Кричи для меня
Часть 83 из 111 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мередит пожала плечами:
- Но это были ее слова. «Сон» и «дождь». Она повторяла их снова и снова.
Воспоминание, словно вспышка, внезапно озарило Алекс.
- Нет. Это не так. Она говорила что-то другое.
Дэниел присел рядом с ней и настойчиво потребовал:
- Что она говорила, Алекс?
- Мама ходила в морг, чтобы опознать Алисию. Крейг дал ей успокоительное и ушел на работу. Я отвела ее в постель. Она так плакала, что я… что я влезла к ней в кровать и просто прижалась к ней. – Алекс снова четко представила себе свою рыдающую маму. – Она говорила, что это были «овечка» и «кольцо». Именно по ним она смогла опознать свою дочь, потому что от ее лица почти ничего не осталось. «Овечка» и «кольцо».
В глазах Дэниела засветился триумф.
- О’кей.
Алекс опустила взгляд на свои руки:
- Алисия и я носили одинаковые кольца. Со счастливым камешком. Мама подарила нам их на день рождения. – Ее губы искривились в горькой усмешке. – Когда мы стали милыми шестнадцатилетками.
- А где сейчас твое кольцо, Алекс? – тихо поинтересовался он, и желудок Алекс мгновенно сжался.
- Я не знаю. Не могу вспомнить. – Ее пульс участился. – Наверное, потеряла. – Она подняла глаза и наткнулась на его взгляд. И поняла. – Ты знаешь, где оно.
- Да. В твоей бывшей комнате. Под окном.
Страх сковал каждую ее жилку. Мысленно она слышала раскаты грома, и чей-то одиночный крик. Успокойся. Закрой дверь.
- Это правда? Я не хочу вспоминать об этом.
Его рука сжала ее руку.
- Мы это выясним, - пообещал он. – Не беспокойся.
Но она беспокоилась.
Атланта, четверг, 1 февраля, 10 часов 55 минут
Дэниел вошел в конференц-зал, где Люк корпел над кучей таблиц.
- Овечка и кольцо, - кивнув, сообщил Дэниел.
Люк посмотрел на него в недоумении:
- Звучит жутко.
- Не пугайся. – Дэниел уселся за стол и отодвинул в сторону листки с ежегодниками. – Мама Алекс произнесла эти слова в день смерти Алисии. Она имела в виду, что смогла опознать дочь только по татуировке и кольцу на пальце, так как ее лицо было разбито. И она видела Алисию еще до полиции.
Люк бросил на него негодующий взгляд:
- У Алисии была татуировка в виде овечки?
- На щиколотке. Такая же, как у Бейли и Алекс.
- И кольцо на пальце. Это подкрепляет версию Фулмора. – После паузы он добавил, - и выставляет шерифа лжецом.
Дэниел мрачно кивнул:
- Выглядит именно так. И? Ты что-нибудь нашел?
Люк протянул ему страницу:
- Я отсортировал имена всех парней, которые за год до Саймона, вместе с Саймоном и через год после Саймона окончили школу. Как государственную, так и частную.
Дэниел пробежал глазами по странице:
- Сколько их тут?
- Если вычеркнуть представителей меньшинств и тех, кто уже умер, то останется около двух сотен, - фыркнул Люк.
Дэниел заморгал:
- Вот черт. А эти две сотни все еще живут в Даттоне?
- Не все. Если вычеркнуть тех, кто уехал, то на круг останется около пятидесяти.
- Уже лучше, - обрадовался Дэниел. – Но, все равно, еще много, чтобы показывать их Хоуп.
- С какой целью ты собрался показывать их Хоуп?
- Потому что она видела, кто похитил ее маму. Я должен исходить из того, что Бейли похитили из-за письма, которое послал ей брат. В противном случае, Бейли бы не исчезла.
- Хм, это имеет смысл. А что дальше? Я имею в виду, что не хочу портить тебе настроение, но мы пытаемся выяснить, кто убил четырех женщин, которых нашли в канаве. Где ты видишь связь между пропажей Бейли и этой серией убийств?
