Крестовский душегуб
Часть 18 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Нет не нужно, у меня есть хорошая мазь, я только что посетил туалетную комнату и сделал себе растирание, через пару минут все пройдет, главное только на холод не выходить, а то продукт может.
«Ну вот, - проявив солидарность к товарищу по несчастью подумал Зверев, - как теперь я его выпровожу»?
- Присядьте товарищ, скоро вас примут.
Когда Зверев зашел в свой кабинет, то увидел сидевшего за столом Костина. Парень с кислым выражением лица сидел, подперев подбородок руками, и отрешённо глядел в окно. Проблема казалось была решена. Венечки пора набираться опыта, Зверев закрыл глаза, Зиночка в кружевном белье снова, вновь мелькнула перед ним так же ясно, как если бы она сейчас была рядом.
- А ты чего здесь? - спросил Зверев.
- Документацию изучаю, - чуть оживившись ответил Костин, - Шувалов велел.
- И давно ты здесь?
- Только что пришел, целый день в отделе кадров сидел, анкеты заполнял, а как сюда зашел Шувалов мне материалы дела по смерти какого-то Дудукина дал, сказал читай, а сам ушёл.
Зверев подошёл к столу взял из рук Костина папку, и убрал её в сейф, после этого он достал чистый лист бумаги и положил его перед Костиным.
- Вот, в коридоре сидит свидетель, некто Боголепов. Опопроси его на предмет связей с Ромашко, запишешь показания и дуй домой, - увидев что Веня снова скривил лицо, Зверев спросил, - что не так то? Устал что ли? Тут делов то на полчаса.
Костин помялся, потом пояснил:
- Да у меня это, встреча назначена, - Веня покосился на часы, - как раз через полчаса, нужно на площади Ленина быть.
Зверев нахмурился и спросил надменно:
- Встреча? С какой-нибудь деревенской кралей?
Веню точно прорволо:
- Студентка пединститута, последний курс. Вчера только познакомились, в трамвае вместе ехали, а я ей на ногу наступил, стал извиняться и слово за слово, и понеслось. Я ведь ни ее телефона, ни адреса не знаю, только и успел о встречи этой договориться а ей уже выходить нужно было. Так что сами понимаете, товарищ капитан.
- Прямо вот такая при такая? Студентка?
Веня аж подскочил:
- Высокая, стройная, глазища как блюдце.
Зверев готов был застонать, но сдержался Веня смотрел на своего нового руководителя глазами изголодавшегося щенка. «Да уж, - подумал Павел Васильевич, Корнев меня убьёт, когда узнает, что в моей группе появился ещё один истинный ценитель женщин».
- Беги к своей студенточке!
Веня тут же схватил со стула пиджак, и надевая его на ходу, пулей вылетел из кабинета. Зверев плюхнулся на стул и позвонил в дежурку:
- Ведите ко мне этого.
Зверев сел за стол, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Образ Зиночки таял, больная спина снова напомнила о себе, но Зверев чувствовал себя героем, он убеждал себя, что поступил достойно и даже сравнивал себя с легендарным Данко, вырвавшем из груди собственное сердце. (Данко - герой рассказа Максима Горького). Усевшись на предложенный ему табурет, Боголепов положил на колени свою трость и устремил на Зверева пронзительный взгляд своих бесцветных глаз. Голова старика немного подрагивала, а костоявые пальцы на руках постоянно шевелились, словно гигантские паучьи лапки.
- Как ваша спина? - первым делом поинтересовался Зверев.
- Уже лучше, как я и говорил, - сказал Боголепов, щурясь не то от яркого цвета, не то от того, что был подслеповат.
- Вы уж извините, что заставили вас ждать. Я задам несколько вопросов и постараюсь вас не задерживать. Вы наверное гадаете зачем вас сюда привезли?
