Кот Федот. Книга первая
Часть 7 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сообразишь? – с сомнением посмотрела она на котёнка. Тот уже подошёл к незнакомому предмету и с большим интересом его обнюхивал.
– Ладно, – сказала Света, – ты привыкай, а я быстренько приберусь.
Пока она спроваживала пакеты в мусорное ведро, ей вдруг показалось, что малыш, прогуливаясь рядом с лотком, проявляет какое-то беспокойство.
– Может, тебе уже приспичило? Давай-ка вот так попробуем… – Она приподняла котёнка и опустила его внутрь лотка.
Зверёк огляделся, потянулся носом к кусочку бумаги со своим запахом, а потом поскрёб передней лапой серо-зелёные гранулы – и присел.
– Ты же мой хороший! – обрадованно воскликнула Света. – Ты же мой умница!
Справляющий малую нужду «умница» пугливо-растерянно уставился на неё широко раскрытыми глазами.
– Всё-всё, не смотрю, – встрепенулась девушка и торопливо вышла из кухни.
Звонок домофона раздался в тот момент, когда Света уже по второму кругу наполняла новенькую голубую миску мелкими кусочками всё той же запечённой рыбы. Отметив про себя, что в этот раз Лида не слишком-то и опоздала, она быстро ополоснула руки и поспешила к двери.
– Открывай, Чернова! – донеслось из небольшой пластиковой трубки, и Света, улыбнувшись, нажала на кнопку. Несмотря на то, что Черновой она не была уже давным-давно, Лида упрямо продолжала называть её старой, школьной фамилией.
Отвлёкшийся от ужина малыш побежал в прихожую вслед за хозяйкой, и та, подняв его с пола, стала дожидаться подругу у открытой двери.
– Какой хорошенький! – воскликнула Лида, как только завидела маленькую чёрно-белую мордашку. – Какой лапуля!
Войдя в квартиру, она небрежно скинула модный кожаный плащ, стряхнула с ног туфли и тут же взяла котёнка к себе на руки.
– А глазки чего такие испуганные? Много внимания, да? Тётка, скажи, какая-то незнакомая пришла! Пристаёт!
– У него, если что, блохи, – на всякий случай напомнила Света.
– Да ла-а-адно! – с улыбкой отозвалась Лида, на которую эти слова не произвели никакого впечатления. – Мы и не через такое проходили. Да? Да, маленький?
С годами она нисколько не менялась. В ней всё тем же удивительным образом уживались потрясающая красавица, любившая высоченные каблуки и яркие наряды, – и бесхитростная простачка, которая, надев несвежую толстовку и рваные джинсы, может вдохновенно тискать чумазую после прогулки по осенней слякоти собаку.
Вот и сейчас она стояла вся такая ослепительная, накрашенная, в роскошном серо-блестящем платье, полностью готовая к пятничному выходу в свет, – и чуть ли не целовала только вчера обитавшего на улице зверька.
– Ну, рассказывай! – нетерпеливо потребовала Лида. – Как вы тут? Кушает? Пьёт? К туалету приученный? Твой, кстати, где? Задерживается опять?
Она посмотрела на Свету и заметила, что при упоминании об Антоне та будто бы растерялась.
– Та-а-ак… – подозрительно протянула Лида. – Что у вас стряслось?
Света вздохнула и опустила глаза.
– Сейчас расскажу. Пойдём в комнату.
…Их дружба завязалась ещё в начальной школе. Что было тому причиной – Света не взялась бы судить. Это просто случилось, как случаются в детстве многие вещи, не поддающиеся логичному, взрослому объяснению. Да, они учились в одном классе; да, вместе ходили на танцы. Но в остальном были совершенно разными: задиристая сорвиголова, чувствующая себя как рыба в воде среди таких же хулиганок, – и замкнутая молчунья, прибивающаяся к стайкам осторожных паинек.
