Короткое лето
Часть 14 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Чаю или чего покрепче? — спросил хозяин дома.
— Чаю.
Виктор Петрович наполнил кружку и предложил:
— Сахар, мед, варенье — угощайся.
Я покачал головой, хлебнул горячего чая, и сразу взмокла спина.
Высокие ворота, сараи, баня и дом огораживали двор со всех сторон, и ветру в нем было не разгуляться, а солнце давно перестало прятаться за облачками и активно припекало. Пришлось расстегнуть ветровку.
— Горазд ты пустой чай хлебать! — удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. — С похмелья, что ли?
— Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит — будто полночи бухал. Давление, наверное.
— Таблетки принимаешь?
— Для давления принимаю.
— А остальные?
— Говорят, без надобности уже, — ответил я, не став вдаваться в подробности.
— И хорошо, — кивнул химик, вновь закуривая папиросу. — Печень целее будет.
Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся.
— Когда в крематорий повезут.
— Цинично, но все там будем, — вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: — Все погрузил?
— Ага.
Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня.
— Ты ведь не только за продуктами приехал, так?
Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно.
— Все точно как в аптеке, — сообщил он, поднимаясь из-за стола.
— Вот и чудно! — улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. — Вот и чудно… — Потом он посмотрел на меня и спросил: — Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего?
— Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень.
Вернулся из дома Лымарь, выставил на край стола объемную картонную коробку, сверху положил непрозрачный пластиковый пакет.
— За продукты в следующий раз сумму подобьем.
— Нашим легче, — пожал я плечами и достал из сумочки свернутый надвое файл с инструкциями заведующего отделением патологии внутренней энергетики. — Тут такое дело, хотят чудодейственные таблетки на безнадежных пациентах с Гетто обкатать. Интересно?
— Врач твой?
— Лечащий.
— То есть не Ирина?
— Нет, заведующий отделением. Я ему ничего не обещал, сами смотрите.
— Как они это по бухгалтерии проводить собираются?
— Понятия не имею. Похоже, стороннее финансирование будет.
Виктор Петрович затушил папиросу, огладил бороду и постучал пальцем по файлу.
— Слава, ты же понимаешь, что нам из тени выходить никак нельзя? Ты как себе это представляешь?
Я развел руками.
— Никак не представляю. Но знаю точно, что официально на рынок без клинических испытаний на людях не пустят. Госпиталь клинические испытания проведет за свой счет, еще и за таблетки приплатит.
Бородулин вытащил листы из пластикового файла и принялся их изучать. С подобными «заданиями» от Хирурга он сталкивался уже не в первый раз, поэтому разобрался со всем достаточно быстро. И задумался.
— Сами мы проект не потянем, — вздохнул он некоторое время спустя.
— Слишком сложно?
— Да нет, — махнул рукой Виктор Петрович. — Опытные образцы изготовить не проблема. Но пройдут они клинические испытания — и что дальше?
— А пусть заведующий регистрирует рецепт на себя, — предложил Лымарь. — А Слава с ним подпишет соглашение о разделе лицензионных отчислений. Десять процентов доктору, десять Славе, остальное нам. Неофициально. А заказ в лаборатории разместим, никто против не будет.
Тут уже я задумался.
— А станут нам лицензионные отчисления за патент платить?
— Не станут, — покачал головой Бородулин. — Как пить дать национализируют. Один вариант — продать и деньги вперед взять. Да, тут есть о чем подумать. Оставляй! Почему бы не сделать хорошее дело за чужой счет?
Я допил чай, кинул пакет для Клондайка на картонную коробку с таблетками и поднялся из-за стола.
— Увидимся.
— Да, заезжай на следующей неделе, — кивнул химик и вновь вперил взгляд в требования к действию экспериментальных таблеток. На меня он даже не взглянул.
От Бородулина я поехал на Колхозный рынок, чтобы передать таблетки Платону. Пусть даже недавние проблемы и остались позади, но держать при себе дольше необходимого столь горячий товар не хотелось категорически.
Устроив картонную коробку на пассажирском сиденье, я откинул полу ветровки и расстегнул кобуру с револьвером. Нет, дурные предчувствия меня не одолевали, просто на всякий случай. Всегда так делаю и не вижу оснований отступать от заведенной привычки.
До Платона доехал без всяких приключений. В субботнее утро народ к рынку так и валил, многие места на парковке оказались уже заняты разномастным транспортом. В основном на глаза попадались телеги, небольшие грузовички и потрепанные внедорожники, среди которых преобладали китайские копии известных и не очень моделей.
Отыскав свободное место у центрального входа, я припарковал там «буханку», просунул левую кисть в ручку пакета с таблетками для Гордеева и намотал его на запястье, а коробку сунул под мышку. Правая рука при этом осталась свободной.
Впрочем, мог и не волноваться: на крыльце стояли два охранника — с одним из них, чернявым и усатым, мы вчера даже сидели за одним столом. Только не помню, как зовут. Игорь, Илья? Нет, начисто из головы вылетело.
