Коварная ловушка
Часть 4 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я вспомнила слова Ярослава, что Лиза показалась ему девушкой из девятнадцатого века.
Да, Демьянов был прав – его жена и впрямь напоминала «тургеневскую барышню».
– Здравствуйте, я Евгения Охотникова, – представилась я, нарушая молчание.
Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами и не произносила ни слова. То ли от смущения, то ли от растерянности – непонятно.
Да уж, сложный случай. Где только Ярослав откопал такое сокровище? Интересно, она всю дорогу будет стоять как каменное изваяние да безмолвно таращиться на меня?
– Вы ведь – Лиза, верно? – продолжала я, пытаясь разговорить «гостью из прошлого».
Та только кивнула в ответ.
– Мне бы хотелось с вами побеседовать, – заявила я. – Быть может, мы пройдем в комнату? Или вам хочется разговаривать в коридоре?
– Простите… – наконец тихо произнесла Лиза. – Я… я не подумала. Идемте в гостиную…
О чудо, отметила я про себя. За столь недолгое время мне удалось вытащить из Лизы порядка пяти слов, видимо, это вполне неплохой результат.
Ладно, может, эта дикарка немного привыкнет ко мне и расскажет хоть что-то дельное. И как только Ярослав умудрился в нее влюбиться? Вроде как она ему рассказывала об искусстве – живописи, музыке, литературе. Пока мне не верилось, что Лиза в состоянии произнести даже короткий монолог. Или попробовать разговорить ее вопросами о культурных достояниях человечества? Нет уж, мне подобная информация совершенно не нужна, не хотелось тратить на это время. Может, Лиза страдает аутизмом? Или она просто не в себе.
Пока мне все меньше хотелось браться за дело Ярослава – девица если и не страдает психическими расстройствами, то явно с ней что-то не так.
Ей-богу, странная семейка… Лиза тихо прошла по длинному коридору к белой двери, толкнула ее и зашла в просторную гостиную. Для сходства с дворцом здесь только колонн не хватало – мебель выглядит старинной, но я сразу поняла, что это стилизация. И столик, и диваны с креслами, а также большое зеркало и шкафы были новыми, сделанными в наши дни. Просто Ярославу захотелось создать атмосферу средневекового замка, вот он и подобрал соответствующую мебель. Наверняка для Лизы старался, вот и решил обставить гостиную так, как понравится его молодой жене.
Не знаю, как самой жене Ярослава, но мне было бы некомфортно жить в доме, больше похожем на музей, нежели на жилое помещение. Лиза кивнула на кресло, стоявшее рядом с гостиным столиком, и проговорила:
– Присаживайтесь. Если хотите, я могу принести чай. Домработница уже ушла, но я могу заварить черный или зеленый… чай.
– Благодарю, – улыбнулась я. – Мне кажется, нам стоит пройти на кухню – не будете же вы бегать по особняку с чайником и стаканами. Или вы предпочитаете беседовать в гостиной?
– Правда, пойдемте на кухню, – кивнула девушка. – В гостиной слишком… слишком все официально. Я пока не привыкла к такому, все очень красиво, но… как бы это сказать…
– Но страшно помять скатерть или пролить чай на обивку дивана, – продолжила я.
Лиза смущенно улыбнулась.
– Это точно. Ярослав, мой муж, очень старался, но, по-моему, он слегка переборщил. Мне кажется, было бы лучше, если б мы жили в обычной квартире, пускай не в такой большой и красивой, как особняк. Здесь слишком все идеально. Сложно находиться долго в подобном помещении…
Несмотря на то что Лиза разговаривала тихо и немного смущенно, она уже не казалась мне такой странной, как раньше. Обычная девушка, только скованная и неуверенная в себе, вот и все. По крайней мере, она хотя бы не цитирует классические произведения и не изъясняется стихами, ведет себя как обычный человек. Но сразу видно, что друзей и подруг у нее нет и к обществу других людей Лиза не привыкла. Скорее всего, общается девушка только с мужем и домработницей, а подавляющую часть времени сидит одна в огромном особняке. Мне даже жалко ее стало – немудрено в таких условиях тронуться умом, у любого человека могут возникнуть галлюцинации.
– Тогда пойдемте на кухню! – Я встала с кресла. – Надеюсь, там у вас хоть не музей и не выставочная галерея?
– Нет, что вы! – улыбнулась Лиза. – В кухне мне больше всего нравится находиться, хоть я и мешаю Ирине, нашей домработнице, когда она готовит. Но когда Ирина уходит домой, я сижу всегда на кухне, поэтому, если мы пройдем туда, разговаривать станет удобнее!
Мы вышли из гостиной и пошли по коридору в другую сторону от прихожей. Миновав лестницу, ведущую на второй этаж, Лиза повернула направо, и наконец мы подошли к белой двери, которая, как я поняла, и вела на кухню. Девушка толкнула дверь, та открылась.
В комнате горел свет – наверное, Лиза решила не выключать его, когда я позвонила в домофон. Скорее всего, молодая женщина занималась своим рукоделием на кухне. Мы вошли в большую светлую комнату, где стояли газовая плита, несколько холодильников, обеденный стол и раковина со столиком для приготовления пищи. Вдоль стен располагались всевозможные шкафы для посуды, а на тумбочке возле окна стояли электрический чайник, микроволновка, мультиварка и тостер.
К счастью, кухня и впрямь выглядела гораздо уютнее, нежели гостиная. По крайней мере, помещение было современным и не походило на музейную экспозицию. Судя по всему, недавно здесь произвели евроремонт, и чистоту в кухне тщательно поддерживали. Идеально чистые плита, полы и стены указывали на каждодневную работу домработницы. Удивительно, как одна женщина умудряется поддерживать порядок в столь огромном доме?
Я решила спросить у Лизы, есть ли у Ирины сменщица – не может быть, чтобы домработница одна справлялась со всеми домашними делами.
– Лиза, скажите, у вас только одна домработница? – поинтересовалась я у жены Ярослава.
– Да, Ирина работает у нас постоянно, у нее нет напарницы, – произнесла Лиза. – Я иногда предлагаю ей свою помощь, но она отказывается. Говорит, что получает за свой труд деньги, поэтому это ее обязанность – следить за порядком.
– Невероятно! – заметила я. – Представить не могу, как один человек может следить за целым особняком! Ирина у вас, наверное, и готовит, и убирается, и стирает?
– Да, я сама не понимаю, как она все успевает, – сказала Лиза. – Я бы одну комнату целый день убирала, а у нас целых два этажа… Мне иногда жалко Ирину, но ей, похоже, нравится ее работа. Она постоянно везде протирает пыль, натирает паркет, что-то чистит, драит, готовит… Наверное, к этому делу нужен особый талант, и не у каждого он есть.
– Как и к любой другой профессии. – Я опустилась на удобный стул возле стола.
Лиза включила электрический чайник и открыла один из шкафчиков.
– Вам черный или зеленый чай налить? – спросила меня девушка.
Я пожала плечами.
– Непринципиально, подойдет любой.
– Тогда я заварю зеленый, – решила Лиза. – Вроде он полезный, а мне сейчас надо тщательно следить за тем, что я ем и пью. Ярослав вам, наверное, уже говорил, что я… что я жду ребенка.
– Да, конечно, – кивнула я. – Вы любите вязать? – Я указала на мотки пряжи и спицы, лежащие на соседнем стуле.
Лиза улыбнулась.