И тем не менее было в каждой из них что-то такое, что заставляло и ту и другую некоторым образом выделяться среди тех, с кем их волей-неволей сводили суровые законы подросткового мира. Лида, скажем, несмотря на крутой нрав, сохраняла уважение к большинству норм человеческой морали, и потому так и не стала беспринципной и бессердечной стервой. А Света, в свою очередь, всегда оставалась неуловимо независимой от своих нешумных приятельниц – словно бы они нуждались в ней больше, чем она в них. И, должно быть, именно поэтому со временем вышло так, что многие свободные от уроков и дополнительных занятий часы девочки стали проводить вместе.
Приходя друг к другу в гости, они могли подолгу болтать о всякой всячине. Точнее, говорила в основном Лида, которая постоянно была в курсе всевозможных сплетен и кривотолков. Тогда как Света неизменно внимательно и не перебивая слушала свою необычайно бойкую на язык соседку по подъезду.
Ещё они очень любили вместе смотреть фильмы, питая весьма странную, казалось бы, для их поколения слабость к советскому кино. И помимо прочего, чуть ли не до дыр засматривали своих обожаемых «Мушкетёров», каждый раз дружно хлюпая носами под «A la guerre comme a la guerre». Ну а прогулки с Лидиной первой таксой Айдой были для Светы, с некоторых пор ставшей ужасной домоседкой, чуть ли не тем единственным, что могло заставить её выйти на улицу.
Время бежало быстро, и когда подруги, не успев опомниться, оказались в старших классах, Лида уже превратилась в довольно высокую – метр семьдесят – фигуристую фифочку, почти переросшую последние остатки подростковой угловатости. Её озорные, невзрачно-русые косички сменились сочно-рыжим, мелко гофрированным каре, а резковатые черты лица заиграли по-новому благодаря всё более удачным экспериментам с покупаемой на карманные деньги косметикой.
Светина же внешность почти не менялась. Природа, разумеется, взяла своё, наделив молодую девушку широкими бёдрами и аккуратной формы грудью. Но в остальном Света оставалась такой же малозаметной скромницей, какой была до этого.
После окончания школы пути подруг ожидаемо разошлись: они поступили в разные вузы на совсем непохожие специальности. Лида пошла изучать туризм, а выпустившись – устроилась на работу в туристическую компанию.
Впрочем, это не слишком сказалось на прочности их отношений – как и то, что девушки давно жили в разных частях города. Они всё так же продолжали видеться, хоть и не так часто. Лида всё так же держала такс и всё так же любила долгие задушевные разговоры. А Света была всё такой же хорошей слушательницей и всё так же преспокойно улыбалась, когда её темпераментная подруга в своей привычной, шутливо-командирской манере выговаривала ей за очередную сделанную – или, наоборот, не сделанную – глупость…
– …В общем, я даже рада, что всё так получилось, – подытожила Света, почёсывая улёгшегося подле неё котёнка. – Понятно ведь было, что ничего хорошего из этого не выйдет. А мне всё смелости не хватало самой уйти. И повода вроде как не было…
Лида сидела в кресле и молча слушала, грациозно закинув ногу на ногу. Света взглянула на неё и, как ей показалось, уловила во внимательном прищуре голубых глаз едва заметную тревогу. Сначала она удивилась этому, но затем догадалась, что именно могло обеспокоить её призадумавшуюся подругу. Если бы униженная невеста рвала на себе волосы, ревела в голос и на чём свет стоит поносила своего бывшего, то Лида, скорее всего, посчитала бы такое поведение абсолютно естественным. Однако вместо этого «тихушница Чернова» говорила совершенно невозмутимо – ни разу при этом не ругнувшись и не всплакнув. А в подобных ситуациях такая вот безмятежность и впрямь может выглядеть несколько пугающей.
Света уже хотела сказать что-то ещё, чтобы Лиду как-то успокоить. Но та решительно взяла лежавший на подлокотнике телефон и, набрав номер, поднесла его к уху.
– Алё, Серёжечка? Привет! Слушай, мне сегодня у Светки остаться надо… Да тут полный финиш: они с парнем расстались, прикинь? Ну да, с Антоном, с кем же ещё. Всё, теперь ту-ту свадьба… Я тебе потом расскажу. Ага, да, давай… Завтра утром буду. Всё, ага… Люблю!
