Козлёнок Алёнушка
Часть 25 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не ожидали?
– Нет, – ответила я, – вы меня узнали!
– Конечно, сразу, – подтвердила Софья Михайловна, – всегда покупаю ваши новинки. Давно хотела сказать Арине Виоловой: пишите чаще.
– Постараюсь, – улыбнулась я.
– Вы мне понравились с первой встречи, – вдруг произнесла Софья.
– Мы виделись ранее? – заморгала я.
Софья Михайловна подошла к столику и включила чайник.
– Знаю, что вы не любитель кофе.
– Наверное, не стоит говорить о напитках в каждом интервью, – вздохнула я, – но корреспонденты задают одни и те же вопросы…
– Я профессор, доктор наук, историк, – уточнила Софья. – В свое время получила предложение вести программу на радио, она называлась «Вечерний разговор с ученым». Арина Виолова пришла ко мне после выхода своей первой книги, подарила мне издание. С автографом.
Хозяйка подошла к шкафу, вынула один томик и раскрыла его.
– Вот. Видите?
– Действительно, мои каракули, – удивилась я.
Чайник щелкнул и отключился. Софья вернула книгу на место и достала из серванта коробку конфет.
– Вы интересно говорили. В отличие от многих знаменитостей не корчили из себя невесть что, задорно смеялись, ответили на все вопросы. Признаюсь, я не была обожательницей криминального чтива. Если какой-то автор дарил мне свой детектив, то я никогда не приносила его домой. Да и те, кто работает в жанре полицейского романа, ко мне попадали редко, только по договору с издательством. Ну, вы понимаете.
– Оплаченный эфир, – кивнула я, – рекламная акция.
– А Виолова мне понравилась, – повторила Софья, ставя передо мной чашку с крепко заваренным чаем, – поэтому я прихватила ваше творение. И вот во что это вылилось! Целый шкаф теперь. Зачем вам Елизавета? Только честно!
– У нее есть сестра… – начала я.
– Козлёнок Алёнушка, – поморщилась хозяйка, – таковы настоящие фамилия и имя матери известного издателя Леонова. Удрав из дома в юном возрасте, она изменила паспортные данные, стала Елизаветой Петровной Леоновой. И что забавно, потом вышла замуж за Ивана Леонова. А я ее двоюродная сестра. Почему Алёна присвоила себе имя Лизы? Из зависти. Ей всегда хотелось оказаться на месте старшей сестры. Но на это надеяться не стоило. Так она хоть в паспорте Елизаветой стала. Не спрашиваю вас, с какой целью вы расспрашиваете меня. Хорошо знаю: ваш муж владелец агентства, которое занимается благим делом: помогает невинно осужденным обрести свободу. Дмитриев в юном возрасте сам стал жертвой ложного обвинения.
Я сделала глоток чая.
– Вы хорошо подкованы.
Софья пододвинула ко мне вазочку с дорогими конфетами.