– Это успокаивает, – пояснила она. – Мне вообще нравится что-то делать своими руками. Подобное занятие очень отвлекает от тревожных мыслей, а когда считаешь петли, то забываешь обо всем на свете. Ошибаться ведь нельзя – рисунок получится кривой и некрасивый, когда училась вязать, у меня получались очень жуткие и страшные шарфы и шапки. Сейчас уже могу разобраться в любом рисунке и делаю это очень быстро. Мне больше всего нравится, что рукоделие не надоедает. Иначе я бы тут просто померла от тоски.
– И вы целыми днями одна в доме? – поинтересовалась я.
Лиза грустно кивнула.
– Приходится, – сказала она. – У Ярослава совсем нет времени – раньше мы с ним ходили на разные выставки, концерты, гуляли. Сейчас иногда кажется, что все это просто мне приснилось. У него вечно работа, одна работа – встречи, командировки, клиенты. К сожалению, я ничего не понимаю в бизнесе, иначе сама бы устроилась работать в его фирме, по крайней мере, мужа бы видела почаще. А так – приходится в одиночестве сидеть. Иногда Ярослав приезжает домой ночью, когда я сплю. А утром – снова в офис, только и остается, что ждать, когда я хотя бы ребенка рожу. Хоть с ним общаться буду. Ирина тоже вечно занята…
– Не завидую вам, – проговорила я. – Одиночество – не лучшая перспектива для молодой женщины вроде вас. Неужели у вас даже подруг нет?
– Нет, откуда? – печально покачала головой Лиза. – Я не умею друзей заводить, хотя вроде неглупая, разговор поддержать могу. Наверное, со мной просто скучно – я люблю живопись и музыку, книги еще. Читаю все подряд – даже современную литературу, иногда попадаются очень интересные романы. Не все, конечно, мне нравится – я терпеть не могу, когда в книгах присутствует современный сленг. По-моему, это очень глупо, если бы я писала романы, то не стала бы допускать подобных вещей. Фразы выглядят нелепыми, язык становится бедным и ограниченным. Может, меня и считают старомодной окружающие люди, по крайней мере, мама постоянно была недовольна, что я не разбираюсь в компьютерах, теряюсь, когда надо что-то найти в интернете, и не проявляю интереса к социальным сетям. Она сама освоила компьютер – даже на курсы ходила, пыталась и меня заставить, но я не захотела. Мама жутко обиделась и назвала меня старомодной идиоткой, вроде как я бездарная неудачница… Жаль, что так вышло.
– Жестоко, – заметила я. – Принуждать другого человека к каким-либо действиям – не лучшая идея. Если вам не нравятся социальные сети, то к чему заставлять вас ими пользоваться?
– Вы это моей маме объясните, – невесело улыбнулась Лиза. – Иногда мне казалось, что она очень разочарована во мне. Не такую дочь она себе хотела. Наверное, она думала, что после учебы я устроюсь на престижную работу и сделаю блестящую карьеру, только найти хорошее место мне так и не удалось. Единственное, чем удалось заняться – это редактированием текстов, но это очень однообразная и неинтересная работа. Много денег не заработаешь, повышение сотруднику не светит, даже если он будет вкалывать без отпуска и выходных десять лет. Мама считала, что я сама виновата в том, что лучшего места не нашла. Она все время говорила, что мне нужно брать пример с Наташи, которая сейчас занимает очень высокую должность и получает столько, сколько мне и не снилось. С Натальей мы уж несколько лет не общаемся, а мама постоянно ее вспоминает…
– Наташа – ваша подруга, верно? – уточнила я.
Лиза подтвердила.
– Да, мы с детства с ней дружили, она была моей единственной подругой. Познакомились, когда нам по одиннадцать лет было, дружили около десяти лет. Мне всегда жалко было, что мы учились в разных школах и жили в разных концах города. Общались только летом, на даче. В детстве я часто с мамой на дачу ездила, у нас она на Волге, там с Наташей и познакомились. Были закадычными подружками, вот только потом все пошло наперекосяк. Бывает и такое в жизни…
– Что же случилось? – поинтересовалась я.
– Да ничего, – пожала плечами Лиза. – Просто наши пути разошлись. Наташа после учебы в университете стала много работать, у нее не было времени на то, чтобы встретиться. Я звонила ей, предлагала где-нибудь погулять, но она отказывалась. Потом я поняла, что Наташа осуждает меня за то, что я не веду себя как она. То есть не пытаюсь сделать карьеру. Я занялась редактированием текстов, чтобы не привязываться к определенному графику – мне важно, чтобы у меня было время на то, что мне нравится. Я люблю ходить в музеи, слушать классическую музыку, иногда мне просто хочется побродить в парке или посидеть на лавочке с книгой. Поэтому я всегда старалась выполнить работу, сдать в издательство текст и заниматься своими делами. А Наташа с раннего утра до ночи пропадает на работе, даже в свободное время она совершенствует свои знания иностранного языка. Смотрит фильмы только на английском, выходных у нее нет, и, насколько мне известно, в отпуске она не была с того времени, как устроилась в офис. Я бы так точно не выдержала, мне ее не понять. А она, по всей видимости, считает меня бестолковой, не имеющей цели в жизни. Только я всегда мечтала о семье – о детях, любящем муже, уютном доме. Наверное, это глупо, но я никогда не хотела целыми днями пропадать на работе, даже если за это много бы платили. Мне больше подходит быть матерью – заботиться о детях, о муже. Если бы мы с Ярославом жили в обычной квартире, я бы с удовольствием и еду готовила, и дома бы порядок поддерживала. Но с этим особняком одни проблемы. Я мужу это не говорю – он обидится, как лучше же хотел. Только даже когда мы переехали сюда после свадьбы и не было всего этого кошмара, мне не хотелось оставаться долго одной. Но Ярослав тогда был не так сильно занят, и все было более-менее хорошо… А сейчас… сейчас просто ужас какой-то творится…
– Что же происходит? – Я внимательно посмотрела на Лизу.
Та ответила не сразу. Наверное, где-то минуту или больше девушка изучала скатерть на столе, потом встала со стула и налила в заварочный чайник с листовым зеленым чаем кипяток, про который совсем забыла. Аккуратно закрыла чайник крышкой, вытащила две чашки и блюдца. Повернулась ко мне, спросила:
– Евгения… простите, я не знаю вашего отчества…
– Называйте меня Женей, так проще, – отозвалась я, ожидая продолжения ее фразы.
– Хорошо… Женя, вы будете шоколадные конфеты? Мне нельзя сейчас много сладкого, но это для меня трудно. Обожаю шоколад, поэтому иногда себе немного позволяю. Это очень вкусные конфеты…
Она принялась суетиться, наливая чай и доставая конфеты. Я поняла, что Лизе не хочется рассказывать о том, что ее пугает, но не задавала девушке новых вопросов. Молча ждала, когда хозяйка дома наконец-то усядется на место и будет готова продолжать разговор. Лиза налила чай в чашки, открыла коробку шоколадных конфет. Я поблагодарила девушку, сделала глоток чая и взяла одну конфету. Лиза последовала моему примеру – она с наслаждением откусила половину лакомства, не спеша прожевала и запила чаем. Я тоже съела свою порцию. Лиза была права – конфеты и в самом деле оказались очень вкусными. Девушка с сомнением посмотрела на коробку, потом нерешительно взяла еще одну конфету, развернула упаковку. Неловко улыбнулась и проговорила:
– Представить себе не могу, как некоторые люди живут без сладкого. Я, к сожалению, жуткая сладкоежка, могу в одиночку съесть целый торт. Вот только вряд ли это сейчас полезно, в моем-то положении…
– От двух конфет вреда не будет, – заверила я ее. – Лиза, вы начали рассказывать, что у вас в доме происходит что-то странное. Мне бы очень хотелось узнать подробности, иначе я не смогу вам помочь. Возможно, я стану вашим телохранителем, так что, если ваши страхи имеют реальную основу, моя работа – обезопасить вашу жизнь. И жизнь вашего ребенка. Поэтому прошу вас, объясните, что вас тревожит, когда это началось и что вы сами думаете по данному поводу.