«Надо же…» – мысленно удивилась Света. Она знала, что по пятницам и субботам Лида любила как следует повеселиться в каком-нибудь ночном клубе. А получалось это у неё далеко не так часто, как ей того хотелось бы: её парень работал поваром в одном приличном ресторане, и с выходными в эти сенокосные для таких заведений дни ему везло отнюдь не каждую неделю. И поскольку как раз сегодня у Сергея был тот самый долгожданный выпавший на пятницу выходной, то можно было с уверенностью утверждать, что любительница шумных гулянок и в самом деле крепко переживала за свою малоразговорчивую приятельницу.
– Ну, то, что вы ни фига друг для друга не созданы, это я всегда знала, – задумчиво сказала Лида, отложив телефон. – Вас же, по сути, родители свели. У Антона, ты говорила, мать тоже любительница гайки закручивать. А тут ты – вся такая тихая, спокойная, нескандальная. Вот он за тебя и ухватился, чтобы ему потом мозг никто не выносил. Ну и до кучи можно всяких там девиц в машине после работы потрахивать… Короче, не зря мне твой женишок никогда особо не нравился.
Это было действительно так: с самого их знакомства Лида испытывала к Антону настоящую неприязнь. И при любой возможности пыталась как-нибудь его поддеть, ловко маскируя свои колкости под очаровательной улыбкой и великолепно изображаемой инфантильностью. Поэтому-то Света и предпочитала приглашать её в гости именно тогда, когда Антон пропадал в разъездах.
– Здо́рово, конечно, что это до свадьбы вскрылось, – добавила Лида, немного помолчав. – Плохо только, что всего за неделю. Денег будет потеряно – просто караул… А с другой стороны, – внезапно произнесла она уже другим, почти беззаботным голосом, – что ж теперь поделаешь? Маман твоя всё, что сможет, откатит. Ты ей, кстати, давай, сообщи.
– Угу, – промычала Света. – Завтра утром скажу. Сегодня не хочется…
– Ладно, – Лида решительно поднялась с кресла, – разберётесь. А мы с тобой давай-ка твоим котом займёмся. Проверим хоть, кот ли это вообще.
Она подошла к дивану, присела рядом со Светой, взяла котёнка и раздвинула ему задние лапы.
– Пацан! – авторитетно заявила она. – Как назовём?
Света ласково посмотрела на малыша, который лежал на боку и, подёргивая хвостиком, глядел на неё большими доверчивыми глазами.
– Значит, ты у нас всё-таки кот. Кот… кот Федот! Точно, Федот! – просияла она и ликующе уставилась на Лиду.
– Чё?! – недоумённо наморщила лоб та. – Какой ещё Федот? Куча же красивых имён: Алекс, Джеки там, не знаю, Арчи…
– Нет, – мягко, но уверенно сказала Света, – он Федот. Федя, Федотка. Да, мой хороший?
– Ну, хозяин – барин, – неожиданно быстро сдалась Лида. – Ладно, Свето́к, собирайся, пошли в магазин. Надо же это дело как-то отметить. И это… ты Федоту своему от блох что-нибудь купила?
Глава 4. Причина и следствие
…Сон улетучился быстро, как будто впопыхах уступая место давящей, пульсирующей дурноте. Света приоткрыла глаза и тут же снова их закрыла. Издав нечленораздельный стон, она оттянула давящий на шею ворот футболки-ночнушки, перевернулась на живот и подгребла под себя одеяло. Так было хоть и ненамного, но всё-таки лучше.
Спустя некоторое время, когда гадостное кружение чуть улеглось, она расслышала шум воды в ванной. Да, Лида редко задерживалась в гостях после ночёвки, и минут через десять-пятнадцать она уже наверняка умчится по своим многочисленным делам.
Света вновь разлепила веки и прошлась мутным взглядом по видимой ей части комнаты. Прохладный утренний ветерок легонько шевелил тёмно-синие шторы и тюль под ними: судя по всему, Лида открыла окно, когда встала. На письменном столе перед ноутбуком стояла пустая бутылка из-под мартини, от вида которой Светино нутро противно съёжилось и подступило к горлу. Рядом в прозрачном пластиковом контейнере грустно досыхали два с половиной ролла, в один из которых была победно воткнута деревянная палочка.
