Крик

Зычный голос отца снова потонул в рыданиях матери. Помолчав, Лазарь продолжил:

– Что ж, я дал тебе шанс, ты им не воспользовался. Сергей!

Бородатый русский обошел вокруг Эдварда и приставил ствол к виску Маргариты.

– Нет! – заорал Кристофер. – Отец, ответь ему! Нет смысла молчать – инспектор полиции из Норвегии уже ведет расследование, она до тебя доберется так или иначе! Скажи ему то, что он хочет знать!

У Кристофера в голове не укладывалось, как Эдвард может молчать, когда его жене угрожают смертью. Тут он заметил, что у Симона глаза полуприкрыты, голова свесилась на грудь – мальчик мог в любую минуту потерять сознание, и Кристофер подумал, что так для него будет лучше.

– Помнишь, Натаниэл, как ты заставлял меня каждый раз считать до трех перед отключкой? – спросил Лазарь. – Я не хотел, потому что знал: после пробуждения боль станет еще невыносимее. Но вот сейчас я сосчитаю для тебя с удовольствием. А ты за это время должен будешь хорошенько подумать. В стрессовых ситуациях обостряются мыслительные способности – ты сам мне так говорил в свое время перед началом очередного эксперимента.

Маргарита, обливаясь слезами и дрожа всем телом, обратила умоляющий взгляд к мужу.

– Раз… – произнес Лазарь.

Вытянув спину и застыв, как настоящий солдат перед расстрельным взводом, Эдвард, казалось, не обращал внимания на жену, но по его глазам Кристофер видел, что отец сам с собой ведет жестокую битву, чтобы заставить себя сохранить тайну.

– Бабуля… – всхлипнул Симон и лишился чувств.

Маргарита этого не заметила:

– Все будет хорошо, милый, не беспокойся за меня. Я тебя люблю, детка.

– Папа! – выкрикнул Кристофер, хотя не называл так отца уже лет тридцать. – Пожалуйста, не надо! Ты не можешь так поступить!

– Два… – проскрипело из динамика телефона.

Кристофер поймал взгляд матери. Она улыбнулась ему сквозь слезы, несмотря на смертельный страх, как будто в последний раз хотела сказать, что любит сына. Потом перевела взгляд на внука и закрыла глаза.

– Отвечай! – заорал Кристофер отцу, задергавшись в веревках.

– Три, – закончил счет Лазарь.

В тишине гостиной раздался хлопок выстрела из пистолета с глушителем, и голова Маргариты свесилась на грудь.





Глава 20




Кристофер задохнулся, сердце пропустило удар. Сознание на мгновение потеряло связь с реальностью, столкнувшись с чудовищным абсурдом происходящего, и зависло в блаженной пустоте, где не было ни мыслей, ни боли, в преддверии безумия, избавляющего от земных бед. Еще немного, и Кристофер переступил бы порог и остался там навсегда, но прийти в себя ему помог опыт военного репортера, не раз сталкивавшегося с насилием. И еще у него был Симон, которого он обязался защищать.

Кристофер посмотрел на отца – тот сидел, гордо подняв подбородок; взгляд его блуждал в пространстве, при этом на лице не отражалось никаких эмоций, кроме ужасающей решимости человека, готового принять любые страдания, но выполнить свой долг до конца.

– Вижу, ты не изменился, Натаниэл, – вздохнул Лазарь. – Научное знание и долг для тебя по-прежнему превыше гуманности. Ладно… Мне жаль, что до этого дошло, Натаниэл, но, возможно, сын тебе дороже супруги?

Сергей устремил тяжелый взгляд из-под густых бровей на Кристофера и шагнул к нему, поднимая пистолет, забрызганный кровью Маргариты.

У Кристофера так отчаянно заколотилось сердце, что казалось, будто от этого сотрясается все тело.

– Послушайте, – пробормотал он, – должно же быть какое-то разумное решение… Может, мы… – Он замолчал, почувствовав, как в висок уперлась холодная сталь.

В этот момент Эдвард впервые повернул голову в сторону сына.

– Не делай этого, Лазарь, – процедил он сквозь зубы, к удивлению Кристофера. – Или, поверь мне, ты горько пожалеешь.

– О чем мне жалеть, Натаниэл? – хмыкнул динамик телефона. – Я умру через несколько дней.

– Тем более. Потрать оставшееся время на покаяние в грехах. Последуй моему совету, Лазарь, и поверь, ты скажешь мне спасибо.

– Хватит нести чушь, Натаниэл.