- Ты считаешь, что это сделал не один и тот же человек?
Люк задумался:
- Выглядит именно так.
- Скорее всего, ты прав. Человек, который похитил Бейли, не хочет, чтобы информация об изнасилованиях и фотографиях стала достоянием гласности. Человек, который совершает убийства, напротив хочет, чтобы мы сконцентрировались на деле Алисии Трейман. Как одно стыкуется с другим, я понять пока не могу. Мне известно, что убийца не оставляет ничего, что могло бы нам помочь с его идентификацией. Если я найду похитителя Бейли, то, возможно, мне удастся вытянуть из него кое-какую информацию, которая наведет на след.
- Совершенно верно, - согласился Люк. – Значит, ты хочешь, чтобы я эти пятьдесят фотографий сократил до пяти-шести, которые можно будет показать Хоуп, да? В любом случае, ты должен переговорить с художником. Если Хоуп сможет нам хотя бы вкратце описать этого типа, то нам, возможно, удастся выудить парочку фотографий из кучи.
Дэниел поднялся:
- Я скажу Мэри, чтобы она передала тебе набросок, который удастся нарисовать со слов Хоуп. Сам же я сейчас отправляюсь в Даттон, чтобы пообщаться с Робом Дэвисом и Гартом. Но прежде всего, я позвоню в прокуратуру и переговорю с Хлойей. Фулмор сказал правду насчет кольца, и бил он Алисию, когда та уже была мертвой. Ему можно предъявить надругательство над трупом, но убийства он не совершал.
- Хлойя придет в дикий восторг, - хмыкнул Люк. – Хотя, скорее всего, не придет.
- Пока… - Дэниел оборвал себя на полуслове, когда понял, что он хотел сказать. Пока Алекс здесь. Может, слишком рано еще строить такие планы… или не рано? Но когда он держал одной рукой Хоуп, а другой Алекс, ему показалось, что у него снова появилось чувство умиротворения. Во всяком случае, это нечто большее, чем раньше он испытывал к одной женщине. Чувства к ней базировались на хорошем сексе. Очень-очень хорошем сексе. Только он не верил, что все сводилось к сексу.
- Пока, что? – допытывался Люк.
- Пока Хлойя вершит справедливость, - закончил предложение Дэниел. – По крайней мере, что касается Фулмора. Но, как ты уже раньше сказал, из этого следует, что полиция Даттона подменила улики.
- Чейз уже проинформировал Хлойю о наших подозрениях в отношении Лумиса.
- Да, я знаю. Она проведет официальное расследование.
- А ты с этим согласен? Я думал, что этот человек твой друг, или нет?
- Нет, не согласен, - прошипел Дэниел. – Но если он подменил улики и запихнул невиновного за решетку, а убийцу отпустил, то с этим я еще меньше могу согласиться.
Люк поднял обе руки:
- Эй, извини.
Дэниел на мгновение прикрыл глаза:
- Нет, это я должен извиниться. Я не должен был на тебя кричать. Люк, спасибо тебе за работу. Но мне пора.
- Подожди минутку. – Люк протянул ему через стол два раскрытых ежегодника. – Они соответствуют твоему году выпуска и твоей сестры. Я думал, тебе захочется их иметь.
Дэниел посмотрел на фотографию в нижнем ряду и почувствовал, что на сердце появилась тяжесть. На выпускной фотографии сестра выглядела холодной и надменной. Но это лишь фасад, в этом он уверен. Надо ей позвонить, прежде чем в прессу просочится информация об изнасилованиях, которые проверяет Талия. Он виноват перед Сюзанной. Очень виноват.
Атланта, четверг, 1 февраля, 11 часов 15 минут
Вероятнее всего, станет президентом Соединенных Штатов. Дэниел провел пальцем по своей фотографии в ежегоднике. Его одноклассники выбрали такой заголовок, потому что он с первого класса был серьезным и осмотрительным. Прилежным и правдивым. Оратором класса и руководителем клуба дебатов. Каждый год награждался в футболе и баскетболе. Получал только хорошие оценки. Учителя хвалили его за независимость суждений. За его нравственность. Сынсудьи.