– Вы мне не поверите, – с сомнением покачала головой девушка. – Наверняка решите, что я свихнулась. Все так думают – даже Ярослав считает, что у меня что-то с головой. Удивительно, что мама меня вообще в клинику не отправила…
– Пока я не знаю всех деталей вашей истории, я не могу делать никаких выводов, – заметила я. – Чем подробнее вы мне расскажете о том, что с вами происходит, тем быстрее я смогу установить, что, собственно, здесь творится. Существует несколько людей, которым нужно говорить правду и только правду. Первый человек – это врач, второй – адвокат и третий – телохранитель. Так как я являюсь вашим телохранителем – в случае, если вашей жизни действительно грозит опасность, – то мне вы можете рассказать абсолютно все.
– Хорошо, я попробую, – тоскливо проговорила Лиза. – Дело в том, что по ночам я вижу призрака. Он, то есть она, бродит здесь по коридорам, и такое ощущение, что она меня преследует. Кроме меня, ее никто не видит, точнее, она не приходит, когда дома Ярослав или Ирина. Я даже как-то просила домработницу остаться со мной на ночь – чтобы проверить, вдруг призрак появится. Но нет, ни Ирина, ни я в ту ночь ее не видели. Я думаю, что это очень странно… В смысле, странно потому, что, когда в доме кто-то присутствует, кроме меня, это привидение не появляется. А вот если я остаюсь одна, она иногда приходит. Мне уже кошмары начали сниться, я заснуть не могу – боюсь, что призрак придет ночью и задушит меня. Мне почему-то кажется, что она, эта женщина, хочет меня убить. И преследует поэтому. Ну, или доводит меня до сумасшествия, не знаю. Чем я ей помешала – ума не приложу, я у Ярослава спрашивала, кто здесь жил до нас и что случилось с прежними хозяевами особняка. Вдруг кого-то убили или еще какая-то катастрофа случилась, вот призрак умершей хозяйки дома меня и преследует… Хотя я в эту потустороннюю чушь и не верю, но, когда все это начало происходить, я уже не знаю, как мне быть и к кому обращаться за помощью. Больше всего я боюсь за ребенка – вдруг у меня какой-нибудь сердечный приступ на почве всего этого случится и будет выкидыш? Ярослав мне не верит, он считает, что это все из-за беременности, но я-то знаю, что ребенок тут ни при чем! Я и раньше слышала какие-то странные звуки – шорохи, как будто ночью кто-то скребется и все такое. Думала – вдруг мыши завелись, но сейчас я считаю, что это все призрак виноват. И потом, в первый раз она пришла еще до того, как я забеременела! Понимаете? То есть беременность здесь ни при чем, просто так совпало!
– Когда вы впервые увидели призрака? – поинтересовалась я. – Постарайтесь детально описать тот день, точнее, ночь. Она же ночью к вам заявилась?
– Да, – кивнула Лиза. – Это было спустя неделю после того, как я переехала к Ярославу. Мы поженились, но некоторое время жили в другой квартире – он про особняк мне ничего не рассказывал. Я знала, что Ярослав снимает квартиру отдельно от родителей, ему так удобно, а мать с отцом живут в трехкомнатной квартире в другом районе города. Муж говорил мне, что меня ждет сюрприз – но я представить не могла, что он решит купить целый особняк. Ярослав хотел успеть обустроить дом к дню нашей свадьбы, но не успел, а через месяц после регистрации он вдруг сказал, что мы переезжаем. Я привыкла к его прежней квартире – там хоть и минимум вещей, обычное холостяцкое жилище, но мне было без разницы, где жить. Я радовалась, что удалось переехать от мамы – она совсем меня замучила своими нравоучениями и разговорами о том, что я – неудачница. Хотя, когда я вышла замуж, мама вроде как успокоилась – наверное, решила, что раз у меня богатый муж, можно простить мне отсутствие высокооплачиваемой работы. Оказалось, что Ярослав давно присмотрел этот особняк – он говорил, что я ему казалась девушкой из прошлого, какой-то сказочной принцессой из замка, а так как замков в Тарасове нет, то пришлось довольствоваться особняком. Наша Ирина, кстати, знакомая моей мамы, она уже давно работает домработницей, и, когда мама узнала, что я переезжаю в огромный особняк, посоветовала нанять именно Ирину. Она человек опытный – у стольких хозяев уже работала, о ней очень хорошие отзывы, вот мы с Ярославом и решили предложить Ирине у нас работать. За это я маме очень благодарна – лучшей домработницы нам и в самом деле не найти, она очень качественно выполняет все дела, ей можно поручить что угодно. Так вот, извините, что я отвлеклась, мы переехали сюда, в этот особняк. Поначалу мне все нравилось, было интересно разглядывать мебель в комнатах, всякие вещи, картины… Ярослав подарил мне даже шкатулку с очень красивыми украшениями – там и кольца, и браслеты, колье, серьги… Жаль, что я их никуда надеть не могу – не по дому же ходить… Все было очень хорошо, мы были счастливы. А потом началась история с этим филиалом в Хвалынске, муж стал задерживаться на работе и уезжать в командировки. Я оставалась одна в доме, пыталась себя хоть чем-то занять… Много читала, фильмы какие-то смотрела – Ярослав для меня скачал сериал об искусстве, чтоб мне не было так тоскливо. В общем, однажды в субботу он уехал в Хвалынск – в воскресенье вечером собирался вернуться, надо было уладить какие-то там дела. Я отпустила Ирину пораньше – все-таки выходной, а сама осталась одна. Решила вечером пораньше лечь спать, но мне попалась довольно интересная книга, и я увлеклась чтением. Я читала в спальне, и где-то в половине двенадцатого ночи мне жутко захотелось попить. Я спустилась на первый этаж – наша спальня находится на втором этаже, направилась на кухню по темному коридору. Неохота было включать свет, но в доме я ориентировалась хорошо. И вдруг мне показалось, что сзади меня кто-то есть. Мне стало страшно – вдруг в дом пробрались грабители и меня сейчас то ли убьют, то ли возьмут в заложники. На меня какой-то ступор напал – я понимала, что надо закричать, но вряд ли охранник, который дежурит на входе, меня услышит. Сейчас-то мне ясно, что мимо него вряд ли смог бы пройти посторонний человек, но тогда я была сильно напугана. Не знаю, сколько времени прошло, пока я стояла в коридоре без движения. Потом я оглянулась и увидела ее. Призрака, точнее. Высокая женщина с длинными черными волосами, в белом саване и с очень бледным лицом. Лицо как в тумане было – я толком не разглядела его. Последнее, что я помню, – это то, что я вроде как закричала. А может, и нет. Но очнулась я на полу, в темноте. На часах было без двадцати двенадцать – я упала в обморок, а когда очнулась, никакого призрака уже не было. Я кое-как встала с пола, включила свет, но в кухню идти побоялась. И в спальню тоже было страшно идти – вдруг она там. Я в ту ночь так и не заснула – сидела до утра на полу, не могла себя заставить зайти хоть в какую-нибудь комнату. Я так просидела часов пять, может, и больше. Только в шесть утра я кое-как доковыляла до спальни – надо было поспать