Короткое лето

Немногим за сорок, невысокий и худощавый, но производит впечатление сжатой пружины. Да и движения немного более резкие, чем нужно. Темные волосы с проседью коротко подстрижены, на шее под левым ухом белая нить старого шрама. Такая же отметина протянулась с тыльной стороны левой ладони. И краешек татуировки из-под рукава проглядывает. Какая-то надпись, не разобрать.

Брат Петр быстро просмотрел протокол предварительного опроса, прогнал меня по основным пунктам и поднялся на ноги.

— Что ж, давайте осмотримся в салоне. Уж не знаю, насколько нетронутым оставили нам место преступления…

— Осмотримся? — не понял Климов. — И… э… брат Вячеслав?

— И брат Вячеслав, — подтвердил руководитель следственной комиссии.

Он направился на выход, мы зашагали следом, и Клим тихонько выдохнул:

— Аккуратней с ним…

На улице светило солнце, пожалел даже, что не захватил темных очков, но идти было недалеко, голова разболеться, как случалось это в последнее время при ясной погоде, не успела. На парковке по-прежнему стоял фургон цеховиков, а вот «газели» дружинников уже разъехались. Только на крыльце курил вооруженный автоматом сержант, да еще рядовой трепался с возницей муниципальной труповозки. Саму телегу, дабы не смущать почтенную публику, отогнали за ювелирный салон.

Китайский клон «хаммера» никуда не делся, он перегородил сразу полторы полосы, и редкий автотранспорт сбрасывал скорость и сигналил, протискиваясь между ним и трамвайными путями.

Брат Петр первым поднялся на крыльцо и спросил дружинника:

— Вы уже закончили здесь?

— Петр Наумов? — уточнил сержант и протянул планшет. — Распишитесь.

Представитель Братства поставил в указанном месте закорючку и предупредил:

— Тело мастера увезем сами, остальных можете забирать после того, как их осмотрит наш специалист.

— Как скажете, — пожал плечами дружинник и постучал костяшками пальцев по стеклянной вставке в дверь. — Открывайте!

Дверь отпер Варламов; при виде него брат Петр недовольно поморщился.

— Вы еще не закончили?

— Составляем опись похищенного, — спокойно ответил дружинник. — Мы работаем в торговом зале, так что мешать не будем.

— Очень на это рассчитываю! — холодно ответил Наумов и скомандовал: — Проходим!

Помимо дружинника в торговом зале оказалась миловидная крашеная блондинка в деловом костюме. Обычно идеальный макияж сейчас был размазан, заплаканные глаза покраснели и припухли.

— Вячеслав Владимирович! — встрепенулась при моем появлении заведующая. — Какой ужас! Я до сих пор поверить не могу!

Южный бульвар — особое место, здешние обитатели нечасто сталкиваются с неприглядной изнанкой жизни. Тут не убивают и не грабят, а если и грабят, то с полного одобрения жертвы, до неприличия взвинчивая цены.

— Вы знакомы? — заинтересовался брат Петр.

— Вячеслав Владимирович наш постоянный клиент, — сообщила Ольга Александровна.

— Ясно, — нейтрально улыбнулся Наумов и повернулся к высоченному костлявому брату с кожаным саквояжем. — Осмотрите тела.

Убитых к этому времени накрыли простынями, но и так заведующая старалась в ту сторону лишний раз не смотреть.

— Извините, я на минуту! — предупредила она, выбежала на крыльцо и закурила.

А вот Варламов уходить не стал — напротив, принялся с интересом следить за экспертом Братства, но тот ничего особенного с телами делать не стал. Замерил температуру тел и воздуха, занес показания в журнал в кожаном переплете и какое-то время осматривал ножевые ранения через лупу с пузатым стеклом.

— Ну, в принципе, все понятно, — пробормотал он, поднимаясь на ноги. — Официальное заключение нам предоставят?

— Предоставят, — подтвердил брат Петр.

— Тогда идем дальше.

Варламов молча указал на открытую дверь в служебные помещения и прошел вслед за нами.



В коридоре пахло… странно. По-иному и не скажешь. На уме вертелось что-то знакомое, но мне никак не удавалось ухватить мысль. Но стоило только вывернуть к каморке гравера, и все стало на свои места.

