Кровавый век. Дух воина

Вождь ощутил холодное дыхание Бездны, откуда уже тянулись смертоносные щупальца, от которых его воля гасла. Он почти перестал слышать голоса Предков. Они что-то кричали вдалеке, но ему стало абсолютно все равно. Что изменят его жалкие потуги? Он всего лишь человек. Уничтожит одного духа, а его место займут сотни других. Как смешны стали мечты о великом походе! Зачем, если будущее Эргунсвальда уже предопределено? Рано или поздно Север, тот, каким он его знает, падет.

Увиденное грызло изнутри, разрывало душу на части. Он тонул в океане отчаяния. Уныние, подобного которому вождь никогда не знал, толкало его к мыслям об уходе из жизни.

Брудвар стремительно терял контроль над собой, не замечая, что на зов духа прибыли другие существа из Бездны. Пока они сражались с Предками, вождь оказался предоставлен самому себе. Он попал в ловушку. Вцепившись в пойманную тварь, он уже не мог освободиться от видений, которые атаковали его сознание.

Когда вождь почти уже был готов сдаться, на задворках памяти всплыло имя.

Нарьяна… Нарьяна… Нарьяна.

Он ухватился за него, как утопающий за обломки судна. Картины мрачного будущего побледнели, сквозь них начал проступать образ рыжеволосой девушки. Брудвар увидел ее скромную улыбку и услышал смех. Вспомнился сладкий запах меда и свежесть луговых трав. От вида карих глаз сердце снова наполнилось любовью. Захотелось жить и петь в голос.

Вождь вспомнил, кто он такой. В тот же миг волна его ярости испепелила духа, как и остальных тварей, оказавшихся рядом. Благословленный Предками вернулся в свое тело. В его руках обмяк обезображенный труп человека. Глаза пленника лопнули, вместо них зияли отвратительные красные дыры. Под пальцами Брудвара твердели оголенные кости черепа. Вождь с омерзением убрал руки и оглянулся. На него смотрели, как на ожившего мертвеца. Быть может, причиной тому были блестевшие на щеках слезы, которых никто прежде не видел. Брудвар надеялся, что следы его потрясений заметят как можно меньше людей.

– Ну, чего рты разинули? Берите его живее да тащите на костер! – как ни в чем не бывало, скомандовал Фронсуд, чем заслужил благодарный взгляд вождя. Тот не стал говорить, что в действии уже не было смысла.

Юдвин, едва ли не белее снега, нашел силы подойти к Брудвару и поднести ему какую-то тряпку: отереть испачканные ладони.

– Ну как ты? – украдкой спросил рэгсир, убедившись, что вождь не пострадал.

– Нормально, – он не хотел говорить о пережитом.

– Правда? А по мне, так ничего нормального. Ладно. Что будем делать с предателями? Не достойны они суда Благословленного Предками. Бросить бы их в огонь, глядишь, другие задумаются прежде, чем языком трепать.

Брудвар раздумывал над тем, как наказать фэрла. До сражения с духом вождь намеревался лишить Бордса жизни. Но теперь, узнав жестокую правду, он решил поступить иначе.

– Нет, Фронсуд, это не сплотит Север. Особенные времена требуют исключительных решений.

– Ты помилуешь его?!

– Да. – Вождь не хотел проливать кровь и навечно отвернуть от себя род фэрла, хоть и понимал, что знать дрогмардцев не станет возражать против казни Бордса. Они все видели сами.

Ледяной Кулак начал возмущаться и принялся с жаром доказывать, что милосердие здесь будет не к месту. Вождь попросил его замолчать. Он уже слышал эти слова.

Трое пленников, связанные, стояли на коленях, понуро опустив головы. Им было нечего сказать. Благодаря поистине могучему здоровью фэрл Бордс смог лично наблюдать за тем, что происходило. Все его подозрения разлетелись вдребезги. Обреченный, он приготовился к смерти. Более того, мужчина ждал ее, ведь лишь она могла избавить его от стыда и позора.

Брудвар долго стоял перед фэрлом, взвешивая последствия своего непростого решения. Этот человек бросил ему открытый вызов и оскорбил. Заслуживает ли он смерти? Конечно. Достоин ли прощения? Вряд ли. Но если Брудвар проявит милосердие, то фэрл будет помнить об этом до конца своих дней. Это укрепит отношения между их свальдами и сделает Бордса вернейшим из глав племен. Это пойдет на благо общей борьбе. А если так, то чего он сомневается? Сейчас важно лишь это. В крайнем случае срубить пару непокорных голов он всегда успеет.

– Посмотри на меня, фэрл Бордс.

Тот подчинился. Взгляд мужчины потерял твердость.

– Сегодня ты храбро и отважно защищал честь своего рода и свальда. Ты не отступил, зная, что проиграешь. К сожалению, пыл и гордость ослепили тебя, заставили забыть о клятвах, которые ты приносил перед троном Скаймонда. Я вправе казнить тебя… Но не стану.

Пленники встрепенулись. Во взгляде фэрла зажглась надежда.