хотя бы пару часов, вот только я боялась закрыть глаза. Дождалась Ирину, наврала ей, что у меня дико болит голова и я хочу полежать в спальне. Вроде как мне удалось чуть-чуть поспать, но чувствовала я себя в тот день отвратительно. Меня трясло, даже температура поднялась, Ирина хотела вызвать врача, но я отказалась. Когда приехал Ярослав, мне стало немного спокойнее. Я просила его больше не оставлять меня одну, но он сказал, что пока не может бросить свое дело – сейчас у него очень ответственный период. Про призрака я ему не говорила, чтобы муж не решил, что я им манипулирую. В ту ночь, когда Ярослав был дома, я более-менее нормально поспала. Даже решила, что мне все привиделось – нервы сдали. Где-то три дня все было спокойно, а потом Ярослав остался на работе до утра – они доделывали какие-то отчеты, муж говорил, что там все сотрудники были. Я опять ночевала в доме одна, и снова эта жуткая женщина в саване появилась. Только на этот раз она проникла в мою спальню – я уже засыпала, свет был выключен. Вдруг я услышала шорох – как будто юбки шелестят, и мне стало очень жутко. Я боялась открыть глаза – натянула на себя одеяло, и вдруг почувствовала холод. Я откинула одеяло, попыталась включить свет, но тут увидела, что форточка открыта, хотя я точно помню, что закрывала окно. А рядом с занавесками опять стояла эта белая фигура – просто стояла и смотрела на меня. Я закричала, пыталась нащупать выключатель, но не могла найти его. А призрак постоял возле окна, а потом медленно пошел к двери. Я не помню, закрыта ли была дверь – то ли она сквозь стену прошла, то ли нет. Я кричала, но никто меня не слышал. В конце концов я смогла включить свет, но никого в комнате уже не было – только форточка была открыта. Меня как будто парализовало – я смотрела на форточку, понимала, что надо ее закрыть, но не могла заставить себя встать с кровати. В конце концов я поняла, что если так будет продолжаться, если я не смогу спать по ночам, то точно сойду с ума. Я помнила, что у нас в кухне должны быть успокоительные капли, с трудом заставила себя встать с кровати и, включив везде свет, прошла на кухню. Помню, руки у меня тряслись так, что я не могла толком накапать нужное количество лекарства на ложку. Выпила успокоительное, но легче мне не стало. Я решила не выключать свет, пыталась заснуть, но проваливалась в дремоту ненадолго. Не знаю, как я пережила ту жуткую ночь, утром заставила себя выпить кофе, чтобы прийти в себя. Меня резко затошнило, я побежала в туалет, и меня вырвало. Ощущение было хуже некуда… Ирина, которая пришла к восьми утра, испугалась – выглядела я не лучшим образом. Она приготовила завтрак, но я не могла ничего есть – тошнило даже от вида еды. Ярослав не приходил домой – он позвонил мне и пообещал, что сегодня освободится пораньше. Я не стала ему ничего говорить, но мне становилось все хуже и хуже. Ирина предлагала вызвать врача, потому что решила, что я отравилась. Но я-то знала, в чем причина моего недомогания – нервы сдали. По крайней мере, так я считала… Правда, ошиблась. – Лиза вздохнула, потом продолжила: – Ирина стала расспрашивать меня, что я ела, но я в магазины не хожу, питаюсь тем, что готовит домработница. Ирина ела все то же самое, что и я – мы договорились, что домработница обедает и ужинает вместе с нами, это не вычитается из ее зарплаты. У Ирины никакого отравления, понятное дело, не было, все продукты были свежими. Когда домработница ушла домой в субботу, я ничего не ела – мы поужинали вместе с Ириной. Домработница сказала, что ей нужно уйти в аптеку, велела мне сидеть дома и никуда не выходить. Естественно, я не была способна не то что на улицу выйти, но и до туалета доковылять. А когда Ирина вернулась, то принесла тест на беременность. Собственно, в тот день я и узнала, что жду ребенка…
– Вы ходили к врачу? – спросила я.
Лиза кивнула.
– Конечно. Я забеременела уже после того, как увидела призрака в первый раз. Ярослав вернулся из командировки, и, скорее всего, тогда все и произошло. Но вы понимаете, что мой муж не прав? Он считает, что мои якобы «галлюцинации» вызваны беременностью, я ведь ему говорила, что вижу привидение. Ярослав поначалу смеялся над моими страхами, уверял меня, что никаких призраков не существует, ну и все в таком роде. Я не спорю – сама никогда не верила ни в гадалок, ни в привидения, ни в подобные вещи. Я даже на картах не гадала – точнее, было что-то в детстве, мы с Наташкой ради шутки раскладывали пасьянсы. Но вы будете смеяться, а Наташа и та была более склонна к мистицизму, чем я. Помню, когда нам было по пятнадцать лет, мы пытались вызвать духа – устроили спиритический сеанс. У Наташки были карты Таро, она все раскладки какие-то делала, увлекалась всей этой ерундой. Я за компанию только согласилась устраивать спиритический сеанс, но у нас ничего не вышло. Мне было скучно, а Наташа расстроилась, я ее успокаивала… Понимаете, что я не настолько сумасшедшая, чтобы верить в каких-то призраков? А видела я эту женщину в белом на самом деле, причем несколько раз. Когда узнала, что беременна, а Ярослав опять собрался в свою командировку, попросила Ирину остаться со мной на ночь, потому что мне было очень страшно. Домработница знала, что я вижу призраков, но тоже не верила, что кто-то бродит по ночам по дому. Она доказывала мне, что охранник никого бы не пропустил постороннего, Ярослав проверял все камеры – ничего не было зафиксировано. Но Ирина все же согласилась остаться со мной, но никаких женщин в белом ни она, ни я не видели. Я поняла, что призрак по какой-то причине является только тогда, когда я одна в доме. Но почему – я так и не разобралась. Но, по крайней мере, я радовалась, что Ирина не ушла домой, я хотя бы могла выспаться…
Лиза замолчала.
Я спросила:
– Где установлены камеры, вы в курсе?
– Да, по всей территории двора. И в холле тоже, – ответила Лиза. – В самом доме их нет.
Она взяла еще одну шоколадную конфету и рассеянно отправила ее в рот. Прожевала, запила чаем, который успел уже остыть, после чего проговорила:
– Я надеялась, что Ярослав будет хотя бы дома ночевать – учитывая мое положение. Но он вечно занят, и работы не убавляется, а, наоборот, становится все больше и больше. Я с трудом держу себя в руках – понимаю, что нельзя закатывать истерики и устраивать скандалы. Да и не привыкла я выяснять отношения… Но мне уже иногда хочется уехать из этого дома, вернуться к себе в квартиру, пускай даже с мамой. Только сделать я этого не могу – если я уеду отсюда, мама меня со свету сживет. Она так радовалась, что я вышла замуж, и никогда не поймет меня. Но я не могу уже сидеть одна в этом особняке – я хочу нормальную квартиру, пусть даже комнату, только бы не было этой женщины в белом. Если так и дальше будет продолжаться, вряд ли я останусь в здравом рассудке. Но я не хочу закончить свою жизнь в психиатрической клинике!