Сын лицемерного ублюдка. Именно это так сильно напрягало Дэниела. Отец не тот человек, ради которого стоило молчать. До него доходили тихие разговоры, которые вел Артур Вартанян с многочисленными визитерами в кабинете на первом этаже их дома. Он знал, что отец по всему дому устраивал тайники с кучей незарегистрированного оружия. И пачками наличных денег. Он всегда подозревал своего отца в коррупции, но доказать это ему бы не удалось.
Всю свою жизнь Дэниел пытался загладить вину отца, потому что он сын Артура Вартаняна. Его взгляд переместился к другому ежегоднику. Сюзанна наоборот всю свою жизнь пыталась забыть, что она дочь Артура Вартаняна. Строчка под ее фотографией гласила, что она настойчива в достижении своей цели. Она ее достигла, но какой ценой? Сюзанну мучали воспоминания, которыми она ни с кем не делилась… даже со мной. По крайней мере, со мной. Он покинул родительский дом, чтобы поступить в колледж, но, в конце концов, поступил в полицейскую академию. А после того, как его отец сжег фотографии Саймона, он полностью отвернулся от своей семьи. И от Сюзанны. Он оставил ее дома. С Саймоном.
Дэниел с трудом сглотнул. Саймон что-то ей сделал. Он это знал. И боялся, что точно знал, что именно сделал Саймон. В конце концов, необходимо это выяснить. Трясущимися руками он набирал рабочий телефон Сюзанны. Он знал наизусть все ее телефоны. После пяти гудков раздался голос сестры.
Вас приветствует автоответчик Сюзанны Вартанян. Если у Вас что-то срочное, обратитесь, пожалуйста,...Дэниел положил трубку и перезвонил ее помощнице. Этот номер он тоже знал наизусть.
- Здравствуйте, это Дэниел Вартанян. Мне необходимо переговорить с Сюзанной. Это срочно.
- Но это были ее слова. «Сон» и «дождь». Она повторяла их снова и снова.
Воспоминание, словно вспышка, внезапно озарило Алекс.
- Нет. Это не так. Она говорила что-то другое.
Дэниел присел рядом с ней и настойчиво потребовал:
- Что она говорила, Алекс?
- Мама ходила в морг, чтобы опознать Алисию. Крейг дал ей успокоительное и ушел на работу. Я отвела ее в постель. Она так плакала, что я… что я влезла к ней в кровать и просто прижалась к ней. – Алекс снова четко представила себе свою рыдающую маму. – Она говорила, что это были «овечка» и «кольцо». Именно по ним она смогла опознать свою дочь, потому что от ее лица почти ничего не осталось. «Овечка» и «кольцо».
В глазах Дэниела засветился триумф.
- О’кей.
Алекс опустила взгляд на свои руки:
- Алисия и я носили одинаковые кольца. Со счастливым камешком. Мама подарила нам их на день рождения. – Ее губы искривились в горькой усмешке. – Когда мы стали милыми шестнадцатилетками.
- А где сейчас твое кольцо, Алекс? – тихо поинтересовался он, и желудок Алекс мгновенно сжался.
- Я не знаю. Не могу вспомнить. – Ее пульс участился. – Наверное, потеряла. – Она подняла глаза и наткнулась на его взгляд. И поняла. – Ты знаешь, где оно.
- Да. В твоей бывшей комнате. Под окном.
Страх сковал каждую ее жилку. Мысленно она слышала раскаты грома, и чей-то одиночный крик. Успокойся. Закрой дверь.
- Это правда? Я не хочу вспоминать об этом.
Его рука сжала ее руку.
- Мы это выясним, - пообещал он. – Не беспокойся.
Но она беспокоилась.
Атланта, четверг, 1 февраля, 10 часов 55 минут
Дэниел вошел в конференц-зал, где Люк корпел над кучей таблиц.
