Красная зима
Часть 67 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Напрасно Анна боялась, что они не найдут общего языка. Они-то нашли, а вот Анна понимала примерно одно слово из шести. Как правило – предлог.
Аккаунт, аддон, бижа, буст, вайп, имба…
Полный буст! Или фуст… Анна так и не поняла, о чем речь. Но дети (пусть и разных возрастов, но все же дети, одна инфантильная, один рано повзрослевший) активно обсуждали какую-то игрушку – и вмешиваться не требовалось. А потом и вовсе удрали к Кире.
Когда Анна заглянула к ним, Кира и Гошка сидели перед компьютером, активно лупили чем-то по чему-то и орали нечто вроде: ламер… или лайт? Лут?
Нет, не понять…
Анна махнула рукой и прикрыла дверь.
– Как вы себя чувствуете?
– Замечательно. Но на работу поеду позднее, – решил Борис Викторович.
– Чудесно.
– Сеня не звонил? – спросил Петр Валентинович.
– Телефон посмотри, – огрызнулась Анна, забывая про манеры.
Ей? Нет, не звонил! А вот отцу…
Петр посмотрел телефон, нашел там три пропущенных и перезвонил.
– Сеня?
– Петя, я уже в городе.
– Что, ваши уже пришли?
– А ваши что – с похмелья?
– Сеня, за это вас, евреев, и не любят.
– Не надо меня любить, покажите мне, за чем я приехал!
Петр посмотрел на Анну.
– Когда сможем поехать в город?
– Через полчаса, – ответил Борис Викторович. – Сейчас еще кружку рассола выпью – и пусть Роман седлает коня.
– Мне тоже придется поехать, – задумалась Анна. – Пойду Гошку собирать…
– Вот еще не хватало! – заворчала Роза Ильинична. – Нечего мальчонку таскать!
– Простите? – повернулась к ней Анна.
– Бог простит, а ты подумай! Только вчера мальчика привезла, он еще устал. И отдохнуть ему бы надо, а ты его в город тащишь!
– Но…
– Я за ним пригляжу. И за Кирой тоже, вон как хорошо играют!
Действительно, восторженные визги из комнаты Киры было по всему особняку слышно. Анна покачала головой.
– А если поругаются?
– Вряд ли. Кира детей любит… брата бы ей! Или сестренку!
– Я подумаю на эту тему, – кивнул Борис Викторович.
Роза Ильинична фыркнула и махнула на Анну полотенцем.
– Поезжай. Я пригляжу.
– Спасибо, – от всей души сказала Анна.
– Спасибом не отделаешься. А вот коли персиковый пирог меня печь научишь…
– Хоть завтра!
– Ну и по рукам…
– Два пирога, – внес свою лепту Борис Викторович. – И побольше!
Конечно, Анна пообещала.
* * *
Семен Семенович ахал.
Охал.
Восхищался.
И плевать ему было на законы торговли! Все равно и Анна, и Петр понимали в лучшем случае одно слово из десяти. Впрочем, главное было ясно и так.
Добыча Анны оказалась очень ценной. Продавать все сразу – обвалить рынок. А вот если постепенно реализовать коллекционерам, причем Сеня готов взять свой процент за реализацию…
Сошлись на двадцати процентах. И Сеня принялся перегружать себе часть коробочек.
– На это у меня точно будет покупатель, – объяснил он. – Остальное пристроим позднее.
Анна не возражала. Главное она уже поняла. Даже если она завтра умрет – деньги у ее сына будут. Одна задача выполнена, осталось разобраться с остальными…
Звонок телефона пришелся… кстати?
О нет.
Звонила секретарь мадам Цветаевой.
– Анна Петровна, скажите, когда вам можно передать документы и где.
– Какие документы?
– Ольга Сергеевна хочет установить отцовство мальчика. Официально. И договориться о воспитании…
Анна помолчала пару минут.
– Я пришлю к вам своего юриста. Адрес тот же?
– Да.
– Вот и отлично, – и Анна повесила трубку. Кажется, Ольга Сергеевна собиралась драться за внука?
Вот ведь зараза! И не объяснишь ей, что хуже она делает только внуку! Не поймет!
Ух… зла не хватает!
Борхум, Бадар
Митя смотрел из коляски на мужчину, который садился в автомобиль.
Пожилой уже, благообразный, а такая… сука!
Кто бы мог сказать по внешнему виду? Но именно этот человек стоял и стоит за войну с Русиной. Не он один, конечно. Но кто произносит речи с трибун?
Кто воодушевляет толпу?
Кто автор статей, в которых русинов называют недочеловеками, существами, лишь внешне похожими на людей, отрыжкой цивилизации и прочими неприглядными эпитетами?
Понятно, ему платят – он отрабатывает. Какого политика ни ткни, за ним стоит своя группировка, преследующая вовсе даже экономические интересы. Но этот очень заметный.
Деньги Митя уже откусил, и неплохо. Но они ведь захотят вернуть утраченное? И, возможно, на войне. А значит…
Митя хотел добавить добрым людям еще одну эмоцию.