– Вы же говорили мужу о своих страхах, верно? – напомнила я.
Да, Демьянов был прав – его жена и впрямь напоминала «тургеневскую барышню».
– Здравствуйте, я Евгения Охотникова, – представилась я, нарушая молчание.
Девушка смотрела на меня широко распахнутыми глазами и не произносила ни слова. То ли от смущения, то ли от растерянности – непонятно.
Да уж, сложный случай. Где только Ярослав откопал такое сокровище? Интересно, она всю дорогу будет стоять как каменное изваяние да безмолвно таращиться на меня?
– Вы ведь – Лиза, верно? – продолжала я, пытаясь разговорить «гостью из прошлого».
Та только кивнула в ответ.
– Мне бы хотелось с вами побеседовать, – заявила я. – Быть может, мы пройдем в комнату? Или вам хочется разговаривать в коридоре?
– Простите… – наконец тихо произнесла Лиза. – Я… я не подумала. Идемте в гостиную…
О чудо, отметила я про себя. За столь недолгое время мне удалось вытащить из Лизы порядка пяти слов, видимо, это вполне неплохой результат.
Ладно, может, эта дикарка немного привыкнет ко мне и расскажет хоть что-то дельное. И как только Ярослав умудрился в нее влюбиться? Вроде как она ему рассказывала об искусстве – живописи, музыке, литературе. Пока мне не верилось, что Лиза в состоянии произнести даже короткий монолог. Или попробовать разговорить ее вопросами о культурных достояниях человечества? Нет уж, мне подобная информация совершенно не нужна, не хотелось тратить на это время. Может, Лиза страдает аутизмом? Или она просто не в себе.
Пока мне все меньше хотелось браться за дело Ярослава – девица если и не страдает психическими расстройствами, то явно с ней что-то не так.
Ей-богу, странная семейка… Лиза тихо прошла по длинному коридору к белой двери, толкнула ее и зашла в просторную гостиную. Для сходства с дворцом здесь только колонн не хватало – мебель выглядит старинной, но я сразу поняла, что это стилизация. И столик, и диваны с креслами, а также большое зеркало и шкафы были новыми, сделанными в наши дни. Просто Ярославу захотелось создать атмосферу средневекового замка, вот он и подобрал соответствующую мебель. Наверняка для Лизы старался, вот и решил обставить гостиную так, как понравится его молодой жене.
Не знаю, как самой жене Ярослава, но мне было бы некомфортно жить в доме, больше похожем на музей, нежели на жилое помещение. Лиза кивнула на кресло, стоявшее рядом с гостиным столиком, и проговорила:
– Присаживайтесь. Если хотите, я могу принести чай. Домработница уже ушла, но я могу заварить черный или зеленый… чай.
– Благодарю, – улыбнулась я. – Мне кажется, нам стоит пройти на кухню – не будете же вы бегать по особняку с чайником и стаканами. Или вы предпочитаете беседовать в гостиной?
– Правда, пойдемте на кухню, – кивнула девушка. – В гостиной слишком… слишком все официально. Я пока не привыкла к такому, все очень красиво, но… как бы это сказать…
– Но страшно помять скатерть или пролить чай на обивку дивана, – продолжила я.
Лиза смущенно улыбнулась.
– Это точно. Ярослав, мой муж, очень старался, но, по-моему, он слегка переборщил. Мне кажется, было бы лучше, если б мы жили в обычной квартире, пускай не в такой большой и красивой, как особняк. Здесь слишком все идеально. Сложно находиться долго в подобном помещении…
Несмотря на то что Лиза разговаривала тихо и немного смущенно, она уже не казалась мне такой странной, как раньше. Обычная девушка, только скованная и неуверенная в себе, вот и все. По крайней мере, она хотя бы не цитирует классические произведения и не изъясняется стихами, ведет себя как обычный человек. Но сразу видно, что друзей и подруг у нее нет и к обществу других людей Лиза не привыкла. Скорее всего, общается девушка только с мужем и домработницей, а подавляющую часть времени сидит одна в огромном особняке. Мне даже жалко ее стало – немудрено в таких условиях тронуться умом, у любого человека могут возникнуть галлюцинации.
– Тогда пойдемте на кухню! – Я встала с кресла. – Надеюсь, там у вас хоть не музей и не выставочная галерея?
– Нет, что вы! – улыбнулась Лиза. – В кухне мне больше всего нравится находиться, хоть я и мешаю Ирине, нашей домработнице, когда она готовит. Но когда Ирина уходит домой, я сижу всегда на кухне, поэтому, если мы пройдем туда, разговаривать станет удобнее!
Мы вышли из гостиной и пошли по коридору в другую сторону от прихожей. Миновав лестницу, ведущую на второй этаж, Лиза повернула направо, и наконец мы подошли к белой двери, которая, как я поняла, и вела на кухню. Девушка толкнула дверь, та открылась.
В комнате горел свет – наверное, Лиза решила не выключать его, когда я позвонила в домофон. Скорее всего, молодая женщина занималась своим рукоделием на кухне. Мы вошли в большую светлую комнату, где стояли газовая плита, несколько холодильников, обеденный стол и раковина со столиком для приготовления пищи. Вдоль стен располагались всевозможные шкафы для посуды, а на тумбочке возле окна стояли электрический чайник, микроволновка, мультиварка и тостер.
К счастью, кухня и впрямь выглядела гораздо уютнее, нежели гостиная. По крайней мере, помещение было современным и не походило на музейную экспозицию. Судя по всему, недавно здесь произвели евроремонт, и чистоту в кухне тщательно поддерживали. Идеально чистые плита, полы и стены указывали на каждодневную работу домработницы. Удивительно, как одна женщина умудряется поддерживать порядок в столь огромном доме?
Я решила спросить у Лизы, есть ли у Ирины сменщица – не может быть, чтобы домработница одна справлялась со всеми домашними делами.
– Лиза, скажите, у вас только одна домработница? – поинтересовалась я у жены Ярослава.
– Да, Ирина работает у нас постоянно, у нее нет напарницы, – произнесла Лиза. – Я иногда предлагаю ей свою помощь, но она отказывается. Говорит, что получает за свой труд деньги, поэтому это ее обязанность – следить за порядком.
– Невероятно! – заметила я. – Представить не могу, как один человек может следить за целым особняком! Ирина у вас, наверное, и готовит, и убирается, и стирает?
– Да, я сама не понимаю, как она все успевает, – сказала Лиза. – Я бы одну комнату целый день убирала, а у нас целых два этажа… Мне иногда жалко Ирину, но ей, похоже, нравится ее работа. Она постоянно везде протирает пыль, натирает паркет, что-то чистит, драит, готовит… Наверное, к этому делу нужен особый талант, и не у каждого он есть.
– Как и к любой другой профессии. – Я опустилась на удобный стул возле стола.
Лиза включила электрический чайник и открыла один из шкафчиков.
– Вам черный или зеленый чай налить? – спросила меня девушка.
Я пожала плечами.
– Непринципиально, подойдет любой.
– Тогда я заварю зеленый, – решила Лиза. – Вроде он полезный, а мне сейчас надо тщательно следить за тем, что я ем и пью. Ярослав вам, наверное, уже говорил, что я… что я жду ребенка.
– Да, конечно, – кивнула я. – Вы любите вязать? – Я указала на мотки пряжи и спицы, лежащие на соседнем стуле.
Лиза улыбнулась.
