Красавчик
Часть 64 из 79 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А почему он попался?
Еще одна пуговица выскальзывает из петельки. Пальцы Финна следуют ниже.
— Пресса заполучила компрометирующие снимки его девушки. Придурок начал отпускать комментарии о её сиськах… груди.
— Это сработало.
Финн морщится.
— И всё пошло прахом.
— Мне очень жаль. — Рассеянно провожу рукой по голове Финна.
— Всё из-за меня, Чесс. Не важно, кто облажался. Если мы не справились с работой, виноват я.
Своей щекой он касается моей. Мы так близко, что я чувствую взмах его ресниц, когда парень моргает.
— Временами я ощущаю давление, — продолжает он. — Говорю себе, что это только в моей голове. Игнорируй это. Но некоторые дни тяжелее, чем другие.
— Может, ты не игнорируешь свои опасения, а смотришь им в лицо, — тихо говорю я. – Позволь себе проиграть их голове, а потом отпусти.
Финн вздыхает.
— Знаю, что не буду играть вечно. Но одно дело закончить карьеру и уйти с высоко поднятой головой. А если тебя вышвырнут? И ты не найдешь новую команду? Как тогда смотреть людям в глаза?
— С высоко поднятой головой, потому что ты — Финн Мэннус, и ты чертовски хорош с футболом или без него.
— Чесс…
— Это сложный период, Финн. Но я верю в тебя. Как в человека, а не только футболиста. Ты не потерпишь неудачу, потому что никогда не сдаешься. Это просто испытание в жизни.
Изгиб его ресниц отбрасывает тени на щеки.
— Все хорошо, когда я с тобой…
Голос парня звучит так несчастно, что я целую его закрытые глаза.
— Теперь ты здесь. Позволь мне позаботиться о тебе.
— Не мог дождаться, когда вернусь домой к тебе. — Он медленно расстегивает мою рубашку, оставляя мягкие, благоговейные поцелуи на шее. Это так приятно, что кожу стягивает от жара и удовольствия.
У него перехватывает дыхание, когда он обнаруживает, что на мне нет лифчика, но не распахивает рубашку, а просто целует шею и маленькую впадинку между ключицами. Его нежная забота убаюкивает, и я склоняю голову ему на плечо.
— Иногда… — он прижимается губами к моей коже, — я ненавижу, что ты видела моих парней голыми.
Моя рука лежит на его бицепсе, пальцы очерчивают твердый изгиб.
— Будешь строить из себя пещерного человека, Мэннус?
— Да. — Проводит костяшками пальцев по центру моей груди к животу. Я вздрагиваю в ответ, слегка выгибая спину. Грудь наполняет жар, соски напрягаются. Хочу, чтобы их обнажили. Хочу его руки на них. Но он оставляет рубашку на месте.
Накрывает ладонью маленькую выпуклость живота.
— Ненавижу, что ты видела их члены.
Я издаю смешок.
— Но мне нужен только твой.
— Ммм… — он медленно скользит к ребрам.
Мои веки трепещут от этого прикосновения, удивительно нежного, но настойчивого.
Кончик большого пальца касается чувствительного изгиба груди. Я молча замираю, желая, чтобы он поднялся выше. Но не прошу. Ещё нет. То, как он дразнит меня — слишком хорошо. Он задерживается, нежно поглаживая нижнюю часть груди.
Из меня вырывается звук, низкий, нуждающийся.
— Все равно ненавижу, — бормочет парень, целуя в шею. Нежно обхватывает грудь, слегка взвешивая её в ладони. Я ерзаю на его коленях, чувствуя, как твердый член прижимается к моей заднице.
— Забудь об этом, — бормочу я нерешительно. Палец находит мой сосок. Обводит его по кругу, и скользит по чувствительному кончику.
Прижавшись губами к шее, Финн смеется, посылая вибрации по моей коже.
— Полагаю, мне придется найти способ. – Затем прокладывает дорожку поцелуев вниз к моей груди, пока его палец, едва касаясь, продолжает свою медленную пытку.
Словно украдкой бросая недозволенный взгляд, он приподнимает и распахивает рубашку, обнажая грудь.
— Что тут у нас? — целует сосок, слегка посасывая.
