Кровь данов

Вскоре мы подошли к эркеру с широкими окнами, свет из которых освещал гладкие ступени винтовой деревянной лесенки, ведущей вверх. Вдоль стены тянулись прочные перила. Старик взялся за поручень, тяжело вздохнул и сказал:

– Столько лет я меряю шагами эти ступени! Сорок три ступени вверх и столько же вниз! Сколько всего? – спросил вдруг Либурх.

– Восемьдесят шесть, – особо не задумываясь, ответил я.

Библиотекарь замер на ступеньке с поднятой ногой. Он покачал головой и пробормотал: «Удивительно! Никогда не встречался с подобным» – и продолжил восхождение. Я пошел следом. Поскрипывали ступени, пыхтел Либурх, я барабанил пальцами по перилам, – в сопровождении такой незатейливой музыки мы поднялись наверх и оказались на чердаке. Под крышу старик не пошел, а толкнул кособокую дверцу. В нос шибануло острой вонью, послышалось хлопанье крыльев.

– Колум! – позвал мой спутник. – Колум!

Я огляделся. На широких полках вдоль круглых стен стояли плетенные из лозы птичьи клетки. В них гулили, ворковали, распушивали перья или молча сидели, выкатив на нас оранжевые глаза-бусинки, голуби. Множество голубей и голубок.

– Мы на голубятне? – зажав нос пальцами, гнусавым голосом спросил я очевидное.

– Где же еще? Колум, где ты, несчастье мое?

– Иду, – издалека раздался кашель. – Иду, чернильная твоя душа.

Вскоре показался хозяин голубятни. Весьма колоритный старик – с огромной нечесаной бородой, со спутанными патлами на голове, в испачканной белым пометом хламиде.

– Ты мне поесть принес? – жалобным голосом начал он, но увидел меня и остановился. Подозрительно осмотрев, он уставился на свертки в моих руках. Подошел вплотную и выхватил их, а затем уселся прямо на пол. Достав снедь, голубятник жадно набросился на еду.

– Кто это? – спросил он с набитым ртом у моего спутника.

– Это наследник Олтер из гор Дорчариан.

Странный старик выпучил глаза и покраснел. Громко сглотнул застрявший в горле кусок, шумно отдышался и схватил стоящую рядом птичью поилку. Не обращая внимания на плавающий пух, выхлебал воду и спросил меня:

– Гораха знаешь?

Я отрицательно помотал головой.

– Гони его в шею, – пробурчал чудак, обращаясь к Либурху, выбирая из бороды куски сыра и хлеба. – Из гор Дорча, как же. А Гораха не знает.

– В нем и впрямь течет кровь данов дорча, Колум, – мягко возразил ему библиотекарь. – Не все же должны знать имена тамошних голубятников.

– Да? – задумался старик. – Правильная кровь – хорошая вещь. Правильная кровь – главное дело для хорошей породы.

Он с громким кряхтением поднялся и спросил меня:

– Знаешь чего-нибудь новенькое про голубей?

Я задумался. Что я могу знать о голубях такого, чего не знает этот чокнутый? Впрочем…

– В далеких жарких странах, где скудные песчаные почвы, специально строят голубиные башни… – я сделал паузу, – чтобы собирать внизу высохший ценный помет и вносить в землю для богатого урожая.

– Пагот-насмешник! – громко хлопнул в ладоши голубятник. Птицы в клетках рядом испуганно забили крыльями. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Олтер его зовут, – взял меня за плечи библиотекарь, разворачивая к выходу. – Пойдем отсюда, Оли. А то все дерьмом провоняем.

– Сам ты дерьмо! – обиделся голубятник. – Мальчик же тебе сказал: ценный помет! Надо и мне начать собирать…

Когда мы открыли дверь, чтобы выйти, сзади раздалось жалобное:

– А вы завтра придете?

– Я зайду. А Олтеру некогда.

Хлопнула дверь, отрезав нас от этого удивительного и пугающего птичьего царства. Спускаясь, Либурх объяснил:

– Когда-то Колум был главным смотрителем за голубями, начальником всей голубиной почты Атариан! А потом загорелся идеей вывести самых быстрых голубей на свете. Стал выискивать по всей Империи лучших птиц, подсаживать к ним голубок. Все жалованье на голубей спускал. Лишился семьи, забросил службу… Сам видишь, чем закончилось.

– А здесь он что делает?

– Да что и всегда. Из жалости оставили ему самую простую работенку: посылать и принимать письма из одного дальнего уголка.

– Какого?

– Из земель Дорчариан, – невинным тоном ответил Либурх. Довольный, он захихикал себе под нос, когда я встал на месте как вкопанный.



– Знаю я этого Гораха, видел, – кивнул Остах в ответ на мой вопрос. – Гимтар его прикормил в свое время, внука в Малый круг ввел.

– Тем более! – подскочил я. – Пошлем голубя с письмом через этого Колума! Я ему понравился…


– Сиди уж! – фыркнул дядька. – Голубятня-то у Гораха знаешь где? Нет? В Новой вилле, под носом у Голоса. И работает он на Алиаса Фугга и Империю.

– Но про соль-то отцу нужно сообщить! – топнул ногой я. – Может, успеют еще до зимы разведку наладить!

– Не кричи на наставника! – нахмурился Остах. – Сам голову ломаю. Есть у меня кое-какие мысли… Вот только где охранники твои шастают, медузу им в потроха! – вспылил дядька.

