Красная зима
Часть 106 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Куда?!
– Топыч, ты же знаешь, зачем я здесь!
Потап знал. Но с Яной было спокойно. А без нее?
Вот сейчас она уйдет куда-то на улицы города… ночного города! И днем-то здесь опасно! А она рискует! А они все от нее зависят…
– Яна…
Девушка сбросила на пол заплечный мешок.
– Смотри, дверь запирается изнутри на засов. Когда я уйду, закройся и никому, кроме меня, не открывай. Понял?
– Да.
– И не волнуйся за меня. Я скоро вернусь.
– Яна…
– Обещаю. – Она коротко поцеловала Топыча в нос и вышла из комнаты.
Усталость?
Да плевать на усталость! Как пелось в одном замечательном фильме: «Гори, но живи!»[23] Яне было страшно, и поэтому она делала шаг вперед. Она не уснет, не узнав, что стало с ее малышом. Не сможет уснуть!
Гошка, где ты!
Лучше ужасный конец, чем ужас без конца?
Однозначно!
* * *
Дурой Яна не была и второй раз подставляться не собиралась. Одной смерти ей вполне хватило! В грязной подворотне, с ножом в сердце, от рук гадких наркошей…
Теперь она будет убивать первой. И совесть ее мучить не станет, она сговорчивая, совесть-то.
Девушка медленно шла по Синедольску.
Как найти Сухую улицу, она расспросила в трактире, но одно дело – знать. Другое – найти.
Хорошо еще, в честь Освобождения местные жители не освободились заодно от табличек с названиями улиц и номерами домов. А могли бы…
Разруха начинается с того, что вешают дворника. А чего он тут гадить мешает, гад такой?
Пару раз она свернула не туда, хорошо хоть, заметила вовремя и вернулась. Один раз ею заинтересовался какой-то бугай. Вышел из подворотни и, напирая всей тушей, вежливо поинтересовался: «Добром пойдешь, б…, или потащить?»
Яна даже ругаться не стала, тут и так все ясно.
– Умри, во имя Хеллы.
И пошла дальше, равнодушно обойдя оседающую тушу.
Позади послышался шум, явно ведь с подельниками работал. Но Яна не боялась. С людьми проще, чем с волками, к примеру. Стоит убить одного-двух с максимальной скоростью и жестокостью – и остальная шайка подонков задумается.
Ненадолго, но для тактического отступления хватит.
Животные умнее, у них это работает далеко не всегда.
Мостовые стелились под ноги. Снега на них почти не было, и Яна ступала уверенно. Лед? Встречался, но девушка была осторожна. И жалела о любимых берцах.
Вот ведь обувь!
Вековая! Универсальная! Хоть ты по горящему керосину бегай, хоть по льду, и сносу им не будет! А как удобно бить в голень!
Ее ботинки не дотягивают до стандарта, хоть и из натуральной кожи…
Вот и Сухая улица.
Двенадцатый дом Яна нашла почти сразу. Небольшой, неприметный, забор низенький, чисто символический… собака? Нет собаки. Это хорошо.
Яна толкнула калитку и вошла во двор. Пригляделась к окнам.
Тишина? Никого нет? Хм-м…
Почему бы не попробовать внаглую? Яна поднялась на крыльцо, встала сбоку от двери – и постучала. Громко и уверенно.
– Сова, открывай! Медведь пришел!
Стояла б Яна напротив двери, на том бы история и закончилась. Дверь распахнулась наружу быстро и сильно, сбить визитера с крыльца, а потом выйти и добить… размечтались.
Выбежавший на крыльцо мужчина споткнулся о выставленную Яной ногу – и полетел кубарем. Приложился буйной головушкой о ступеньку – и притих. Временно.
Яна хмыкнула, но осталась стоять неподвижно. Только револьвер достала.
Почему ей уже не нравится происходящее?
– Дуб, что тут… Ой.
