Кошмары
Часть 9 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тайна не представляла, сколько это продолжалось – несколько секунд или несколько часов. В какой-то момент боль просто ушла, и девушка поняла, что стоит на четвереньках, хрипло и шумно дыша. Воздух был наполнен запахом блевотины и сгоревшей бумаги. Откуда-то сверху послышался голос Лены:
– Ну что, хватит с тебя на первый раз?
– Можно было бы и добавить! – вставил Тимофей.
– Заткнись, здесь я решаю! А ты, – Тайна почувствовала, как в плечо ей уперлась жесткая ребристая подошва, – веди себя тихо и не забывай, кто тут главный! Ладно, парни, уходим, а то здесь воняет…
Послышались гулкие шаги, и Тайна осталась одна. Кое-как, придерживаясь за стену, она поднялась на ноги. Колени дрожали, тело налилось слабостью, а перед глазами плыло.
– Ну ладно же, – пробормотала Тайна, вытирая губы тыльной стороной ладони. Она чувствовала горький привкус во рту, видела неприглядную лужу посреди лестничной площадки, но при этом не помнила, как и когда ее стошнило. – Я до тебя еще доберусь…
С сожалением взглянув на сгоревшую книгу – Ринат, конечно же, огорчится, – Тайна медленно спустилась на второй этаж. Котельная понемногу наполнялась звуками: дети, попрятавшиеся, когда староста вышла на охоту, один за другим покидали свои убежища. То и дело хватаясь за стену, девушка побрела к фонтанчику с питьевой водой – влажной цементной тумбе, установленной в конце коридора, за туалетами. У фонтанчика никого не было. Тайна повернула скрипучий вентиль и склонилась над вертикальной струей. Полоща рот и сплевывая в чашу, девушка ощущала, как слабость постепенно отступает и колени перестают дрожать. Прикосновения Максима были сокрушительными, но, кажется, проходили без последствий, как удар электрошокера.
– Что, досталось?
Тайна повернулась на голос и увидела Дарьяну. Бледная, с темными кругами под глазами и тоненькими, словно кукольными, запястьями, выглядывавшими из рукавов платья-балахона, она казалась хрупкой, почти невесомой.
– Так, ерунда, – отмахнулась Тайна и закрыла кран. – Ринат сказал, тебе можно доверять.
– Никому нельзя доверять, – наставительно произнесла Дарьяна. – В этой котельной – никому.
– Но я все-таки рискну, – сказала Тайна. – Значит, ты видишь будущее?
– Бывает иногда.
– И ты видела, как я сражаюсь с директором.
– Да. Ты проткнула его ножом, – Дарьяна сделала выпад, словно играла в мушкетера, – и он умер.
– Понятно… – протянула Тайна. – А ты знаешь еще что-нибудь про мое будущее?
– Да, сегодня я видела сон. Ты тоже умрешь. Еще не сейчас, но скоро. Будет очень много крови, и ты в ней захлебнешься.
Тайна молча посмотрела на девочку, пытаясь понять, что у той на уме. Дарьяна стояла, покачиваясь из стороны в сторону, словно готова была прямо сейчас провалиться в транс.
– А твои сны всегда сбываются? – уточнила Тайна.
– Нее… – вздохнула Дарьяна. – Недавно мне приснилось, что на завтрак дали омлет с грибами. А вместо этого снова была овсянка…
– Ну, тогда ладно, – сказала Тайна, немного расслабившись.
Перспектива захлебнуться в крови ее совершенно не радовала. Кроме того, пророчество Дарьяны напомнило Тайне видение, посетившее ее в комнате смеха, – зал с темными нишами в стенах и потоки крови, льющиеся с потолка. Могло ли быть, что эти два видения – ее собственное и Дарьяны – говорили об одном и том же?
– Тебе надо действовать очень быстро, – проговорила Дарьяна, в упор глядя на Тайну. – Пока Иван Николаевич не разобрался, кто ты такая на самом деле.
– А кто же я, по-твоему, такая?
– Ты – крупная рыба. Очень крупная. Директор тоже большая рыба, но не такая, как ты. Он испугается, если поймет.
– Это я ничего не поняла, – призналась Тайна.
– Крупная рыба ест более мелкую, чего тут непонятного? – нетерпеливо произнесла Дарьяна. – Проблема в том, что ты совсем неопытная. Но мы все равно в тебя верим.
С этими словами девочка развернулась и пошла прочь, что-то напевая и слегка подскакивая на ходу, так, словно играла в воображаемые классики.
Тайна пожала плечами и направилась в свою спальню. Едва она переступила порог, к ней кинулась Маша.
– С тобой все в порядке?! – Девочка вцепилась в Тайну, обняв ее за талию и чуть не сбив с ног. – Они ничего тебе не сделали?!
– Успокойся, все хорошо. Что случилась?
– Я услышала, что Лена решила проучить новенькую. Она везде тебя искала и сюда тоже приходила. Все попрятались, а я хотела пойти тебе на помощь, но испугалась. Я должна была пойти, прости! Ты, наверное, больше не захочешь со мной разговаривать… – Глаза Маши начали наполняться слезами.
