Короткое лето

— Вот за это спасибо. Это нужно. Ладно, помогу своим и пойдем. — Я протянул руку. — Спасибо.

— Да не за что, удачи вам там. Если помощь какая понадобится, найди способ дать знать. Соберем мужиков и лодками сами пойдем.

— Да как там дашь знать? Разберемся.

На этом и разошлись. Смирнов распоряжался укладкой груза, я тоже полез в воду, отвернув голенища резиновых сапог.

Возились недолго, все заранее продумали, да и не так уж этого груза много, все больше топливо. Затем сами полезли на борт — мы с Милой и Смирновым в головную лодку, остальные во вторую. Проверили связь по обычным «баофенгам», затем штатную магическую Патруля. Магическая куда дальше берет, но ее в Приграничье разве что ленивый не засечет, так что в группе обычной радиосвязью пользоваться будем. Но все же вызвал узел связи штаба, доложился, что двинули и что пока все штатно.

— Идем экономным, все равно по течению, — сказал я Платону, севшему на мотор второй лодки. — Ну и связь держим.

— Давай, ехай уже, — отмахнулся тот.

Подвесной мотор загудел негромко, вспенилась за транцем вода, и джонка легко заскользила по зеркально отблескивающей под поднимающимся все выше солнцем воде. Разлив Светлой сжался берегами, заплескалась в плоский ребристый нос мелкая волна. Река меандрировала не сильно, даже особо поворачивать не надо — держись середины, да и все.

— А как вообще бывает, чтобы реки в разные стороны текли? — спросил я. — Водосброс обычно в одну сторону, нет?

— Это у нормальных людей, — ответил Смирнов. — Лесной тут раньше вообще не было, она после провала появилась. А вот Светлая и раньше была. На запад тут все текло. Думаю, что наш кусок как-то выгнуло как раз по долготе Форта, вот и потекло в разные стороны.

— До провала как тут было? — спросила Мила.

— Да как обычно. — Смирнов усмехнулся. — Погода почти такая же, разве чуть теплей, а может, и нет. Рыбалка была хорошая и охота. А так жили, как все, ничего интересного.

— Сейчас интересней, что ли?

— Сейчас деваться некуда. Провалились в дерьмо и стараемся в нем не тонуть всего-навсего. Но живем, сама видишь. Работаем, развлекаемся, все как у людей. Человек вообще такое существо, что в любом месте выживет и жизнь какую-то наладит. — Он почесал в затылке и добавил: — В самом Форте разобрались бы для начала, кто там власть, а кто — кто. Весь этот бардак уже всем надоел хуже горькой редьки. Ладно, посмотрим.



Километр за километром оставался за спиной. Лес то наползал на берега, то отступал от них дальше, иногда берега поднимались обрывами, река понемногу становилась извилистей, появились галечные террасы, собравшие на себя немало топляка. Смирнов передвинулся на самый нос джонки, смотрел вперед, стараясь подобный топляк заметить в воде заранее. Несколько раз замечал, так что успевали объехать.

Потом пейзаж по правому берегу понемногу начал меняться. Если слева обычный лес, то справа прибавилось северной синевы. Местами деревья лианой затягивал ежовник, иногда вообще нечто совсем северное замечали. Река тут явно границей проходит, получается, не дает Северу распространяться дальше. Так что мысль о том, что стоянки надо устраивать исключительно на левом берегу, пришла в голову легко и естественно.

Еще на реке было свежо. Вроде солнце и греет всерьез, насколько оно тут вообще умеет это делать, а на воде прохладно. И ветерок как раз все время с северного берега, я уже специально проверять начал.

Фон замеряли постоянно, Саня на второй лодке занимался, но колебания пока шли небольшие, естественные, в рамках статистической погрешности, так сказать. По отметкам Смирнова, пусть и теоретическим, до нужного места было еще далеко.

В какой-то момент поймал себя на том, что заболело плечо, сидеть вот так, с рукой на румпеле, оказалось непривычно. Поэтому предложение остановиться на обед воспринял с радостью, а то уже хотел Смирнова вместо себя посадить. Место для стоянки нашли быстро — довольно широкую галечную террасу по левому, «не северному», берегу. Я сбросил скорость до минимальной, и к берегу нас почти что течением подтащило. Галька захрустела под днищем, Смирнов неожиданно ловко для его возраста выскочил из лодки, вбил в гальку кол и намотал на него швартов. Я с облегчением выдохнул, встал, помассировал сперва плечо, а затем и задницу, потому что металлическая банка, хоть я и положил на нее сложенный коврик-пенку, особого комфорта не предполагала. Мила, как я увидел, занималась тем же самым, поэтому я подошел сзади и предложил помощь массажем. Почему-то отказалась.

— А хорошо тут, — заключил Платон, оглядываясь. — Вода прозрачная какая, гля…

Вода и вправду была как стекло, каждый камешек виден. А над камешками мальки крутятся. Снял с себя «оникс», закинув в лодку, повесил на плечо карабин.

