Кости волхвов

3 часа 34 минуты

Внизу, в главном зале собора, подождав, пока рассеется дым от двух взорванных гранат, с пистолетом наготове в изуродованную комнату вошел Ягер Грелл. Двое его напарников ушли, чтобы помочь остальным устанавливать зажигательные бомбы у входа в собор. Ягер собирался вскоре присоединиться к ним, но сначала он хотел собственными глазами увидеть растерзанные осколками тела тех, кто убил Ренара, его брата по оружию. С этой мыслью он вошел в сокровищницу, приготовившись увидеть разбросанные по всей комнате кишки и кровавые ошметки.

Из-за валявшихся возле порога обломков двери ступать приходилось осторожно. Едва он сделал второй шаг, как что-то ударило его по вытянутой руке с пистолетом. Ничего не понимая, Ягер сделал шаг назад, опустил взгляд и вместо руки с пистолетом увидел безобразную культю, из которой хлестала кровь. Боли не было.

Растерянно взглянув вверх, он успел заметить меч – меч! – мелькнувший в воздухе тонкой серебряной полосой. Эта полоса соприкоснулась с шеей Ягера раньше, чем удивленное выражение исчезло с его лица. Он не почувствовал ничего, кроме того, что его тело бросило вперед, а голова стала откидываться назад.

Он падал, падал, падал… А потом весь мир обволокла тьма.



3 часа 35 минут

Кэт отошла от двери и опустила украшенный самоцветами меч, а затем наклонилась, схватила труп за руку и втащила его в комнату, чтобы тело не было видно снаружи. В голове у нее все еще гудело от взрыва гранаты.

– Помоги монсиньору, – прошептала она Монку.

Прошептала? По крайней мере, ей казалось, что она шепчет, поскольку сама Кэт до сих пор не слышала собственного голоса.

Монк переводил взгляд с обезглавленного монаха на окровавленный меч в ее руке и обратно. В глазах его застыл шок, но одновременно с этим в них читалось и восхищение. Он встал, подошел к одному из стеклянных шкафов для реликвий и помог Вигору вылезти из него. После взрыва первой гранаты все трое укрылись в этих шкафах, так как не сомневались, что за первой последует вторая. Так и случилось.

Однако специальные шкафы сделали свое дело, защитив самые дорогие сокровища на земле – их жизни. Осколки исполосовали комнату, но люди, укрывшись за панелями из пуленепробиваемого стекла, уцелели.

Эта идея принадлежала Кэт.

А затем, пока грохот взрыва еще гремел в их ушах, Кэт выскочила из своего шкафа и схватила валявшийся на полу средневековый меч. В данных обстоятельствах это оружие показалось ей более подходящим, нежели пистолет. Она не хотела, чтобы новые выстрелы привлекли внимание находившихся за дверью убийц.

И все же рука ее дрожала. Кэт хорошо помнила последнюю схватку, в ходе которой ей пришлось воспользоваться холодным оружием, и то, чем все это закончилось. Она сжала ручку меча еще крепче, словно желая подзарядиться твердостью от закаленной стали.

Позади нее монсиньор Верона с недоумением смотрел на свои конечности, словно удивляясь тому, что они все еще на месте.

Кэт вернулась к двери. Никто из «балахонов», похоже, не заметил пропажи своего товарища. Они толпились возле выхода.

– Пора выбираться наружу, – сказала Кэт и мотнула головой в сторону двери.

Они вышли из сокровищницы и, прижимаясь спинами к стене, стали двигаться в сторону, противоположную главному выходу, удаляясь все дальше от монахов. Когда они достигли места, где неф пересекался с трансептом, Кэт завернула за угол, и остальные последовали за ней.

Наконец-то они оказались вне поля зрения автоматчиков. Монсиньор указал в конец трансепта.

– Туда, – прошептал он.

Там, в некотором отдалении, находился еще один ряд дверей. Еще один выход, и его никто не охранял.

Зажав в руке средневековый меч, Кэт торопливо повела их вперед. Им все же удалось выжить.

А остальным?



