Красный Герцог

Все опять сидели молча.

Анна периодически читала книгу по ботанике, подготавливаясь к работе в дендрарии. Эльвира с опаской и беспокойством наблюдала за странным поведением офицера, и Генрих это замечал. Раньше он ощущал в себе голод, – чувство, когда тело было истощено морально и физически, и нуждалось в чём-то особом. Сейчас ничего такого его не посещало, но он понимал, что отказ от еды, только заставит других волноваться о ещё больше.

Закончив с едой, Анна умчалась по своим делам. Учитывая, что никто не проводил дезинфекцию раны почти целые сутки, Эльвира попросила Генриха последовать за ней. Они отправились в медицинский кабинет, где всё происходило по заранее выработанному сценарию, кроме маленькой детали: Генрих теперь никак не реагировал на обработку глаза. Это сильно смутило доктора, ранее её пациент всем телом показывал неприязнь и боль, сейчас он сидел с полностью безжизненным и пустым лицом, будто он и не ощущал ничего. Эльвира не стала задерживать офицера, она ещё больше смутилась, когда тот сам спокойным, почти холодно-мёртвым тоном попрощался. В центральном коридоре Генрих встретил Вольфганга.

- Что будем делать теперь? - спросил солдат своего офицера.

- Планирую вернуться в деревню: надо осмотреть тело и убедиться, не был ли это водитель тягача… - Генрих думал вслух, бубня себе под нос все предположительные действия.

- Старуха? - удивился Вольфганг.

- Какая старуха? – более удивлённо переспросил Генрих.

- Которую я застрелил вчера. Ты не о ней?

- Не понимаю о ком ты; я смог избавиться от человека, что напал на меня, но мне не удалось его рассмотреть.

Вольфганг сильно удивился, – после позднего возвращения, его друг тот был максимально немногословен и холоден. Их разделяли события, о которых они ничего не знали.

- Я, наверное, наломал дров, да? - неуклюже спросил Вольфганг, практически извиняясь за вчерашнее.

- Всё в порядке, - холодно ответил Генрих, даже не интересуясь всем, что произошло вчера после его исчезновения.

Вольфганг испугался такому резкому хладнокровию, которое ранее не появлялось в голосе и поведении его друга. Он с нервно осознавал, как сильно изменялся его давний товарищ.

- У нас будут проблемы если мы вернёмся!

- Нет, пусть только попробуют что-либо сделать. Они на взводе, и, конечно же не хотят начинать войну. И нам, и им будет проще, если всё уладится здесь и сейчас; мы вернёмся назад, и постараемся вести себя мирно.

- Но… никто не вернётся назад, особенно после того, что случилось с Годриком.

- Это не просьба, Вольфганг, а приказ!

- …А если не получится?! – Вольф начал заметно нервничать – никогда Генрих не повышал на него голос. – Мы убили их человека, и они убили нашего! Они явно не будут рады возвращению, и могут просто открыть по нам огонь!

- Тогда все они умрут. Готовь отряд. Всех.

Эти слова смутили Вольфа ещё сильнее, теперь он сам начал бояться своего офицера.

Случайно встретив Руди в одном из многочисленных коридоров замка, Генрих приказал ему одеться врачом. Под предлогом оказания помощи и осмотра тела, он планировал вернуться в деревню с доброжелательными намерениями. После непродолжительного сбора оставшихся членов отряда Генриха, все собрались у машины. Фальшивый врач смог прихватить с собой старый медицинский саквояж, в котором были незнакомые всем препараты и инструменты, узнаваемым оказался только спирт. Офицер предупредил об отъезде Эльвиру и сказал, что скоро они вернуться. Девушке сразу не понравилась эта идея, но она не смогла отговорить юношу. Весь отряд достиг деревни за десять минут. На улице никого не было, даже в окнах не было видно живых людей. По приезду все смогли лицезреть последствия вчерашнего дня: один из домов был усеян дырами от стрельбы Вольфганга, а старый заброшенный дом превратился в гору обгоревшей древесины, от которого почти ничего не осталось. Вся эта конструкция выглядела так, словно её и не пытались тушить.

Генрих вылез из машины и направился к месту, где вчера он убил деревенского мужика. В том маленьком переулке между домами общая картина почти не изменилась, только рядом со стеной лежали наполовину сгоревшие балки. На месте тела остался только багрово-коричневое пятно и маленькие осколки стекла, гильза от последнего выстрела лежала в тени дома, и заметив её, Генрих положил эту улику в карман. По приказу офицера, только два человека покинули машину, остальные ожидали их возвращения и охраняли транспорт. Оставшиеся на открытом места солдаты, выглядели очень нервными.