– Не стану… Если ты вновь поклянешься мне в верности и будешь служить союзу племен так же рьяно, как бился за свой свальд.

Фэрл поклялся. Истово и усердно повторил все, о чем просил вождь Эргунсвальда. В голосе фэрла прозвучало нечто, чего Брудвар прежде не замечал в нем. Преданность.



Дико плясал огонь, пожирая истерзанное тело Вайлунда. Под его прожорливый треск во все стороны летели искры. Клубы дыма поднимались вверх и растворялись в темноте ночи. Люди задумчиво смотрели на костер, гадая, что будет дальше и какая судьба ожидает Север. Брудвар же, стоя вместе со всеми, знал ответ. Но он решил бороться с неизбежным, поклялся сделать все возможное, чтобы избежать мрачного будущего. У него созрел план, который мог бы помочь Северу приспособиться к переменам. В Эргунсвальде еще оставались люди, которые уже сражались и побеждали подобное зло. Брудвар увидел это, впитав обрывки памяти сокрушенного духа. И он будет просить их о помощи, даже если для этого придется стоять перед Озаренными на коленях до скончания времен. Ну а потом, если все сладится, вернется к мыслям о завоевании Империи.





Глава 8

Самый лучший день





Очаг, спустя три месяца.


– Ты спасла меня, – сказал Брудвар с порога и заключил Нарьяну в объятия. Прижал к себе крепко, но так нежно, будто держал в руках цветок и боялся помять его лепестки. Стоял, зарывшись лицом в огненные волосы и наслаждаясь моментом. Сердце вновь обретало покой, а все его тревоги растворялись, стоило ему заглянуть в ее карие глаза. Нарьяна тепло улыбнулась, взяла за руку и увлекла его в дом.

Казалось, он видит ее впервые. Появилась позабытая скованность и робость. От долгой разлуки в голове успело поселиться чувство вины. Но не только по этой причине. После того как Брудвар чуть было не умер, сражаясь с тем ужасным духом, он по-новому взглянул на девушку. Если бы не Нарьяна, то Эргунсвальд лишился бы вождя. Он всегда старался не давать волю чувствам, скрывал их от всего мира, а иногда прятал и от самого себя. Но сердце невозможно было обмануть. Оно любило девушку и напомнило об этом Брудвару в самый черный день, вырвав пленника из океана тьмы и безнадежности. Глубокая благодарность усилила его любовь стократно.

О Предки! Как же она прекрасна, как чарующе мила! И как же он успел соскучиться! Ему нужно было столько всего рассказать ей, стольким поделиться! Но слова застревали в пересохшем горле. Тот Брудвар – уверенный в себе, жесткий, способный принимать сложные решения, остался где-то позади двери, в зимнем снегопаде.


Нарьяна отстегнула фибулу его плаща, и тот мягко упал на пол. Брудвар снял меховую куртку, освободился от туники, в которой вдруг стало очень тесно и жарко. В глазах Нарьяны появились озорные искорки. Когда ее руки коснулись ремня, в нем проснулось нечто звериное, неудержимое и голодное. От смущения не осталось и следа. Мысли заполонило сладкое предвкушение и дикое желание обладания. Положив ладонь на затылок девушки, он прижал ее голову к своему лицу и жадно поцеловал. Их губы сплелись в долгом танце, языки, касаясь друг друга, разожгли огонь страсти с невероятной силой. Руки принялись ласкать молодое тело, поцелуи опустились ниже, оставили следы на шее и плечах, занялись упругой грудью.

Освободившись от одежды, Брудвар подхватил Нарьяну и уложил на кровать, накрыв девушку собой. В ее взгляде что-то изменилось. Слабо, но настойчиво она сжала его ключицы, остужая пыл. Девушка хотела мягкости и чуткости. И он исполнил ее желание.

Растянувшись на ложе, испытывая приятное расслабление, вождь гладил волосы девушки, наслаждаясь умиротворением и счастьем. Он был готов закрыть глаза и предаться сну, но в то же время хотел рассказать ей обо всем, что произошло, узнать: как она себя чувствует и как ей живется здесь, всем ли она довольна, не передумала ли насчет переезда в Скаймонд?

– Нарьяна, мне так много нужно…

Она приложила палец к его губам, велев замолчать. Легким движением прикрыла веки, прижалась к груди. Вождь снова подчинился. Кажется, девушка каким-то образом могла читать его мысли и угадывать желания.



Когда они проснулись, Север уже окутала ночь. В доме заметно похолодало, и Брудвар подбросил поленьев в печь. Нарьяна принесла ему кубок согревающей медовухи. Девушка предложила растопить баню и переместиться туда. Брудвар не возражал.

Оказалось, что у Нарьяны был приготовлен сюрприз. Поначалу Брудвар подумал, что в центре парильни стоит настоящая лодка, только более широкая и не такая длинная, как он привык видеть. Выполненная из темного гладкого, до совершенства отполированного дерева, с рисунками зверей на бортах, она стояла на четырех толстых ножках.

