Красавчик

— Я сказал, что не буду давить, и это правда. Но однажды, Чесс, ты почувствуешь себя достаточно в безопасности, чтобы оставить меня. Я буду рядом, я буду ждать.





Глава 12




ЧЕСС



Финн готов ждать. Его слова преследуют меня, даже если не хочу это признавать. Они настойчиво крутятся в голове на протяжении нескольких недель до нашей поездки в Калифорнию. И занимают все мои мысли к моменту, когда Джеймс, наконец, возвращается домой и лукаво предлагает пожить у него, тогда как мы оба прекрасно понимаем, что я никуда не поеду.

Мне нравится жить с Финном. И пусть я отчаянно желаю вернуть свой лофт, вариант пожить где-то еще не кажется привлекательным.

Наступает День Благодарения. Мы с Джеймсом проводим праздник с Финном и его друзьями. Их команда играет сегодня, но он достает для нас билеты, и поэтому Джеймс почти рыдает от счастья. Завернувшись в шарфы и надев шерстяные шапочки с эмблемами команды, мы сидим в пятидесяти метрах от боковой линии и болеем до хрипоты.

В какой-то момент Финн стучит себя кулаком в грудь и салютует им в нашу сторону. Этот жест заставляет толпу вокруг сходить с ума и гадать, почему он выбрал именно наш сектор. Джеймс же игриво треплет меня, обняв за шею.

— Кто-то заарканил квотербека?— напевает он.

У меня плохо получается притворяться раздраженной. И я даже не пытаюсь скрыть ликование, когда Финн и его парни одерживают победу.

Праздничный ужин восхитителен, и на вкус лучше, чем все, что я когда-либо пробовала на День Благодарения. Поскольку столовая Финна не обставлена, и он использует ее как место для тренировок, Джеймс, Джейк, лайнмен по имени Рассел, Финн и я, собрались в гостиной вокруг кофейного столика, и едим, расположившись прямо на полу.

Сидя плечом к плечу с Финном, мы смеемся, едим и обмениваемся шутками. Я постоянно ощущаю тепло его присутствия рядом. Но, верный своему слову, он ничего не предпринимает. И его обещание продолжает вертеться в голове. Я буду ждать.

Сейчас мы в Сан-Диего, где ярко светит солнце, и морской бриз ласкает теплом мое лицо.

Финн взял напрокат джип цвета лайма с откидным верхом.

— Прямо как в восьмидесятые, — говорю я, стараясь перекричать шум ветра.

Финн сверкает белоснежной улыбкой на загорелом лице, солнечный свет играет в волосах. «Джип» мог бы увеличить продажи своих автомобилей, просто используя его фотографию за рулём.

— Это слишком?— спрашивает Финн.

Вообще-то, да. Мои волосы развеваются и хлещут по лицу, несмотря на то, что я стянула их в надежный конский хвост. Но еще это так весело. После нескольких часов, проведенных в душном самолете, открытое небо над головой и свежий воздух опьяняют.

— Идеально, — кричу я в ответ.

Он смеется и направляет машину вверх по извилистой дороге, огибающей побережье. Пейзаж потрясающий: массивные дома, врезанные в береговую линию, их многочисленные окна сверкают в послеполуденном свете, а Тихий океан простирается на Запад, как ослепительное полотно, усыпанное сапфирами и золотом.

Финн подъезжает к закрытым воротам и набирает номер.

— Я установил их после того, как начал играть профессионально, — говорит он немного мрачным тоном. — Отцу идея не понравилась, но мысль о каком-нибудь сумасшедшем фанате на территории нравилась мне еще меньше.

— Кто на такое способен?

— Такое уже случалось. — Ворота медленно открываются. — В прошлом году одна девушка пыталась сюда проникнуть. Она хотела посмотреть на мою старую комнату.

— О, боже.

— Она оказалась вполне безобидной, но кто-то другой может и не быть таким.

Финн въезжает на подъездную дорожку. Она не длинная, но оставляет дом скрытым из виду за поворотом. Жилище родителей Финна — ранчо в форме буквы Г в калифорнийском стиле шестидесятых, выкрашенное в мягкий серый цвет с ярко-белой отделкой, раскинувшееся на берегу океана. Едва мы подъезжаем, двойные двери дома распахиваются, и выходит высокая стройная блондинка.

— Финнеган, — кричит она и спешит навстречу, не потрудившись дождаться, пока он подойдет сам.

Его приветствие приглушено крепкими объятиями матери.

Я улыбаюсь этой сцене, бесстыдно глазея. Но тут дверь с моей стороны открывается, и я оказываюсь лицом к лицу с более взрослой версией Финна. Хотя они немного разные: глаза мужчины светло-карие, а не голубые, кожа смуглая и обветренная, как у человека, постоянно живущего под ярким солнцем, осанка прямая как стрела, даже когда он явно расслаблен.

Мужчина одаривает меня легкой улыбкой, его губы изгибаются, и в уголках глаз появляется лучистая россыпь морщинок.

— Мисс Куппер, я полагаю?

— Да, сэр. — Этот человек без особых усилий внушает авторитет. — Вы, должно быть, отец Финна, капитан Мэннус.

Он помогает мне выбраться из джипа, хоть я и не нуждаюсь в поддержке, и крепко пожимает руку.