– Поверь мне раз в жизни, Лазарь. Не трогай моего сына, иначе, обещаю, ты дорого заплатишь, очень дорого.

Лазарь молчал, как будто обдумывал угрозу.

У Кристофера свело шею от напряжения, но дуло глушителя сильнее вдавилось в висок, заставив его наклонить голову. Он покосился на Симона – мальчик по-прежнему был без сознания.

– Если не хочешь ему ответить ради меня, сделай это ради Симона, папа. Я ведь знаю, что ты его любишь.


– Я больше не могу терять время, – нетерпеливо сказал Лазарь. – Сергей, убей мальчишку, если Натаниэл не ответит.

– Что?! – всполошился Кристофер. – Нет, нет, нет! Прошу вас! Вы не можете! Только не ребенка! – и расширенными от ужаса глазами уставился на отца: – Папа!!!

Убийца поднес оружие к поникшей голове бесчувственного Симона, и у Кристофера от ярости из глаз брызнули слезы.

– Нет!

– Повторяю, – произнес Лазарь, напрягая усталый голос. – Что вы искали, проводя эксперименты над пациентами Четыре-Восемь-Восемь, и что вам удалось найти? Я хочу знать об этом все, Натаниэл. Все! Раз…

Кристофер задергался на стуле, сражаясь с путами, как обезумевший зверь; веревки врезались в кожу, пережимая сосуды, мускулы напряглись так, что казалось, сейчас лопнут.

– Даже если у тебя есть причины молчать, ничто, ничто не стоит жизни Симона! – заорал он.

Отец наконец осмелился взглянуть сыну в лицо. У него по щекам тоже текли слезы. Еще пару часов назад он читал внуку сказки о рыцарях и драконах, в лицах разыгрывая сценки, а до этого играл с ним в пинг-понг.

– Два! – громко, со злостью сказал Лазарь.

– Стойте! – крикнул Кристофер.

– Пусть ответит.

Эдвард все еще смотрел на сына – тот рыдал, напрягшись всем телом и натянув веревки, будто хотел броситься между Симоном и пистолетом в руке бандита.

– Последнее предупреждение, Натаниэл.

– Как же твоя вера, папа? – всхлипнул Кристофер. – Как ты мог заставлять нас молиться и позволить убить свою жену? Ты не можешь молчать! Ты обязан спасти Симона!

Теперь Эдвард снова смотрел в пустоту.

– Смерть внука будет на твоей совести, – сказал Лазарь. Бандит отступил назад и прицелился в затылок мальчика.

Кристофер дернулся с такой силой, что веревки содрали кожу на руках.

– Три, – проронил Лазарь.

– Стой, – произнес Эдвард ровным голосом.

Кристофер видел, как палец бородатого бандита замер за секунду до того, как коснулся спускового крючка.

– Я тебя слушаю, Натаниэл.

– Все ответы в папке с документами, которую я храню здесь, в этом доме.

– Где именно?

– В комоде у меня за спиной.

– Сергей, посмотри, – приказал Лазарь.

– Он не сможет открыть сейф, – возразил Эдвард. – Там сканер отпечатка пальца. А на случай, если тебе придет в голову мысль отрезать мне палец по старой привычке – ты ведь часто так делал, когда работал в советской разведке? – имей в виду, что сканер реагирует еще и на пульс.

– Сергей, развяжи его, пусть откроет сейф. Только будь осторожен.

Убийца подошел к Эдварду и, одной рукой держа пистолет возле его головы, другой разрезал ножом веревки.

– Не шали, – предупредил он, – а то первым я пристрелю пацаненка.

Эдвард медленно встал со стула, приблизился к комоду из красного дерева, на котором стояла статуэтка, знакомая Кристоферу с детства, – чайка, расправившая крылья. Отец, присев на корточки, открыл дверцы, достал с полки коробки с бокалами и поставил их на пол рядом с собой. Затем приставил большой палец к маленькому экрану в глубине комода – панель с экраном отъехала в сторону, открыв металлическую дверцу сейфа. Эдвард набрал код из четырех цифр и, осторожно достав из сейфа серую картонную папку, тяжело поднялся на ноги.

– Отпустите Симона и моего сына, – потребовал он, держа папку перед собой кончиками пальцев.

Но Сергей, не дожидаясь решения начальника, вырвал папку у него из рук.

– Документы у тебя? – забеспокоился Лазарь.

– Да, – отозвался бородатый. – Целая папка.

– Открой ее.

Бандит попятился, не спуская глаз с Эдварда, и откинул картонную обложку.

– Здесь конверт.