– Не выдумывай, – сказала Тайна, твердо отстраняя девочку от себя. – Что я тебе сказала, когда уходила?
– Чтобы я сидела в спальне, – произнесла Маша, надрывно всхлипнув.
– Ну вот. Ты все правильно сделала.
Потрепав Машу по голове, так, что шапочка съехала набекрень, Тайна легла на скрипнувшую пружинами койку и закрыла глаза. Она собиралась привести мысли в порядок и решить, как действовать дальше, но прикосновение Максима вытянуло из нее всю энергию. Сама не заметив как, Тайна задремала.
* * *
– Просыпайся, а то на репетицию опоздаем! Лена терпеть не может, когда кто-то опаздывает!
Тайна разлепила глаза и увидела Машу. Девочка выглядела довольной, пряча хитрую улыбочку. «Что-то новенькое», – подумала Тайна, зевая и потягиваясь.
– Смотри, что я нам раздобыла! – сказала Маша, доставая из-за спины кусок черного хлеба. – Давай поделим пополам, как подруги?
– Давай, – согласилась Тайна. – Где ты его взяла?
– Это Витька спрятал, ну тот, который с собачьей головой, – сообщила Маша, разламывая сухарь на две части и вручая бо́льшую Тайне. – Он все время заначки делает, а потом про них забывает. Мне пауки сказали, где надо искать!
Похоже, хлеб пролежал в укромном месте не один день, но Тайна с удовольствием съела пахнущий пылью сухарь и поднялась с кровати.
– Ладно, идем на репетицию. А то и вправду опоздаем…
В хоровом классе собрались все детдомовцы, включая членов Полуночного клуба, не хватало только старосты. Дарьяна и Ринат сидели в разных концах класса, зато Артем, Максим и щеголявший пластырем Тимофей сбились в кучку. Малышня, носившаяся по классу, держалась от них подальше, как будто эту троицу окружало облако ядовитого газа. На подоконнике сидели еще две девочки, с которыми Тайна познакомилась на заседании Полуночников – Дина, подозреваемая в краже печенья, и Лиля, страдавшая насморком. Первая откровенно подлизывалась к старосте, а про вторую Тайна вообще ничего не могла сказать: представляясь, Лиля заявила, что умеет делаться невидимой, а на чьей она стороне, было непонятно.
Несколько часов назад Дарьяна дала Тайне полезный совет: «Никому нельзя доверять. В этой котельной – никому». И все-таки даже среди явных подпевал старосты могли отыскаться союзники, те, кто не смирился со своим положением. Тайна кивнула Дине и Лиле, желая посмотреть, как те отреагируют. Дина заерзала и отвела взгляд, а Лиля не торопясь промокнула платком верхнюю губу и кивнула в ответ. «Уже что-то», – подумала Тайна.
На грифельной доске, рядом с текстом песенки, по-прежнему было написано: «Машка – уродина». Заметив это, Тайна решительно пересекла класс и за неимением тряпки просто размазала надпись рукой. Тимофей презрительно фыркнул, Маша едва слышно охнула.
– Тот, кто обзывается, тот в морге разлагается, – изрекла Тайна, поворачиваясь к детдомовцам. Фразочка сама слетела с языка, как будто всплыв из глубин сознания.
– Рэпчик так себе, – сказал Артем.
– А это не рэп, – отозвалась Тайна. – Это предупреждение.
Тайна и вцепившаяся ей в руку Маша заняли свободные стулья, а Тимофей, Артем и Максим принялись о чем-то шептаться.
Не прошло и минуты, как в дверном проеме возникла староста. Дети тут же перестали носиться по классу и быстро расселись по местам.
– Ну что, начнем? – сказала Лена, по своему обыкновению усаживаясь на парту. – Слова на доске, мелодию помните. Поехали!
Детдомовцы затянули жутковатую песенку про могильный холмик. Тайна прежде никогда не пела, а попробовав, обнаружила, что умение попадать в ноты не числится среди ее скрытых талантов. Это, впрочем, никого не смущало – дети пели, как могли, а Лена раскачивалась и махала руками, делая вид, что дирижирует. Это было странное и на первый взгляд бесполезное действо, но вскоре Тайна заметила, что в классе потемнело. Она посмотрела в окно и увидела, как над парком сгущаются тучи. Силуэты сидящих на подоконнике Дины и Лили стали почти неразличимы на фоне серой пелены, затянувшей небо. Лена, не прекращая дирижировать, подошла к выключателю и зажгла верхний свет: желтые лампочки осветили лица поющих детдомовцев.
«Значит, это правда, – подумала Тайна, глядя на старосту. – Лена умеет вызывать дождь». Теперь оставалось понять, зачем директор и его протеже изо дня в день портили погоду, заставляя ржаветь и без того ржавые карусели.