— Финн никогда раньше не приводил домой подруг. А это значит, что вы особенная, мисс Куппер. Зовите меня Шон.

— Шон. Я — Чесс.

Кивнув, он указывает в сторону дома.

— Пойдем. Мег еще долго будет трястись над своим мальчиком.

— Я всё слышала, — говорит мать Финна позади нас.

Вблизи она прекрасна, в сияющем вечно юном образе, присущем калифорнийским женщинам. Не знаю, в чем тут дело, в воздухе или множестве прекрасных пластических хирургов, живущих здесь, но я хочу выглядеть хотя бы вполовину также хорошо в её возрасте.

— Сын мне про тебя рассказывал, Чесс. Я так рада, что ты смогла приехать.

Финн унаследовал от неё голубые глаза и улыбку. Мы примерно одного роста, она пожимает руку и искренне улыбается, но глаза изучают мое лицо, словно выискивая подвох.

Я не обижаюсь, она явно любит сына и пытается его защитить. Но поскольку я впервые знакомлюсь с родителями парня, мне хочется съежиться. Могу только представить, какой она меня видит: бледная кожа, черные волосы с цветными кончиками, татуировка на руке. Мой белый топ на бретельках и юбка-трапеция с розовым рисунком весьма женственны, но не идут ни в какое сравнение с непринужденной элегантностью её кремовых слаксов и льняного топа.

— Спасибо, что позволили стать частью вашего праздника. — Ну вот, это было вежливо. Я умею быть вежливой и воспитанной.

Финн подходит ближе и кладет руку мне на поясницу.

— Ну, ладно, все. Мы уже можем войти в дом? Умираю с голоду.

— Ты съел рыбное тако по дороге, — говорю я, закатывая глаза. По правде говоря, то, как он это проделал, производило впечатление. Ни одна крошка не упала, и при этом все внимание было направлено на дорогу. Вот доказательство того, что его зрительно-моторная координация лучше, чем у большинства людей. Ведь Финн никогда не пренебрегает хорошей едой.

— Оно было крошечным, Чесс. Всего на пару укусов.

— Ну, учитывая, как ты его проглотил, да — я обрываю свою речь, запоздало вспомнив, что его родители, блин, все еще здесь.

Но Шон просто подмигивает мне, так быстро, что едва успеваю заметить.

Я выдыхаю и приказываю себе расслабиться, нервничать для меня в новинку. И мне это не нравится. Однако я все ещё хочу произвести хорошее впечатление.

Внутри дом открытый и просторный, сводчатые потолки с балками, выкрашенными в белый цвет, стены отделаны деревом, и множество панорамных окон, открывающих вид на океан. Мебель большая и удобная, в Калифорнийском стиле. Мы словно шагнули на страницу журнала с дизайном интерьеров. И все же повсюду заметны признаки хорошо прожитой жизни. Семейные фотографии в рамках, различные безделушки, привезенные из экзотических мест.

— Здесь очень красиво, — говорю я маме Финна.

Она широко улыбается.

— Спасибо, Чесс. Давай устроим тебя, а потом выпьем что-нибудь в патио.

Финн снова оказывается рядом, собственнически положив руку мне на плечо.

— Я ей покажу, мам.

В комнате воцаряется неловкая тишина, хочется двинуть Финну локтем в живот. Не знаю, планировала ли его мама поселить нас в одной комнате, но тот факт, что он ясно дал понять, что мы будем жить вместе, просто унизителен. И, к сожалению, я совершенно упустила этот момент, собираясь участвовать в этом фарсе с отношениями.

— Ах... да, конечно, — говорит Мэг, слегка мне улыбнувшись.

Обхватив Финна за талию, я улыбаюсь в ответ как идиотка, незаметно щипая парня за бок. Он дергается и прижимает мою руку своей, сдерживая новую атаку. Хороший ход, но позже он все равно получит.

Зная, что родители смотрят вслед, я молча следую за ним по длинному коридору в спальню в дальнем конце дома. Бегло оглядев белую мебель и синий океан за окном, я набрасываюсь на него, щипая за сосок.

— Ой! — он подпрыгивает и, хмурясь, закрывает дверь. — Какого черта ты щипаешься?

— С тем же успехом ты мог бы помочиться мне на ногу, — шиплю я.

Финн потирает грудь и сильней хмурится.

— Ты о чём?

— Об этом. — Указываю на дверь. — Тебе не приходило в голову, что твоя мама хотела бы поселить нас в разных комнатах?

— Нам что по шестнадцать? — парень выглядит шокированным. — Мы должны жить вместе. Такого просто не может быть, чтобы я спал в разных кроватях со своей девушкой. Мама знает об этом.

— Ты уверен? А твой отец? Он военный…

Финн смеется, выглядя искренне удивленным.

— Папа в душе моряк, Честер. Он последний человек, который попытается поселить тебя в гостевой комнате. — Финн пристально смотрит на меня, словно что-то заметив, вызывая раздражающее желание проверить лицо на предмет грязи.

— Ты не подумала, что нам придется жить в одной комнате, не так ли? — спрашивает он, самодовольно улыбаясь.

— Я знала это. — Бросаю взгляд на кровать. Она среднего размера, не настолько большая, чтобы мы устроились без проблем. При том, что Финн огромный как дерево.