- А отнюдь. Мне не привыкать, что меня вот так, можно сказать под руки, вытаскивают из дома и куда то ведут. Как правило, люди не особо церемонятся с такими как я, но обращаются ко мне довольно часто. И так что вы от меня хотите молодой человек? Я к вашим услугам!
Зверев едва не поперхнулся, подарил ухмылку и тут же сделал серьезное лицо:
- Вы возможно ещё не поняли, куда и зачем вас привезли?
- Разве это не милиция? - с некоторой долей удивления воскликнул старик, - меня сюда доставили люди в гражданской одежде, но я успел прочесть табличку при входе.
- Ваша наблюдательность делает вам честь.
Старикашка хмыкнул:
- Вы, очевидно, видите во мне лишь дряхлую развалину, но меня ещё рано списывать со счетов. К стати, это здание я сразу узнал, здесь во время войны находилась окружная военная полевая комендатура. Впрочем не стоит об этом вспоминать, говорите же что я должен посмотреть?
«Он же антиквар», - только сейчас Зверев догадался, что старик имеет в виду.
- Так вы решили, что вас привезли сюда в связи с вашей профессиональной деятельностью?
Старик вытянулся, голова его задергалась чуть сильнее, п тощие пальца ещё крепче здавили, лежавшую на коленях, трость:
- Постойте, вы что же, хотите сказать, что мой визит к вам не будет связан с проведением экспертной оценки неких высоко художественных предметов? - старик тут же начал суетиться, - о боже не томите же меня. Раз это ттк, то скажите же наконец, в чём меня обвиняют?
- Не волнуйтесь Андрей Алексеевич, мы вызвали вас сюда чтобы прояснить один вопрос. Дело касается одного вашего знакомого, - Зверев достал из сейфа папку с личным делом Ромашко, открыл его, и собирался показать старику фото, но вдруг запнулся, - простите откуда вы знаете, что здесь находилась комендатура? Вы что же, бывали здесь во время войны?
Боголепов тяжело вздохнул, плечи его опустились:
- Увы, молодой человек, бывал. Бывал, и не раз. Не по своей воле, конечно, по принуждению. В годы войны немецкие офицеры частенько прибегали к моим услугам, чтобы оценить ту или иную вещь: мебель, книги, картины, домашнюю утварь в конце концов. Нацисты ведь к концу войны вели себя как настоящие бандиты, они грабили всех подряд, отбирали золото, драгоценности, столовое серебро. В стенах этого самого здания мне пришлось увидеть своими глазами множество бесценных вещей, которые позже были вывезены в Германию. А что творилось в Крестах. Вы ведь наверняка слышали о концентрационном лагере в крестах? Там людям даже вырывали золотые коронки и вывозили их сотнями. Что же касается антиквариата, - старик махнул рукой, - вы даже представить себе не можете сколько всего этого добра прошло через мои руки. За то что я делал свое дело, заметьте делал по принуждению, ваши коллеги уже строго с меня спросили, но свое наказание я уже понёс и теперь надеюсь этот кошмар окончен. Так что вы хотели там мне показать? Вы говорили про одного моего знакомого?
Личное дело Ромашко, которое Зверев держал в руках, тут же было брошено на стол потому что при слове Кресты он тут же напрягся, точно породистый подружейный курцхаар, почуявший притаившегося в траве краснобрового тетерева-косача или ухриста рыжего карастиля. Неужели он ошибся насчёт Ромашко? Не веря в такую удачу, Зверев осторожно поинтересовался:
- Если вы знаете, что творилось в Крестах то возможно, вы видели лица немецких солдат и офицеров, которые тоже там побывали.
Старик вперил взгляд в Зверева, задержал дыхание, и резко выпалил:
- Видел! Не всех конечно.
- Простите, - сгорая от возбуждения перебил Зверев, - вы что же, побывали в Крестах в качестве узника?
- Упаси боже! - лицо старика вытянулось, он несколько раз перекрестился, - к моему великому счастью нет. Как я уже говорил, я консультировал многих. И в Крестах я тоже побывал в качестве эксперта.
