Кровавая купель

* * *


Потом Дэйв Миддлтон перешел к деталям. Он перечислил машины, резервы воды и запасы пищи, лекарств, цели групп. Он даже показал нечто, называвшееся «формулировкой миссии», написанное им синим и красным и пришпиленное к стене. Во время его речи вошла костлявая девушка в синей шали и с очень рассудительным лицом. Еще одна церковная крыса, подумалось мне. Это была Ребекка Кин. Потом вошел семнадцатилетний парнишка с растрепанными светлыми волосами и высоким лбом. Развязанные шнурки волочились за ним по полу. Это и был Распорядительный комитет.

— Я должен сознаться, — сказал Дэйв, — мы сами себя назначили. Когда устроимся, проведем выборы, чтобы все решили, кто будет руководить. У нас с Ребеккой есть опыт руководства группами детей по работе в церкви Сент-Тимоти. Мартин Дел-Кофи — наш местный гений. Может быть, вы видели статьи о нем в местной газете. У него самый высокий Ай-Кью на всей территории образовательного округа Донкастера.

Ну и хрен с ним. Именно это я сказал бы неделю назад. Но не теперь — с меня посбили спеси. Я вежливо кивнул.

Ребекка заговорила голосом школьной учительницы:

— Именно личности такого калибра, как Мартин, восстановят наше общество в том виде, в каком оно было.

— Только лучше. — Мартин не улыбнулся. Его сюда позвали ради мозгов, а не обаяния.

— Извините, — сказал Дэйв и заговорил по трансляции: — Команда альфа, команда альфа! Перерыв на ленч. Не забудьте освободить кантину к двенадцати. Сегодня днем еще много работы.

В магазине треть ребят оставили свои занятия и пошли к двери в задней стене магазина.

Распорядительный комитет стал задавать нам вопросы, и я понял, что нас оценивают. А если мы не наберем нужный балл, нам покажут на дверь?

В какой-то момент в дверь постучал мальчик лет одиннадцати и произнес что-то вроде доклада:

— Дэйв, мы обошли маршрут.

— Что-нибудь видели?

— Мистер Креозот в доме по Бриар-Лейн.

— Сколько?

— Только один, Дэйв. У него что-то с ногой. Плохо ходит.

— Отлично, Роберт. Идите завтракать. Потом проверьте берега реки до Карнела. Сара подняла брови:

— Мистер Креозот? Ребекка ответила:

— Это собирательное имя для пораженных болезнью взрослых. Так одна девочка назвала взрослых, которые заболели. Те, кто помоложе, это имя подхватили, и оно привилось. Теперь душевнобольные взрослые называются мистер и миссис Креозот.

— Это вроде сахара на горькой пилюле, мисс Хейес. — Мартин откинул голову назад, рассматривая собственные ногти. — Детей пугает, если сказать, что за ними гонится миллион сумасшедших. А мистер Креозот не звучит слишком жутко, не правда ли?

Неделю назад мне захотелось бы дать яйцеголовому нахалу по морде. Сейчас я только кивнул.

— Судя по тому, что мы видели, поражены только взрослые. — Сара, оживившись, снова захотела искать ответы. — Они нападают на собственных детей — а если детей у них нет, нападают на всех, кому меньше двадцати.

— Девятнадцати. — Мартина очень увлекли собственные ногти. — Мы не видели никого девятнадцати лет или старше, чтобы его это не тронуло. И не видели ни одного обезумевшего моложе этого возраста. Что бы ни поражало сознание, оно селективно.

Сара наклонилась вперед, вбив кулаки в колени:

— Но чем это вызвано?

— На этот вопрос, мисс Хейес, я и намереваюсь найти ответ.

— Мартин освобожден от обычных работ, — сказал Дэйв. — Он назначен на исследования. Его работа — найти причину.

— Из того, что мне пока удалось установить, — заявил Мартин, — состояние это подобно душевной болезни, называемой шизофрения.

— Я о ней слышала, — сказала Сара. — Она излечима.

— Да, большинство случаев поддается лекарственному воздействию. Но я сказал — подобно шизофрении. Не то же самое. Наличествуют многие из симптомов. Паранойя и дезориентация. Мистер и миссис Креозот боятся своих детей — очевидно, в нас они видят не своих сыновей и дочерей, но отвратительных и страшных монстров, которых они призваны уничтожить, пока те не уничтожили их. Кроме того, вы заметили, что их интеллект резко снижен, что превращает их в полулюдей. Они не ездят на машинах, не живут в домах, не используют инструментов. Дэйв добавил:

— В их поведении мы видели причудливую систему. А вы?

