Крис Кил

Идти на своих двоих было довольно муторно, а летать или перемещаться в пространстве он не хотел, чтобы у прохожих не возникло к нему ненужных вопросов. Поэтому парень побежал, стараясь не превышать собственную скорость по пустыне больше двухста километров в час, а в пределах пригорода больше сорока. Но люди все равно оборачивались и тыкали в его сторону пальцем, поэтому он снизил скорость до двадцати, что его начало безумно злить. Такими темпами он будет в полиции только часа через полтора. Опять он вынужден делать так, как от него ожидают другие. И почему он просто не может быть самим собой? Майкл добежал до остановки, дождался автобуса и поехал на нем.

Прибыв в полицию, Майкл принялся стучать в двери, которые чуть не разлетелись вдребезги. Под кулаком парня мощное непробиваемое стекло было словно хрупкий слой шоколада на жаре, покрывающий мороженное. Двери открыл полицейский. Он поднял глаза, увидел Майкла и застыл от удивления. Но больше все же от страха. Майкл будто почувствовал этот страх от него, как он чувствовал их у демонов, когда те знали, что он рядом. Мерзкий, вонючий запах серы. Теперь так пахло отовсюду.

– Ма… Ма… Малакен, иди-ка сюда! – крикнул он себе за спину, не отрывая ошалевшего взгляда от юноши.

– Иду, иду, что там у тебя?

Из соседней комнаты вышел мужчина, застегивая ширинку, он что-то вдобавок жевал. Упитанный, как и все остальные его коллеги, видимо выбирались системой на этот пост таким образом, чтобы показать, что на Штаре преступлений нет, а полиция здесь потому, что у людей лишь когда-то была такая привычка.

– Моя мама у вас? – спросил Майкл и заметил, как при этих словах у двоих мужчин подкосились колени.

– Кхе, кхе, – Майкл прочистил горло и постарался изменить голос на более девчачий.

– Простите, я кажется простудился, – сказал он. – Я Майкл Морис. Один из тех школьников, которые два месяца назад отправились на Землю. У нас произошла авария. Все погибли, кроме меня. Сообщите моей матери, что со мной все в порядке. Кстати, где она?

Интуиция юноши работала на таком уровне, что немного не дотягивала до пророчества и заглядывания в будущее. Но этого хватало, чтобы быть точно уверенным, что его мама находится здесь, а спросил он про это лишь потому, чтобы не показаться куда более странным. Хотя куда еще дальше. Майкл не проявлял никакой враждебности, но двое полицейских были словно в трансе от ужаса. Какой-то животный страх инстинктивно подсказывал им бежать или обороняться.

Обороняться!

– Ты… – один из них рефлекторно потянулся к кобуре, в которой лежал электрошокер, затем понял глупость своего поступка, и потянулся в другой карман за рацией. Электрошокер явно бы здесь не помог. Майкл выглядел слишком внушительно, даже по меркам спортсменов.

Юноша сверлил второго взглядом, и тот, словно лишившись воли пролепетал:

– Она на тридцать пятом этаже, в отделе, занимающимся пропажей людей… Стой! Тебе нельзя туда!

Мне нельзя туда? Смешно. Майкл уже шел к лифту. Не обращая внимания на двоих полицейских, число которых внезапно возросло до семи, те пытались остановить его, но для юноши пухлые, неповоротливые тела мужчин были словно мусор под ногами. Юноша зашел в лифт, вытолкнул оттуда людей, тихо что-то протестующих, нажал кнопку и лифт плавно поплыл вверх на тридцать пятый этаж.

Двери открылись, и Майкл увидел длинный коридор, в конце которого было большое, настежь распахнутое окно. На окне стояла женщина. Она сделала шаг в него. Майкл напрягся что бы оказаться сейчас на улице с противоположной стороны здания и поймать ее, но за секунду до этого, кто-то сзади огрел его электрошокером и это его отвлекло. Майкл взмахнул рукой и на блестящей лаковой стене остался обугленный силуэт. Майкл напрягся еще раз. Что-то не сработало, и он так и остался стоять в лифте, двери, которого закрылись прямо перед его носом.

Юноша ехал вниз и не верил тому, что он сейчас увидел. Он выбежал на улицу и сразу бросился к телу.

– Мама! Мама! – он кричал так громко и пугающе, что даже скорая помощь, которая была в этом же здании, несколько колебалась, прежде, чем подойти к ним.

– Почему? Почему это не сработало вашу мать?!

– Молодой человек отойдите! – осмелился сказать кто-то из сотрудников и попытался отстранить юношу, но упал сам. Поняв, что они не справятся с этой горой мышц, сотрудники скорой помощи просто копошились вокруг тела женщины, в чем уже не было абсолютно никакого смысла. Часть черепа отделилось от головы, было видно мозг, и кровь вытекая на тротуар, мгновенно окрасила чистые белые брюки Майкла в темно-красные оттенки.