Дети продолжали петь, и голоса их становились все более напряженными. Тайна как будто оказалась среди религиозных фанатиков, доводивших себя до исступления повторением священной мантры. В какой-то момент она осознала, что и сама начала петь громче, а в ее голосе, тусклом и невыразительном, стали проскальзывать истеричные нотки. Всматриваясь в лица детдомовцев, Тайна поймала на себе взгляд Рината. Он сидел с бесстрастным видом, но глаза за толстыми стеклами очков как будто говорили: «Вот, именно об этом я и предупреждал». Тайна прислушалась к своим ощущениям и поняла, что устала, но не физически, а как-то по-другому. С каждым куплетом из нее уходила жизненная сила, вытекая, словно вода из треснувшего стакана. Ринат не врал и не фантазировал, говоря, что Лена использует других детей как батарейки – если энергетические вампиры действительно существовали, один из них сейчас сидел перед хором.
Хор пел про крадущегося в ночи зверя, когда оконные стекла залил холодный свет и котельная вздрогнула от удара грома. Трескучий раскат смолк, и Тайна услышала, что в окна колотят капли дождя, тяжелые, как свинцовая картечь. Почти одновременно с этим девушка услышала низкий механический гул, идущий откуда-то снизу. Наступив носком левой ноги на пятку правой, она незаметно сняла кроссовку и поставила ногу на грязный линолеум. Пол едва заметно вибрировал. Тайна вспомнила, что точно такой же звук – навязчивое басовитое жужжание – она слышала, когда Иван Николаевич привел ее в котельную. Потом звук исчез, а вот сейчас снова появился, и как раз в тот момент, когда над парком лил дождь. Обувшись, Тайна встала и направилась к выходу.
– Я в туалет, – бросила она, проходя мимо Лены.
– С репетиции нельзя уходить! – возмутилась староста.
– Мне что, описаться? – спросила Тайна и, не дожидаясь разрешения, вышла из комнаты.
В пустом коридоре подозрительный звук стал заметнее, скрыть его не мог даже нараставший шум ливня. Девушка прикоснулась к стене и ощутила под ладонью все ту же вибрацию. Кто-то запустил спрятанную в недрах котельной машину или генератор, и Тайна хотела знать зачем. Она пошла на звук и через минуту очутилась у той самой двери на первом этаже, подходить к которой строго-настрого запрещалось. Теперь вибрация пола ощущалась даже в обуви.
– Так я и думала, – пробормотала Тайна.
Дверь была металлическая, серая, с массивными петлями и грубыми швами от сварки. Девушка ощупала ее (шершавая и, как ни странно, теплая), подергала ручку (само собой, заперто) и прильнула глазом к замочной скважине. Хотя помещение за дверью не было абсолютно темным, Тайна не смогла разглядеть ничего определенного, лишь какие-то неясные очертания и мечущиеся тени. Зато она почувствовала странный запах, точнее, смесь запахов: из-за двери тянуло перегревшимися медными проводами, сгоревшей резиной и… грозой. Так могло пахнуть сразу после удара молнии – вроде бы свежестью, но с примесью чего-то химического. Внезапно замочную скважину заслонило что-то темное. Тяжелая створка распахнулась, стукнув Тайну по лбу. Не удержав равновесия, девушка приземлилась на собственный зад.
– И что ты здесь забыла?
Тайна подняла взгляд и увидела Ивана Николаевича. Бородатый, грозный, он возвышался над ней как мрачная скала.
– Вышла в туалет и услышала какой-то шум, – сказала Тайна, потирая ушибленный лоб. – Там за дверью что-то гудит, вы бы проверили.
Некоторое время директор угрюмо взирал на девушку, засунув большие пальцы за пояс и сведя брови к переносице. Грудь у него была мощная, как у человека, который упорно занимается штангой, руки напоминали два толстых бревна. Когда Тайна впервые увидела Ивана Николаевича, на нем был кожаный плащ, сейчас же – солдатские штаны с широким кожаным ремнем и болотного оттенка свитер. На ногах у директора были тяжелые военные ботинки. «Драться с ним будет непросто», – подумала Тайна.
– Значит, услышала какой-то шум, – произнес Иван Николаевич, подозрительно щурясь. – Ну да, ну да…
Все это время дверь оставалась открытой, но широкая спина директора заслоняла обзор. Тайна сумела разглядеть лишь высокий потолок, очертания толстых металлических труб и подвесных ферм. К сожалению, этого было недостаточно, чтобы понять, чем занимался Иван Николаевич, пока Лена вызывала дождь. Заметив, куда смотрит Тайна, он захлопнул дверь и произнес:
– Идем. Нам пора поговорить.
Тайна поднялась на ноги, не торопясь отряхнула джинсы и пошла следом за Иваном Николаевичем. В молчании они поднялись на второй этаж.
– Здесь мы сможем спокойно пообщаться, – сказал директор и открыл ближайшую к лестнице дверь. За ней оказался небольшой и на первый взгляд довольно уютный кабинет. Плотные шторы были раздвинуты, но дневной свет ушел, и за окном клубилась дождливая муть. Единственным источником света служил работающий монитор на письменном столе, и в его мягком мерцании Тайна разглядела глубокое кресло, пару фотографий на стенах и очертания книжных шкафов.