Я извиваюсь, удерживая его за затылок, чтобы он не смог отстраниться. Он снова усмехается и облизывает от изгиба до кончика, в то время как его свободная рука блуждает в поисках второй груди. Теплые руки мнут, его рот горячий и влажный.
Похоть пронзает как лихорадка. Я нетерпеливо ёрзаю бедрами. Но Финн не обращает внимания. Обхватив грудь рукой, крепко удерживает и тянет ртом сосок.
— Финн, — взываю я, умоляю, не знаю точно о чём.
Он утыкается носом во впадинку на горле и щиплет ноющие кончики грудей.
— Обожаю этот звук. Как ты хнычешь моё имя.
Делаю так снова, и он стягивает рубашку с моих плеч. Его губы находят мои. Он целует, истязает мои соски, пока я снова не начинаю хныкать, извиваясь от желания на его коленях. У нас с Финном могут быть личные опасения, но здесь, в этом плане, мы идеальны.
Поцеловав в последний раз, парень укладывает меня на спину на кровать, а затем хватает за пояс леггинсов и трусиков.
— Подними, — приказывает он. Я приподнимаю свою задницу, и он тянет. На мне остаются только розовые носки до колен с нелепыми рождественскими эльфами.
— Сними их, — говорю я, поднимая ногу.
Но Финн только ухмыляется.
— О нет, я их обожаю. — Хватает мою стопу и целует пальцы, прежде чем отпустить ногу.
Он нависает надо мной, его грудь обнажена, спортивные штаны низко сидят на бедрах и не скрывают его твердой эрекции. Чертовски великолепен. Только избит и в синяках. Не хочу, чтобы ему было ещё больнее.
— Мне казалось, ты сказал, сегодня я должна сама проделать всю работу.
Он лениво улыбается, оглядывая меня.
— Так и будет. Раздвинь для меня ножки, Чесс.
Положив руки на колени, я делаю, как он просит. У него вырывается гортанный звук, и его взгляд останавливается на том месте, где я припухшая и влажная.
— Хорошая девочка.
Меня должно бесить то, что он говорит, и как он это произносит, словно я и правда его послушная маленькая девочка. Но я представляю, как сейчас выгляжу, растянувшаяся на его постели, с широко разведенными бедрами, розовыми гольфами на ногах, и это кажется таким запретным, сексуальным, что я дрожу, чуть приподнимая грудь вверх.
— Так красиво, — бормочет он и устраивается между моих ног. Кладет огромную руку на низ живота, удерживая неподвижно, большой палец касается клитора. Это отвлекает, и когда он целует мой центр как изголодавшийся мужчина, я вскрикиваю и дергаюсь.
Но он не дает мне вырваться. Рукой удерживает на месте, пока продолжает атаку. Я тяжело дышу, меня бросает то в холод, то в жар. Он лижет клитор, как теплую конфету.
— Финн… — я не могу этого вынести. Вся трепещу.
Наши взгляды встречаются поверх моего тела.
— Ущипни свои тугие маленькие соски, — приказывает он между поцелуями.
Дыхание становится прерывистым, когда я поднимаю руки к груди. Первый же щипок за ноющие кончики заставляет меня стонать.
Он одобрительно хмыкает.
— Потяни их. Тщательно и медленно.
Делаю это, и моя спина отрывается от матраса, когда я задыхаюсь.
— Хорошо, — говорит он, играя большим пальцем с моим клитором. — Умница.
Это не должно так заводить, но так и есть. Мои веки трепещут, бедра еще сильней раскрываются, пока я извиваюсь. Его взгляд скользит по мне, фокусируясь между ног. То, что он смотрит туда, делает все более чувствительным. Я упиваюсь собственной уязвимостью.
Он водит пальцем, прослеживая складочки моего лона, находит вход и играет с ним, погружаясь ровно настолько, чтобы я почувствовала, но недостаточно, чтобы удовлетворить. Я всхлипываю, и его взгляд скользит к моему, прежде чем вернуться вниз. Толстый палец погружается внутрь. Внутрь и наружу. Лишь слегка. Недостаточно.
— Финн…
Задыхаюсь сильнее, бедра дрожат.
Он погружается глубже, затем снова выскальзывает и движется пальцем ниже. Касается входа в попку, сдавленный звук слетает с моих губ. Но он не отстраняется. Легонько гладит.
Когда он заговаривает, его голос грубый, но тон почти ровный.
