебе никто не вспомнит", он решил действовать более нахраписто и бесцеремонно. Для этого не стоило скромничать, стоять в стеснении и ожидать, когда на тебя обратят внимание влиятельные люди. Надо было быстро и очень эффективно действовать!

Находить подход к любым людям он умел, поэтому, не сожалея ни о чём подключил к этому благому делу свой добытый недавно "праведным трудом" финансовый ресурс и сейчас усиленно окучивал двух наиболее влиятельных сотрудников отделения Союза своим вниманием, тонкой лестью и подношениями им алкогольных презентов, которые с радостью принимались. Как следствие этого его первая повесть, написанная по мотивам хорошо запомнившегося ему ещё из прошлого детства одного фантастического произведения Гансовского (псевдоним писателя), была уже им отпечатана на машинке в трёх экземплярах и передана на суд руководителей курсов с просьбой "внимательно" отнестись к этому произведению, от результатов чего последуют дальнейшие "приятные презенты" с его стороны.

Обе стороны были очень "понятливыми" людьми и поэтому никаких неожиданностей не намечалось. Тем более, что на выходе у Макса был уже новый фантастический роман, написанный по мотивам произведения писателя Снегова "Люди как боги", так что снижения темпа проникновения на местный писательский Олимп не предвиделось.

* * *

Учёба в университете для Макса не вызывала каких-либо сложностей. В своё время он сам преподавал в подобном учебном заведении, поэтому прекрасно ориентировался во всех "подводных течениях" в таких ВУЗах.

"Имей нормальные отношения с секретарями деканата, кафедры - и ты на пятьдесят процентов в шоколаде. А уж если сам декан или его заместитель по учебной работе тебе благоволят - ты "поймал Бога за бороду"! Тут только не забывай подкидывать в "огонь костра хороших отношений сухие берёзовые поленья", что позволит тебе пользоваться ими в большинстве случаев студенческой жизни."

Эти правила были хорошо известны Максу, поэтому первое, чем он занялся по возвращению из колхоза: налаживанием хороших отношений с секретарями. Казалось бы, ну что могут сделать для него эти люди на таких должностях? А кто представляет декану еженедельно списки студентов-прогульщиков? Кто оформляет и подписывает у декана допуски к пересдаче зачётов и экзаменов? Кто всегда может замолвить словечко перед строгим экзаменатором за своего любимчика-студента? И многое, многое другое.

Уже в октябре Макс оказался среди этих "любимчиков". Где лесть, где вовремя сказанная шутка и элементарная помощь в подноске каких-либо тяжестей, выполнение просьбы в поиске того или иного студента, шоколадка и благодарность за услугу, входящую в обязанность секретаря и тому подобные вещи выделили его из массы первокурсников и заставили приглядеться к этому студенту и включить в когорту "нужных людей". Тем более, что Макс учился хорошо, не надоедал с просьбами, обращался только при насущной необходимости и всегда отдаривался. Он отлично знал поговорки: "Сначала ты работаешь на авторитет, а потом он работает на тебя" и "Авторитет зарабатывается годами, а теряется в один день". И хотя Макс не собирался долго учиться в университете, он делал всё, чтобы стать любимчиком и в кратчайшие сроки завоевать авторитет.

"Жизнь - непредсказуема, и никогда не знаешь, каким боком она повернётся к тебе в следующий момент времени. И кто сможет и захочет тебе помочь в этот сложный миг твоей жизни!" - любил повторять он эту истину.

* * *

Отношения между Максом и Татьяной Викторовной продолжали развиваться. Каждую пятницу вечером он приходил к ней в гости и покидал её дом вечером в воскресенье. Она с нетерпением ожидала эти встречи, получая от них несравнимый ни с чем заряд бодрости на всю неделю. Даже на работе сослуживцы отметили, что её характер значительно улучшился: пропали депрессия и мигрени, на которые она раньше жаловались, она больше стала интересоваться новостями жизни своих коллег, чаще улыбаться, лучше одеваться и даже сменила причёску. И вообще - просто помолодела.