- Овечка и кольцо, - кивнув, сообщил Дэниел.
Люк посмотрел на него в недоумении:
- Звучит жутко.
- Не пугайся. – Дэниел уселся за стол и отодвинул в сторону листки с ежегодниками. – Мама Алекс произнесла эти слова в день смерти Алисии. Она имела в виду, что смогла опознать дочь только по татуировке и кольцу на пальце, так как ее лицо было разбито. И она видела Алисию еще до полиции.
Люк бросил на него негодующий взгляд:
- У Алисии была татуировка в виде овечки?
- На щиколотке. Такая же, как у Бейли и Алекс.
- И кольцо на пальце. Это подкрепляет версию Фулмора. – После паузы он добавил, - и выставляет шерифа лжецом.
Дэниел мрачно кивнул:
- Выглядит именно так. И? Ты что-нибудь нашел?
Люк протянул ему страницу:
- Я отсортировал имена всех парней, которые за год до Саймона, вместе с Саймоном и через год после Саймона окончили школу. Как государственную, так и частную.
Дэниел пробежал глазами по странице:
- Сколько их тут?
- Если вычеркнуть представителей меньшинств и тех, кто уже умер, то останется около двух сотен, - фыркнул Люк.
Дэниел заморгал:
- Вот черт. А эти две сотни все еще живут в Даттоне?
- Не все. Если вычеркнуть тех, кто уехал, то на круг останется около пятидесяти.
- Уже лучше, - обрадовался Дэниел. – Но, все равно, еще много, чтобы показывать их Хоуп.
- С какой целью ты собрался показывать их Хоуп?
- Потому что она видела, кто похитил ее маму. Я должен исходить из того, что Бейли похитили из-за письма, которое послал ей брат. В противном случае, Бейли бы не исчезла.
- Хм, это имеет смысл. А что дальше? Я имею в виду, что не хочу портить тебе настроение, но мы пытаемся выяснить, кто убил четырех женщин, которых нашли в канаве. Где ты видишь связь между пропажей Бейли и этой серией убийств?
- Ты считаешь, что это сделал не один и тот же человек?
Люк задумался:
- Выглядит именно так.
- Скорее всего, ты прав. Человек, который похитил Бейли, не хочет, чтобы информация об изнасилованиях и фотографиях стала достоянием гласности. Человек, который совершает убийства, напротив хочет, чтобы мы сконцентрировались на деле Алисии Трейман. Как одно стыкуется с другим, я понять пока не могу. Мне известно, что убийца не оставляет ничего, что могло бы нам помочь с его идентификацией. Если я найду похитителя Бейли, то, возможно, мне удастся вытянуть из него кое-какую информацию, которая наведет на след.
- Совершенно верно, - согласился Люк. – Значит, ты хочешь, чтобы я эти пятьдесят фотографий сократил до пяти-шести, которые можно будет показать Хоуп, да? В любом случае, ты должен переговорить с художником. Если Хоуп сможет нам хотя бы вкратце описать этого типа, то нам, возможно, удастся выудить парочку фотографий из кучи.
Дэниел поднялся:
- Я скажу Мэри, чтобы она передала тебе набросок, который удастся нарисовать со слов Хоуп. Сам же я сейчас отправляюсь в Даттон, чтобы пообщаться с Робом Дэвисом и Гартом. Но прежде всего, я позвоню в прокуратуру и переговорю с Хлойей. Фулмор сказал правду насчет кольца, и бил он Алисию, когда та уже была мертвой. Ему можно предъявить надругательство над трупом, но убийства он не совершал.
- Хлойя придет в дикий восторг, - хмыкнул Люк. – Хотя, скорее всего, не придет.
- Пока… - Дэниел оборвал себя на полуслове, когда понял, что он хотел сказать. Пока Алекс здесь. Может, слишком рано еще строить такие планы… или не рано? Но когда он держал одной рукой Хоуп, а другой Алекс, ему показалось, что у него снова появилось чувство умиротворения. Во всяком случае, это нечто большее, чем раньше он испытывал к одной женщине. Чувства к ней базировались на хорошем сексе. Очень-очень хорошем сексе. Только он не верил, что все сводилось к сексу.