– Да, я читала вашу биографию. В Америке издатель сделал бы из вас национальную героиню. Девочка, которую воспитывала мачеха-дворник, чья юность прошла в мытье полов, а позднее – в занятиях с глупыми детьми, в чьи головы она вбивала знания немецкого языка, дочь уголовника, превратилась неожиданно для всех в писательницу. Это пример для обездоленных детей. А у Елизаветы, сестры Алёны, иначе судьба сложилась. Буду называть их именами, которые они от родителей получили. Господь целует некоторых младенцев в первую секунду их жизни, и человечек обретает талант. Почему Бог выбирает одних и не замечает других? Людям ответ неведом. Дитя растет, подчас оно рано демонстрирует способности, а порой только к концу жизни осознает свое предназначение. У голубей не родятся орлы. У людей иначе. Великий поэт Сергей Есенин родился у простой крестьянки. А из потомков Пушкина никто не поднялся до высот Александра Сергеевича. К таланту должно прилагаться трудолюбие, увы, они редко идут рука об руку. Мой папа и отец Елизаветы с Алёной – братья. Семьи наши самые простые, никаких деятелей культуры в роду не было. Сплошные крестьяне, а потом пролетарии. И вдруг у Петра появилась Лиза, которая с двух лет уверенно держала карандаш и прекрасно рисовала. Успех настиг девочку в детском саду. Туда приехала съемочная группа телевидения Чехословакии, у нее было задание сделать репортаж о том, как работают детские учреждения в СССР. Иностранцы увидели Лизу, восхитились ее талантом, и у них получилась лента о незаурядном ребенке. Что тут началось! На семью со смешной фамилией Козлёнок накинулись все тогдашние СМИ и телевидение. Девочка – уникум, художник!! Необыкновенный талант!!! Родители растерялись от такого напора. Потом пришла международная слава. Лиза вместе с родителями проехала по всем странам социализма, ее приглашали еще Китай, Франция… Всех уж и не помню. Девочка приезжала с выставкой своих картин, они всегда вызывали интерес, хорошо продавались. Денег семье не платили, принимающая страна знала, что валюту отнимут в посольстве, а вот подарки не отбирали. Поэтому назад семья возвращалась с туго набитыми чемоданами. Вещи, техника потом продавались. Петр и его семья стали очень обеспеченными. У Лизы с Алёной разница в несколько лет. Когда на старшую обрушилась слава, младшую отдали нам. Алёна редко жила у себя дома, родители ею не занимались. Им было некогда, они с Лизой по миру летали. А моя мама не испытывала ни малейшего желания пасти племянницу мужа, у нее было четверо своих детей. Нина Сергеевна уставала, а тут еще Алёна под ногами вертелась, чужой девочке доставались подзатыльники. В школе она сидела на последней парте, получала свои тройки и слышала от учителей:
– Старшая сестра талантливая, трудолюбивая, а ты лентяйка.
Младшая донашивала вещи за Лизой, Алёне редко что-то новое покупали. День рождения, Новый год, Первое мая… Все праздники племяшка отца у нас молча в углу возилась со старой куклой. Девочкой никто не интересовался. Никто и не заметил, как она выросла. Мы тогда жили в другом месте, дома наши стояли рядом. Алёна курсировала меж двух квартир. Если ее у нас нет, значит, она дома, и наоборот. Тихая, смирная, запуганная школьница отличалась маниакальной аккуратностью. Моя мама переделала ей для ночевки кладовку, в ней раньше хранили банки с домашними консервами. В комнатенку еле-еле влезла узкая кроватка и табуретка, последняя служила тумбочкой. Моя мать постоянно злилась:
– Петька по заграницам со своей бабой раскатывает. Повезло ему с Лизкой. А мне куда закатку спрятать?
Но устроить Алёну было негде, кроме каморки. В квартире три комнаты. Шестнадцать, одиннадцать, десять метров, кухня пять. В большой жили родители, в самой маленькой я и Настя, в средней два наших брата. Куда Алёну деть?
Глава двадцать девятая
Софья Михайловна положила руки на стол.
– Когда Алёне исполнилось четырнадцать, моя мама взбунтовалась, устроила Петру скандал:
– Вас никогда дома нет, квартира пустая стоит. А нам повернуться негде. Не отказываюсь кормить девчонку, но пусть она живет у себя дома! Приходит к нам поесть, и до свидания.
На том и порешили. Понимаете?
Я кивнула:
– В четырнадцать лет девочка осталась без надзора.
– Именно так, – согласилась рассказчица, – но она была тихая, просто мышь. Никто не волновался, что Алёна плохое натворит. И вроде ничего не случалось. А потом, через год-другой, когда родители с Елизаветой приехали из очередного турне, отец случайно увидел, как младшая дочь поздно вечером стирает в раковине трусы. Сначала Петр отругал девочку за то, что она, неряха, испачкала кровью белье. А потом увидел: у Алены по ногам красные ручьи бегут. В таком случае даже равнодушные родители поведут дитя к врачу. В районе полуночи отец отправился с Алёной в травмопункт. Почему не мать ее сопровождала? Она готовила платье Елизавете, у той на следующий день открывалась выставка.