— За дровами сходим. Мила?

— Пошли.

Поодиночке даже до ветру не ходим, такой план. Один дела свои делает, второй охраняет. Может быть, и перебор, но и мир тут с перебором явно, нормальным его не назовешь. Ну а Мила у меня в напарниках, мне так спокойней. Случись что, я ее и прикрою, а если что-то пойдет не так и мы от остальных отстанем, то тоже вдвоем.

Далеко идти не пришлось. Поднялись на не слишком высокий берег, а там и лес. И сухостоя в нем хватает, далеко ходить не надо. Сразу выбрал усохшее дерево, примерился повыше, куда влага от земли не дошла, подрубил лесину сбоку уголком, оттуда, куда ей падать по плану, потом с другой стороны наискосок чуть сверху. Затрещало, дерево рухнуло. Мила между тем сухих еловых веточек насобирала на растопку. Бревно скинул вниз, на гальку, там его и распилили. Уложил два полена с затесанными боками, закрепил колышками, между ними щепы, веток да и поджег. А как разгорелось, а разгорелось быстро, еще два полена поперек, колодцем, на них другие два, а на них котел.

— Что едим? — спросил Саня.

— Супца сварганим, — ответил Смирнов, присев рядом с котлом. — И чайку попьем.

Над рекой потянуло дымом, тихо поплескивала в берег вода, в лесу какие-то птахи верещали. Прямо тишь и благодать. Комаров, кстати, особо не было — то ли место такое, то ли ветерок их отсюда сдувает. Нет, летают, амулеты их отпугивают, но ожидал худшего. Да, и плечо размялось вроде бы.

Суп сделали сытным, со всем сразу, чтобы и первое, и второе заодно. Забавно, но в городе я такого есть не стану, даже приготовить не догадаюсь, а вот на природе подобное блюдо уплетаешь так, что за ушами трещит. И Мила рядом в котелке ложкой орудует без остановки, хоть порцию женской не назовешь.

— Рыбки бы половить, — сказал Платон, задумчиво глядя на реку.

— Половим, удочки и спиннинг взял, — сказал Смирнов. — И морда для живца есть. Если я все правильно прикидываю, тут рыба хорошая быть должна.

— В городе в продаже обычная.

— Это из Ключей и из Собольего. В Ключах все больше форель разводят теперь, а то, что я думаю, по течению ниже должно быть. Староверы возят, кстати, но не свежую, а копченую чаще. И немного. Кстати, я еще и по рыбе прикинул, куда нам ехать надо.

Издалека послышалось жужжание лодочного мотора. Снизу. Все разом повернулись в ту сторону, и вскоре из-за поворота реки показалась лодка. Узкая и длинная, ходко идущая против течения. Метров двенадцать в длину, наверное, а в ширину, может быть, чуть больше метра. Мотор тащил ее легко, как ножом воду резала. В лодке трое мужиков бородатых, там же бидоны какие-то стоят, мешки сложены.

Мужики уставились на нас, я помахал им рукой, но никто не ответил. Уставились как бараны на новые ворота, да так мимо и прошли, пока за очередным изгибом русла не исчезли.

— Староверы? — спросила Мила.

— Они, кержаки местные, — подтвердил Смирнов.


— Они тут вообще упоротые, — прокомментировал Саня. — С людьми не общаются почти.

— Но товар в Ключи повезли. Они ниже живут, между нами и Ключами нет ничего, так что туда и чешут. То есть общаться будут, никуда не денутся. Еще и твои моторы заберут. — Это уже мне Смирнов сказал.

Доели, чуть отдохнули, посуду в реке помыли да и поехали дальше. Плечо сразу о себе напомнило. Вроде и нагрузка никакая, а из-за непривычного положения вот гляди же ты… А коврик на банке уже в три раза свернул, вроде чуть мягче.



Место для лагеря нашли задолго до темноты, но это сейчас и несложно: вся ночь с гулькин нос. Совсем невысокий откос, метра два всего, за ним поляна. До леса метров пятьдесят, наверное. Вбили колья в берег, привязали лодки, мы с Милой и Саней сразу отправились сигналки устанавливать полукругом, а заодно и за дровами, которых теперь больше нужно. Костра всю ночь держать не надо, в палатках экранами погреемся, а для часового очки с «Кошачьим глазом» есть, но ужин приготовить и вообще воду погреть — куда без дров?

Лес к вечеру выглядел не таким уж и добрым. Солнце низко, тени легли, сразу вспомнилось, где мы находимся. Сигналки встали как в инструкции сказано, быстро связались с чарофоном. Чуть спокойней будет, подойдет что-то близко — услышим.

Комарья и мошки всякой к вечеру прибавилось. В лесу так и вовсе постоянно слышен писк. Не садятся, амулет отгоняет, но чувствуешь, что рядом целое облако. Очень нервирует. Но большой амулет, установленный в лагере, место очистил. Много мошкары садилось на воду, и ею прямо на глазах кормилась рыба.