Девушка опять зажмурилась, пытаясь удержать спокойную пустоту сознания, но было поздно: подробная картинка действительности уже полностью вырисовалась в её голове. И хотя вчерашнее происшествие возле зоомагазина следовало считать не чем иным, как несказанным везением, на Свету почему-то первым делом всей своей тяжестью навалились мысли о малоприятных, но, к сожалению, неизбежных вещах. А именно: о предстоящем разговоре с мамой, а затем с Антоном.
Свете вдруг отчаянно захотелось зарыться в одеяло с головой и снова уснуть. А проснуться – завтра утром, когда всё, через что ей суждено было пройти сегодня, оказалось бы уже в прошлом.
Почему жизнь временами такая пакостная штука? Почему всегда не может быть так же хорошо, легко и безмятежно, как, например, вчерашним вечером?..
…Вернувшись из близлежащего мини-маркета и переодевшись (у Светы постоянно хранился комплект Лидиной домашней одежды), девушки сошлись на том, что их ужином станет огромный сет самых разнообразных роллов – в особенности таких, рецепт которых мог родиться в исключительно больном и извращённом воображении.
Подруги сделали заказ – и сразу же, не откладывая в долгий ящик, решили взяться за Федотовых блох. Света на всякий случай перечитала описание только что купленного антипаразитарного средства. Как и обещала владелица «Четырёх лап», всё было очень просто. И когда котёнку на затылок нанесли капельку густой бесцветной жидкости, тот даже не понял, что произошло.
По окончании этой краткой процедуры Федоту были презентованы его первые игрушки. Сначала зверёк долго обнюхивал интересно пахнущий листик, но в итоге, повинуясь инстинкту хищника, принялся весело носиться по всей комнате, швыряя перед собой пучеглазую мышку.
В инструкции к чудо-препарату было также сказано, что спустя пару часов после его применения животное можно было купать. Доставка, как и следовало ожидать в пятницу вечером, задерживалась, и девушки, попивая мартини, отправились в интернет в поисках ответа на вопрос: «Как помыть кота?»
Почти праздничная, если можно так сказать, атмосфера не помешала подругам подойти к предстоящему мероприятию вполне серьёзно. И они постарались изучить все его нюансы как можно более тщательно.
Так, например, чтобы не пугать Федота звуком брызжущих из душа струй, они поместили в ванну небольшой пластиковый тазик, а рядом с ним поставили отдельное ведро с водой для ополаскивания. Вода эта тоже была не абы какая, а температурой тридцать девять градусов, то есть наиболее подходящая для кошачьего купания. Ради достижения такой точности Свете пришлось перерыть весь свой шкаф-кладовку и найти в нём специальный водный термометр в виде жёлтой рыбки. Купленный в зоомагазине шампунь был предварительно разведён в литровой банке воды, чистые полотенца разложены на стиральной машинке, а окна во всей квартире закрыты.
В результате, несмотря на неопытность начинающих кошатниц, всё прошло быстро и гладко. Процесс и впрямь оказался довольно замысловатым, так что при деле были все: Света держала Федота и морально его поддерживала, Лида наносила шампунь и затем смывала его небольшим ковшиком, а сам Федот истошно орал.
Как и любой покрытый шерстью зверь, в мокром состоянии он смотрелся беспомощно и невероятно потешно. Таким, впрочем, ему довелось побыть совсем недолго: едва он покинул тазик, как Света тотчас вытерла его одним полотенцем и тут же завернула в другое, свежее. Укутанный в махровую пелёнку котёнок выглядел сущей лялькой. Что, однако, не мешало ему с мрачным недовольством зыркать на своих двуногих мучительниц.
Когда же он в достаточной мере обсох, его выпустили на волю и предоставили самому себе. И к тому моменту, когда в гостиной прозвучал очередной Лидин тост: «Ну, за личную гигиену!» – взъерошенный малыш уже вовсю старательно вылизывался…
– …Мр-р-ма-а-у! – услышала Света и обернулась, поднимая голову.
К ней из изножья, медленно моргая заспанными глазками, шёл Федот.
