Красное на черном

– Я сегодня что-то не то подумал о человеке, – заговорил Гуров. – Странно чувствовать себя скотиной. Знаешь, довольно неприятное открытие.

Маша, которая сидела, откинувшись на плечо Гурова, похлопала его по колену.

– Наша служба и опасна и трудна? – спросила она. – Ты про первое помнишь, а про второе забыл.

– Да я не о том.

– А я именно о том.

Лев примерно понял, о чем она говорит, но развивать тему не стал. Слава богу, актриса Мария Строева, которая делила с ним доходы, постель и разныя печали, в душу не полезет. Только с разрешения. Потому Гуров решил не озвучивать ей историю своих впечатлений.

– Со мной случай был однажды, – вспомнила она. – Пришла к нам в театр помощник костюмера. Человеком она была новым, и нас с ней судьба долго не сводила вместе. Я только ее имя от других слышала. Но как-то случайно оказались с ней за одним столиком в столовке. Разговорились. Она стеснялась очень, и я решила, что это из-за меня. И я, знаешь, легко так спрашиваю у нее: «Приводите семью, я вас бесплатно на репетицию проведу». А она взгляд на меня поднимает и спокойно говорит: «Большое спасибо, буду иметь в виду». И дальше ест. Сырники у нас с ней были, что ли… Я дальше пристаю: «Вы не стесняйтесь». И тут она уже серьезным тоном отвечает: «Муж и ребенок утонули. А я театр не люблю, просто здесь работаю». – Маша развернулась к Гурову всем телом. – Никогда я себя так не ругала за свои слова. До сих пор не могу понять, как я могла вообще уговаривать ее? Она ведь с первого раза дала понять, что не заинтересована в моем предложении. Но я не угадала. Мне даже и в голову не пришло, что я ее без ножа режу.

– Ты не нарочно, – возразил Гуров.

– Нет, Лёва, – вздохнула Маша. – Взгляни на ситуацию по-другому. Мне же даже в голову не пришло.

– Мне бы… – начал Гуров, но Маша стиснула его колено пальцами.

– Молчи, Гуров. Не оправдывай мою бестактность.

– И не собирался. Просто интересна природа возникновения своих мыслей.

– Если о чем-то подумал, значит, тебя к этому что-то подвело.

– Да знаю я.

Гуров устало провел рукой по лицу. Маша иногда не понимала его. Или он ее.

Позже, когда жена уже уснула, Лев резко расхотел спать. Выбрался из-под одеяла, надел спортивный костюм, взял сигареты и снова вышел на балкон. Теперь уже не ожидать, а думать. У него появилась потребность разобраться в себе, провести некий анализ собственного психоэмоционального состояния, так как он не привык к себе такому. Но тщательное обдумывание событий, произошедших за последние несколько дней, ни к чему толковому не привело. Гуров был вынужден признаться самому себе, что на трезвую голову он бы не воспринял Тихомирова всерьез, и если бы тот поцеловал руку Маше, то Гуров бы даже не поморщился. Потому что привык к подобным моментам. А вот про Раису Петровну ничего путного в голову не пришло. Вероятно, это возраст сказывается. Или стресс. Или профессиональная деформация во всей ее красе. А что? Вполне возможно.

«Вот ты и стал, мент, старым циничным придурком, – решил Гуров. – А казалось, что до этого еще далеко».

Успокоив себя тем, что завтра снова будет день, работа и служебная беготня, Гуров вернулся к Маше, просунул руку ей под шею, поцеловал в затылок и закрыл глаза.





* * *


Игорь Федорович Гойда на место работы Андрея Тихомирова не поехал.

– Давайте сами, – заявил он Гурову по телефону. – А потом ко мне.

– А у тебя что за срочные дела? – удивился Лев.

– А вы у меня не одни такие, – отрезал Гойда. – Висел тут один «глухарь», хочу проверить. Потом расскажу. Что у нас сегодня?

– У нас сегодня осмотр помещения, в котором работал пропавший, – напомнил Лев Иванович. – Ключи попросим в службе охраны. Ну и поговорим там с кем-нибудь. Может, парень кому-то проболтался о своих планах.

Гойда ожидал продолжения разговора, и Гуров решил закончить:

– В чем я очень сомневаюсь.

– В чем ты сомневаешься? – переспросил Игорь Федорович.

– В том, что он проболтался.

– Подтверди свои сомнения, тогда поверю. На связи.

Гуров непонимающе смотрел на свой мобильный. Игорь Гойда совершенно не был похож на себя. В компанию не напрашивался, отсиживался у себя на работе и вообще словно отстранился от дела. Он никогда так себя не вел. Напротив, старался быть рядом, не выпадал из процесса расследования, а тут как подменили человека.

Все еще удивляясь, Лев созвонился с Крячко. Тот был на полпути к его дому, и Гуров заторопился. Опаздывать не хотелось.

Московский международный деловой центр «Москва-Сити» поражал своей мощью.

Проезжая мимо башен «Москва-Сити», Стас Крячко каждый раз смотрел на дорогу, а не в сторону знаменитых исполинов. Насмотрелся в свое время, даже поспорил с соседом по лестничной площадке о необходимости возведения комплекса в центре столицы, а также о его нужности в целом. Сошлись в едином мнении: без него было бы лучше. Впоследствии Стас свое мнение поменял. Вернее, ему просто стало все равно. Кроме башен в Москве появилось много нового, интересного и полезного. Например, дорожные развязки. Теперь Стас добирался на работу быстрее, чем раньше, но привычка выстраивать маршрут до нужной точки с небольшим запасом времени все равно осталась. Потому он прибыл на место встречи первым. Со стоянкой проблем не было. Крячко припарковал свой «Мерседес» через дорогу напротив и запрещающих знаков нигде не увидел.