По дороге Алёна упала без сознания, отец вызвал «Скорую», девочку доставили в больницу. Несколько часов Петр просидел в коридоре, потом к нему подошел доктор и сообщил:
– После родов у вашей дочери…
– Что? – возмутился Петр. – Она школьница!
– Девочка несколько дней тому назад произвела на свет ребенка, – пояснил эскулап.
– С ума сойти! – закричал отец. – Вы уверены?
– Абсолютно, – ответил врач, – а вы, как я понимаю, только сейчас узнали об этом. Где младенец?
– Впервые о нем слышу, – ответил Петр.
– Я обязан сообщить в милицию, – вздохнул доктор, – возможно, новорожденной нет в живых. Алёна призналась, что у нее родилась девочка, и более не произнесла ни слова. Сочувствую вам. Жизнь семьи изменится в худшую сторону.
– Почему? – спросил Петр.
Человек в белом халате сел рядом.
– Думаю, Алёна убила крошку. По опыту знаю, что малолетки рожают тайком, только если в семье к ним плохо или равнодушно относятся. Когда мать внимательна, она быстро поймет: с дочкой что-то не так, выяснит правду, и на семейном совете решат, оставлять ребенка или делать аборт. А вот когда старшие понятия не имеют о беременности, подросток остается один на один со своей проблемой, боится наказания, тогда судьба младенца – быть убитым. Неужели вы не заметили, что Алёна в положении?
– Нет, – испуганно ответил Петр, – мы с женой постоянно в разъездах. Елизавета, наша старшая дочь, гениальная художница, мы сопровождаем ее в поездках по разным городам и странам.
– Ну, теперь ни она, ни вы более никуда не отправитесь, – вкрадчиво сказал врач. – Алёну задержат, осудят за убийство, отправят в колонию для несовершеннолетних. А вам закроют навсегда выезд из страны, вы близкая родня убийцы.
Петр обомлел, а доктор тихо сказал:
– Сейчас ночь. Я один на дежурстве. Даже медсестры во время осмотра Алёны не было, я отпустил ее поспать. Никто, кроме меня, не знает про роды. Могу вас отпустить домой, в этом случае ничего ужасного для семьи не будет.
– Да, да, пожалуйста, – обрадовался отец.
Врач написал на листе бумаги цифру.
– Приносите прямо сейчас, и вас тут не было.
– Это очень много! – воскликнул Петр.
– Хорошо, – не стал спорить медик, – значит, я звоню в милицию.
– Нет, – перепугался Петр, – сейчас все получите.
Софья склонила голову к плечу.
– Слышу ваш невысказанный вопрос: откуда я столь подробно знаю о разговоре? В нем ведь участвовало всего двое: Петр и врач. Угадала?
Я кивнула. Хозяйка поправила бусы.
– Рано утром брат отца ворвался в нашу квартиру и устроил скандал. Петр налетел на мою маму, упрекал ее в невнимательности, рассказал про беседу в клинике, визжал:
– Из-за тебя, дуры, я тьмы денег лишился! Не могла за девчонкой присмотреть!
Мой отец разозлился, сказал:
– Чтобы больше никто из вас в нашей жизни не появлялся.
И вышвырнул буяна на лестницу. Поскольку весь разговор велся на повышенных тонах, я узнала подробности.
Утром мама сказала мне:
– Знаю, ты вчера все слышала. Не надо никому рассказывать, что совершила Алёна. Хорошо, что братья твои уехали к бабушке, они ничего не знают.
Софья подлила в мою чашку чаю.
– Спустя, наверное, месяц к нам пришел участковый и сообщил, что в подъезде дома, неподалеку от нашего, найдена новорожденная девочка. Младенец жив, его поместили в приют на улице Розова. Милиция ищет мать малышки. Не обращала ли хозяйка квартиры внимания на какую-нибудь беременную женщину, которая вдруг перестала ходить с животом, а ребенок у нее не появился?
Мама ответила:
– У меня четверо детей, времени следить за соседями нет.
Участковый показал фотографию.
– Не знакома ли вам эта вещь? Вдруг видели? Валялся около подкидыша.