Покинув предел машины, офицер задержал своего доктора в переулке между домов, – Генрих предупредил его, что они ищут человека, в ноге которого должна быть пулевая рана; сам же человек может выдумать любую легенду, но только Руди, как солдат, узнает её. Теперь в сопровождении свободного солдата и медика, Генрих начал искать местных.

Через некоторое время, петляя по огородам деревни, он услышал громкий галдёж, доносившийся от одного из домов. Подойдя к источнику звука поближе, шум стал более понятен для восприятия. В старой хижине проходил один из похоронных обрядов, где люди прощались с покойным. Кто-то кричал и громко спорил, кто-то плакал. Сам дом и источающие его звуки были угнетающими; Генрих видел, как его солдаты начали чувствовать себя некомфортно, но не он. Он, просто, слышал звуки, обычные звуки, что способны издавать любые живые существа. Хотя что-то всё-таки было на его душе, возможно, сожаление и тоска. Выпрямив спину, офицер осторожно постучал в дверь.

Генрих постучался достаточно тихо, и, этого не хватило бы, чтобы его услышали через громкий гам. Однако, по окончанию стука, все голоса внутри затихли, и наступила гробовая тишина.

Люди внутри знали, что никто не мог постучаться в дверь, ибо обряд прощания для этой группы людей ещё не окончен. (По их обычаям с покойником могло прощаться сразу по тридцать человек, из специально составленного списка, остальные не имели права их отвлекать в течении часа. Эту информацию Генрих также вычитал из полученных документов, но ему были безразличны местные обычаи, у него было дело, которое нельзя было откладывать.)

Прошла пара минут после стука, никто не открывал дверь, никто не говорил, даже не было слышно дыхания внутри дома, будто все его посетители испарились в ту же секунду, как звук удара об дерево обошёл все помещения в доме. Юноша повторил свой стук, и только после него внутренняя обстановка начала оживляться. Кто-то начал шептать, тихо возмущаться, и также был звук шагов, приближающихся к двери.

Дверь открылась, за ней стоял далеко не молодой человек. Генрих узнал его, он говорил с этим фермером, когда их отвлекла маленькая девочка. Он тоже был узнан, когда мужчина увидел своего старого гостя, его лицо резко приободрилось, теперь он не выглядел измождённым. Его удивленные глаза устремились на юношу, а рот слегка приоткрылся. Ему шло такое выражение больше, чем лицо напуганного человека.

- Ч-что вам надо? - спросил он, поперхнувшись слюной от удивления.

- Мы видели, как у вас случился пожар, поэтому привели доктора, чтобы помочь вам. - Генрих указал на взволнованного и стеснительного Руди.

Мужчина посмотрел на молодого человека, который застенчиво стоял в белом халате и красной пилоткой на голове, в его руках красовался странный саквояж с большим крестом. Врач выглядел максимально неправдоподобно и неуклюже, но мужчина, похоже, поверил в этот обман.

- У нас умер вчера друг, но мы сомневаемся, что причиной был пожар, - сомнительно ответил фермер.

- Дикое животное? - добавил Зигфрид, что сопровождал Генриха.

Мужчина только невнятно что-то пробормотал себе под нос, косясь глазами на доктора. Будто сама мысль о диком животном как-то иначе повернула всю картину.

- Будет лучше, если я вам помогу: потеря близкого человека накладывает большой стресс на организм, - сказал Руди, показывая желание действовать. - Мы просто хотим помочь.

«Молодец» - подумал про себя Генрих. Меньшего он и не ожидал от человека, что помогал ему ещё в Керхёфе. Его солдаты были хитрыми и понимали суть происходящего в самый ответственный момент.

Услышав эти слова, мужчина впустил доктора внутрь, но перегородил дорогу остальным.

- Вы не доктора, - сказал он.


- Нам надо защищать его, - заметил Генрих, наблюдая за тем, как Руди скрылся в другой комнате.

- От кого? нас?! - удивился мужчина, демонстративно подняв свои густые брови. – Вчера ваши люди напали первыми, чего мы совсем не хотели; сейчас людей не нужно пугать или провоцировать, поэтому будет лучше, если вы останетесь здесь.

Генрих промолчал. Его бы устроило событие, где местные показали бы свою агрессивную натуру и вынудили Генриха атаковать. В такой концепции одна жизнь в обмен на три десятка звучала крайне выгодно.

