Кровавая купель

Из динамика загрохотали помехи, потом раздался голос, как у престарелого робота.

— Что он говорит?

— Я не лучше тебя понимаю. Ник… Дел-Кофи, Дел-Кофи! Плохой прием… Не понял вас… искажения слишком сильные.

Раздались какие-то механические завывания, и вдруг щелкнуло:

— …лучше. Сейчас лучше?

Это был голос Дел-Кофи. Я не успел вырвать у пацана микрофон только потому, что он мне его сам дал.

— Давай, Ник, говори. Только быстро, я не знаю, когда они опять вывалятся.

— Дел-Кофи!

Голос в динамике подпрыгнул вверх от удивления.

— Ник Атен? Ник, это ты?

— Я, Дел-Кофи… Черт, никогда бы не подумал, что буду так рад слышать твои голос. Что там у вас?

Целых три минуты я не мог добиться от него толку. Дело было не в аппаратуре — я слышал, как он с кем-то взволнованно говорит:

— Это Ник… да! Жив курилка!

И наконец он обрушился на меня с вопросами: где я пропадал? Почему не вернулся?

Примерно двадцать секунд я ему рассказывал о похищении, долгой дороге домой и как я застрял за снежными заносами на краю света. Потом мое терпение лопнуло.

— Что там у вас? Сара здесь? Что с ней?

— …но мы думали… ты уже… возвращайся побьют…

— А, черт! — прошипел я. — Оно опять ломается. Дел-Кофи, я тебя не слышу! Я тебя спросил, что с Сарой?

— …опасности… Сара… Если вернешься, осторожнее с…

— Дел-Кофи! Дел-Кофи! Что случилось с Сарой? — Я кричал в микрофон. — Она жива? Цела? Дел-Кофи!

Все бывшие в радиорубке переглядывались круглыми глазами.

Зашипели помехи в динамике, и снова ясно раздался голос Дел-Кофи:

— Ник, ты меня слышишь? У меня тут провода скреплены скрепками для бумаг, а они сползают.

— Слышу, Дел-Кофи! Сара, что с Сарой?

Казалось, пауза затянулась на час. Я сидел и глазел на динамик, покрываясь потом. Потом раздался женский голос, тихий, почти шепот, как будто доносился с планеты за миллиарды световых лет отсюда:

— Ник, как ты?

— Сара! Слава Богу, это ты. Слушай… Что там с тобой?

— Со мной? Все в порядке.

— Я слышал, вы попали в какую-то беду?

— Да. В большую. Но сначала у меня для тебя есть новости.

— Новости? Какие?

В наступившей паузе я так стиснул микрофон, что пальцы заболели.

— Ник… у меня ребенок.

Стены радиорубки рухнули мне на голову. Я качнулся назад. Первый дурацкий вопрос с моей стороны был:

— Ребенок? Чей ребенок?

— Чей? Да твой же, идиот! Ник Атен, ты стал отцом!

Вот тут-то мир и в самом деле вышел из фокуса. Жене Мерфи пришлось толкнуть меня три раза, пока я вернулся в лоно человечества.

— Мой?


— Да. А что ты думал? Ты же был единственным. Еще несколько минут между нами шел ошеломленный и бестолковый разговор, который можете себе представить сами. Несколько месяцев не видеться и вдруг узнать, что я отец?

— Да, ребенок чувствует себя хорошо. Ему три недели.

Вдруг мне оказалось трудно говорить: меня обнимали и хлопали по спине.

Я резко это прекратил, вспомнив, что Эскдейл в беде. До этой минуты я полагал, что дело в Креозотах. Я спросил, не было ли на них нападений.

Сара озадаченно ответила:

— Нет, к Креозотам это не имеет отношения. Дело в Курте. Он совсем сошел с ума. Полтора месяца назад он приказал, чтобы еды не давали никому, кроме его Команды и их гарема. Дел-Кофи, Китти и я смогли организовать для остальных — а это больше двухсот — только одноразовое питание. И только вареной репой и картошкой. Голодная диета. Ник. И скоро мы начнем терять людей.