– Где-где, – проворчал я. – Сам же их отпустил. У пайгал, пиво дуют.

Я поднялся, взял широкое полотнище и плошку с щелоком.

– Идем умываться, – велел я Пелепу. Пока мы говорили с наставником на дорча, он играл с Кайхуром. – Опять с грязными ногами спать собрался.

Пелеп мигом выскочил на улицу.

Пока я плескался в фонтане, Пелеп наскоро умылся и сидел рядом на бортике. Мыться он не любил и считал мои требования к чистоте блажью. Но исполнял все, как должно.

– Что нового у Алвина? – спросил я. – Кресла на колесах для нас мастерит?

– Не знаю, – растерянно ответил Пелеп.

– Ты разве не оттуда прибежал?

– Оттуда… То есть рядом. У меня там тайник был, – доверительно сообщил мне парень. – А мы так быстро ушли, что я не успел…

– И что в тайнике? – заинтересовался я.

– Деньги! – гордо ответил Пелеп. – Три медяка!

– Неужели никому нос не расквасил? Забрал деньги и сразу назад? – Мальчишка отвел глаза, и я рассмеялся.

– И еще… Наследник Олтер… – замялся Пелеп. – Я, как в тайник залез, вспомнил. Надо было раньше вспомнить, но я… – замямлил парень.

Я подставил спину под падающую струю фонтана.

– Да говори ты толком. Что вспомнил-то?

– Разговор. После того, как ты первый раз у нас появился. Я в тайнике сидел, прятался. И услышал…

– Не молчи, друг, – ободрил я парня. – Рассказывай, как есть.

– Разговор двух баб услышал. Одна спрашивает: «Сюда ублюдок ходил?» Другая отвечает: «Не ходил, носили его. Обезножел ублюдок». Первая говорит: ничего, скоро мы ему дорожку в Город мертвых наладим. Там ему ноги не нужны». – Пелеп ковырял каменный борт фонтана.

– Значит, это перед нападением в мастерской было… – задумался я. – Может, еще что-то слышал? Имя, место, названия?

– Квилда! – шлепнул по бортику Пелеп и вскочил. – Та, что хотела тебя в Город мертвых отправить, – ее Квилдой называли!

– Значит, Квилда, – сказал я, выбираясь из фонтана. Растер себя жестким полотнищем и тихонько пропел под нос: «Раз, два, три, четыре, пять, дваждырожденный Квилду идет искать. Кто не спрятался – я не виноват!»





Глава 14




Шахты, Скайдана, Старый пост

Тарх по прозвищу Бык

Это были первые имперцы, с которыми довелось биться Тарху. Их он не опасался. Если чего-то и боялся Бык, то точно не хорошей драки. Имперцы – немолодые, тертые дядьки, неплохо знали друг друга и умели сражаться вместе. Мигом просчитав Тарха, они сместились назад, выпуская впереди себя нетерпеливых горцев. Двое скайдов, вооруженных легкими топорами на длинной рукояти, залопотав по-своему, бросились на него. Третий, с копьем наперевес, поспешил следом.

Тарх успел увидеть краем глаза, как со склонов несутся полуголые фигуры, кто с киркой, кто с палкой, кто с молотом в руках. Они бежали молча и неотвратимо, как снежная лавина.

Скайды, занеся топоры, кинулись на него с двух сторон. Тарх умело отвел щитом удар правого и махнул мечом перед лицом левого, заставляя отпрянуть. Правый сунулся вперед, вслед за топором, и Тарх саданул его краем щита, разбив губы. Потом коротко добавил еще и еще, а затем толкнул щитом в сторону набегавшего копейщика. Сместился с линии удара топором слева – щит стоило поберечь – и ударил противника по рукам. Ладони скайда разжались, и Тарх вложился в следующий удар. Скайд рухнул, а Тарх отпрыгнул назад, разрывая расстояние: имперцы придержали копейщика и направились к нему. В отличие от горцев, у этих были щиты. Вдруг рядом с одним из воинов просвистел булыжник, за ним еще и еще. Имперцы развернулись в сторону новой угрозы и подняли щиты. Бездоспешному копейщику камень попал в плечо, и рука тотчас повисла плетью. Тарх воспользовался моментом, ускорился и пнул в нижний край щита ближнего имперца. На противоходе нанес косой удар по ноге противника, чувствуя, что попал.

И тут щит дернуло. Восставшие рабы приготовили гостинец и для него. Тарх отступил, прижимаясь спиной к стене барака и прикрываясь щитом. Пожары за спиной атакующих подсвечивали фигуры сзади. Лиц не разглядеть, одни силуэты.

– Правильно, бойцы! – заорал Тарх. – Добивай сволочей! Берем оружие и вперед!

Тарх знал, как отдавать приказы в бою. Умел говорить так, чтобы в сутолоке боя приказ услышал каждый. Давил глоткой и властью. Влетевший в стену рядом с головой камень разлетелся на множество осколков. Один из них оцарапал щеку. Еще один булыжник вновь врезался в щит.

«Эдак меня полуголое быдло одними камнями забьет», – подумал Тарх, двигаясь вдоль стены. Он разглядел низкую дверь, обитую железными полосами, и прибавил шаг, продолжая работать щитом. Один из рабов, с поднятой над головой киркой, бросился на Быка. Ему в затылок врезался камень, и он рухнул. Тело тут же скрылось под волной атакующих.