"Неужели наша "ледышка" влюбилась? - судачили сослуживцы. - И похоже где-то на стороне, а не в университете. До кафедры доходили невнятные слухи о каком-то человеке, на вид значительно её моложе, с которым кто-то где-то её случайно видел. Но никакой конкретики не было: они с Максом хорошо шифровались.

Макс, появляясь дома у Татьяны Викторовна, никогда не приходил с пустыми руками: всегда с бутылкой хорошего грузинского вина и какими-нибудь деликатесами. И его всегда встречали с радостью и любовью. Эти встречи нужны были обоим любовникам, правда по разным причинам. Татьяна Викторовна прекрасно понимала, что матримониальные планы в отношении Макса ей делать бесполезно: очень велика разница в возрасте, да и со стороны партнёра по сексу она любви не чувствовала. Было скорее влечение к ней как к молодой красивой женщине, не более. В то же время она всё чаще стала задумываться о Максе как отце своего будущего ребёнка, о котором она давно мечтала.

"Ну и пусть я буду матерью-одиночкой! Вокруг таких полно, и живут, наслаждаясь материнством. Тем более финансовые накопления, оставшиеся после смерти мужа, велики и вполне могут обеспечить мне с ребёнком безбедное существование на длительное время. Уж лучше заиметь ребёнка от молодого мужчины, умного, здорового, сильного, чем от тех пожилых козлов, что вьются вокруг меня, желая затянуть в постель или в расчёте на моё жильё. Да и моя мать уже неоднократно советовала мне завести ребёнка. Мужчин подходящего возраста для создания семьи после войны почти не осталось: или сидят на нарах, или алкоголики, или разведённые. Разбивать семьи я не хочу. И ещё одно очень важное соображение: в этом году мать достигает пенсионного возраста и собирается выйти на пенсию. Пенсия, конечно, маленькая, но больше горбатиться на это государство она не хочет: мне неоднократно это говорила. Если у меня родится ребёнок к лету следующего года, то вполне реально подключить мать для ухаживания за ним. И я смогу надолго не бросать работу! Да и, если мать захочет, всегда можно обменять комнату матери и мою двушку на трёхкомнатную квартиру! И у нас у всех будет по отдельной комнате!"

* * *

Конечно Макс не был посвящён в мысли Татьяны Викторовны по поводу рождения ребёнка от него, но заметил, что в последнее время её поведение во время секса изменилось: она отказалась от контрацептивов и не позволяет ему их использовать, надолго после окончания соития удерживает его в себе, не давая сбежать под душ, да и сама не особенно стремится туда.

"Что-то это мне напоминает... Одна из моих женщин в прошлой жизни, Верочка, как сейчас помню, также поступала, стараясь всеми способами заполучить от меня ребёнка. А оно мне надо? Разница между Татьяной и Верочкой только одна: Татьяна - умная женщина. Если всё сложится как планирует она, то можно гарантировать рождение здорового ребёнка от здорового неординарного отца. И я этому не буду препятствовать. Только нужна определённость в этом деле. Постараюсь прояснить ситуацию до разрыва отношений."

* * *

Наконец, от руководителей курсов при Отделении Союза писателей Ленинграда поступило радостное сообщение: принято решение о публикации первой фантастической повести Макса в его печатном органе журнале "Нева", а его первый фантастический роман рекомендован для опубликования в издающемся сборнике молодых фантастов в издательстве "Молодая гвардия".

Макс помнил ещё из прошлой жизни, что в январе 1965 года прошла смена руководства ЛО СП: его возглавили Даниил Грани и Михаил Дудин. Пьющие же товарищи, ранее бывшие в руководстве, отошли от дел. В частности, руководитель отделения Александр Прокофьев: алкоголик и антисемит, с которым постоянно удачно решал свои вопросы Макс. Поэтому он прикладывал максимальные усилия, чтобы именно до 1965 года вступить в Союз писателей СССР.


На всех этапах перед голосованием при приёме в члены этой организации собиралась партийная группа, которая решала: является ли кандидат идеологически выдержанным товарищем, достойным занять место в Союзе писателей. Член этой организации получал очень большие привилегии, и в неё не допускали случайных людей. Главное: проявить соответствующие качества, позволяющие полностью использовать эти привилегии.