— А что, нельзя разве послать заготовительные экспедиции — еще ведь есть места, где должны быть консервы?

— Когда я говорю, что Курт сошел с ума, это значит, что он в самом деле спятил. Он параноик. Не разрешает никому покидать Эскдейл. Мартину случайно удалось найти передатчик в одном из домов в долине. Он говорит, что это куча хлама и удивительно, что он вообще работает. Но проблема в другом: если Курт узнает о передатчике, Мартину придется тащить жестянку.

— Боже мой, это все еще продолжается?

— Таскание жестянки? О да, в больших количествах. Пока что в этой игре убиты тридцать восемь человек.

Мы говорили наперебой еще двадцать минут, потом голос Сары стал удаляться.

— Слушай, Сара! — сказал я. — Вас там Креозота не беспокоят?

— Совсем нет. Самое странное, что их там в соседней долине примерно две тысячи. И никаких проблем. Они держатся сами по себе.

Трам твою тарарам! У меня пересохло во рту.

— Сколько, Сара? Две тысячи?

— Да, а что…

— Слушай меня. Численность сохраняется? Или к ним подходят еще?

— …немногу. — Голос Сары был уже еле слышен за помехами. — Видели, как подходят по двое и по трое. Черт их всех возьми!

— Сара! — крикнул я в микрофон. — Слушай меня внимательно! Это важно! Вам грозит опасность. Они начали накапливаться. Когда их будет достаточно, они нападут. Я видел, как это бывает. Они не остановятся, пока вас всех не перебьют. Курт не сможет защитить от них гостиницу. Надо держаться оттуда подальше… Найдите способ. Вам нужно… Отпусти этот блядский микрофон, а то убью!

— Ник… — мягко сказал Мерфи. — Не трать зря голос. Они ушли со связи.

— Это случается, — вставил Гэри. — Они уже несколько часов назад отрубались, потом связались снова.

Я не мог сказать ни слова и вышел в занесенный снегом двор. Там я стал смотреть на горы, и сердце в груди колотилось о ребра. Я хотел завопить так, чтобы в небе было слышно.

— Потом я потер лицо снегом и вернулся в дом.

— Извините, ребята, — сказал я. — Оказалось, что моя девчонка жива. И что я отец. А потом я выяснил, что они в ближайшие часы могут погибнуть. — Я перевел дух. — И у меня не было даже шанса их предупредить.

Они молча смотрели на меня. Потом миссис Мерфи потянулась и обняла меня:

— Я тебя понимаю. Ник. Я бы на твоем месте отрастила крылья и полетела домой.

Секунду я на нее пялился, потом вдруг залепил ей такой поцелуй в лоб, что стекла затряслись.

— Спасибо тебе, миссис Мерфи. Именно так я и сделаю!

— Что сделаешь? У тебя же нет крыльев!

— Нет… зато есть пара отличных ног. Я иду, и не пытайтесь никто меня остановить.

— А мы и не станем, друг, — улыбнулся Мерфи.

— Если Дел-Кофи снова наладит свою дуделку, предупредите, что взрослые могут на них напасть в любое время. Что надо убираться оттуда подальше. И еще скажите, что я буду в Эскдейле через три дня.

Семьдесят миль в арктических условиях? За три дня? Невозможно.

Но я с этой минуты решил. Отныне я стану делать невозможное возможным. Мы все должны это делать — или погибнем. Проще простого.

Через десять минут я с рюкзаком на спине и автоматом на плече вышел в путь, помахав рукой клану Мерфи.

Выйдя на главную дорогу на восток, которая вела к Эскдейлу, я сказал вслух:

— О’кей, ты, там, разум номер два, мудрый старец или как тебя еще назвать, слушай. Ты знаешь, что мы должны попасть домой. Речь идет о выживании рода людского. Если ты так силен, как говорила Бернадетта, я ставлю тебе цель: доставить нас обоих к Саре. Быстро и в целости.