Красный дождь

Самсонов молча набрал в пластиковый стакан холодной воды и выпил ее большими глотками. Бросил стакан в мусорное ведро.

– Внешность слишком разная.

– Согласен. Не характерно. И тем не менее сомнений в том, что это работа одного человека, нет. Модус операнди, знаешь ли.

– Что общего, кроме способа убийства? – спросил Самсонов.

– Возраст. Они одногодки. Обеим было по тридцать семь лет. И еще – они обе сироты, росли в одном приюте. Теперь мы можем идти? – Дремин кивнул в сторону конференц-зала.

– Да, идем. – Самсонов вошел первым, придержав дверь для коллеги, который двигался медленно, стараясь не расплескать воду.

Башметов сидел во главе стола, грузный, с кислым выражением лица. Выкуренная до половины и погасшая сигара лежала в пепельнице справа от него. В помещении пахло табаком, кофе, дезодорантами и потом. Перед начальником «Серийного отдела» лежали бумаги, перед остальными сотрудниками тоже. Их было только трое: Коровин, Морозов и Рогожин – основной состав, самые толковые полицейские, с которыми Самсонову нравилось работать и которых они с Башметовым отбирали вместе, когда было принято решение о формировании особого подразделения, специализирующегося на серийных убийствах.

– Заходи, заходи, – кивнул Башметов, завидев Самсонова. – Садись сюда, – он указал на место слева от себя. – Извини, что оторвал от дел.

– Работа прежде всего, – ответил Самсонов без намека на пафос.

– Да-да. – Башметов придвинул к нему пластиковую папку и взял у Дремина один из стаканчиков. – Спасибо, Анрюш.

Старший лейтенант открыл папку и разложил поверх первой страницы фотографии. На первой была изображена женщина с темными волосами. На ее голом худом теле виднелось несколько асимметрично расположенных ран, вокруг которых образовались багровые и синие пятна, кое-где сливающиеся друг с другом, – так бывает, если капать на мокрую бумагу чернилами. На другой фотографии она же была снята со спины. Те же раны – выходные отверстия. Лопнувшая и прорванная кожа, запекшаяся кровь, похожие на кратеры отверстия.

– Кто-то проткнул ее насквозь восемь раз, – прокомментировал, покосившись, Башметов. – Полтавин занимается телами, но ему их доставили в лабораторию всего три часа назад, так что об отчете речь пока не идет. Все, что у нас есть, в этой папке. Остальным я раздал такие же, они уже ознакомились. Вот пытаемся придумать предварительные версии.

– И как успехи? – спросил Самсонов, не поднимая глаз. Он перешел к снимкам второй жертвы, полной блондинки. Картина была похожа, хотя сразу бросалось в глаза, что раны расположены иначе. – Сколько раз он ее проткнул? – Полицейский употребил местоимение мужского рода, поскольку, по статистике, вероятность того, что серийным убийцей окажется женщина, была ничтожной. Кроме того, обычно маньяки выбирают жертвами лиц противоположного пола. Во всяком случае, гетеросексуальные.

– Тоже восемь. – Башметов с кряхтением поерзал в кресле, словно устал сидеть. – Успехи у нас неважные, сам понимаешь. Пока что все сводится к тому, что надо установить и проработать общих знакомых этих женщин. Нам известно, что они поддерживали связь после детдома, дружили, так что…

– Я думаю, – перебил Самсонов, – что сейчас гораздо важнее узнать, с кем еще они поддерживали эту самую связь после детдома. Таким образом мы сможем установить потенциальных жертв и защитить их. А если повезет, то и убийцу на живца поймать.

Башметов и остальные молча уставились на Самсонова.

– А при чем тут это? – спросил Башметов.

– Конечно, обычно жертвы серийного убийцы друг с другом не знакомы, – объяснил Самсонов, – и связывает их только личность преступника, но в этом конкретном случае погибшие женщины знали друг друга! Это не может быть совпадением. С учетом того, насколько они не похожи друг на друга, очевидно, что убийца выбрал их намеренно и именно потому, что они были подругами.