И у него получилось: имея две официально изданные книги: повесть и роман, он по рекомендации председателя правления ЛО СП товарища Прокофьева весной 1964 года был принят в Союз писателей.

Евгений Шварц, известный писатель и драматург, характеризовал писательскую организацию Ленинграда в предшествующее этим событиям время так: "Наше отделение союза похоже на Азовское море или Меотийское болото, как называли его древние. При небольшой величине, отличается оно сильными бурями, а в тихие дни идет незримое глазу болотоподобное человекоубийство. Не в переносном, а в прямом смысле. Физически, правда, не приканчивают, но подготовка к этому акту проводится со всей бессовестностью, со всей озлобленностью, на какую способны неудачники. И ты чувствуешь эту незримую работу, придя в союз, как чувствуешь сырость, подойдя к трясине".

Макса совершенно это не смущало: главное, он стал членом Союза писателей. Теперь для него стало совершенно необязательно поступить на учёбу в специализированный ВУЗ, подготавливающий писателей. Вполне достаточно просто получить высшее образование, в том числе и по специальности филология. Это значительно упрощало его дальнейшее существование: не надо было менять университет, переезжать в другой город и т.п. В Ленинградском университете он уже обжился, завёл нужные знакомства. Да и имеющаяся поддержка мэтров писательского мастерства Ленинграда позволяла с оптимизмом смотреть в будущее.

Макс закончил первый курс университета без троек, получил стипендию и с чистой совестью ушёл на каникулы. Деньги были, и он решил отдохнуть месяц на Чёрном море: год был для него очень тяжёлый, важных дел было сделано немерено, душа требовала отдыха. Оставалось только решить: куда ехать? В отделении СП Ленинграда ему предложили только бесплатную горящую путёвку в дом отдыха на Заливе. Дом отдыха был самым обыкновенным, не для писателей. На Заливе Макс и так был частым гостем и провести ещё там три недели совершенно не хотелось. На его просьбу поискать какие-либо варианты на Чёрном море ему ответили, что у них имеется бронь в гостиницу Геленджика, оформленная как путёвка в дом отдыха. По этой путёвке предоставлялось только койка в многоместной палате с питанием по талонам. Практически гарантировались только ночёвки в гостинице со сменой постельного белья один раз в неделю. От этой путёвки отказались все члены СП и даже его штатные работники. Путёвка была на две недели с одиннадцатого июля. Он подумал и согласился. Тем более, что ему в конце 1963 года исполнилось восемнадцать лет, он стал взрослым человеком по всем существующим в это время нормам и мог самостоятельно принимать любые решения.

"Поживу в гостинице. Не понравится - уеду куда-нибудь в другое место. Всё же, гостиница расположена в Геленджике, а там скучно не будет: бывал в этом городе раньше в прошлой жизни я много раз. Тем более, что надо проверить одно место в Краснодаре. Это недалеко от Геленджика. Может быть, удастся совместить отдых с некоей приятной находкой. Решено! Еду на Чёрное море! Единственное, о чём я должен позаботится, это о наследстве. Мало ли, что со мной может случиться! С комнатой, конечно, ничего не выйдет, но вот деньги на сберкнижке надо поделить пополам между мамой и Татьяной Викторовной. Решено: иду к нотариусу и пишу завещание, о котором сообщаю им обоим."

Добираться до Геленджика удобнее всего было через Краснодар, куда имелся прямой авиарейс из Ленинграда. Конечно, можно было ехать и на поезде, но как только он представил, что почти двое суток придётся провести в плацкартном вагоне в тесноте и жаре, так как свободные места оставались только такие и билеты можно было достать только на них - отправился в авиакассу. Но и в ней билетов не было. Пришлось опять обращаться в отделение СП и просить помощь, иначе к моменту начала действия путёвки до Геленджика добраться не удавалось. Там помогли, так как у них оставалась квота на бронь авиабилетов, а на железнодорожные билеты квота уже была израсходована.