Генрих сейчас свободно торговал жизнью своего подчинённого, словно продавец экзотических животных, которому главное показать товар, а не заботиться о нём. Если ранее он бы потратил на более безопасный план и операцию минимум несколько дней, то сейчас им только двигало желание сделать всё быстрее, несмотря на цену и риск. Когда он пытался избавиться от командующих Керхёфа, ему пришлось потратить пару недель для создания и подготовки идеально безопасного плана, сейчас он действовал почти наобум, пользуясь любым случаем и хватаясь за свежие идеи.

Обстановка в доме приободрилась, люди были рады видеть доброе лицо. И, похоже, никто не узнал вчерашнего солдата. Офицер отошёл в сторону и пытался прислушаться к людским речам, найти нужные слова, важные зацепки. Подойдя к другой стороне хижины, ему захотелось посмотреть через окно, и, к сожалению, для него, оно было полностью закрыто чёрными тряпками. Оставалось только дальше слушать сливающиеся воедино голоса и плач. Пытаясь убить время, Генрих думал о будущем и о событиях, что стоит совершить, думал и об ошибках что стоит исправить. В голове всплывали замечания о странных изменениях, что происходили с ним. Была ли всему причиной война или это последствия его «жертвы»?

«“А если меня попросят что-то вылечить?” - поинтересовался псевдо-врач. – “Просто вколи что-нибудь; главную задачу я тебе сказал, остальное – неважно,” - прозвучал вслед ответ». В голове Генриха начали всплывать события нескольких минут назад, до того, как Руди ушёл в дом. Раньше, если маленький шанс мог подвергнуть своих людей смертельному риску, Генрих дорабатывал план, менял его, строил новый. Сейчас - любой риск незначителен и не важен. Приоритет был лишь в том, чтобы Анна была жива и здорова.

Почти через час «доктор» покинул дом и вежливо попрощался с оставшимися внутри людьми.

- Ну как? - спросил его Генрих, надеясь узнать информацию про убитого.

- Это не он. Никто из них не имеет описанной раны, как ты говорил, - ответил Руди. Его голову не покидала ужасная картина, которую ему пришлось лицезреть внутри дома. Он был единственным, кому удалось заметить след ботинка на лице покойника, точнее на том, что осталось от его лица. Другие люди думали, что на голову бедолаги упало что-то тяжелое, убив его на месте.

Вслед за доктором вышел мужчина, что открывал дверь, он поблагодарил доктора и начал возвращаться в дом, как вдруг его резко остановил офицер.

- Извините. А как погиб ваш человек? Я видел следы около сгоревшего заброшенного дома? - поинтересовался Генрих, пытаясь узнать общепринятую местную легенду или принятое мнение.

- Возможно, он первый обнаружил пожар и хотел его потушить, а там что-то случилось... может быть, здание обрушилось… - вяло ответил фермер, закрывая дверь.

Когда мужчина ушел, Генрих выжидал следующей группы поминающих, надеясь и с ними провести те же действия, но спусти даже пары часов, никто не появился. «Похоже, предупредил остальных не высовываться», - подумал Генрих, проклиная ушедшего мужчину.

Дальнейшее ожидание не приводило ни к чему полезному, из-за чего офицер решил свернуть операцию. Несмотря на печальный финал, в деревне стало на одну сомнительную личность меньше. Отряду стоило вернуться в замок и обдумать новые операции. «Возможно, придётся действовать грубо» - подумал Генрих, вспоминая несколько бутылок зажигательной смеси. Вернувшись к транспорту, офицер заметил, что почти все намертво вцепились в свои ружья, каждый момент высматривая возможное нападение. У некоторых руки налились красным от крепкой, фанатичной, хватки.

Машина не стала долго задерживаться на вражеской территории – все незамедлительно покинули деревню и отправились обратно в Норденхайн. Солдаты были сильно удивлены и обрадованы, насколько улицы были безлюдными; кто-то даже выглядывал из домов, но ничего плохого не произошло, будто сейчас Генрих был для всех, как амулет на удачу.

Отряд вернулся обратно благополучно, и все начали расходиться по своим делам. Дальнейших приказов не поступало, и выдалось время для отдыха. Генрих отправился навестить свою сестру, и, как всегда, направлялся в сторону библиотеки.

- Генрих! - неожиданно раздался голос Эльвиры из-за приоткрытой двери медицинского кабинета. Юноша понимал к чему всё ведёт, он не спрашивал у доктора разрешение на использования одежды и саквояжа, а грубо взял то, что ему нужно. Сейчас же он приготовился оправдываться перед девушкой.

Офицер вошёл в кабинет к доктору и увидел, как та перебирает содержимое ящиков, что-то доставая и проверяя.