– Черт, Валер, а ты ведь прав! – проговорил Дремин. – Действительно, надо выяснить, сколько всего женщин поддерживало связь после детдома.

Башметов медленно кивнул.

– Вот только если их окажется слишком много, людей нам не хватит. Придется просить… – Он задумался.

Самсонов взял две фотографии, на которых были изображены жертвы ниже пояса.

– Это что? – спросил он, повернув снимки так, чтобы их было видно остальным.

– Гениталии вырезаны, – пояснил Дремин. – Как сказал Полтавин, грубо и непрофессионально. Убийца скорее кромсал, чем резал.

– Когда Полтавин сможет предоставить отчет?

– Ну, ты же его знаешь, – пожал плечами Дремин. – Хочешь, чтобы было сделано на совесть, – делай тщательно. То есть не торопясь.

– Полтавин обещал закончить к вечеру, – сказал Башметов. – Он не хуже нас понимает, насколько важно время.

– Я слышал о первой жертве, – проговорил Самсонов, открывая папку и ища фамилию брюнетки. – Медсестра была убита дней десять назад?

– Двенадцать, – ответил Башметов.

– Симохина Анна Юрьевна, – прочитал Самсонов. – Бездетна и в процессе развода. Вела с бывшим супругом тяжбу по разделу имущества.

– Да, про нее сыскари из уголовки много чего накопали. Подозревали, естественно, мужа, но у того железное алиби.

– Какое? – автоматически спросил Самсонов.

– Он был с новой пассией в антикварном магазине, покупал письменный стол от «Чиппендейла».

– От кого? – Самсонов недоумевающе поднял брови. – От бурундуков?

– Нет, это такая известная мебельная фирма, – ответил Башметов.

– Знаешь, Лео, Дон, Майки и Раф – тоже не только черепахи-мутанты, – вставил с усмешкой Дремин.

– В общем, мы сейчас на нуле? – спросил Самсонов, обводя присутствующих взглядом. – Из зацепок только то, что жертвы росли в одном приюте?

– Похоже на то, – ответил Башметов, собирая бумаги из своей папки. – С этого и начните. – Он с трудом встал и оперся кулаками о стол. – В общем, работайте, докладывайте, не мне вас учить. А я пойду выбивать людей для охраны… будущих жертв, – закончил он с неохотой. – Хотя лучше бы их не было.


Все промолчали, потому что понимали: первую женщину убили двенадцать дней назад, вторую – вчера. Значит, если преступник намерен продолжать, следующую надо ждать в течение ближайших десяти дней. Или раньше.

Когда Башметов вышел, остальные слегка расслабились. Морозов вытащил пачку сигарет и закурил, придвинув к себе пепельницу с остатками сигары. На его костистом лице ходили желваки, когда он затягивался. Самсонов остановил взгляд на рыжем опере.

– Юра, – позвал он.

– А? – Морозов резко поднял голову.

– Займешься любовными похождениями Симохиной. Наверняка эту ниточку уже начали раскручивать наши коллеги из убойного отдела, свяжись с ними, чтобы не тратить время на изобретение велосипеда.

Морозов кивнул:

– Ок, шеф.

Самсонов перевел взгляд на Коровина. Тот сделал удивленное лицо, которое в его случае означало напряженное внимание.

– Во-первых, побрейся, – сказал ему Самсонов. – Во-вторых, выясни, с кем дружили покойные и кого нам надо взять под наблюдение и охрану. Установи общих знакомых убитых и потенциальных жертв.

Коровин кивнул.

– Поможешь ему, – сказал Самсонов Рогожину.

– Без проблем.

– Я поеду к Полтавину, посмотрю, чем он занят, потом наведаюсь к одному знакомому психологу. Думаю, помощь специалиста нам пригодится.

– Откуда у тебя знакомые психологи? – удивился Дремин.

– Работа тяжелая, – ответил Самсонов, собирая все документы в папку. Он встал, собираясь уходить. – Так что, если кому-то понадобится покопаться в мозгах, могу порекомендовать.

– Петрович знает, что старший следователь его отдела ходит к доктору? – усмехнулся Дремин.