- Так вот оно что! - Зверева трясло, но он как мог сдерживал себя, боясь упустить такую удачу, - скажите мне тогда: вам приходилось слышать о немецком офицере, которого в Крестах нарекли «Крестовским душегубом»?
Старик ещё сильнее затрясся и весь как то сразу поник:
- Дитрих Фишер, оберштурмфюрер СС, -продолжил Боголепов, вздыхая.
- Значит, что вы все же узнали о нашей встречи? Все яно, значит именно из-за нее я и оказался здесь. - старик закашлялся, покачал головой, - простите, можно мне закурить?
Зверев протянул старому антиквару пачку Казбека, но тот замахал руками:
- Нет нет, я не курю папиросы. - Боголепов достал из нагрудного кармана деревянную коробочку, и достав из неё трубку, принялся хлопать себя по карманам, - о боже, неужели забыл дома кисет.
- Карен Робертович, наш начальник медсанчасти, тоже любит курить трубку! - воскликнул Зверев, -у него в столе, как мне известно, всегда лежит несколько пачек отличного табака. Обещаю, что позаимствую что-нибудь для вас, но ради бога расскажите мне о Фишере.
- Как вы наверное уже знаете, после войны меня обвинили в пособничестве врагу, узнав что я консультировал немцев, меня допрашивали, я рассказывал, рассказывал много. Ваши коллеги умеют получать то, что их интересует, мне предъявили тогда столько, что я не думал, что так легко отделаюсь. Я был уверен, что меня ждет прямая дорога в лагеря, но мне повезло, я оказал тогда небольшую услугу одному майору из госбезопасности и он, в благодарность за это, помог мне выйти сухим из воды, но ни тому майору, ни кому-либо ещё, я до сего дня не рассказывал о моем общении с Фишером. Скажие, как вы узнали что мы встречались?
- У каждого из нас свои источники информации, уклончиво ответил Зверев, - рассказываете же, если вы все расскажете, то возможно, мы не выдвенем против вас никаких новых обвинений.
- Ну если так, - Боголепов прищурился, было очевидно, что он не поверил сказанному.
Зверев схватил со стола папку, распахнул ее на первой странице и сунул старику под нос фотографию Ромашко:
- Это он?
Старик дрожащей рукой достал из нагрудного кармана очки и нацепил их на нос:
- Вы с ума сошли? Вы ещё скажите, что не знакомы с этим человеком! - старик пренебрежительно фыркнул, - разумеется, я с ним знаком. Имени и фамилии его я не знаю. Зато знаю, что он проходимец, он приходил ко мне пару раз и приносил какую-то никчемную дрянь, этот тип просил меня помочь продать какое-то, никому не нужное барахло, я сказал, что его, так называемые ценности ничего не стоят, им место не в антикварном магазине, а на барахолке.
- То есть визит к вам этого человека никак не связан с Дитрихом Фишером из концлагеря в Крестах?
- Если этот человек имеет какое-то отношение к нацистам, то мне об этом не известно.
- Замечательно! - выкрикнул Зверев, схватил перо, и для вида что-то написал на листе бумаги, - а теперь рассказывайте о Фишере.
- Прошу вас, дайте же мне вашего табака, чертовски хочется курить.
Видя, что старика и впрям трясёт, Зверев решил это использовать:
- Сперва вы рассказываете про Фишера, и я тут же обеспечу вас отменным табаком.
- Хорошо хорошо, я расскажу вам историю нашего знакомства.
- Одну минуту, - всё так же сдерживая свое волнение сказал Зверев, - пусть ваш рассказ выслушают ещё один человек. После этого Зверев позвонил Корневу и пригласил его к себе.
Глава 3, в которой Боголепов рассказывает о том, что ему доводилось переживать в годы оккупации
Г. Псков. Ноябрь. 1942 год.
Часы настенные показывали половину десятого и комендантский час уже давно начался. За окном посвистывал ветер, ливень закончился, но одинокие капли всё ещё нудно постукивали по выгнутому, заржавевшему карнизу. Тьма окутала город.