– Это успокаивает, – пояснила она. – Мне вообще нравится что-то делать своими руками. Подобное занятие очень отвлекает от тревожных мыслей, а когда считаешь петли, то забываешь обо всем на свете. Ошибаться ведь нельзя – рисунок получится кривой и некрасивый, когда училась вязать, у меня получались очень жуткие и страшные шарфы и шапки. Сейчас уже могу разобраться в любом рисунке и делаю это очень быстро. Мне больше всего нравится, что рукоделие не надоедает. Иначе я бы тут просто померла от тоски.
– И вы целыми днями одна в доме? – поинтересовалась я.
Лиза грустно кивнула.
– Приходится, – сказала она. – У Ярослава совсем нет времени – раньше мы с ним ходили на разные выставки, концерты, гуляли. Сейчас иногда кажется, что все это просто мне приснилось. У него вечно работа, одна работа – встречи, командировки, клиенты. К сожалению, я ничего не понимаю в бизнесе, иначе сама бы устроилась работать в его фирме, по крайней мере, мужа бы видела почаще. А так – приходится в одиночестве сидеть. Иногда Ярослав приезжает домой ночью, когда я сплю. А утром – снова в офис, только и остается, что ждать, когда я хотя бы ребенка рожу. Хоть с ним общаться буду. Ирина тоже вечно занята…
– Не завидую вам, – проговорила я. – Одиночество – не лучшая перспектива для молодой женщины вроде вас. Неужели у вас даже подруг нет?
– Нет, откуда? – печально покачала головой Лиза. – Я не умею друзей заводить, хотя вроде неглупая, разговор поддержать могу. Наверное, со мной просто скучно – я люблю живопись и музыку, книги еще. Читаю все подряд – даже современную литературу, иногда попадаются очень интересные романы. Не все, конечно, мне нравится – я терпеть не могу, когда в книгах присутствует современный сленг. По-моему, это очень глупо, если бы я писала романы, то не стала бы допускать подобных вещей. Фразы выглядят нелепыми, язык становится бедным и ограниченным. Может, меня и считают старомодной окружающие люди, по крайней мере, мама постоянно была недовольна, что я не разбираюсь в компьютерах, теряюсь, когда надо что-то найти в интернете, и не проявляю интереса к социальным сетям. Она сама освоила компьютер – даже на курсы ходила, пыталась и меня заставить, но я не захотела. Мама жутко обиделась и назвала меня старомодной идиоткой, вроде как я бездарная неудачница… Жаль, что так вышло.
– Жестоко, – заметила я. – Принуждать другого человека к каким-либо действиям – не лучшая идея. Если вам не нравятся социальные сети, то к чему заставлять вас ими пользоваться?
– Вы это моей маме объясните, – невесело улыбнулась Лиза. – Иногда мне казалось, что она очень разочарована во мне. Не такую дочь она себе хотела. Наверное, она думала, что после учебы я устроюсь на престижную работу и сделаю блестящую карьеру, только найти хорошее место мне так и не удалось. Единственное, чем удалось заняться – это редактированием текстов, но это очень однообразная и неинтересная работа. Много денег не заработаешь, повышение сотруднику не светит, даже если он будет вкалывать без отпуска и выходных десять лет. Мама считала, что я сама виновата в том, что лучшего места не нашла. Она все время говорила, что мне нужно брать пример с Наташи, которая сейчас занимает очень высокую должность и получает столько, сколько мне и не снилось. С Натальей мы уж несколько лет не общаемся, а мама постоянно ее вспоминает…
– Наташа – ваша подруга, верно? – уточнила я.
Лиза подтвердила.
– Да, мы с детства с ней дружили, она была моей единственной подругой. Познакомились, когда нам по одиннадцать лет было, дружили около десяти лет. Мне всегда жалко было, что мы учились в разных школах и жили в разных концах города. Общались только летом, на даче. В детстве я часто с мамой на дачу ездила, у нас она на Волге, там с Наташей и познакомились. Были закадычными подружками, вот только потом все пошло наперекосяк. Бывает и такое в жизни…
– Что же случилось? – поинтересовалась я.
– Да ничего, – пожала плечами Лиза. – Просто наши пути разошлись. Наташа после учебы в университете стала много работать, у нее не было времени на то, чтобы встретиться. Я звонила ей, предлагала где-нибудь погулять, но она отказывалась. Потом я поняла, что Наташа осуждает меня за то, что я не веду себя как она. То есть не пытаюсь сделать карьеру. Я занялась редактированием текстов, чтобы не привязываться к определенному графику – мне важно, чтобы у меня было время на то, что мне нравится. Я люблю ходить в музеи, слушать классическую музыку, иногда мне просто хочется побродить в парке или посидеть на лавочке с книгой. Поэтому я всегда старалась выполнить работу, сдать в издательство текст и заниматься своими делами. А Наташа с раннего утра до ночи пропадает на работе, даже в свободное время она совершенствует свои знания иностранного языка. Смотрит фильмы только на английском, выходных у нее нет, и, насколько мне известно, в отпуске она не была с того времени, как устроилась в офис. Я бы так точно не выдержала, мне ее не понять. А она, по всей видимости, считает меня бестолковой, не имеющей цели в жизни. Только я всегда мечтала о семье – о детях, любящем муже, уютном доме. Наверное, это глупо, но я никогда не хотела целыми днями пропадать на работе, даже если за это много бы платили. Мне больше подходит быть матерью – заботиться о детях, о муже. Если бы мы с Ярославом жили в обычной квартире, я бы с удовольствием и еду готовила, и дома бы порядок поддерживала. Но с этим особняком одни проблемы. Я мужу это не говорю – он обидится, как лучше же хотел. Только даже когда мы переехали сюда после свадьбы и не было всего этого кошмара, мне не хотелось оставаться долго одной. Но Ярослав тогда был не так сильно занят, и все было более-менее хорошо… А сейчас… сейчас просто ужас какой-то творится…
– Что же происходит? – Я внимательно посмотрела на Лизу.
Та ответила не сразу. Наверное, где-то минуту или больше девушка изучала скатерть на столе, потом встала со стула и налила в заварочный чайник с листовым зеленым чаем кипяток, про который совсем забыла. Аккуратно закрыла чайник крышкой, вытащила две чашки и блюдца. Повернулась ко мне, спросила:
– Евгения… простите, я не знаю вашего отчества…
– Называйте меня Женей, так проще, – отозвалась я, ожидая продолжения ее фразы.
– Хорошо… Женя, вы будете шоколадные конфеты? Мне нельзя сейчас много сладкого, но это для меня трудно. Обожаю шоколад, поэтому иногда себе немного позволяю. Это очень вкусные конфеты…
Она принялась суетиться, наливая чай и доставая конфеты. Я поняла, что Лизе не хочется рассказывать о том, что ее пугает, но не задавала девушке новых вопросов. Молча ждала, когда хозяйка дома наконец-то усядется на место и будет готова продолжать разговор. Лиза налила чай в чашки, открыла коробку шоколадных конфет. Я поблагодарила девушку, сделала глоток чая и взяла одну конфету. Лиза последовала моему примеру – она с наслаждением откусила половину лакомства, не спеша прожевала и запила чаем. Я тоже съела свою порцию. Лиза была права – конфеты и в самом деле оказались очень вкусными. Девушка с сомнением посмотрела на коробку, потом нерешительно взяла еще одну конфету, развернула упаковку. Неловко улыбнулась и проговорила:
– Представить себе не могу, как некоторые люди живут без сладкого. Я, к сожалению, жуткая сладкоежка, могу в одиночку съесть целый торт. Вот только вряд ли это сейчас полезно, в моем-то положении…
– От двух конфет вреда не будет, – заверила я ее. – Лиза, вы начали рассказывать, что у вас в доме происходит что-то странное. Мне бы очень хотелось узнать подробности, иначе я не смогу вам помочь. Возможно, я стану вашим телохранителем, так что, если ваши страхи имеют реальную основу, моя работа – обезопасить вашу жизнь. И жизнь вашего ребенка. Поэтому прошу вас, объясните, что вас тревожит, когда это началось и что вы сами думаете по данному поводу.