– И тебе доброе утро! – Девушка перевернулась и упёрлась плечами в спинку кровати. – Иди ко мне!
– Ладно, – сказала Света, – ты привыкай, а я быстренько приберусь.
Пока она спроваживала пакеты в мусорное ведро, ей вдруг показалось, что малыш, прогуливаясь рядом с лотком, проявляет какое-то беспокойство.
– Может, тебе уже приспичило? Давай-ка вот так попробуем… – Она приподняла котёнка и опустила его внутрь лотка.
Зверёк огляделся, потянулся носом к кусочку бумаги со своим запахом, а потом поскрёб передней лапой серо-зелёные гранулы – и присел.
– Ты же мой хороший! – обрадованно воскликнула Света. – Ты же мой умница!
Справляющий малую нужду «умница» пугливо-растерянно уставился на неё широко раскрытыми глазами.
– Всё-всё, не смотрю, – встрепенулась девушка и торопливо вышла из кухни.
Звонок домофона раздался в тот момент, когда Света уже по второму кругу наполняла новенькую голубую миску мелкими кусочками всё той же запечённой рыбы. Отметив про себя, что в этот раз Лида не слишком-то и опоздала, она быстро ополоснула руки и поспешила к двери.
– Открывай, Чернова! – донеслось из небольшой пластиковой трубки, и Света, улыбнувшись, нажала на кнопку. Несмотря на то, что Черновой она не была уже давным-давно, Лида упрямо продолжала называть её старой, школьной фамилией.
Отвлёкшийся от ужина малыш побежал в прихожую вслед за хозяйкой, и та, подняв его с пола, стала дожидаться подругу у открытой двери.
– Какой хорошенький! – воскликнула Лида, как только завидела маленькую чёрно-белую мордашку. – Какой лапуля!
Войдя в квартиру, она небрежно скинула модный кожаный плащ, стряхнула с ног туфли и тут же взяла котёнка к себе на руки.
– А глазки чего такие испуганные? Много внимания, да? Тётка, скажи, какая-то незнакомая пришла! Пристаёт!
– У него, если что, блохи, – на всякий случай напомнила Света.
– Да ла-а-адно! – с улыбкой отозвалась Лида, на которую эти слова не произвели никакого впечатления. – Мы и не через такое проходили. Да? Да, маленький?
С годами она нисколько не менялась. В ней всё тем же удивительным образом уживались потрясающая красавица, любившая высоченные каблуки и яркие наряды, – и бесхитростная простачка, которая, надев несвежую толстовку и рваные джинсы, может вдохновенно тискать чумазую после прогулки по осенней слякоти собаку.
Вот и сейчас она стояла вся такая ослепительная, накрашенная, в роскошном серо-блестящем платье, полностью готовая к пятничному выходу в свет, – и чуть ли не целовала только вчера обитавшего на улице зверька.
– Ну, рассказывай! – нетерпеливо потребовала Лида. – Как вы тут? Кушает? Пьёт? К туалету приученный? Твой, кстати, где? Задерживается опять?
Она посмотрела на Свету и заметила, что при упоминании об Антоне та будто бы растерялась.
– Та-а-ак… – подозрительно протянула Лида. – Что у вас стряслось?
Света вздохнула и опустила глаза.
– Сейчас расскажу. Пойдём в комнату.
…Их дружба завязалась ещё в начальной школе. Что было тому причиной – Света не взялась бы судить. Это просто случилось, как случаются в детстве многие вещи, не поддающиеся логичному, взрослому объяснению. Да, они учились в одном классе; да, вместе ходили на танцы. Но в остальном были совершенно разными: задиристая сорвиголова, чувствующая себя как рыба в воде среди таких же хулиганок, – и замкнутая молчунья, прибивающаяся к стайкам осторожных паинек.
И тем не менее было в каждой из них что-то такое, что заставляло и ту и другую некоторым образом выделяться среди тех, с кем их волей-неволей сводили суровые законы подросткового мира. Лида, скажем, несмотря на крутой нрав, сохраняла уважение к большинству норм человеческой морали, и потому так и не стала беспринципной и бессердечной стервой. А Света, в свою очередь, всегда оставалась неуловимо независимой от своих нешумных приятельниц – словно бы они нуждались в ней больше, чем она в них. И, должно быть, именно поэтому со временем вышло так, что многие свободные от уроков и дополнительных занятий часы девочки стали проводить вместе.