Бизнес-центр «Терра Нова» располагался в пяти минутах ходьбы от ближайшей высотки «Москва-Сити». Видимо, архитектор в детстве очень любил геометрию и, вероятно, поэтому спроектировал здание в виде четырех небрежно поставленных друг на друга кубиков исполинского размера. В остальном же «Терра Нова» мало чем отличался от остальных новомодных новостроек Москвы. За стеклами окон, которые установили от потолка до пола, можно было наблюдать жизнь офисных работников, и любой прохожий мог их видеть прямо с улицы, не заходя внутрь здания. Стас быстро устал от этого зрелища. Он взглянул на часы, вышел из машины и облокотился на капот.

Гуров подъехал минут через пять. Издалека узрев напарника, он поставил свой «Пежо» позади «Мерседеса», заглушил мотор и вышел из автомобиля.


– Как там называется магазин этого парня? – спросил Стас.

– «Лэст Босс», – напомнил Гуров. – В жизни бы не запомнил, если бы не столкнулся с таким названием лично.

– «Последний Босс», – перевел Крячко. – Кажется, так.

– В каком-то смысле это правда. Наверняка здесь присутствует свой сакральный смысл.

Охранник наотрез отказался дать ключи от магазина, но сопротивлялся недолго. После того как Стас показал служебное удостоверение, он резво сгонял куда-то, бросив пост, и вернулся уже с ключами.

– Запасные нам далеко не все оставляют, но этот парень ключ оставил.

Поднявшись на лифте на седьмой этаж, Гуров первым ступил на ковровое покрытие, которым был покрыт пол. Стас в этот момент уронил в лифте свое портмоне. Карты и визитки рассыпались в разные стороны, и ему пришлось постараться собрать их побыстрее, чтобы не уехать на лифте обратно.

От дверей лифта шел светлый прямой коридор, раздваивающийся через несколько метров, и сыщики пошли по нему в надежде самостоятельно обнаружить нужное помещение. Из-за угла тут же вышел молодой мужчина, одергивающий рукав толстовки.

– Наш клиент, – едва слышно пробормотал Стас и жестом попытался остановить мужчину. Тот сбавил шаг.

– Не подскажете, как найти тату-студию? – спросил Крячко. – Где-то тут была, кажется.

Мужчина обернулся и указал рукой в правую сторону.

– За углом как раз и будет.

– Благодарю.

– Да не за что.

Дождавшись, когда они снова останутся одни, Гуров хлопнул Стаса по плечу.

– Думаешь, сами бы не нашли?

– Так быстрее. Тут же лабиринт, – оправдался Стас. – Спросил на всякий случай. Если выйдем к татуировщикам, то быстрее найдем магазин. Кстати, какая разница между тату-салоном и тату-студией?

– Вероятно, она есть, но для меня это одно и то же, – ответил Гуров. – Как и для всех других, – он посмотрел в сторону лифта.

– Обрати внимание, здесь нет системы видеонаблюдения, – заметил Стас. – А на первом этаже есть. И при входе.

За углом оказался небольшой холл. С правой стороны с окном во всю стену тату-студия. Крячко сразу направился к кулеру с водой, стоявшему в углу холла. Гуров же повернул влево, к распахнутой стеклянной двери.

Название салона или студии сразу же бросалось в глаза. Кроваво-красные и ослепительно-белые неоновые буквы курсивом сообщали любому человеку, что это волшебное место называется «Красное на черном». Тот, кто занимался декором, постарался на славу – цвет кушеток и потолок был темно-вишневым, а пол и стены словно кто-то густо обмазал сажей. Освещение было розово-сиреневым, и Гуров так и не смог понять, откуда льется этот мягкий свет. Он тут же вспомнил гостиную Олега Анатольевича Тихомирова. Та же цветовая гамма, но, черт возьми, какая разница! Если в комнате Тихомирова царила тяжелая атмосфера, то здесь подобного не было. Замени кушетки на столики, расставь стулья и приделай барную стойку – будет вполне себе современное кафе.

– День добрый, – донесся откуда-то сбоку голос, и сыщик прищурился. Неоновые буквы, оповещающие о названии, помешали боковому зрению рассмотреть того, кто произнес эти слова.

– Чем могу помочь?

Это был весьма высокий парень в черных джинсах, белой футболке и голубой потрепанной жилетке, надетой поверх нее. Рыжие и, несомненно, специально взлохмаченные волосы, правильные черты лица и множество татуировок на открытых частях тела, включая шею… Гуров сразу догадался, кто это.

– Заблудились? – спросил парень.

– Да нет.

Гуров прищемил указательным и большим пальцами переносицу, не в силах больше выдерживать натиск освещения. Татуировщик шагнул к стене, нажал на выключатель, и опасный для вестибулярного аппарата свет тут же сменился на более привычный, исходящий от двух потолочных квадратных светильников.

– Как вы при таком освещении работаете? – спросил Гуров.

– У нас свои секреты, – усмехнулся парень. – Так чем могу?

Стас, все это время стоявший в дверях с пластиковым стаканчиком в руке, полез в карман и достал удостоверение.

– Московский уголовный розыск, – объявил он, держа ксиву в вытянутой руке.

– Да неужели? – протянул парень. – А я-то было подумал, что решили рисунок на теле набить. И как же я сразу не догадался? Ну и что же вы от меня хотите? – Он спокойно сложил руки на груди и вопросительно склонил голову набок.

– Как к вам можно обращаться? – спросил Гуров.

– Можете звать Иваном.

«А то я не знал», – подумал Лев.

Стас убрал удостоверение и допил свою воду. Иван не двигался, ожидая ответа на свой вопрос.

– Мы по поводу Андрея Тихомирова. Помните такого? – спросил Гуров.