– Уже не ходит, – ответил Самсонов. – И да, он знает.

– Класс! – Дремин развел руками. – И это человек, с которым я работаю. Тебе оружие-то доверить можно?

– Пойдешь со мной, – сказал Самсонов. – Остальные приступают к работе. Вечером встретимся, обсудим результаты и планы.

– Я наказан, что ли? – усмехнулся, вставая, Дремин.

– Да, сурово и бескомпромиссно. – Самсонов вышел из конференц-зала первым. Дремин поспешил за ним.

– Зачем я тебе понадобился? – спросил он, когда они уже спускались по лестнице. – Дай мне тоже какое-нибудь задание, как Коровину и Морозову.

– Дам, не волнуйся. Для компании таскать тебя с собой не буду.

Они вышли на стоянку и направились к автомобилям. Управление стояло в скверике, плотно заросшем кленами, дубами и платанами, а под самыми окнами – сиренью. Со всех сторон, кроме выходящей на проспект, управу окружали отстроенные в последние годы многоэтажки.

– Ну и? – нетерпеливо поторопил Дремин.

– Съезди в детдом и узнай обо всех мальчиках, которые там воспитывались в то же время, что и убитые женщины. Особое внимание удели тем, у кого были проблемы с поведением, прозондируй на предмет раннего полового созревания и сексуальных… в общем, если кто приставал к девчонкам или вел себя агрессивно. Подобные сведения должны храниться в архивах.

Дремин кивнул. Он шагнул к своему «Фольксвагену», но Самсонов его остановил:

– Погоди, сделай еще кое-что. Когда составишь список, выясни, не получал ли кто-нибудь из этих мальчиков в детдоме или впоследствии травмы гениталий, не обращался ли в клинику с проблемой импотенции или не пытался ли сделать операцию по смене пола.

– Ты серьезно? – Брови Дремина слегка приподнялись.

– Вырезанные гениталии, Андрей, – ответил Самсонов. – Убийца ненавидит женщин, протыкает их несколько раз чем-то длинным и острым, вероятно напоминающим ему фаллос. Возможно, заменяющим ему половой член. При этом я уверен, что следов изнасилования Полтавин не обнаружит. Так что, да, я абсолютно серьезно.

Дремин уважительно покачал головой:

– Может, ты и прав. Звучит, по крайней мере, логично. Зачем тебе консультация психолога, если ты сам себе психиатр? – усмехнувшись, он направился к машине. – До вечера, стало быть? – спросил он, прежде чем сесть в салон.

– До вечера. – Самсонов открыл дверь, забрался в «Олдсмобиль» и включил музыку. Пока он подбирал композицию, Дремин выехал со стоянки.

Старший лейтенант остановил свой выбор на «Solitary man» Джонни Кэша. Он открыл для себя этого исполнителя недавно и сразу включил во все плей-листы.

Самсонов завел мотор и взглянул в зеркало заднего вида. В нем отражалось лицо коротко стриженного блондина с серыми глазами и тяжелым, гладко выбритым подбородком. За последний год старший лейтенант набрал порядка пяти килограммов мышц, так что теперь его шея была толще, а плечи шире, чем раньше. Не то чтобы он просиживал целыми днями в качалке, просто занятия капоэйрой сопровождались непременными силовыми упражнениями, и Самсонов постепенно набирал массу.

Выезжая со стоянки, старший лейтенант вспомнил слова Дремина о том, зачем ему психолог. Самсонов не посещал Фридриха Николаевича уже несколько лет, а когда-то приходилось. После смерти сестры его мучили кошмары, случались даже провалы в памяти. Потом последние прекратились, но жутковатые сны он время от времени видел до сих пор.

Самсонов сделал музыку погромче и перестроился в средний ряд. Полтавин будет недоволен, что у него над душой стоят, но было несколько вопросов, ответы на которые старший лейтенант хотел получить немедленно, а не ждать до вечера. Конечно, можно было позвонить, но полицейский был уверен, что криминалист не станет ничего обсуждать сейчас, когда ему только доставили тела.