– Вы мне не поверите, – с сомнением покачала головой девушка. – Наверняка решите, что я свихнулась. Все так думают – даже Ярослав считает, что у меня что-то с головой. Удивительно, что мама меня вообще в клинику не отправила…
– Пока я не знаю всех деталей вашей истории, я не могу делать никаких выводов, – заметила я. – Чем подробнее вы мне расскажете о том, что с вами происходит, тем быстрее я смогу установить, что, собственно, здесь творится. Существует несколько людей, которым нужно говорить правду и только правду. Первый человек – это врач, второй – адвокат и третий – телохранитель. Так как я являюсь вашим телохранителем – в случае, если вашей жизни действительно грозит опасность, – то мне вы можете рассказать абсолютно все.
– Хорошо, я попробую, – тоскливо проговорила Лиза. – Дело в том, что по ночам я вижу призрака. Он, то есть она, бродит здесь по коридорам, и такое ощущение, что она меня преследует. Кроме меня, ее никто не видит, точнее, она не приходит, когда дома Ярослав или Ирина. Я даже как-то просила домработницу остаться со мной на ночь – чтобы проверить, вдруг призрак появится. Но нет, ни Ирина, ни я в ту ночь ее не видели. Я думаю, что это очень странно… В смысле, странно потому, что, когда в доме кто-то присутствует, кроме меня, это привидение не появляется. А вот если я остаюсь одна, она иногда приходит. Мне уже кошмары начали сниться, я заснуть не могу – боюсь, что призрак придет ночью и задушит меня. Мне почему-то кажется, что она, эта женщина, хочет меня убить. И преследует поэтому. Ну, или доводит меня до сумасшествия, не знаю. Чем я ей помешала – ума не приложу, я у Ярослава спрашивала, кто здесь жил до нас и что случилось с прежними хозяевами особняка. Вдруг кого-то убили или еще какая-то катастрофа случилась, вот призрак умершей хозяйки дома меня и преследует… Хотя я в эту потустороннюю чушь и не верю, но, когда все это начало происходить, я уже не знаю, как мне быть и к кому обращаться за помощью. Больше всего я боюсь за ребенка – вдруг у меня какой-нибудь сердечный приступ на почве всего этого случится и будет выкидыш? Ярослав мне не верит, он считает, что это все из-за беременности, но я-то знаю, что ребенок тут ни при чем! Я и раньше слышала какие-то странные звуки – шорохи, как будто ночью кто-то скребется и все такое. Думала – вдруг мыши завелись, но сейчас я считаю, что это все призрак виноват. И потом, в первый раз она пришла еще до того, как я забеременела! Понимаете? То есть беременность здесь ни при чем, просто так совпало!
– Когда вы впервые увидели призрака? – поинтересовалась я. – Постарайтесь детально описать тот день, точнее, ночь. Она же ночью к вам заявилась?
– Да, – кивнула Лиза. – Это было спустя неделю после того, как я переехала к Ярославу. Мы поженились, но некоторое время жили в другой квартире – он про особняк мне ничего не рассказывал. Я знала, что Ярослав снимает квартиру отдельно от родителей, ему так удобно, а мать с отцом живут в трехкомнатной квартире в другом районе города. Муж говорил мне, что меня ждет сюрприз – но я представить не могла, что он решит купить целый особняк. Ярослав хотел успеть обустроить дом к дню нашей свадьбы, но не успел, а через месяц после регистрации он вдруг сказал, что мы переезжаем. Я привыкла к его прежней квартире – там хоть и минимум вещей, обычное холостяцкое жилище, но мне было без разницы, где жить. Я радовалась, что удалось переехать от мамы – она совсем меня замучила своими нравоучениями и разговорами о том, что я – неудачница. Хотя, когда я вышла замуж, мама вроде как успокоилась – наверное, решила, что раз у меня богатый муж, можно простить мне отсутствие высокооплачиваемой работы. Оказалось, что Ярослав давно присмотрел этот особняк – он говорил, что я ему казалась девушкой из прошлого, какой-то сказочной принцессой из замка, а так как замков в Тарасове нет, то пришлось довольствоваться особняком. Наша Ирина, кстати, знакомая моей мамы, она уже давно работает домработницей, и, когда мама узнала, что я переезжаю в огромный особняк, посоветовала нанять именно Ирину. Она человек опытный – у стольких хозяев уже работала, о ней очень хорошие отзывы, вот мы с Ярославом и решили предложить Ирине у нас работать. За это я маме очень благодарна – лучшей домработницы нам и в самом деле не найти, она очень качественно выполняет все дела, ей можно поручить что угодно. Так вот, извините, что я отвлеклась, мы переехали сюда, в этот особняк. Поначалу мне все нравилось, было интересно разглядывать мебель в комнатах, всякие вещи, картины… Ярослав подарил мне даже шкатулку с очень красивыми украшениями – там и кольца, и браслеты, колье, серьги… Жаль, что я их никуда надеть не могу – не по дому же ходить… Все было очень хорошо, мы были счастливы. А потом началась история с этим филиалом в Хвалынске, муж стал задерживаться на работе и уезжать в командировки. Я оставалась одна в доме, пыталась себя хоть чем-то занять… Много читала, фильмы какие-то смотрела – Ярослав для меня скачал сериал об искусстве, чтоб мне не было так тоскливо. В общем, однажды в субботу он уехал в Хвалынск – в воскресенье вечером собирался вернуться, надо было уладить какие-то там дела. Я отпустила Ирину пораньше – все-таки выходной, а сама осталась одна. Решила вечером пораньше лечь спать, но мне попалась довольно интересная книга, и я увлеклась чтением. Я читала в спальне, и где-то в половине двенадцатого ночи мне жутко захотелось попить. Я спустилась на первый этаж – наша спальня находится на втором этаже, направилась на кухню по темному коридору. Неохота было включать свет, но в доме я ориентировалась хорошо. И вдруг мне показалось, что сзади меня кто-то есть. Мне стало страшно – вдруг в дом пробрались грабители и меня сейчас то ли убьют, то ли возьмут в заложники. На меня какой-то ступор напал – я понимала, что надо закричать, но вряд ли охранник, который дежурит на входе, меня услышит. Сейчас-то мне ясно, что мимо него вряд ли смог бы пройти посторонний человек, но тогда я была сильно напугана. Не знаю, сколько времени прошло, пока я стояла в коридоре без движения. Потом я оглянулась и увидела ее. Призрака, точнее. Высокая женщина с длинными черными волосами, в белом саване и с очень бледным лицом. Лицо как в тумане было – я толком не разглядела его. Последнее, что я помню, – это то, что я вроде как закричала. А может, и нет. Но очнулась я на полу, в темноте. На часах было без двадцати двенадцать – я упала в обморок, а когда очнулась, никакого призрака уже не было. Я кое-как встала с пола, включила свет, но в кухню идти побоялась. И в спальню тоже было страшно идти – вдруг она там. Я в ту ночь так и не заснула – сидела до утра на полу, не могла себя заставить зайти хоть в какую-нибудь комнату. Я так просидела часов пять, может, и больше. Только в шесть утра я кое-как доковыляла до спальни – надо было поспать хотя бы пару часов, вот только