Наверное, вышедшему на крыльцо мужчине не понравилось, что в ухо ему уперли холодный револьверный ствол. Отморозит еще…
– Дернешься – мозги вышибу, – прошипела Яна таким тоном, что самой жутко стало. – Сколько вас в доме?
– Двое… ой…
– Кто?!
– Я и Дуб. Ой…
Больше мужчина ничего не сказал, потому как Яна со всей дури (немалой) врезала ему пистолетом повыше уха. А если бить умеючи, клиент вырубится. Хотя и ненадолго.
– Дуб два, – кивнула девушка. Спустилась и добавила каждому общего наркоза – ботинком по тем же головушкам. А что?
Мозгов там нет, сотрясения не будет! Выживут!
* * *
В доме действительно никого не оказалось. Яна быстро его обежала и чертыхнулась.
На втором этаже, в одной из спален, царил дикий холод. И тело девушки на кровати практически не разлагалось. Симпатичная такая крестьяночка, круглолицая…
Аксинья?
Та самая, которая уехала с Саввой?
Яну затрясло.
А ее сын?!
Не найдя никого в доме, она вылетела обратно на холод. И на адреналине, не замечая усталости, потащила в дом сначала одно тело, а потом и второе… веревка?!
Плевать на веревки! Сейчас одеяло порежем… окна занавесили, чтобы не было видно свет! Предусмотрительные, твари…
А еще у них тут уютно.
Печка топится, водочка на столе стоит, закусочка… это им уже без надобности. А вот печка…
Где у нас тут кочерга? Будем экстренный нашатырь соображать!
* * *
Кто-то считает, что от обморока помогает нашатырь. Кто-то советует пощечины. Кто-то – холодную воду.
Яна очень рекомендовала бы раскаленную кочергу, приложенную к голой заднице. Клиент мгновенно приходит в чувство и исполняется активности! Кажется, еще и говорить пытается, но кляп не способствует… Яна покрутила кочергой перед глазами подонка.
– Топыч, ты же знаешь, зачем я здесь!
Потап знал. Но с Яной было спокойно. А без нее?
Вот сейчас она уйдет куда-то на улицы города… ночного города! И днем-то здесь опасно! А она рискует! А они все от нее зависят…
– Яна…
Девушка сбросила на пол заплечный мешок.
– Смотри, дверь запирается изнутри на засов. Когда я уйду, закройся и никому, кроме меня, не открывай. Понял?
– Да.
– И не волнуйся за меня. Я скоро вернусь.
– Яна…
– Обещаю. – Она коротко поцеловала Топыча в нос и вышла из комнаты.
Усталость?
Да плевать на усталость! Как пелось в одном замечательном фильме: «Гори, но живи!»[23] Яне было страшно, и поэтому она делала шаг вперед. Она не уснет, не узнав, что стало с ее малышом. Не сможет уснуть!
Гошка, где ты!
Лучше ужасный конец, чем ужас без конца?
Однозначно!
* * *
Дурой Яна не была и второй раз подставляться не собиралась. Одной смерти ей вполне хватило! В грязной подворотне, с ножом в сердце, от рук гадких наркошей…
Теперь она будет убивать первой. И совесть ее мучить не станет, она сговорчивая, совесть-то.
Девушка медленно шла по Синедольску.
Как найти Сухую улицу, она расспросила в трактире, но одно дело – знать. Другое – найти.
Хорошо еще, в честь Освобождения местные жители не освободились заодно от табличек с названиями улиц и номерами домов. А могли бы…
Разруха начинается с того, что вешают дворника. А чего он тут гадить мешает, гад такой?
Пару раз она свернула не туда, хорошо хоть, заметила вовремя и вернулась. Один раз ею заинтересовался какой-то бугай. Вышел из подворотни и, напирая всей тушей, вежливо поинтересовался: «Добром пойдешь, б…, или потащить?»