— Хариус может вполне тут быть, — вздохнул Смирнов. — Но его на муху ловить надо, он даже вертушку не возьмет. Ладно, не до него сейчас, дальше займемся.

Я уже привычно обустроил костер, поставил воду греться. Встали палатки, Смирнов взялся за кашеварство. Опять же никаких чудес, макароны и тушенка, но жрать уже хочется страсть как. По ходу дела расселись вокруг костра, разулись, рассупонились, расслабились, хотя оружие у всех рядом лежит, я за этим еще и приглядываю. И вообще не забываю по сторонам смотреть, у меня «ауровизор» под рукой, время от времени осматриваю в него окрестности. И такой же на винтовке стоит. Но тихо пока, если и видел ауры, то только птицы какой-то, ее тут много.

После ужина никто по палаткам не расходился. Смирнов сидел над картой с задумчивым видом, затем сказал:

— Завтра к вечеру дойти должны до нужного места, там уже всерьез мерить фон надо. Даже с середины дня начнем.

— Да я и так постоянно замеряю, вся карта в пометках, — чуть оскорбился Саня.

— Да я понял, просто по берегам тоже нужно будет, не только на ходу. Река фон сглаживает, так что останавливаться будем.

— Это да, река сглаживает, но по колебаниям все равно понятно.

— Это тебе понятно, ты умный, а мне, старому дураку, больше деталей нужно, — усмехнулся Смирнов. — Кстати, не рассиживайтесь, завтра с рассветом подскочим и дальше пойдем.

— Верно, — поддержал я его. — Сейчас график дежурств определю, и все. На горшок и спать, по норам.

— А на горшок сигналка не сработает? — забеспокоился Платон.

— Сработает. Но к лесу по-любому не ходи, а вон туда, под бережок. — Я показал рукой. — Нам тебя и не видно, и не слышно будет.

— А из воды что-нибудь не полезет?

— А ты с напарником, как и договорились. Ты делом занят, а он бдит. Только так. Тут в реке всякой твари немного, как я слышал, — сказал я. — У Диего интересовался. Но все же есть, так что повнимательней. Нечисти, нежити и всего прочего нет, но случаются просто монстры.

— А «просто монстры» — это как? — уточнила Мила.

— Животные. Те же крысюки в развалинах тоже животные, мутировавшие. Помнишь, Слава рассказывал про белого гуманоида, что по лесу его гнал? Он тоже. Сугробники, например. Просто хищники, но из другой действительности.

— А как отличать?

— Да куча признаков. Резидентной магии нет, то есть тьмы не напускают, глаз не отводят, заклятиями не плюются. Глаза если и светятся, то отраженным светом, а у нечисти сами по себе. Ауры обычные, цветные, как у любой живой твари, а у остальных однотонные, просто фон того, что их породило.

— Кто меня сопроводит в долину раздумий? — Ухмыльнувшись, Платон поднялся с коврика.

— Я схожу, — откликнулся я, подхватив винтовку. — Потом ты меня покараулишь.

Мне с ним поговорить вообще-то приватно надо, да как-то за суетой все оказии не было. И просто отзывать в сторону посекретничать не хочется — у нас в команде такого секретства пока не водилось, так что и начинать не следует.

— Любимый, потом еще и меня поведешь, — со смешком напомнила Мила.

— Тебя вообще понесу. На руках. Я несу, а ты стреляешь монстров. Работа в паре.

Метрах в семидесяти от лагеря вроде как мысок маленький, образованный скоплением валунов, и спуск к воде пологий. Укромное местечко получается, как раз под отхожее место. Я и лопатку прихватил с понятной целью. Платон свой «браунинг» тоже не забыл, схватил первым делом.

Пока Платон размещался внизу, хрустя галькой, я вновь осмотрел окрестности в «ауровизор». Чисто. Правда, если что-то из-под воды полезет, то я ауру так и не увижу до самой последней секунды, текущая вода еще и самый лучший экран. Но не думаю, что нам это грозит, за весь день ничего опасного так и не видели с самых болот.

— Серег, что спросить тебя хотел… — Я убрал «ауровизор» в подсумок. — Как так вышло, что тот Валентиныч, который нас грохнуть собирался, подобрался к тебе так близко? Мне как-то шепнули, что вы с ним вместе в Лисьих Выселках работали, в этом вашем кондукторском «профсоюзе».

— Я его не знал, мы в разное время работали. Он позже появился, поэтому и подсунули.

— А на тебя он через Джона вышел?

— Ты и про Джона знаешь? — Платон то ли удивился, то ли напрягся, то ли тужился просто.

— И про Джона тоже знаю. А в чем секретность? Мы вроде как вместе работаем, я от тебя своих секретов не прячу.

— Да нет проблем, я просто не говорил о нем ни с кем. Да, от него пришли.