Приходя друг к другу в гости, они могли подолгу болтать о всякой всячине. Точнее, говорила в основном Лида, которая постоянно была в курсе всевозможных сплетен и кривотолков. Тогда как Света неизменно внимательно и не перебивая слушала свою необычайно бойкую на язык соседку по подъезду.
Ещё они очень любили вместе смотреть фильмы, питая весьма странную, казалось бы, для их поколения слабость к советскому кино. И помимо прочего, чуть ли не до дыр засматривали своих обожаемых «Мушкетёров», каждый раз дружно хлюпая носами под «A la guerre comme a la guerre». Ну а прогулки с Лидиной первой таксой Айдой были для Светы, с некоторых пор ставшей ужасной домоседкой, чуть ли не тем единственным, что могло заставить её выйти на улицу.
Время бежало быстро, и когда подруги, не успев опомниться, оказались в старших классах, Лида уже превратилась в довольно высокую – метр семьдесят – фигуристую фифочку, почти переросшую последние остатки подростковой угловатости. Её озорные, невзрачно-русые косички сменились сочно-рыжим, мелко гофрированным каре, а резковатые черты лица заиграли по-новому благодаря всё более удачным экспериментам с покупаемой на карманные деньги косметикой.
Светина же внешность почти не менялась. Природа, разумеется, взяла своё, наделив молодую девушку широкими бёдрами и аккуратной формы грудью. Но в остальном Света оставалась такой же малозаметной скромницей, какой была до этого.
После окончания школы пути подруг ожидаемо разошлись: они поступили в разные вузы на совсем непохожие специальности. Лида пошла изучать туризм, а выпустившись – устроилась на работу в туристическую компанию.
Впрочем, это не слишком сказалось на прочности их отношений – как и то, что девушки давно жили в разных частях города. Они всё так же продолжали видеться, хоть и не так часто. Лида всё так же держала такс и всё так же любила долгие задушевные разговоры. А Света была всё такой же хорошей слушательницей и всё так же преспокойно улыбалась, когда её темпераментная подруга в своей привычной, шутливо-командирской манере выговаривала ей за очередную сделанную – или, наоборот, не сделанную – глупость…
– …В общем, я даже рада, что всё так получилось, – подытожила Света, почёсывая улёгшегося подле неё котёнка. – Понятно ведь было, что ничего хорошего из этого не выйдет. А мне всё смелости не хватало самой уйти. И повода вроде как не было…
Лида сидела в кресле и молча слушала, грациозно закинув ногу на ногу. Света взглянула на неё и, как ей показалось, уловила во внимательном прищуре голубых глаз едва заметную тревогу. Сначала она удивилась этому, но затем догадалась, что именно могло обеспокоить её призадумавшуюся подругу. Если бы униженная невеста рвала на себе волосы, ревела в голос и на чём свет стоит поносила своего бывшего, то Лида, скорее всего, посчитала бы такое поведение абсолютно естественным. Однако вместо этого «тихушница Чернова» говорила совершенно невозмутимо – ни разу при этом не ругнувшись и не всплакнув. А в подобных ситуациях такая вот безмятежность и впрямь может выглядеть несколько пугающей.
Света уже хотела сказать что-то ещё, чтобы Лиду как-то успокоить. Но та решительно взяла лежавший на подлокотнике телефон и, набрав номер, поднесла его к уху.
– Алё, Серёжечка? Привет! Слушай, мне сегодня у Светки остаться надо… Да тут полный финиш: они с парнем расстались, прикинь? Ну да, с Антоном, с кем же ещё. Всё, теперь ту-ту свадьба… Я тебе потом расскажу. Ага, да, давай… Завтра утром буду. Всё, ага… Люблю!