Он кричал, тряс женщину за плечи, но было что-то не так… он ничего при этом не чувствовал. Майкл понимал, что он должен, вроде бы, испытывать шок, горевать о случившемся, но все его чувства словно заколачивали в глухую бочку и их голос доносился до парня еле различимым бормотанием. Майкл смотрел в лицо матери и не понимал, что с ним происходит. Почему ничего не сжимается в его груди, глядя в мертвое лицо любимого человека. Почему он не чувствует никаких эмоций? Еще одна плата за использование силы? Женщина, которая взрастила его была перед ним далекой и чужой, а он сейчас играет такую же роль как полицейские, врачи, и как любой другой человек в этом псевдо-мире. Он лишь стоит и играет роль сына, которому по большому счету было наплевать на то, что произошло.

Майкл встал и отошел в сторону. Он наблюдал за тем как врачи суетились вокруг матери, в принципе, уже не предпринимая попыток ее спасти, а больше прибирая то место, которое в столь ранний час успело привлечь к себе нехилую толпу людей. Когда пластиковый мешок защелкнулся над телом, его погрузили в машину и куда-то увезли. Толпа санитаров о чем-то долго спорили, после чего, в прямом смысле слова, вытолкнули одного молодого парня из своего круга. Тот подошел к Майклу, и дрожа как осиновый лист, протянул ему лист бумаги. Прыгающим голосом произнес:

– Простите… вам бы это… что вы согласны… вы не могли бы…

Дрожащей рукой он тянул Майклу листок, на котором было написано, что Майкл согласен с тем, что смерть наступила в восемь тридцать утра. Юноша тупо смотрел за спину санитара, на то место, где недавно лежало тело. Его уже хорошенько отмыли, и все что там теперь оставалось – это мокрый след, который тоже скоро высохнет, благодаря жаркой летней погоде.

– Подпиши сам, – сказал Майкл. К нему уже спешила толпа полицейских. Юноша пошел прочь.





7




– Мама, смотри какие у дяди смешные волосы, – Майкл услышал детский голос, донесшийся до него с другой стороны дороги. Если бы мамаша этого сопляка знала, что Майкл сдерживает свою силу словно сотню тысяч коней, впряженных в один единственный канат, который он держит одной рукой, и в любой момент может отпустить их, и они помчатся сносить и давить все на своем пути… тогда бы она закрыла пасть своему сосунку? Оглянувшись, Майкл увидел у молодой девушки улыбку осуждения, словно она говорила: «Ты что, с луны свалился? И чему ты учишь наших детей? Зачем ты вообще так подстригся?». Но тут она заметила кровь на коленях юноши, и ухмылка тут же сменилась испугом.

А что не так с моими волосами?! Вспылил парень, и бросил гневный взгляд на маму с ее сыном, еле сдерживая себя, чтобы они не вспыхнули словно сухая солома. По лицу Майкла девушка поняла, что играет с огнем, схватила свое чадо за руку и поспешила удалиться за ближайшим зданием, то и дело поглядывая на криопушки установленные на стенах дома.

Майкл выпустил из ноздрей струю раскаленного воздуха и пошел в сторону озера, которое находилось за городом. Пейзаж парка чем-то напоминал Землю, и парень рассчитывал отвлечь себя хоть чем-нибудь.

Навязчивая идея возвратить людей на свою родину с каждым шагом становилась более неясной, сбивчивой, и последующий шаг будто втаптывал эту идею в магнитно-дорожное покрытие, из которого на Штаре мостили все дороги. Майкл снова остановился и тупо уставился себе под ноги.

А какого черта я вообще должен так поступать? Ведь это я хотел там жить, почему мне взбрело в голову, что я должен вернуть туда всех людей? И ради этих ублюдков я поссорился с Дианой… и из-за этих скотов погибла моя мать. Майкл не сомневался, что работа на ферме ее доконала.

Жуя эти мысли, мозг рождал самые ужасные варианты развития событий. И что ему теперь делать? Поддаться нарастающему гневу, которое словно масло под натиском воды выталкивается на поверхность? Где в роли масла – ярость, а в роли воды – невозможные события, последнее, из которых стало смерть близкой ему женщины. Но злость и ярость вдруг угасли, словно на них разом вылили целый галлон воды.

Проклятье! И кто же тогда в этом всем виноват?!

Майкл хотел было начать винить себя, но внутренний голос тихо нашептывал, а нужно ли вообще искать источник всех его несчастий? Неужели виновность настолько важна, как это им же самим пытается быть раскручено? Разве вообще не легче уклониться от правильности суждений добра и зла? И просто плыть по течению.