- Пока, что? – допытывался Люк.
- Пока Хлойя вершит справедливость, - закончил предложение Дэниел. – По крайней мере, что касается Фулмора. Но, как ты уже раньше сказал, из этого следует, что полиция Даттона подменила улики.
- Чейз уже проинформировал Хлойю о наших подозрениях в отношении Лумиса.
- Да, я знаю. Она проведет официальное расследование.
- А ты с этим согласен? Я думал, что этот человек твой друг, или нет?
- Нет, не согласен, - прошипел Дэниел. – Но если он подменил улики и запихнул невиновного за решетку, а убийцу отпустил, то с этим я еще меньше могу согласиться.
Люк поднял обе руки:
- Эй, извини.
Дэниел на мгновение прикрыл глаза:
- Нет, это я должен извиниться. Я не должен был на тебя кричать. Люк, спасибо тебе за работу. Но мне пора.
- Подожди минутку. – Люк протянул ему через стол два раскрытых ежегодника. – Они соответствуют твоему году выпуска и твоей сестры. Я думал, тебе захочется их иметь.
Дэниел посмотрел на фотографию в нижнем ряду и почувствовал, что на сердце появилась тяжесть. На выпускной фотографии сестра выглядела холодной и надменной. Но это лишь фасад, в этом он уверен. Надо ей позвонить, прежде чем в прессу просочится информация об изнасилованиях, которые проверяет Талия. Он виноват перед Сюзанной. Очень виноват.
Атланта, четверг, 1 февраля, 11 часов 15 минут
Вероятнее всего, станет президентом Соединенных Штатов. Дэниел провел пальцем по своей фотографии в ежегоднике. Его одноклассники выбрали такой заголовок, потому что он с первого класса был серьезным и осмотрительным. Прилежным и правдивым. Оратором класса и руководителем клуба дебатов. Каждый год награждался в футболе и баскетболе. Получал только хорошие оценки. Учителя хвалили его за независимость суждений. За его нравственность. Сынсудьи.
Сын лицемерного ублюдка. Именно это так сильно напрягало Дэниела. Отец не тот человек, ради которого стоило молчать. До него доходили тихие разговоры, которые вел Артур Вартанян с многочисленными визитерами в кабинете на первом этаже их дома. Он знал, что отец по всему дому устраивал тайники с кучей незарегистрированного оружия. И пачками наличных денег. Он всегда подозревал своего отца в коррупции, но доказать это ему бы не удалось.
Всю свою жизнь Дэниел пытался загладить вину отца, потому что он сын Артура Вартаняна. Его взгляд переместился к другому ежегоднику. Сюзанна наоборот всю свою жизнь пыталась забыть, что она дочь Артура Вартаняна. Строчка под ее фотографией гласила, что она настойчива в достижении своей цели. Она ее достигла, но какой ценой? Сюзанну мучали воспоминания, которыми она ни с кем не делилась… даже со мной. По крайней мере, со мной. Он покинул родительский дом, чтобы поступить в колледж, но, в конце концов, поступил в полицейскую академию. А после того, как его отец сжег фотографии Саймона, он полностью отвернулся от своей семьи. И от Сюзанны. Он оставил ее дома. С Саймоном.
Дэниел с трудом сглотнул. Саймон что-то ей сделал. Он это знал. И боялся, что точно знал, что именно сделал Саймон. В конце концов, необходимо это выяснить. Трясущимися руками он набирал рабочий телефон Сюзанны. Он знал наизусть все ее телефоны. После пяти гудков раздался голос сестры.
Вас приветствует автоответчик Сюзанны Вартанян. Если у Вас что-то срочное, обратитесь, пожалуйста,...Дэниел положил трубку и перезвонил ее помощнице. Этот номер он тоже знал наизусть.
- Здравствуйте, это Дэниел Вартанян. Мне необходимо переговорить с Сюзанной. Это срочно.