– Нет, – ответила я, – вы меня узнали!
– Конечно, сразу, – подтвердила Софья Михайловна, – всегда покупаю ваши новинки. Давно хотела сказать Арине Виоловой: пишите чаще.
– Постараюсь, – улыбнулась я.
– Вы мне понравились с первой встречи, – вдруг произнесла Софья.
– Мы виделись ранее? – заморгала я.
Софья Михайловна подошла к столику и включила чайник.
– Знаю, что вы не любитель кофе.
– Наверное, не стоит говорить о напитках в каждом интервью, – вздохнула я, – но корреспонденты задают одни и те же вопросы…
– Я профессор, доктор наук, историк, – уточнила Софья. – В свое время получила предложение вести программу на радио, она называлась «Вечерний разговор с ученым». Арина Виолова пришла ко мне после выхода своей первой книги, подарила мне издание. С автографом.
Хозяйка подошла к шкафу, вынула один томик и раскрыла его.
– Вот. Видите?
– Действительно, мои каракули, – удивилась я.
Чайник щелкнул и отключился. Софья вернула книгу на место и достала из серванта коробку конфет.
– Вы интересно говорили. В отличие от многих знаменитостей не корчили из себя невесть что, задорно смеялись, ответили на все вопросы. Признаюсь, я не была обожательницей криминального чтива. Если какой-то автор дарил мне свой детектив, то я никогда не приносила его домой. Да и те, кто работает в жанре полицейского романа, ко мне попадали редко, только по договору с издательством. Ну, вы понимаете.
– Оплаченный эфир, – кивнула я, – рекламная акция.
– А Виолова мне понравилась, – повторила Софья, ставя передо мной чашку с крепко заваренным чаем, – поэтому я прихватила ваше творение. И вот во что это вылилось! Целый шкаф теперь. Зачем вам Елизавета? Только честно!
– У нее есть сестра… – начала я.
– Козлёнок Алёнушка, – поморщилась хозяйка, – таковы настоящие фамилия и имя матери известного издателя Леонова. Удрав из дома в юном возрасте, она изменила паспортные данные, стала Елизаветой Петровной Леоновой. И что забавно, потом вышла замуж за Ивана Леонова. А я ее двоюродная сестра. Почему Алёна присвоила себе имя Лизы? Из зависти. Ей всегда хотелось оказаться на месте старшей сестры. Но на это надеяться не стоило. Так она хоть в паспорте Елизаветой стала. Не спрашиваю вас, с какой целью вы расспрашиваете меня. Хорошо знаю: ваш муж владелец агентства, которое занимается благим делом: помогает невинно осужденным обрести свободу. Дмитриев в юном возрасте сам стал жертвой ложного обвинения.
Я сделала глоток чая.
– Вы хорошо подкованы.
Софья пододвинула ко мне вазочку с дорогими конфетами.