Дверь висела на нижней петле, верхняя часть косяка и полотна просто снесло. Стреляли точно из комнаты — щепками был усыпан весь коридор, а на противоположной стене чернело пятно копоти.

— «Плазменный цветок», — определил эксперт и указал на распахнутую дверь. — Вы позволите?

— Разумеется! — разрешил брат Петр и обернулся к Варламову. — Вы ничего не трогали внутри?

— Ничего, — подтвердил дружинник. — Только осмотрели тело.


Эксперт достал из саквояжа какой-то сканер и с порога обвел им комнату.

— Следов посторонней активности не обнаружено, — сообщил он руководителю следственной комиссии, прошел внутрь и просунул в спусковую скобу коротышки-чаромета карандаш. — Думаю, стреляли из этого.

Наумов повернулся к нам.

— Видели его раньше?

Мы с Климом синхронно покачали головами.

И тут я нисколько душой не покривил. Раньше видеть дядю Мишу с оружием и в самом деле не доводилось.

— Чаромет сертифицирован, — определил эксперт, убирая оружие в пакет из антистатического пластика. — Серийный номер на месте. Но модель очень старая, лет семь назад с производства снята. Мог не через одни руки пройти.

— Мы заберем это, — предупредил Варламов. — Перепишите номер, если хотите.

Петр Наумов недовольно глянул на него, потом отвернулся и спросил:

— Причина смерти?

Долговязый брат вопроса словно не услышал. Он аккуратно запаковал чаромет, передал его дружиннику и лишь после этого вернулся в комнату. Там он присел на корточки рядом с трупом старика и вскоре произнес:

— На первый взгляд все очевидно. — Но тон его уверил нас ровно в обратном. — Правая височная кость пробита, это смертельное ранение. Непонятно только, чем его нанесли. Точно не ножом и даже не кортиком. Рана круглая, словно били заточенным штырем.

— Арматура? — высказал предположение Клим, который разбирался во всевозможных орудиях смертоубийства как никто иной. — Или клевец?

Брат Петр уставился на него с неприкрытым изумлением.

— Клевец? Грабители взяли на дело клевец?

— Чем-то же они рассадили витрины, — напомнил я.

Наумов хмыкнул и вновь обратился к эксперту:

— Что-то еще?

— На запястьях синяки, словно перед смертью его держали, — ответил тот. — Еще присутствует странный запах изо рта, неестественный цвет десен, распухший язык, лопнувшие сосуды глаз. Очень похоже на отравление. Точнее скажу после вскрытия.

Долговязый брат поднялся на ноги и спросил:

— Я вам еще нужен?

— Подожди в коридоре.

— Тело и в морге посмотреть могу.

Тогда представитель Братства и обратился ко мне:

— Брат Вячеслав, вы последним были в этой комнате до ограбления. Посмотрите, вдруг что-то бросится в глаза.

Я встал на пороге и оглядел царивший в каморке разгром. Все ящики стола были выдвинуты, их содержимое валялось на полу. Металлический шкаф у противоположной стены стоял с распахнутыми дверцами, инструменты в беспорядке валялись на полках. Небольшой сейф в углу вскрыли. Его отперли сорванным с шеи мастера ключом.

— Странные грабители, — пробормотал я. — Инструменты им на кой черт сдались?

— Сейф в кабинете заведующей вскрыть пытались, — сообщил Варламов.

Я кивнул, хоть и не понял, верит ли он в эту версию сам. Просто не сходились концы с концами. Едва ли цеховики ехали сюда дольше пяти минут — у них дежурных экипажей на Южном бульваре не один и не два, — а грабители здесь самый натуральный погром учинить успели.

— Брат Вячеслав, — вкрадчиво произнес руководитель следственной комиссии. — Что-то бросается в глаза?

— Все бросается! — прямо ответил я. — Бардак жуткий. Не могу сказать, пропало что-то или нет.

— Тогда не будем вас больше задерживать, — отпустил меня Наумов. — Брат Иннокентий вас проводит.

— Давай через черный ход, — предложил Клим.

Мы вышли на задворки салона, там дежурили двое братьев, поодаль стоял цеховик.

— Что происходит, брат Кеша? — вполголоса спросил я Клима.

— Не знаю, но мне это не нравится, — ответил тот и пообещал: — Еще раз назовешь меня так — убью.

И вроде бы даже пообещал на полном серьезе.