— Тебя когда-нибудь брали сюда?
Еще одна пуговица выскальзывает из петельки. Пальцы Финна следуют ниже.
— Пресса заполучила компрометирующие снимки его девушки. Придурок начал отпускать комментарии о её сиськах… груди.
— Это сработало.
Финн морщится.
— И всё пошло прахом.
— Мне очень жаль. — Рассеянно провожу рукой по голове Финна.
— Всё из-за меня, Чесс. Не важно, кто облажался. Если мы не справились с работой, виноват я.
Своей щекой он касается моей. Мы так близко, что я чувствую взмах его ресниц, когда парень моргает.
— Временами я ощущаю давление, — продолжает он. — Говорю себе, что это только в моей голове. Игнорируй это. Но некоторые дни тяжелее, чем другие.
— Может, ты не игнорируешь свои опасения, а смотришь им в лицо, — тихо говорю я. – Позволь себе проиграть их голове, а потом отпусти.
Финн вздыхает.
— Знаю, что не буду играть вечно. Но одно дело закончить карьеру и уйти с высоко поднятой головой. А если тебя вышвырнут? И ты не найдешь новую команду? Как тогда смотреть людям в глаза?
— С высоко поднятой головой, потому что ты — Финн Мэннус, и ты чертовски хорош с футболом или без него.
— Чесс…
— Это сложный период, Финн. Но я верю в тебя. Как в человека, а не только футболиста. Ты не потерпишь неудачу, потому что никогда не сдаешься. Это просто испытание в жизни.
Изгиб его ресниц отбрасывает тени на щеки.
— Все хорошо, когда я с тобой…
Голос парня звучит так несчастно, что я целую его закрытые глаза.
— Теперь ты здесь. Позволь мне позаботиться о тебе.
— Не мог дождаться, когда вернусь домой к тебе. — Он медленно расстегивает мою рубашку, оставляя мягкие, благоговейные поцелуи на шее. Это так приятно, что кожу стягивает от жара и удовольствия.
У него перехватывает дыхание, когда он обнаруживает, что на мне нет лифчика, но не распахивает рубашку, а просто целует шею и маленькую впадинку между ключицами. Его нежная забота убаюкивает, и я склоняю голову ему на плечо.
— Иногда… — он прижимается губами к моей коже, — я ненавижу, что ты видела моих парней голыми.
Моя рука лежит на его бицепсе, пальцы очерчивают твердый изгиб.
— Будешь строить из себя пещерного человека, Мэннус?
— Да. — Проводит костяшками пальцев по центру моей груди к животу. Я вздрагиваю в ответ, слегка выгибая спину. Грудь наполняет жар, соски напрягаются. Хочу, чтобы их обнажили. Хочу его руки на них. Но он оставляет рубашку на месте.
Накрывает ладонью маленькую выпуклость живота.
— Ненавижу, что ты видела их члены.
Я издаю смешок.
— Но мне нужен только твой.
— Ммм… — он медленно скользит к ребрам.
Мои веки трепещут от этого прикосновения, удивительно нежного, но настойчивого.
Кончик большого пальца касается чувствительного изгиба груди. Я молча замираю, желая, чтобы он поднялся выше. Но не прошу. Ещё нет. То, как он дразнит меня — слишком хорошо. Он задерживается, нежно поглаживая нижнюю часть груди.
Из меня вырывается звук, низкий, нуждающийся.
— Все равно ненавижу, — бормочет парень, целуя в шею. Нежно обхватывает грудь, слегка взвешивая её в ладони. Я ерзаю на его коленях, чувствуя, как твердый член прижимается к моей заднице.
— Забудь об этом, — бормочу я нерешительно. Палец находит мой сосок. Обводит его по кругу, и скользит по чувствительному кончику.
Прижавшись губами к шее, Финн смеется, посылая вибрации по моей коже.
— Полагаю, мне придется найти способ. – Затем прокладывает дорожку поцелуев вниз к моей груди, пока его палец, едва касаясь, продолжает свою медленную пытку.
Словно украдкой бросая недозволенный взгляд, он приподнимает и распахивает рубашку, обнажая грудь.
— Что тут у нас? — целует сосок, слегка посасывая.
Я извиваюсь, удерживая его за затылок, чтобы он не смог отстраниться. Он снова усмехается и облизывает от изгиба до кончика, в то время как его свободная рука блуждает в поисках второй груди. Теплые руки мнут, его рот горячий и влажный.