– Да, я читала вашу биографию. В Америке издатель сделал бы из вас национальную героиню. Девочка, которую воспитывала мачеха-дворник, чья юность прошла в мытье полов, а позднее – в занятиях с глупыми детьми, в чьи головы она вбивала знания немецкого языка, дочь уголовника, превратилась неожиданно для всех в писательницу. Это пример для обездоленных детей. А у Елизаветы, сестры Алёны, иначе судьба сложилась. Буду называть их именами, которые они от родителей получили. Господь целует некоторых младенцев в первую секунду их жизни, и человечек обретает талант. Почему Бог выбирает одних и не замечает других? Людям ответ неведом. Дитя растет, подчас оно рано демонстрирует способности, а порой только к концу жизни осознает свое предназначение. У голубей не родятся орлы. У людей иначе. Великий поэт Сергей Есенин родился у простой крестьянки. А из потомков Пушкина никто не поднялся до высот Александра Сергеевича. К таланту должно прилагаться трудолюбие, увы, они редко идут рука об руку. Мой папа и отец Елизаветы с Алёной – братья. Семьи наши самые простые, никаких деятелей культуры в роду не было. Сплошные крестьяне, а потом пролетарии. И вдруг у Петра появилась Лиза, которая с двух лет уверенно держала карандаш и прекрасно рисовала. Успех настиг девочку в детском саду. Туда приехала съемочная группа телевидения Чехословакии, у нее было задание сделать репортаж о том, как работают детские учреждения в СССР. Иностранцы увидели Лизу, восхитились ее талантом, и у них получилась лента о незаурядном ребенке. Что тут началось! На семью со смешной фамилией Козлёнок накинулись все тогдашние СМИ и телевидение. Девочка – уникум, художник!! Необыкновенный талант!!! Родители растерялись от такого напора. Потом пришла международная слава. Лиза вместе с родителями проехала по всем странам социализма, ее приглашали еще Китай, Франция… Всех уж и не помню. Девочка приезжала с выставкой своих картин, они всегда вызывали интерес, хорошо продавались. Денег семье не платили, принимающая страна знала, что валюту отнимут в посольстве, а вот подарки не отбирали. Поэтому назад семья возвращалась с туго набитыми чемоданами. Вещи, техника потом продавались. Петр и его семья стали очень обеспеченными. У Лизы с Алёной разница в несколько лет. Когда на старшую обрушилась слава, младшую отдали нам. Алёна редко жила у себя дома, родители ею не занимались. Им было некогда, они с Лизой по миру летали. А моя мама не испытывала ни малейшего желания пасти племянницу мужа, у нее было четверо своих детей. Нина Сергеевна уставала, а тут еще Алёна под ногами вертелась, чужой девочке доставались подзатыльники. В школе она сидела на последней парте, получала свои тройки и слышала от учителей:
– Старшая сестра талантливая, трудолюбивая, а ты лентяйка.
Младшая донашивала вещи за Лизой, Алёне редко что-то новое покупали. День рождения, Новый год, Первое мая… Все праздники племяшка отца у нас молча в углу возилась со старой куклой. Девочкой никто не интересовался. Никто и не заметил, как она выросла. Мы тогда жили в другом месте, дома наши стояли рядом. Алёна курсировала меж двух квартир. Если ее у нас нет, значит, она дома, и наоборот. Тихая, смирная, запуганная школьница отличалась маниакальной аккуратностью. Моя мама переделала ей для ночевки кладовку, в ней раньше хранили банки с домашними консервами. В комнатенку еле-еле влезла узкая кроватка и табуретка, последняя служила тумбочкой. Моя мать постоянно злилась:
– Петька по заграницам со своей бабой раскатывает. Повезло ему с Лизкой. А мне куда закатку спрятать?
Но устроить Алёну было негде, кроме каморки. В квартире три комнаты. Шестнадцать, одиннадцать, десять метров, кухня пять. В большой жили родители, в самой маленькой я и Настя, в средней два наших брата. Куда Алёну деть?
Глава двадцать девятая
Софья Михайловна положила руки на стол.
– Когда Алёне исполнилось четырнадцать, моя мама взбунтовалась, устроила Петру скандал:
– Вас никогда дома нет, квартира пустая стоит. А нам повернуться негде. Не отказываюсь кормить девчонку, но пусть она живет у себя дома! Приходит к нам поесть, и до свидания.
На том и порешили. Понимаете?
Я кивнула:
– В четырнадцать лет девочка осталась без надзора.
– Именно так, – согласилась рассказчица, – но она была тихая, просто мышь. Никто не волновался, что Алёна плохое натворит. И вроде ничего не случалось. А потом, через год-другой, когда родители с Елизаветой приехали из очередного турне, отец случайно увидел, как младшая дочь поздно вечером стирает в раковине трусы. Сначала Петр отругал девочку за то, что она, неряха, испачкала кровью белье. А потом увидел: у Алены по ногам красные ручьи бегут. В таком случае даже равнодушные родители поведут дитя к врачу. В районе полуночи отец отправился с Алёной в травмопункт. Почему не мать ее сопровождала? Она готовила платье Елизавете, у той на следующий день открывалась выставка.