Девушка с довольным видом жестами пояснила, что емкость для купания сделали местные плотники по ее заказу. Что и говорить, Брудвар был приятно удивлен.

Пока разгоралась баня и нагревалась вода, Нарьяна рассказала о себе и жизни в Очаге. Девушка выразила робкое желание видеть Брудвара как можно чаще. Недолго думая, тот заверил ее, что с этого дня он будет прилагать для этого все усилия. Во-первых, он и сам этого хотел, не представляя, как вообще будет покидать дом. Во-вторых, за прошедшие месяцы он успел понять, что его план начинает работать. Озаренные не подвели вождя. Поэтому причин для длительных отъездов пока не намечалось.

– Поезжай со мной в Скаймонд, прошу, – он сделал очередную попытку. – Какой тебе смысл оставаться здесь? Забудь о том, что было в прошлом.

Девушка отвела взгляд в сторону и твердо покачала головой. Вождь начал было гневаться, но быстро успокоился. С самого начала Брудвар обещал ей полную свободу и свое слово сдержит.

«Не злись, – попросила Нарьяна. – Мне очень нравится здесь, правда. Если я буду жить в Скаймонде, то кто знает, вдруг я надоем тебе?»

– Чушь.

«Посмотрим. Быть может, скоро я и передумаю. Но пока я бы хотела остаться в Очаге. Ко мне тепло относятся, здесь я чувствую себя, как…» Девушка не осмелилась показать это слово. Ведь настоящего дома у нее никогда не было.

– Я понимаю тебя. Истинный дом находится там, где тебе хорошо, любимая. Если Очаг дает тебе все необходимое, то я не буду настаивать. До определенных пор, – подмигнул ей.

«Благодарю, мой вождь».

– Кстати, как там дела у Грайдис и нашего кузнеца? – Вождь не застал разведчицу в поселении, а первым делом идти к Вьёрду у него не было желания.

«О, у Грайдис стало много работы! Все разъезжает по свальдам, очищает Север от всякой нечисти, помогает хэрдингам и простым людям. В Очаге теперь подолгу не задерживается».

– Значит, дела пошли в гору. Ну а как она свой отряд назвала, знаешь, наверное?

«А ты еще не слышал? Спасители Севера. Или просто Спасители».

«Ну ясно. Не иначе, Реймос подсказал. А я тогда кто?!» – подумал Брудвар, а вслух произнес:

– Сойдет. Ну а что там Вьёрд? Он так и пропадает в кузне?

«Он… Не так давно развелся».

– Снова? – на памяти Брудвара это был уже третий случай. Получалось, что с последней женой Вьёрд успел прожить чуть больше двух лет.

«Да. Зато он взял к себе в ученики нескольких мальчишек. Он, кстати, спрашивал о тебе».

– Ну как-нибудь зайду в гости, если время на меня найдет, – для вида покряхтел вождь. Слова Нарьяны его заинтриговали, да и, честно говоря, успел он соскучиться по своему лучшему другу.

Тем временем вода как следует нагрелась. Кипяток разбавили холодной колодезной водой и наполнили купель. Брудвар и Нарьяна удобно расположились в «лодке» друг напротив друга.

– Ох, – закрыл глаза вождь, наслаждаясь теплотой, объявшей тело. – Ни один правитель мира не испытывал такого блаженства.

Нарьяна кивнула, напомнив Брудвару сытую волчицу, а затем положила ноги на его живот. Жест означал: «гладь меня и рассказывай свою историю».

Вождь намек понял и поведал ей о событиях, произошедших в Зеленом Броде.

– После того как я сумел уничтожить духа, сразу же поехал к Озаренным. Хвала Предкам, мне удалось убедить стариков в том, что без их помощи Север долго не продержится. Впрочем, к тому моменту они и сами все поняли. Грань между мирами рушится куда быстрее, чем предполагали мудрецы. Чтобы уравновесить силы, я предложил им поделиться знаниями и обучить наиболее способных шаманов от каждого племени. По моей задумке, Озаренные должны были спуститься с горы и отправиться в свальды, – вождь ухмыльнулся. – Но такой план им не понравился. Спорить с ними оказалось ничуть не легче, чем вразумлять фэрла Бордса. Договорились, что фэрлы сами пошлют шаманов на Пик Торгрима. С припасами и дарами для мудрецов, конечно же, – рассказывал он, разминая стопы Нарьяны. – Пока Озаренные обучали шаманов, я посетил другие земли, помог уладить кое-какие вопросы… Недавно я получил радостные вести о том, что шаманы дрогмардцев смогли уничтожить одержимого, подобного тому, с кем я встречался.

«Это и впрямь хорошая весть. Надеюсь, на Севере станет безопаснее, а у тебя будет меньше поводов рисковать жизнью».

Брудвар заметил, что последнюю часть рассказа девушка слушала не слишком внимательно, словно думая о чем-то своем. Она потупила взор и слегка прикусила нижнюю губу. В глазах застыла странная нерешительность, будто она чего-то боялась.

– Что такое, любимая? Я что-то не то сказал?

Собравшись с духом, она показала жестами:

«Я беременна».