Яна даже ругаться не стала, тут и так все ясно.
– Умри, во имя Хеллы.
И пошла дальше, равнодушно обойдя оседающую тушу.
Позади послышался шум, явно ведь с подельниками работал. Но Яна не боялась. С людьми проще, чем с волками, к примеру. Стоит убить одного-двух с максимальной скоростью и жестокостью – и остальная шайка подонков задумается.
Ненадолго, но для тактического отступления хватит.
Животные умнее, у них это работает далеко не всегда.
Мостовые стелились под ноги. Снега на них почти не было, и Яна ступала уверенно. Лед? Встречался, но девушка была осторожна. И жалела о любимых берцах.
Вот ведь обувь!
Вековая! Универсальная! Хоть ты по горящему керосину бегай, хоть по льду, и сносу им не будет! А как удобно бить в голень!
Ее ботинки не дотягивают до стандарта, хоть и из натуральной кожи…
Вот и Сухая улица.
Двенадцатый дом Яна нашла почти сразу. Небольшой, неприметный, забор низенький, чисто символический… собака? Нет собаки. Это хорошо.
Яна толкнула калитку и вошла во двор. Пригляделась к окнам.
Тишина? Никого нет? Хм-м…
Почему бы не попробовать внаглую? Яна поднялась на крыльцо, встала сбоку от двери – и постучала. Громко и уверенно.
– Сова, открывай! Медведь пришел!
Стояла б Яна напротив двери, на том бы история и закончилась. Дверь распахнулась наружу быстро и сильно, сбить визитера с крыльца, а потом выйти и добить… размечтались.
Выбежавший на крыльцо мужчина споткнулся о выставленную Яной ногу – и полетел кубарем. Приложился буйной головушкой о ступеньку – и притих. Временно.
Яна хмыкнула, но осталась стоять неподвижно. Только револьвер достала.
Почему ей уже не нравится происходящее?
– Дуб, что тут… Ой.
Наверное, вышедшему на крыльцо мужчине не понравилось, что в ухо ему уперли холодный револьверный ствол. Отморозит еще…
– Дернешься – мозги вышибу, – прошипела Яна таким тоном, что самой жутко стало. – Сколько вас в доме?
– Двое… ой…
– Кто?!
– Я и Дуб. Ой…
Больше мужчина ничего не сказал, потому как Яна со всей дури (немалой) врезала ему пистолетом повыше уха. А если бить умеючи, клиент вырубится. Хотя и ненадолго.
– Дуб два, – кивнула девушка. Спустилась и добавила каждому общего наркоза – ботинком по тем же головушкам. А что?
Мозгов там нет, сотрясения не будет! Выживут!
* * *
В доме действительно никого не оказалось. Яна быстро его обежала и чертыхнулась.
На втором этаже, в одной из спален, царил дикий холод. И тело девушки на кровати практически не разлагалось. Симпатичная такая крестьяночка, круглолицая…
Аксинья?
Та самая, которая уехала с Саввой?
Яну затрясло.
А ее сын?!
Не найдя никого в доме, она вылетела обратно на холод. И на адреналине, не замечая усталости, потащила в дом сначала одно тело, а потом и второе… веревка?!
Плевать на веревки! Сейчас одеяло порежем… окна занавесили, чтобы не было видно свет! Предусмотрительные, твари…
А еще у них тут уютно.
Печка топится, водочка на столе стоит, закусочка… это им уже без надобности. А вот печка…
Где у нас тут кочерга? Будем экстренный нашатырь соображать!
* * *
Кто-то считает, что от обморока помогает нашатырь. Кто-то советует пощечины. Кто-то – холодную воду.
Яна очень рекомендовала бы раскаленную кочергу, приложенную к голой заднице. Клиент мгновенно приходит в чувство и исполняется активности! Кажется, еще и говорить пытается, но кляп не способствует… Яна покрутила кочергой перед глазами подонка.