По дороге Алёна упала без сознания, отец вызвал «Скорую», девочку доставили в больницу. Несколько часов Петр просидел в коридоре, потом к нему подошел доктор и сообщил:
– После родов у вашей дочери…
– Что? – возмутился Петр. – Она школьница!
– Девочка несколько дней тому назад произвела на свет ребенка, – пояснил эскулап.
– С ума сойти! – закричал отец. – Вы уверены?
– Абсолютно, – ответил врач, – а вы, как я понимаю, только сейчас узнали об этом. Где младенец?
– Впервые о нем слышу, – ответил Петр.
– Я обязан сообщить в милицию, – вздохнул доктор, – возможно, новорожденной нет в живых. Алёна призналась, что у нее родилась девочка, и более не произнесла ни слова. Сочувствую вам. Жизнь семьи изменится в худшую сторону.
– Почему? – спросил Петр.
Человек в белом халате сел рядом.
– Думаю, Алёна убила крошку. По опыту знаю, что малолетки рожают тайком, только если в семье к ним плохо или равнодушно относятся. Когда мать внимательна, она быстро поймет: с дочкой что-то не так, выяснит правду, и на семейном совете решат, оставлять ребенка или делать аборт. А вот когда старшие понятия не имеют о беременности, подросток остается один на один со своей проблемой, боится наказания, тогда судьба младенца – быть убитым. Неужели вы не заметили, что Алёна в положении?
– Нет, – испуганно ответил Петр, – мы с женой постоянно в разъездах. Елизавета, наша старшая дочь, гениальная художница, мы сопровождаем ее в поездках по разным городам и странам.
– Ну, теперь ни она, ни вы более никуда не отправитесь, – вкрадчиво сказал врач. – Алёну задержат, осудят за убийство, отправят в колонию для несовершеннолетних. А вам закроют навсегда выезд из страны, вы близкая родня убийцы.
Петр обомлел, а доктор тихо сказал:
– Сейчас ночь. Я один на дежурстве. Даже медсестры во время осмотра Алёны не было, я отпустил ее поспать. Никто, кроме меня, не знает про роды. Могу вас отпустить домой, в этом случае ничего ужасного для семьи не будет.
– Да, да, пожалуйста, – обрадовался отец.
Врач написал на листе бумаги цифру.
– Приносите прямо сейчас, и вас тут не было.
– Это очень много! – воскликнул Петр.
– Хорошо, – не стал спорить медик, – значит, я звоню в милицию.
– Нет, – перепугался Петр, – сейчас все получите.
Софья склонила голову к плечу.
– Слышу ваш невысказанный вопрос: откуда я столь подробно знаю о разговоре? В нем ведь участвовало всего двое: Петр и врач. Угадала?
Я кивнула. Хозяйка поправила бусы.
– Рано утром брат отца ворвался в нашу квартиру и устроил скандал. Петр налетел на мою маму, упрекал ее в невнимательности, рассказал про беседу в клинике, визжал:
– Из-за тебя, дуры, я тьмы денег лишился! Не могла за девчонкой присмотреть!
Мой отец разозлился, сказал:
– Чтобы больше никто из вас в нашей жизни не появлялся.
И вышвырнул буяна на лестницу. Поскольку весь разговор велся на повышенных тонах, я узнала подробности.
Утром мама сказала мне:
– Знаю, ты вчера все слышала. Не надо никому рассказывать, что совершила Алёна. Хорошо, что братья твои уехали к бабушке, они ничего не знают.
Софья подлила в мою чашку чаю.
– Спустя, наверное, месяц к нам пришел участковый и сообщил, что в подъезде дома, неподалеку от нашего, найдена новорожденная девочка. Младенец жив, его поместили в приют на улице Розова. Милиция ищет мать малышки. Не обращала ли хозяйка квартиры внимания на какую-нибудь беременную женщину, которая вдруг перестала ходить с животом, а ребенок у нее не появился?
Мама ответила:
– У меня четверо детей, времени следить за соседями нет.
Участковый показал фотографию.
– Не знакома ли вам эта вещь? Вдруг видели? Валялся около подкидыша.