- Ты же сказал, что вы всем отрядом отправились… - сказала она, повернувшись к своему гостю. Для офицера было удивлением, что разговор пошел не по загаданной заранее теме.

- Да, а что? – перебил он.

- …Тут был твой солдат. Я даже испугалась, увидев его.

- Кто?

- Фенриг.

Услышав это, Генрих немного опешил. Он понимал, что это невозможно, так как Фенриг погиб несколько дней назад в автокатастрофе, из-за чего всё и началось, только Эльвира не могла об этом знать.

- Это невозможно!

- Я его видела у погреба, он чем-то занимался там, внизу. В начале я тоже удивилась, но когда он мне передал личное дело, сказав, что забыл, то я успокоилась.

- Эльвира, Фенриг Йутс мёртв! это случилось в тот день, когда мы прибыли в Норденхайн! Его тело лежит в земле, недалеко от места аварии. - Генрих осознал всё происходящее, теперь враг мог проникнуть незаметно в замок. Деревенские запомнили полный состав отряда Генриха и, когда Норденхайн оказался без охраны, послали шпиона. Оставался только один вопрос: «зачем?»

- Тогда кто это был?

- Не знаю. Должно быть, кто-то из местных. Мы должны избавиться от него, потому что они могут спокойно напасть на нас даже среди ночи. Я не могу рисковать своей сестрой. - Генрих пытался быстрее обдумать самое надёжное и быстрое решение в такой нелёгкой ситуации, и у него созрел план. - Эльвира, ты запомнила его лицо?

III

Получив распоряжение от офицера, Вольфганг с тремя солдатами принялись осматривать замок. Кто-то ушёл закапывать дыру в стене со стороны дендрария, остальные проверяли все ящики, проверяли документы о перевозке и искали возможные пропажи, если они имелись. Генрих не сообщил никому о том, что внутри Норденхайна был посторонний, чтобы лишний раз не тревожить людей. Когда все приказы были отданы, подчинённые были на стороже от столь странных действий, будто их друг, и офицер, находился на поводу паранойи. Не стоило быть великим стратегом, чтобы понять один факт – оборона усиливается полным ходом.

Вчетвером небольшая группа возвращалась в Фюссен. Теперь туда отправлялся настоящий доктор и свидетель проникновения в Норденхайн крайне опасного человека, что знал подход к замку и легко мог о нём рассказать остальным. Время шло против Генриха, в его голове рождалась мысль, что этой ночью его сестра может не проснуться. Ему нужно любой ценой убрать опасное звено из вражеского ряда, посеять зерно страха, чтобы никто больше и не думал о проникновении.

Когда все смогли добраться благополучно до деревни, не желая разделяться и далеко уходить от машины, Генрих увидел гулящего человека и попросил его собрать местных. Молодой парень, на пару лет младше Генриха, не хотел что-либо делать, но почувствовав на себе тяжёлый взгляд со стороны военного, испугался и отправился по домам. Парень стучался в двери и просил всех срочно собраться. Генрих осознавал, что теперь его взгляд внушал страх в людей, ещё сильнее чем раньше. В голове появлялась мысль, что ребенка легче запугать, ибо он не полностью осознает всё происходящее. Через несколько минут люди начали выходить на улицу, и, Генрих осторожно созывал их к себе, пытаясь не казаться грубым и резким. Нехотя, люди подходили к машине, больше ведомые страхом, нежели благодаря своему послушанию или любопытству.

- Эльвира, будь так добра, - сказал Генрих, вылезая из машины и придерживая дверь для своей помощницы. Он смотрел в толпу и готовился к любым последствиям, будь то подготовка к выстрелу или резкому переходу на стремительный бег.

Девушка вылезла вслед за юношей из машины и начала всматриваться, пытаясь найти уже знакомое лицо. Приходилось ходить из стороны в сторону, смотря на тех людей кто прятался за спинами впередистоящих. Так продолжалось несколько минут, никто из местных жителей не понимал, что происходит, но они боялись отойти, ведь каждого из них сверлил своим взглядом суровый офицер. Хоть вся деревня уже была в курсе того, что в прошлый раз солдаты приехали с вполне мирными целями, сейчас вся атмосфера, и настроение самой встречи, выглядела иначе. Солдаты, что остались в машине выглядели более спокойными, но иногда можно было уловить в их взглядах блеск злости и нервозности.

Эльвира неожиданно приблизилась к Генриху и шепнула ему на ухо: «он».

После этого слова девушка бегло описала найденного шпиона, чтобы Генрих сам мог его найти. Офицер оглядел толпу и увидел удивляющегося старичка. Того самого, что давно возился с колодцем.