«Надо же…» – мысленно удивилась Света. Она знала, что по пятницам и субботам Лида любила как следует повеселиться в каком-нибудь ночном клубе. А получалось это у неё далеко не так часто, как ей того хотелось бы: её парень работал поваром в одном приличном ресторане, и с выходными в эти сенокосные для таких заведений дни ему везло отнюдь не каждую неделю. И поскольку как раз сегодня у Сергея был тот самый долгожданный выпавший на пятницу выходной, то можно было с уверенностью утверждать, что любительница шумных гулянок и в самом деле крепко переживала за свою малоразговорчивую приятельницу.
– Ну, то, что вы ни фига друг для друга не созданы, это я всегда знала, – задумчиво сказала Лида, отложив телефон. – Вас же, по сути, родители свели. У Антона, ты говорила, мать тоже любительница гайки закручивать. А тут ты – вся такая тихая, спокойная, нескандальная. Вот он за тебя и ухватился, чтобы ему потом мозг никто не выносил. Ну и до кучи можно всяких там девиц в машине после работы потрахивать… Короче, не зря мне твой женишок никогда особо не нравился.
Это было действительно так: с самого их знакомства Лида испытывала к Антону настоящую неприязнь. И при любой возможности пыталась как-нибудь его поддеть, ловко маскируя свои колкости под очаровательной улыбкой и великолепно изображаемой инфантильностью. Поэтому-то Света и предпочитала приглашать её в гости именно тогда, когда Антон пропадал в разъездах.
– Здо́рово, конечно, что это до свадьбы вскрылось, – добавила Лида, немного помолчав. – Плохо только, что всего за неделю. Денег будет потеряно – просто караул… А с другой стороны, – внезапно произнесла она уже другим, почти беззаботным голосом, – что ж теперь поделаешь? Маман твоя всё, что сможет, откатит. Ты ей, кстати, давай, сообщи.
– Угу, – промычала Света. – Завтра утром скажу. Сегодня не хочется…
– Ладно, – Лида решительно поднялась с кресла, – разберётесь. А мы с тобой давай-ка твоим котом займёмся. Проверим хоть, кот ли это вообще.
Она подошла к дивану, присела рядом со Светой, взяла котёнка и раздвинула ему задние лапы.
– Пацан! – авторитетно заявила она. – Как назовём?
Света ласково посмотрела на малыша, который лежал на боку и, подёргивая хвостиком, глядел на неё большими доверчивыми глазами.
– Значит, ты у нас всё-таки кот. Кот… кот Федот! Точно, Федот! – просияла она и ликующе уставилась на Лиду.
– Чё?! – недоумённо наморщила лоб та. – Какой ещё Федот? Куча же красивых имён: Алекс, Джеки там, не знаю, Арчи…
– Нет, – мягко, но уверенно сказала Света, – он Федот. Федя, Федотка. Да, мой хороший?
– Ну, хозяин – барин, – неожиданно быстро сдалась Лида. – Ладно, Свето́к, собирайся, пошли в магазин. Надо же это дело как-то отметить. И это… ты Федоту своему от блох что-нибудь купила?
Глава 4. Причина и следствие
…Сон улетучился быстро, как будто впопыхах уступая место давящей, пульсирующей дурноте. Света приоткрыла глаза и тут же снова их закрыла. Издав нечленораздельный стон, она оттянула давящий на шею ворот футболки-ночнушки, перевернулась на живот и подгребла под себя одеяло. Так было хоть и ненамного, но всё-таки лучше.
Спустя некоторое время, когда гадостное кружение чуть улеглось, она расслышала шум воды в ванной. Да, Лида редко задерживалась в гостях после ночёвки, и минут через десять-пятнадцать она уже наверняка умчится по своим многочисленным делам.
Света вновь разлепила веки и прошлась мутным взглядом по видимой ей части комнаты. Прохладный утренний ветерок легонько шевелил тёмно-синие шторы и тюль под ними: судя по всему, Лида открыла окно, когда встала. На письменном столе перед ноутбуком стояла пустая бутылка из-под мартини, от вида которой Светино нутро противно съёжилось и подступило к горлу. Рядом в прозрачном пластиковом контейнере грустно досыхали два с половиной ролла, в один из которых была победно воткнута деревянная палочка.