Макс сходил к матери и предупредил её о своей поездке на юг. Заодно посмотрел на свою сестричку, две недели назад появившуюся на свет. Она родилась как раз в самую сессию, когда у него совершенно не было времени зайти в гости: шли экзамены. Передал матери пятьсот рублей в виде подарка на рождение дочери и посчитал свой сыновий долг полностью выполненным.

До отлёта самолёта оставалось два дня: только успеть собраться, поэтому он сразу отправился по магазинам со списком вещей, необходимых для поездки. Однако нужных вещей там не было: пришлось обращаться к фарцовщикам, благо многих из них он хорошо знал. Деньги были, поэтому в дорогу закупился нужными вещами быстро.

* * *

Последняя проблема, которую надо было обязательно решить до отъезда на юг: подготовка к неким мероприятиям, которую не удастся выполнить в Краснодаре - городе, где они были запланированы к проведению. Необходимо было найти мощный гвоздодёр, но небольшого размера, также инструмент, похожий на альпеншток альпиниста и шнур метров тридцать длиной, выдерживающий вес не менее двухсот килограмм, лучше всего синтетический, то есть также используемый в походах в горы. Тут уже фарцовщики ничем помочь не могли. Пришлось обращаться к настоящим альпинистам.

- Ребята, не поможете мне в одном деле? - обратился Макс к нескольким студентам университета, что-то обсуждающих в помещении клуба альпинистов на кафедре физвоспитания.

- А ты кто такой? - отвлёкся от разговора один из студентов.

- Я - студент-филолог второго курса университета Максим Борисов. Вот собрался на каникулах домой съездить, уже собрался: завтра отъезд, да сегодня мать неожиданно позвонила. Просит обязательно колодец почистить, а то с водой - просто беда. Колодец глубокий - больше десяти метров. Я один из мужчин в семье остался, а больше ей обратиться не к кому: большие деньги берут за эту работу. По прежнему опыту знаю, что мне обязательно нужно иметь из инструментов: альпеншток и шнур тонкий, но крепкий, чтобы и меня выдержал, и груз килограмм сорок-пятьдесят. Чтобы Вы не сомневались, что я всё верну, как возвращусь с каникул - готов в залог оставить сто рублей.

- Ну, со шнуром всё понятно, а вот альпеншток тебе для чего?

- Так в колодец придётся спускаться, а он старый, стенки из дикого камня выложены. Местами обвалились. Придётся заменять, ремонтировать. И всё на высоте делать. Лучше альпенштока инструмента не знаю. Конечно, я его доработаю, уменьшу длину вполовину, чтобы в колодце им управляться было удобнее. Или что не так? Подскажите!

Студенты переглянулись и один, постарше, ответил:

- Ты хоть знаешь, что одному спускаться в колодец очень опасно? Часто в колодцах концентрируются различные газы, вдыхание которых несовместимо с жизнью. Обязательно нужен напарник, который может подстраховать от всяких неожиданностей!

- Конечно известно! Я ведь уже говорил, что занимался чисткой колодца неоднократно. Так что насчёт залога за названные мною вещи?

- Нам твой залог не нужен. А вот продать и шнур, и альпеншток можем! За те же сто рублей. Конечно, вещи не новые, но вполне рабочие.

- Согласен, но цену-то надо снизить, хоть до пятидесяти рублей! Ведь столько эти вещи не стоят!

- Хорошо, семьдесят пять рублей - последняя цена! Если согласен - гони деньги, мы - вещи.

- Тогда сначала покажите, что дадите, а то "кота в мешке" покупать не приучен.

В итоге сделка состоялась. Теперь всё было готово к поездке на отдых.

Глава пятая.

Макс прилетел в Краснодар утренним рейсом. Уже в одиннадцать часов он получил свой рюкзак и вышел из местного аэропорта. По плану сегодняшний день должен быть посвящён подготовке к проведению тайного мероприятия, а в случае удачи - и его осуществлению. Утром следующего дня Макс планировал на автобусе добраться до Геленджика, для чего сразу же направился на автовокзал за билетом и большим желанием оставить в камере хранения свой рюкзак, забрав из него только сумку со спецснаряжением.