«Ну вот, - проявив солидарность к товарищу по несчастью подумал Зверев, - как теперь я его выпровожу»?
- Присядьте товарищ, скоро вас примут.
Когда Зверев зашел в свой кабинет, то увидел сидевшего за столом Костина. Парень с кислым выражением лица сидел, подперев подбородок руками, и отрешённо глядел в окно. Проблема казалось была решена. Венечки пора набираться опыта, Зверев закрыл глаза, Зиночка в кружевном белье снова, вновь мелькнула перед ним так же ясно, как если бы она сейчас была рядом.
- А ты чего здесь? - спросил Зверев.
- Документацию изучаю, - чуть оживившись ответил Костин, - Шувалов велел.
- И давно ты здесь?
- Только что пришел, целый день в отделе кадров сидел, анкеты заполнял, а как сюда зашел Шувалов мне материалы дела по смерти какого-то Дудукина дал, сказал читай, а сам ушёл.
Зверев подошёл к столу взял из рук Костина папку, и убрал её в сейф, после этого он достал чистый лист бумаги и положил его перед Костиным.
- Вот, в коридоре сидит свидетель, некто Боголепов. Опопроси его на предмет связей с Ромашко, запишешь показания и дуй домой, - увидев что Веня снова скривил лицо, Зверев спросил, - что не так то? Устал что ли? Тут делов то на полчаса.
Костин помялся, потом пояснил:
- Да у меня это, встреча назначена, - Веня покосился на часы, - как раз через полчаса, нужно на площади Ленина быть.
Зверев нахмурился и спросил надменно:
- Встреча? С какой-нибудь деревенской кралей?
Веню точно прорволо:
- Студентка пединститута, последний курс. Вчера только познакомились, в трамвае вместе ехали, а я ей на ногу наступил, стал извиняться и слово за слово, и понеслось. Я ведь ни ее телефона, ни адреса не знаю, только и успел о встречи этой договориться а ей уже выходить нужно было. Так что сами понимаете, товарищ капитан.
- Прямо вот такая при такая? Студентка?
Веня аж подскочил:
- Высокая, стройная, глазища как блюдце.
Зверев готов был застонать, но сдержался Веня смотрел на своего нового руководителя глазами изголодавшегося щенка. «Да уж, - подумал Павел Васильевич, Корнев меня убьёт, когда узнает, что в моей группе появился ещё один истинный ценитель женщин».
- Беги к своей студенточке!
Веня тут же схватил со стула пиджак, и надевая его на ходу, пулей вылетел из кабинета. Зверев плюхнулся на стул и позвонил в дежурку:
- Ведите ко мне этого.
Зверев сел за стол, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Образ Зиночки таял, больная спина снова напомнила о себе, но Зверев чувствовал себя героем, он убеждал себя, что поступил достойно и даже сравнивал себя с легендарным Данко, вырвавшем из груди собственное сердце. (Данко - герой рассказа Максима Горького). Усевшись на предложенный ему табурет, Боголепов положил на колени свою трость и устремил на Зверева пронзительный взгляд своих бесцветных глаз. Голова старика немного подрагивала, а костоявые пальцы на руках постоянно шевелились, словно гигантские паучьи лапки.
- Как ваша спина? - первым делом поинтересовался Зверев.
- Уже лучше, как я и говорил, - сказал Боголепов, щурясь не то от яркого цвета, не то от того, что был подслеповат.
- Вы уж извините, что заставили вас ждать. Я задам несколько вопросов и постараюсь вас не задерживать. Вы наверное гадаете зачем вас сюда привезли?
- А отнюдь. Мне не привыкать, что меня вот так, можно сказать под руки, вытаскивают из дома и куда то ведут. Как правило, люди не особо церемонятся с такими как я, но обращаются ко мне довольно часто. И так что вы от меня хотите молодой человек? Я к вашим услугам!