Девушка опять зажмурилась, пытаясь удержать спокойную пустоту сознания, но было поздно: подробная картинка действительности уже полностью вырисовалась в её голове. И хотя вчерашнее происшествие возле зоомагазина следовало считать не чем иным, как несказанным везением, на Свету почему-то первым делом всей своей тяжестью навалились мысли о малоприятных, но, к сожалению, неизбежных вещах. А именно: о предстоящем разговоре с мамой, а затем с Антоном.
Свете вдруг отчаянно захотелось зарыться в одеяло с головой и снова уснуть. А проснуться – завтра утром, когда всё, через что ей суждено было пройти сегодня, оказалось бы уже в прошлом.
Почему жизнь временами такая пакостная штука? Почему всегда не может быть так же хорошо, легко и безмятежно, как, например, вчерашним вечером?..
…Вернувшись из близлежащего мини-маркета и переодевшись (у Светы постоянно хранился комплект Лидиной домашней одежды), девушки сошлись на том, что их ужином станет огромный сет самых разнообразных роллов – в особенности таких, рецепт которых мог родиться в исключительно больном и извращённом воображении.
Подруги сделали заказ – и сразу же, не откладывая в долгий ящик, решили взяться за Федотовых блох. Света на всякий случай перечитала описание только что купленного антипаразитарного средства. Как и обещала владелица «Четырёх лап», всё было очень просто. И когда котёнку на затылок нанесли капельку густой бесцветной жидкости, тот даже не понял, что произошло.
По окончании этой краткой процедуры Федоту были презентованы его первые игрушки. Сначала зверёк долго обнюхивал интересно пахнущий листик, но в итоге, повинуясь инстинкту хищника, принялся весело носиться по всей комнате, швыряя перед собой пучеглазую мышку.
В инструкции к чудо-препарату было также сказано, что спустя пару часов после его применения животное можно было купать. Доставка, как и следовало ожидать в пятницу вечером, задерживалась, и девушки, попивая мартини, отправились в интернет в поисках ответа на вопрос: «Как помыть кота?»
Почти праздничная, если можно так сказать, атмосфера не помешала подругам подойти к предстоящему мероприятию вполне серьёзно. И они постарались изучить все его нюансы как можно более тщательно.
Так, например, чтобы не пугать Федота звуком брызжущих из душа струй, они поместили в ванну небольшой пластиковый тазик, а рядом с ним поставили отдельное ведро с водой для ополаскивания. Вода эта тоже была не абы какая, а температурой тридцать девять градусов, то есть наиболее подходящая для кошачьего купания. Ради достижения такой точности Свете пришлось перерыть весь свой шкаф-кладовку и найти в нём специальный водный термометр в виде жёлтой рыбки. Купленный в зоомагазине шампунь был предварительно разведён в литровой банке воды, чистые полотенца разложены на стиральной машинке, а окна во всей квартире закрыты.
В результате, несмотря на неопытность начинающих кошатниц, всё прошло быстро и гладко. Процесс и впрямь оказался довольно замысловатым, так что при деле были все: Света держала Федота и морально его поддерживала, Лида наносила шампунь и затем смывала его небольшим ковшиком, а сам Федот истошно орал.
Как и любой покрытый шерстью зверь, в мокром состоянии он смотрелся беспомощно и невероятно потешно. Таким, впрочем, ему довелось побыть совсем недолго: едва он покинул тазик, как Света тотчас вытерла его одним полотенцем и тут же завернула в другое, свежее. Укутанный в махровую пелёнку котёнок выглядел сущей лялькой. Что, однако, не мешало ему с мрачным недовольством зыркать на своих двуногих мучительниц.
Когда же он в достаточной мере обсох, его выпустили на волю и предоставили самому себе. И к тому моменту, когда в гостиной прозвучал очередной Лидин тост: «Ну, за личную гигиену!» – взъерошенный малыш уже вовсю старательно вылизывался…
– …Мр-р-ма-а-у! – услышала Света и обернулась, поднимая голову.
К ней из изножья, медленно моргая заспанными глазками, шёл Федот.
– И тебе доброе утро! – Девушка перевернулась и упёрлась плечами в спинку кровати. – Иди ко мне!