я боялась закрыть глаза. Дождалась Ирину, наврала ей, что у меня дико болит голова и я хочу полежать в спальне. Вроде как мне удалось чуть-чуть поспать, но чувствовала я себя в тот день отвратительно. Меня трясло, даже температура поднялась, Ирина хотела вызвать врача, но я отказалась. Когда приехал Ярослав, мне стало немного спокойнее. Я просила его больше не оставлять меня одну, но он сказал, что пока не может бросить свое дело – сейчас у него очень ответственный период. Про призрака я ему не говорила, чтобы муж не решил, что я им манипулирую. В ту ночь, когда Ярослав был дома, я более-менее нормально поспала. Даже решила, что мне все привиделось – нервы сдали. Где-то три дня все было спокойно, а потом Ярослав остался на работе до утра – они доделывали какие-то отчеты, муж говорил, что там все сотрудники были. Я опять ночевала в доме одна, и снова эта жуткая женщина в саване появилась. Только на этот раз она проникла в мою спальню – я уже засыпала, свет был выключен. Вдруг я услышала шорох – как будто юбки шелестят, и мне стало очень жутко. Я боялась открыть глаза – натянула на себя одеяло, и вдруг почувствовала холод. Я откинула одеяло, попыталась включить свет, но тут увидела, что форточка открыта, хотя я точно помню, что закрывала окно. А рядом с занавесками опять стояла эта белая фигура – просто стояла и смотрела на меня. Я закричала, пыталась нащупать выключатель, но не могла найти его. А призрак постоял возле окна, а потом медленно пошел к двери. Я не помню, закрыта ли была дверь – то ли она сквозь стену прошла, то ли нет. Я кричала, но никто меня не слышал. В конце концов я смогла включить свет, но никого в комнате уже не было – только форточка была открыта. Меня как будто парализовало – я смотрела на форточку, понимала, что надо ее закрыть, но не могла заставить себя встать с кровати. В конце концов я поняла, что если так будет продолжаться, если я не смогу спать по ночам, то точно сойду с ума. Я помнила, что у нас в кухне должны быть успокоительные капли, с трудом заставила себя встать с кровати и, включив везде свет, прошла на кухню. Помню, руки у меня тряслись так, что я не могла толком накапать нужное количество лекарства на ложку. Выпила успокоительное, но легче мне не стало. Я решила не выключать свет, пыталась заснуть, но проваливалась в дремоту ненадолго. Не знаю, как я пережила ту жуткую ночь, утром заставила себя выпить кофе, чтобы прийти в себя. Меня резко затошнило, я побежала в туалет, и меня вырвало. Ощущение было хуже некуда… Ирина, которая пришла к восьми утра, испугалась – выглядела я не лучшим образом. Она приготовила завтрак, но я не могла ничего есть – тошнило даже от вида еды. Ярослав не приходил домой – он позвонил мне и пообещал, что сегодня освободится пораньше. Я не стала ему ничего говорить, но мне становилось все хуже и хуже. Ирина предлагала вызвать врача, потому что решила, что я отравилась. Но я-то знала, в чем причина моего недомогания – нервы сдали. По крайней мере, так я считала… Правда, ошиблась. – Лиза вздохнула, потом продолжила: – Ирина стала расспрашивать меня, что я ела, но я в магазины не хожу, питаюсь тем, что готовит домработница. Ирина ела все то же самое, что и я – мы договорились, что домработница обедает и ужинает вместе с нами, это не вычитается из ее зарплаты. У Ирины никакого отравления, понятное дело, не было, все продукты были свежими. Когда домработница ушла домой в субботу, я ничего не ела – мы поужинали вместе с Ириной. Домработница сказала, что ей нужно уйти в аптеку, велела мне сидеть дома и никуда не выходить. Естественно, я не была способна не то что на улицу выйти, но и до туалета доковылять. А когда Ирина вернулась, то принесла тест на беременность. Собственно, в тот день я и узнала, что жду ребенка…
– Вы ходили к врачу? – спросила я.
Лиза кивнула.
– Конечно. Я забеременела уже после того, как увидела призрака в первый раз. Ярослав вернулся из командировки, и, скорее всего, тогда все и произошло. Но вы понимаете, что мой муж не прав? Он считает, что мои якобы «галлюцинации» вызваны беременностью, я ведь ему говорила, что вижу привидение. Ярослав поначалу смеялся над моими страхами, уверял меня, что никаких призраков не существует, ну и все в таком роде. Я не спорю – сама никогда не верила ни в гадалок, ни в привидения, ни в подобные вещи. Я даже на картах не гадала – точнее, было что-то в детстве, мы с Наташкой ради шутки раскладывали пасьянсы. Но вы будете смеяться, а Наташа и та была более склонна к мистицизму, чем я. Помню, когда нам было по пятнадцать лет, мы пытались вызвать духа – устроили спиритический сеанс. У Наташки были карты Таро, она все раскладки какие-то делала, увлекалась всей этой ерундой. Я за компанию только согласилась устраивать спиритический сеанс, но у нас ничего не вышло. Мне было скучно, а Наташа расстроилась, я ее успокаивала… Понимаете, что я не настолько сумасшедшая, чтобы верить в каких-то призраков? А видела я эту женщину в белом на самом деле, причем несколько раз. Когда узнала, что беременна, а Ярослав опять собрался в свою командировку, попросила Ирину остаться со мной на ночь, потому что мне было очень страшно. Домработница знала, что я вижу призраков, но тоже не верила, что кто-то бродит по ночам по дому. Она доказывала мне, что охранник никого бы не пропустил постороннего, Ярослав проверял все камеры – ничего не было зафиксировано. Но Ирина все же согласилась остаться со мной, но никаких женщин в белом ни она, ни я не видели. Я поняла, что призрак по какой-то причине является только тогда, когда я одна в доме. Но почему – я так и не разобралась. Но, по крайней мере, я радовалась, что Ирина не ушла домой, я хотя бы могла выспаться…
Лиза замолчала.
Я спросила:
– Где установлены камеры, вы в курсе?
– Да, по всей территории двора. И в холле тоже, – ответила Лиза. – В самом доме их нет.
Она взяла еще одну шоколадную конфету и рассеянно отправила ее в рот. Прожевала, запила чаем, который успел уже остыть, после чего проговорила:
– Я надеялась, что Ярослав будет хотя бы дома ночевать – учитывая мое положение. Но он вечно занят, и работы не убавляется, а, наоборот, становится все больше и больше. Я с трудом держу себя в руках – понимаю, что нельзя закатывать истерики и устраивать скандалы. Да и не привыкла я выяснять отношения… Но мне уже иногда хочется уехать из этого дома, вернуться к себе в квартиру, пускай даже с мамой. Только сделать я этого не могу – если я уеду отсюда, мама меня со свету сживет. Она так радовалась, что я вышла замуж, и никогда не поймет меня. Но я не могу уже сидеть одна в этом особняке – я хочу нормальную квартиру, пусть даже комнату, только бы не было этой женщины в белом. Если так и дальше будет продолжаться, вряд ли я останусь в здравом рассудке. Но я не хочу закончить свою жизнь в психиатрической клинике!
– Вы же говорили мужу о своих страхах, верно? – напомнила я.