3 часа 38 минут

Рейчел выстрелила в проем, которым заканчивалась винтовая лестница. Она тщательно считала оставшиеся патроны. Недостатка в боеприпасах у них не было, а вот времени на то, чтобы менять магазины, не оставалось. Тем более что коммандер Пирс в данный момент был слишком занят.

Рейчел не оставалось ничего другого, как стрелять вслепую, наугад, чтобы только не позволить врагам сунуться в колокольню. Но и нападающие не сидели без дела. Время от времени в дверной проем, словно дыхание дракона, врывались струи огня, отгоняя ее назад, облизывая жаркими языками все, до чего они могли дотянуться. Столь безвыходное противостояние не могло продолжаться долго.

– Грей! – крикнула Рейчел, забыв про вежливость и субординацию: сейчас было не до них.

– Еще пару секунд, – откликнулся он с другой стороны колокола.

В проем с ревом ворвалось пламя. Рейчел прицелилась и нажала на курок. Ее расчет оправдался: попав в каменную стену, пуля рикошетом отлетела в сторону лестницы и, следовательно, в тех, кто там находился. Но после этого выстрела затвор ее пистолета не вернулся в прежнее положение, обнажив торчащий ствол. Патроны закончились.

Рейчел попятилась и, обойдя колокол, оказалась на противоположной стороне колокольни, рядом с Греем.

Американец привязал один конец веревки к толстому пруту оконной решетки, а другим обвязал себя вокруг пояса. Остальную часть прочного нейлонового троса длиной около пяти метров он свернул в кольцо и протянул Рейчел.

– Подержи, – велел он.

Чуть раньше американец воспользовался портативным домкратом – в его волшебном рюкзаке нашелся и такой инструмент – для того, чтобы отжать друг от друга два прута решетки. Теперь между ними можно было протиснуться без особого труда.

За их спинами в колокольню с лестницы ворвался очередной огненный смерч. Враги явно начали наглеть.

Грей взял рюкзак и пролез между прутьями. Оказавшись на каменном парапете, он надел рюкзак и повернулся к Рейчел.


– Веревку.

Она протянула ему свернутый кольцом трос и сказала:

– Будь осторожен.

– Немного запоздалое предупреждение, – откликнулся Грей и посмотрел вниз.

«Не самый умный поступок», – подумала Рейчел. Созерцание стометровой пропасти под ногами заставит дрожать колени у любого, а сила в ногах сейчас – самое главное.

Стоя на карнизе южной башни собора, Грей посмотрел прямо перед собой. В четырех метрах впереди, отделенная от него смертоносной пропастью, возвышалась северная башня – близнец той, на которой находился он. Поскольку посетители в нее не допускались, то и прутьев на окнах северной башни не было. Но не было и надежды допрыгнуть до противоположного окна, тем более что тесная колокольня не давала возможности разбежаться. Поэтому Грей задумал прыгнуть вперед и ухватиться за любой, какой попадется под руку, выступ на поверхности башни. Риск был велик, но привередничать не приходилось.

Ни секунды не колеблясь, Грей присел, а затем изо всех сил оттолкнулся ногами от карниза, распрямился подобно стальной пружине и бросил свое тело вперед. Изогнувшись дугой, он пролетел над пропастью и ударился грудью о каменную стену башни чуть ниже подоконника, но все же каким-то чудом сумел вцепиться в него руками. Однако удар оказался столь сильным, что его отбросило назад. Пальцы Грея стали разжиматься, а тело поползло вниз. Через мгновение он сорвется в бездну!

– Под левой ногой! – закричала Рейчел.

Услышав этот крик, Грей стал судорожно скрести левой ногой по стене в поисках опоры – и нашел-таки ее. Это была дьявольски отвратительная голова каменной химеры, из тех, что можно увидеть почти на каждом средневековом готическом соборе.

Поставив на нее ногу, Грей снова крепко ухватился за подоконник. Правой ногой он нащупал еще какое-то декоративное украшение из камня и, опираясь на него, пополз, словно муха, вверх по стене. Через несколько мгновений он подтянулся и втащил свое тело в окно северной башни.