Выстояв у касс автовокзала большую очередь сумел-таки купить один из последних билетов на автобус, отправляющийся в Геленджик в семь часов утра, и, сдав рюкзак в камеру хранения, быстрым шагом направился на улицу Красную к хорошо знакомому небольшому коттеджу белого цвета весьма помпезной архитектуры с колоннами у крыльца с крутыми ступеньками прямо от тротуара. Наискосок через улицу располагался то ли гараж, то ли какая-то автобаза, что позволяло, особо не привлекая к себе внимания воспользоваться ею и высмотреть всё интересующее на другой стороне улицы.

В прошлой жизни Макс шапочно был знаком и несколько раз встречался с хозяином этого коттеджа в более раннее время: в шестидесятых годах, и немного знал биографию этого человека, но не официальную, а со слов своих друзей, достоверность которой не мог гарантировать. В частности, якобы этот человек во времена оккупации Краснодара войсками вермахта занимал не малый пост в оккупационной администрации, но действовал по указанию подпольного обкома партии, помогая местным партизанам. Именно поэтому ему было разрешено оставить во владении этот коттедж. Как и каким образом он ему достался Максу было неизвестно.

Во дворе коттеджа имелся глубокий колодец, в котором всегда имелась вода, причём стоящая на одном уровне: в метре над его дном. А в полуметре над уровнем воды в кирпичной стенке колодца имелся тайник, хранивший клад прежнего владельца этого коттеджа, спрятанный во время Гражданской войны и случайно обнаруженный только в перестроечное время. Вот именно за ним и охотился сейчас Макс.

Проведя весь день на улице Красной стало ясно, что хозяин дома. Похоже, живёт один. Иногда появляется на улице. Сам ходит в магазин за продуктами. Имеет собаку: немецкую овчарку, которая в дневное время сидит на цепи, а с наступлением темноты свободно бегает по двору, охраняя участок. В гости к нему никто не ходит: по крайней мере в то время, когда Макс наблюдал за домом ни один посторонний человек в доме не появился.

Выводы, сделанные Максом, были следующие: без особой подготовки во двор дома забираться нельзя. Поэтому с наскока задачу поиска клада решить не удастся. Идти и договариваться с владельцем коттеджа на изъятие клада и последующей его дележки между ними - идея неудачная, так как неизвестно, чем может закончиться. Ещё на половину клада Макс бы и согласился, но в худшем случае, он мог вообще ничего не получить, кроме больших неприятностей, которые ему совершенно были не нужны.

"Придётся пока повременить с изъятием этого клада, но в течение лета несколько раз здесь нужно появиться: может быть ситуация изменится и удастся забраться в этот колодец."

Попытки устроиться на ночь в гостиницу успехом не увенчались: пришлось ночевать на скамеечке в автовокзале. Милиционеры пару раз за ночь проверяли у него документы, но наличие билета на автобус и паспорта позволило Максу продолжить ночёвку с такими "удобствами". Хорошо хоть автобус отправился по расписанию, на котором за три часа поездки Макс более-менее выспался.

"Наконец я-таки добрался до Геленджика! - радостно подумал он, забирая рюкзак из багажного ящика автобуса. - Осталось только заселиться в гостиницу и искупаться в море!"

* * *

До гостиницы Макс добрался довольно быстро: багаж у него был невелик, а ноги - молодые, да и, как говорят, язык и до Киева доведёт!

На ресепшен его встретила "крупногабаритная" служащая гостиницы, не иначе как возомнившая себя центром вселенной, которой поручили решать вопросы мироздания. Одетая в "весёленькое крепдешиновое платье" в жару, она, не поднимая свою пятую точку со стула грозно взглянула на него и тоненьким писклявым голосом, которого он в принципе не планировал услышать, сообщила: "Мест нет!", как будто он ожидал, что сейчас перед ним откроются хляби земные и ангелы небесные на своих руках внесут его в одноместный номер со всеми удобствами местной гостиницы.