Зверев едва не поперхнулся, подарил ухмылку и тут же сделал серьезное лицо:
- Вы возможно ещё не поняли, куда и зачем вас привезли?
- Разве это не милиция? - с некоторой долей удивления воскликнул старик, - меня сюда доставили люди в гражданской одежде, но я успел прочесть табличку при входе.
- Ваша наблюдательность делает вам честь.
Старикашка хмыкнул:
- Вы, очевидно, видите во мне лишь дряхлую развалину, но меня ещё рано списывать со счетов. К стати, это здание я сразу узнал, здесь во время войны находилась окружная военная полевая комендатура. Впрочем не стоит об этом вспоминать, говорите же что я должен посмотреть?
«Он же антиквар», - только сейчас Зверев догадался, что старик имеет в виду.
- Так вы решили, что вас привезли сюда в связи с вашей профессиональной деятельностью?
Старик вытянулся, голова его задергалась чуть сильнее, п тощие пальца ещё крепче здавили, лежавшую на коленях, трость:
- Постойте, вы что же, хотите сказать, что мой визит к вам не будет связан с проведением экспертной оценки неких высоко художественных предметов? - старик тут же начал суетиться, - о боже не томите же меня. Раз это ттк, то скажите же наконец, в чём меня обвиняют?
- Не волнуйтесь Андрей Алексеевич, мы вызвали вас сюда чтобы прояснить один вопрос. Дело касается одного вашего знакомого, - Зверев достал из сейфа папку с личным делом Ромашко, открыл его, и собирался показать старику фото, но вдруг запнулся, - простите откуда вы знаете, что здесь находилась комендатура? Вы что же, бывали здесь во время войны?
Боголепов тяжело вздохнул, плечи его опустились:
- Увы, молодой человек, бывал. Бывал, и не раз. Не по своей воле, конечно, по принуждению. В годы войны немецкие офицеры частенько прибегали к моим услугам, чтобы оценить ту или иную вещь: мебель, книги, картины, домашнюю утварь в конце концов. Нацисты ведь к концу войны вели себя как настоящие бандиты, они грабили всех подряд, отбирали золото, драгоценности, столовое серебро. В стенах этого самого здания мне пришлось увидеть своими глазами множество бесценных вещей, которые позже были вывезены в Германию. А что творилось в Крестах. Вы ведь наверняка слышали о концентрационном лагере в крестах? Там людям даже вырывали золотые коронки и вывозили их сотнями. Что же касается антиквариата, - старик махнул рукой, - вы даже представить себе не можете сколько всего этого добра прошло через мои руки. За то что я делал свое дело, заметьте делал по принуждению, ваши коллеги уже строго с меня спросили, но свое наказание я уже понёс и теперь надеюсь этот кошмар окончен. Так что вы хотели там мне показать? Вы говорили про одного моего знакомого?
Личное дело Ромашко, которое Зверев держал в руках, тут же было брошено на стол потому что при слове Кресты он тут же напрягся, точно породистый подружейный курцхаар, почуявший притаившегося в траве краснобрового тетерева-косача или ухриста рыжего карастиля. Неужели он ошибся насчёт Ромашко? Не веря в такую удачу, Зверев осторожно поинтересовался:
- Если вы знаете, что творилось в Крестах то возможно, вы видели лица немецких солдат и офицеров, которые тоже там побывали.
Старик вперил взгляд в Зверева, задержал дыхание, и резко выпалил:
- Видел! Не всех конечно.
- Простите, - сгорая от возбуждения перебил Зверев, - вы что же, побывали в Крестах в качестве узника?
- Упаси боже! - лицо старика вытянулось, он несколько раз перекрестился, - к моему великому счастью нет. Как я уже говорил, я консультировал многих. И в Крестах я тоже побывал в качестве эксперта.