Похоть пронзает как лихорадка. Я нетерпеливо ёрзаю бедрами. Но Финн не обращает внимания. Обхватив грудь рукой, крепко удерживает и тянет ртом сосок.
— Финн, — взываю я, умоляю, не знаю точно о чём.
Он утыкается носом во впадинку на горле и щиплет ноющие кончики грудей.
— Обожаю этот звук. Как ты хнычешь моё имя.
Делаю так снова, и он стягивает рубашку с моих плеч. Его губы находят мои. Он целует, истязает мои соски, пока я снова не начинаю хныкать, извиваясь от желания на его коленях. У нас с Финном могут быть личные опасения, но здесь, в этом плане, мы идеальны.
Поцеловав в последний раз, парень укладывает меня на спину на кровать, а затем хватает за пояс леггинсов и трусиков.
— Подними, — приказывает он. Я приподнимаю свою задницу, и он тянет. На мне остаются только розовые носки до колен с нелепыми рождественскими эльфами.
— Сними их, — говорю я, поднимая ногу.
Но Финн только ухмыляется.
— О нет, я их обожаю. — Хватает мою стопу и целует пальцы, прежде чем отпустить ногу.
Он нависает надо мной, его грудь обнажена, спортивные штаны низко сидят на бедрах и не скрывают его твердой эрекции. Чертовски великолепен. Только избит и в синяках. Не хочу, чтобы ему было ещё больнее.
— Мне казалось, ты сказал, сегодня я должна сама проделать всю работу.
Он лениво улыбается, оглядывая меня.
— Так и будет. Раздвинь для меня ножки, Чесс.
Положив руки на колени, я делаю, как он просит. У него вырывается гортанный звук, и его взгляд останавливается на том месте, где я припухшая и влажная.
— Хорошая девочка.
Меня должно бесить то, что он говорит, и как он это произносит, словно я и правда его послушная маленькая девочка. Но я представляю, как сейчас выгляжу, растянувшаяся на его постели, с широко разведенными бедрами, розовыми гольфами на ногах, и это кажется таким запретным, сексуальным, что я дрожу, чуть приподнимая грудь вверх.
— Так красиво, — бормочет он и устраивается между моих ног. Кладет огромную руку на низ живота, удерживая неподвижно, большой палец касается клитора. Это отвлекает, и когда он целует мой центр как изголодавшийся мужчина, я вскрикиваю и дергаюсь.
Но он не дает мне вырваться. Рукой удерживает на месте, пока продолжает атаку. Я тяжело дышу, меня бросает то в холод, то в жар. Он лижет клитор, как теплую конфету.
— Финн… — я не могу этого вынести. Вся трепещу.
Наши взгляды встречаются поверх моего тела.
— Ущипни свои тугие маленькие соски, — приказывает он между поцелуями.
Дыхание становится прерывистым, когда я поднимаю руки к груди. Первый же щипок за ноющие кончики заставляет меня стонать.
Он одобрительно хмыкает.
— Потяни их. Тщательно и медленно.
Делаю это, и моя спина отрывается от матраса, когда я задыхаюсь.
— Хорошо, — говорит он, играя большим пальцем с моим клитором. — Умница.
Это не должно так заводить, но так и есть. Мои веки трепещут, бедра еще сильней раскрываются, пока я извиваюсь. Его взгляд скользит по мне, фокусируясь между ног. То, что он смотрит туда, делает все более чувствительным. Я упиваюсь собственной уязвимостью.
Он водит пальцем, прослеживая складочки моего лона, находит вход и играет с ним, погружаясь ровно настолько, чтобы я почувствовала, но недостаточно, чтобы удовлетворить. Я всхлипываю, и его взгляд скользит к моему, прежде чем вернуться вниз. Толстый палец погружается внутрь. Внутрь и наружу. Лишь слегка. Недостаточно.
— Финн…
Задыхаюсь сильнее, бедра дрожат.
Он погружается глубже, затем снова выскальзывает и движется пальцем ниже. Касается входа в попку, сдавленный звук слетает с моих губ. Но он не отстраняется. Легонько гладит.
Когда он заговаривает, его голос грубый, но тон почти ровный.
— Тебя когда-нибудь брали сюда?