Я рассказал ему о массовой миграции на юг, которую я видел на шоссе.

— Мы видели, как они выкладывают бутылки, — сказал Дэйв, — банки, даже ювелирные украшения в виде узоров на автостоянках и в полях. Узоры довольно сложные и…

— И самые простейшие. — Впервые Мартин проявил интерес к разговору. — Напрашивается предположение, что эти узоры имеют свое назначение и очень, очень важны для мистера и миссис Креозот. — Он улыбнулся. — Отсюда следует, что мистер Креозот пытается с кем-то связаться.

— С кем?

Мартин поднял глаза:

— С кем-то там наверху.






* * *


Мы еще поговорили, потом Дэйв наклонился вперед:

— Сара, Ник, наш вопрос прост: хотите ли вы присоединиться к нашей общине?

Что мы могли сказать? И мы произнесли это одновременно:

— Да, с благодарностью.

— Тогда, пожалуйста, заполните вот это. — Ребекка подала нам лист бумаги. — Это короткая анкета. Нам важно знать о вас и о способностях, которые у вас есть, чтобы вас можно было использовать на благо общества наиболее эффективно.

Дэйв Миддлтон воссоздал тоненький кусочек цивилизации в мебельном магазине посреди безумной страны. Я знал, что мне поперек горла будет подстраиваться и выполнять приказы очаровательного церковного мальчика.

Но я на его первый вопрос ответил совершенно честно.

Я хотел жить. И путь Дэйва Миддлтона был единственным для этого способом.





ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Организация




Приказания я получал от Ребекки. На следующий день я сидел на электрокаре и возил по складу ящики с бобами. Дети всех возрастов, выпотрошенные ужасом, работали как роботы. Я видел, как шестнадцатилетний хулиган с самодельными татуировками заплакал в голос, когда Ребекка сказала ему, что он работает недостаточно усердно. Бедняжка заработал так, что у него яйца могли бы отвалиться.

— Привет, Ник! — улыбнулась мне Сара.

— Давно не виделись. Как спалось?

— Спасибо, хорошо. Извини, не могу стоять — слишком занята. — Она показала мне папку. — Меня повысили до администратора. Пока.

Я смотрел ей вслед, и хвост ее волос заманчиво раскачивался.

ДЗИНЬ! Мисс Кин объявила по трансляции:

— Команда бета, команда бета! Перерыв. Возобновление работы в 10.30.

— Эй, друг! — окликнул я хулигана с покрасневшими глазами. — Тебя в какую команду сунули?

— Альфа.

— А меня в гамму. Это что, латинские буквы или названия атомов?

Он был слишком напуган, чтобы отвечать, и только еще усерднее заработал.

Передвигая тонны бобов, я приглядывался к входящим и выходящим. К общине примкнули еще уцелевшие. В основном их привели ребята, которые патрулировали местность на велосипедах. Одну пятнадцатилетнюю девушку принесли на руках — ее лицо было сплошным синяком с двумя вытаращенными глазами.

Потом в загородку вбежали еще два подростка. Один из них обгадился.

Им дали воды и обычные анкеты. Распорядительный комитет создавал империю.

ДЗИНЬ! «Команда гамма, перерыв. Команда гамма!»

По дороге в кантину я увидел мистера Гения Дел-Кофи в его кабинете. Он лежал в кресле, закинув ноги на стол. Болтались развязанные шнурки. Стопки книг, переносной компьютер. Девушка лет шестнадцати азиатского вида читала ему вслух из книги под названием «Психология сегодня». Дверь была распахнута.

Он в основном витал в эмпиреях и хотел, чтобы все это видели.

Кантина была набита ребятишками, пьющими колу, но почти никто не говорил. Я поймал себя на том, что читаю расписание встреч по теннису и футболу. Между командами, участники которых сейчас мертвы либо сошли с ума.

ДЗИНЬ! «Ника Атена просят подойти к погрузочному входу».

В сериале про госпиталь Меш веселье врачей прерывалось объявлением «Поступили раненые». Ко мне поступили мешки с мукой.