- Так вот оно что! - Зверева трясло, но он как мог сдерживал себя, боясь упустить такую удачу, - скажите мне тогда: вам приходилось слышать о немецком офицере, которого в Крестах нарекли «Крестовским душегубом»?
Старик ещё сильнее затрясся и весь как то сразу поник:
- Дитрих Фишер, оберштурмфюрер СС, -продолжил Боголепов, вздыхая.
- Значит, что вы все же узнали о нашей встречи? Все яно, значит именно из-за нее я и оказался здесь. - старик закашлялся, покачал головой, - простите, можно мне закурить?
Зверев протянул старому антиквару пачку Казбека, но тот замахал руками:
- Нет нет, я не курю папиросы. - Боголепов достал из нагрудного кармана деревянную коробочку, и достав из неё трубку, принялся хлопать себя по карманам, - о боже, неужели забыл дома кисет.
- Карен Робертович, наш начальник медсанчасти, тоже любит курить трубку! - воскликнул Зверев, -у него в столе, как мне известно, всегда лежит несколько пачек отличного табака. Обещаю, что позаимствую что-нибудь для вас, но ради бога расскажите мне о Фишере.
- Как вы наверное уже знаете, после войны меня обвинили в пособничестве врагу, узнав что я консультировал немцев, меня допрашивали, я рассказывал, рассказывал много. Ваши коллеги умеют получать то, что их интересует, мне предъявили тогда столько, что я не думал, что так легко отделаюсь. Я был уверен, что меня ждет прямая дорога в лагеря, но мне повезло, я оказал тогда небольшую услугу одному майору из госбезопасности и он, в благодарность за это, помог мне выйти сухим из воды, но ни тому майору, ни кому-либо ещё, я до сего дня не рассказывал о моем общении с Фишером. Скажие, как вы узнали что мы встречались?
- У каждого из нас свои источники информации, уклончиво ответил Зверев, - рассказываете же, если вы все расскажете, то возможно, мы не выдвенем против вас никаких новых обвинений.
- Ну если так, - Боголепов прищурился, было очевидно, что он не поверил сказанному.
Зверев схватил со стола папку, распахнул ее на первой странице и сунул старику под нос фотографию Ромашко:
- Это он?
Старик дрожащей рукой достал из нагрудного кармана очки и нацепил их на нос:
- Вы с ума сошли? Вы ещё скажите, что не знакомы с этим человеком! - старик пренебрежительно фыркнул, - разумеется, я с ним знаком. Имени и фамилии его я не знаю. Зато знаю, что он проходимец, он приходил ко мне пару раз и приносил какую-то никчемную дрянь, этот тип просил меня помочь продать какое-то, никому не нужное барахло, я сказал, что его, так называемые ценности ничего не стоят, им место не в антикварном магазине, а на барахолке.
- То есть визит к вам этого человека никак не связан с Дитрихом Фишером из концлагеря в Крестах?
- Если этот человек имеет какое-то отношение к нацистам, то мне об этом не известно.
- Замечательно! - выкрикнул Зверев, схватил перо, и для вида что-то написал на листе бумаги, - а теперь рассказывайте о Фишере.
- Прошу вас, дайте же мне вашего табака, чертовски хочется курить.
Видя, что старика и впрям трясёт, Зверев решил это использовать:
- Сперва вы рассказываете про Фишера, и я тут же обеспечу вас отменным табаком.
- Хорошо хорошо, я расскажу вам историю нашего знакомства.
- Одну минуту, - всё так же сдерживая свое волнение сказал Зверев, - пусть ваш рассказ выслушают ещё один человек. После этого Зверев позвонил Корневу и пригласил его к себе.
Глава 3, в которой Боголепов рассказывает о том, что ему доводилось переживать в годы оккупации
Г. Псков. Ноябрь. 1942 год.
Часы настенные показывали половину десятого и комендантский час уже давно начался. За окном посвистывал ветер, ливень закончился, но одинокие капли всё ещё нудно постукивали по выгнутому, заржавевшему карнизу. Тьма окутала город.