Юноша шел к озеру замедляя шаг, при этом заметно снижалась и его скорость мышления. Сила и мощь, бушующие в теле подростка, хоть и были теми приятными бонусом, благодаря которому его жизнь могла бы круто измениться, но они так же имели обратную сторону. Они словно сильнодействующее снотворное пытались усыпить все чувства в юноше, навеки похоронить их под крышкой графитного гроба, в который никогда больше не пробьется свет.


Еще издалека, завидев Майкла, люди перебегали дорогу, словно чувствовали, что эта встреча для них будет в высшей степени сегодня излишней. Что-то отталкивало их от него, но в тоже время притягивало, что более и ужасало. С приближением юноши они чувствовали себя словно во сне, в котором тянет пойти навстречу опасности, хотя всеми силами ты и сопротивляешься, и понимаешь, что идти туда точно не стоит. Юноша продолжал медленно идти, сначала глядя на людей, но затем, опустив глаза он стал проявлять к окружающему полное безразличие. Майкл не поднял голову, даже когда одна девушка, завидев его вскрикнула и потеряла сознание, больно ударившись головой об мостовую. Люди тянулись к мобильникам, намереваясь вызвать полицию, но в нерешительности застывали на месте и думали: «И что я скажу? Что я боюсь спокойно себе идущего мимо лысого человека, быстрее же спасите меня!?» Хоть эти мысли и вызывали смех, однако сердце не обманешь. Оно было в панике. Но лишь один совладал с рассудком и догадался вызвать скорую помощь. И то, о всем, что произошло он говорил в трубку шепотом, чтобы монстр с блестящим на солнце черепом его не услышал, так что ему пришлось повторять адрес несколько раз.

Майкл слышал, но ему было все равно.

– Может все-таки убьем их? – спросил юноша сам себя в голос, и медленно на свое же предложение лениво покачал головой. «Да как-то не хочется, может потом».

Отсутствие радости, равно, как и боль от утраты матери мелькали где-то на задних партах его подсознания, а что было на первых Майкл не понимал. Должно быть как всегда какой-то скучный урок, с которого Майклу хотелось бы уйти. А почему бы ему так и не поступить?

Вроде Майклу хотелось посмотреть на озеро, а через секунду хотелось отправить себя снова на Землю, найти Диану, помирится с ней, и жить там вдвоем с ее ручными зверушками. И зачем он так с ней?

Да. Наверное, я так и сделаю, решил юноша, хотя никаких точных планов на этот счет у него не имелось. Мысли становились все сложнее и запутаннее. Про робота он уже забыл. Майкл остановился, напряг потаенные мускулы подсознания, но, как и в полицейском участке ничего не произошло. Юноша решил, что, наверное, просто переутомился мозг, и он пока не в состоянии выдавать те сложные формулы бытия, чтобы силой мысли смочь телепортировать себя на другие планеты.

Майкл пришел в парк, где еще не было столпотворения людей в киоски и на каждый аттракцион, которых в парке было всего четыре, да и то детских. Майкл подошел к палатке с надписью мороженое и уставился на продавца, который в свою очередь тоже уставился на парня. Его выпученные глаза говорили о том, что мужчина в шаге от того что бы обезумить и броситься бежать с криками, но ему удавалось, хоть и с трудом, удержать себя в руках. Они молчали около минуты, никто не проявлял инициативы. Майклу было лень что-то говорить, а продавец был парализованный внезапно охватившим его беспричинным ужасом. Но спустя минуту губы мужчины растянулись в улыбке, он засунул руку под прилавок и достал оттуда мороженое. Он положил его на стол перед собой и так же глупо улыбаясь смотрел на лысого монстра. Но продавец молчал, он знал, что если откроет рот, то лишь чтобы закричать, что будет глупо, учитывая, что вокруг ни единой души кто смог бы ему помочь.

– У меня нет денег, – сказал Майкл и взял мороженое. Не меняющаяся улыбка продавца говорила: «Ничего страшного. За счет заведения. Бери и убирайся уже отсюда!». Юноша так и поступил. Он пришел к озеру, сел на лавочку, вскрыл обертку и принялся лизать холодный сладкий помет летучих мышей, из которого научились делать что-то напоминающее молоко.

Майкл смотрел на ровную поверхность большого водоема и пытался согласовать одни мысли с другими.

Когда он вернется к Диане, что он ей скажет? Почему он поступил как мудак? Сможет ли она простить его если он скажет, что его мать погибла, такой ужасной смертью?

Мама. Почему-то это слово больше не волновало его нутро. Почему-то и мысли о Диане вдруг начали затухать и ему не хотелось больше думать обо всех этих проблемах.

Еще два месяца назад, Майкл был амбициозен, деятелен и требователен к себе. Но сейчас ему ничего не хотелось. Чтобы самостоятельно бороться с апатией, то необходимо чтобы она была хотя бы из этого мира, а к другому Майкл готов точно не был. Словно черная дыра, она затягивала в себя понемногу все чувства, эмоции и переживания.