Рейчел осмелилась выглянуть из-за колокола и посмотреть в сторону дверного проема. Языки пламени больше не врывались в колокольню, и это было плохим знаком. Нападающие поняли причину, по которой умолк ее пистолет.

Она не могла больше ждать и, подойдя к окну, протиснулась сквозь прутья. Дул сильный ветер, карниз был предательски скользким от птичьего помета. По другую сторону пропасти Грей привязал к балке свой конец троса, в результате получилось что-то вроде веревочного моста.

– Торопись! – крикнул он. – Я помогу тебе!

Их глаза встретились, и снова Рейчел почерпнула из его взгляда обнадеживающую уверенность.

– Я помогу! – повторил он.

Нервно сглотнув, Рейчел шагнула вперед и ухватилась за веревку. «Не смотри вниз! Только не смотри вниз!» – приказывала она себе. Сначала правая рука, потом – левая. Правая, левая, правая, левая. Только это, и больше ничего.

Тело Рейчел повисло над пропастью, но ступни все еще находились на карнизе. Ее кулаки побелели от напряжения. В этот момент за ее спиной звякнул колокол. Оглянувшись через плечо, она увидела похожий на гантель серебристый цилиндр, пляшущий по полу звонницы. Рейчел не знала, что это такое, но подозревала, что ничего хорошего.

Этого было достаточно, чтобы она бросилась вперед и принялась энергично перебирать руками по веревке, ожесточенно болтая ногами в воздухе и тем самым помогая себе передвигаться. Когда Рейчел оказалась на расстоянии вытянутой руки от окна северной башни, Грей ухватил ее за шиворот.

– Бомба, – еле выдохнула она.

– Какая еще…

Оглушительный взрыв не дал ему закончить. Ударная волна швырнула Рейчел в оконный проем, прямо на Грея, и они клубком покатились по полу звонницы. В следующий момент в окно ворвалась волна огня и, прокатившись над ними, обдала их нестерпимым жаром.

Грей навалился на Рейчел, закрыв ее своим телом, однако ветер быстро потушил языки пламени.

Грей откатился в сторону, а Рейчел поднялась на ноги и, подойдя к окну, посмотрела на южную башню. Та была объята огнем, пламя вырывалось из всех ее четырех окон. Огненное буйство сопровождалось неумолчным звоном колокола.

Грей присоединился к ней и собрал веревку. Это стало возможным из-за того, что узел на другой стороне сгорел и трос повис вдоль стены той башни, в которой они оказались. Прутья в окне напротив раскалились и переливались багровым цветом.

– Зажигательная бомба, – проговорил Грей.

Порывы ветра раздували пламя, трепали его. Башня горела, как свеча в ночи. Поминальная свеча по тем, кто погиб здесь вчера и сегодня. Перед глазами Рейчел встала озорная улыбка дяди Вигора. Больше она никогда ее не увидит. Сердце ее наполнилось болью и… чем-то еще, более горячим и острым. Она пошатнулась, и Грей подхватил ее.

Снизу доносилось завывание полицейских сирен.

– Мы должны идти, – сказал Грей.

Рейчел кивнула.

– Они думают, что мы погибли. Нам это только на пользу.

Грей довел женщину до винтовой лестницы, и они поспешили вниз, снова делая круг за кругом. Звуки сирен стали громче, но вдруг совсем рядом послышалось рычание включившегося автомобильного двигателя, который тут же стал набирать обороты. Грей выглянул в ближайшее окно.

– Они удирают.

Рейчел тоже посмотрела в окно. Тремя этажами ниже два черных фургона сорвались с места и, набирая скорость, помчались по площади прочь от собора.

– Пойдем, – поторопил ее Грей, – у меня скверное предчувствие.

Он побежал вниз, перепрыгивая сразу через несколько ступеней.

Они как ветер пронеслись через фойе. Одна из дверей, ведущих в неф, была открыта настежь, и Рейчел заглянула в церковь – туда, где был убит ее дядя. Но тут что-то странное привлекло к себе ее внимание. Вдоль центрального прохода тянулся по полу ряд каких-то диковинных предметов. Продолговатые серебристые «гантели», соединенные между собой красными проводами.

– Беги! – крикнула Рейчел, развернувшись на каблуках.