Майкл заметил, как на берег из озера выбросилась небольшая синяя рыба. Этих особей с мордой ящерицы и четырьмя плавниками с синей чешуей завезли на Штар около трех лет назад, когда в соседней системе путешественники нашли еще одну планету почти пригодную для жизни. Это было хрупкое беспозвоночное создание. Оно конвульсивно билось об поверхность дороги, но, чтобы снова попасть в озеро нужно было перепрыгнуть небольшой бордюр, который рыба уже не могла самостоятельно осилить. Майкл наблюдал за тем как Солнце, показавшись из-за облаков накрыло блестящее чешуйчатое тело своими горячими лучами. Спустя время рыба престала дергаться и биться, и лишь открывала рот, лихорадочно глотая мучительный воздух.

Парень чувствовал, что в нем так же что-то бьется и делает попытки спастись, но, как и рыба – одинаково безуспешно; сам он теперь не в состоянии был себе помочь. Между ним и эмоциями росла гора, заслоняющая его от света этого мира и он, безвозвратно проваливался в эту образовавшуюся темную бездну. Парк опустел.

Совсем скоро синева осветила горизонт и потихоньку стала подбираться к озеру.

Рыба перестала дышать, отдав в тщетных попытках свои последние силы. Майкл сидел и пустым взглядом смотрел перед собой, как синий свет цепкими пальцами тянется к его ногам.

К нему никто не подходил. Ему не было ни плохо, ни хорошо. Он просто летел. Куда-то вглубь себя.

Все ниже и ниже.





Эпилог




– Где-то на краю Вселенной покоятся души наших праведных друзей и героев, отдавших свои жизни во имя исследования нашего нового старого мира…

Арэн выдавил из себя несколько мокрых пятен на щеки, поднял голову и посмотрел на ближайшую направленную на него камеру.

– Прошел ровно год с тех ужасных событий. О которых мы узнали слишком поздно чтобы попытаться что-то изменить. Мы можем лишь почтить память об учениках школы 13-ого сектора минутой молчания.

В зале ровно на минуту воцарилась тишина. Когда все снова сели Арэн тихо сказал:

– Но вам будет интересно узнать кто у нас сегодня в гостях. Мы пригласили человека, который один смог выжить на Земле целых пятьдесят лет, и недавно вернулся оттуда. Приветствуйте, Крис Кил.

По привычке зал зашелся бурными овациями, но быстро смолк, так как из за кулис была дана резкая команда не радоваться так сильно, ведь сегодня как-никак день скорби. Создалась тишина. Все вдруг осознали, что сказал Арэн. С Земли вернулся человек, который все это время жил там. Нельзя было пропустить от этого индивида, почти инопланетянина, ни единого слова. Старика сопровождал переводчик, который разъяснял некоторые изжившие свой век слова.

– Мы непременно должны помнить эту утрату, – проговорил подтянутого вида старик, остановившись рядом с креслом, и отказавшись от предложения ведущего сесть на него. Он прижимал руки к выпуклой, твердой груди. Положив правую ладонь на левую, и покачиваясь от пятки к носку, он сделал сосредоточенное лицо, и медленно, но громко говорил, делая смысловые паузы.

– Как несправедлив бывает мир, в котором отняли у вас двадцать пять совсем юных, перспективных жизней, взамен одной бесполезной и старой.

Крис сделал долгий и глубокий вдох, чтобы дать себе время оглядеть собравшихся в зале. К его разочарованию, никто не подходил для того чтобы вместить в себя ту силу, которую он отнял у замороженного кретина посреди парка.

По лицам людей в зале, старик понял, что любая его фраза для этих идиотов будет мощной и запоминающейся, поэтому он продолжал говорить, то, о чем задумал, но уже другими словами, более расслабленными.

– Но я бы хотел донести до вас важные сведения. Ученики вашей школы погибли лишь по вине несчастного случая, из-за которого корабль потерял управление и люди, находившиеся в нем, выпали в открытые двери и разбились насмерть. Сейчас, должно быть, их уже съели дикие звери.

Крис поморщился. Кажется, это не совсем то, что он хотел сказать, но мозг человека такой необычный и непостоянный, что даже высшему демону, завладевшему телом старика, было как-то тяжеловато управлять им.

– Чтобы наши друзья не погибли напрасно, мы с вами должны предпринять попытку снова вернуться на Землю. Поверьте мне, для человека с вашими технологиями там абсолютно безопасно. Посмотрите на меня. Облако давно рассеялось, и там живет еще много людей, которые будут рады узнать, что есть кто-то, кто спасся на тех кораблях.

Он сделал голос громче.

– Возвращайтесь домой!