Ремни братьев оттягивали дубинки-шокеры, просторные форменные куртки заметно топорщились из-за бронежилетов и щитков. Шлемы в летнюю экипировку простых бойцов не входили, но чарометы с пузатыми барабанами и толстыми стволами внушали почтительное уважение одним только своим видом.
Я на ходу кивнул охранникам и прошел на рынок. Сразу свернул на лестницу административного блока, где шла торговля преимущественно одеждой и прочими хозяйственными мелочами, и поднялся в отдел Платона.
Вешалки с охотничьей одеждой, полки с зимней обувью, прилавок, кофейник, чашки, плотный аромат коньяка.
Ох ты ж елки!
— Привет, Слав! — поприветствовал меня Дмитрий — телохранитель кондуктора, заметно похудевший после недавнего ранения.
— Угу, привет! — дыхнул перегаром Платонов, опрокинул в себя рюмку коньяка и немедленно запил ее глотком кофе. — Заходи!
Я с усмешкой развернул к себе бутылку этикеткой, увидел гордое «XO» и хмыкнул.
— Красиво жить не запретишь!
— Остатки былой роскоши, — в тон мне выдал Платон и тяжело вздохнул. — Здоровье поправляю.
— Дело, конечно, нужное, но давай к делу.
Серега Платонов посмотрел на картонную коробку, наполнил рюмку и достал из-под прилавка вторую.
— Давай лучше жахнем, а? — Он покосился на охранника. — А то пью один, как собака!
— Не-не-не, — сразу отказался я. — Бросил.
— Да ладно?
— Ирина вернулась, надо соответствовать, — пояснил я, обойдя тему здоровья стороной.
— И это правильно! — наставительно заметил Дмитрий.
— Скучные вы! — обиделся Сергей и выпил.
Помахав ладонью перед лицом, я разогнал воздух и постучал по коробке.
— Товар принимай!
— Давай не сейчас, а? — неожиданно попросил кондуктор.
Я чуть дара речи не потерял. Если уж на то пошло, пьяным Платон ничуть не выглядел, так — слегка утомленным. И такой финт ушами!
Что за дела вообще?
— Чаю.
Виктор Петрович наполнил кружку и предложил:
— Сахар, мед, варенье — угощайся.
Я покачал головой, хлебнул горячего чая, и сразу взмокла спина.
Высокие ворота, сараи, баня и дом огораживали двор со всех сторон, и ветру в нем было не разгуляться, а солнце давно перестало прятаться за облачками и активно припекало. Пришлось расстегнуть ветровку.
— Горазд ты пустой чай хлебать! — удивился Бородулин, когда я подставил под краник самовара опустевшую кружку. — С похмелья, что ли?
— Полтора литра пива и пару рюмок самогона вчера выпил, а штормит — будто полночи бухал. Давление, наверное.
— Таблетки принимаешь?
— Для давления принимаю.
— А остальные?
— Говорят, без надобности уже, — ответил я, не став вдаваться в подробности.
— И хорошо, — кивнул химик, вновь закуривая папиросу. — Печень целее будет.
Семен Лымарь уселся рядом и усмехнулся.
— Когда в крематорий повезут.
— Цинично, но все там будем, — вздохнул Виктор Петрович и спросил помощника: — Все погрузил?
— Ага.
Химик пробежался взглядом по списку и перевел взгляд на меня.
— Ты ведь не только за продуктами приехал, так?
Я расстегнул сумочку и бросил на стол сначала один звякнувший серебром сверток, затем другой. Семен сноровисто пересчитал монеты и принялся запаковывать их обратно.
— Все точно как в аптеке, — сообщил он, поднимаясь из-за стола.
— Вот и чудно! — улыбнулся Бородулин, выпустив к небу струю вонючего дыма. — Вот и чудно… — Потом он посмотрел на меня и спросил: — Значит, таблеток для тебя пока не варить? А для соседа твоего?
— Для Гордеева все в силе. И раствор тоже. Он его хвалил. Говорит, мягкий очень.
Вернулся из дома Лымарь, выставил на край стола объемную картонную коробку, сверху положил непрозрачный пластиковый пакет.
— За продукты в следующий раз сумму подобьем.
— Нашим легче, — пожал я плечами и достал из сумочки свернутый надвое файл с инструкциями заведующего отделением патологии внутренней энергетики. — Тут такое дело, хотят чудодейственные таблетки на безнадежных пациентах с Гетто обкатать. Интересно?
— Врач твой?
— Лечащий.
— То есть не Ирина?
— Нет, заведующий отделением. Я ему ничего не обещал, сами смотрите.
— Как они это по бухгалтерии проводить собираются?
— Понятия не имею. Похоже, стороннее финансирование будет.
Виктор Петрович затушил папиросу, огладил бороду и постучал пальцем по файлу.
— Слава, ты же понимаешь, что нам из тени выходить никак нельзя? Ты как себе это представляешь?
Я развел руками.
— Никак не представляю. Но знаю точно, что официально на рынок без клинических испытаний на людях не пустят. Госпиталь клинические испытания проведет за свой счет, еще и за таблетки приплатит.
Бородулин вытащил листы из пластикового файла и принялся их изучать. С подобными «заданиями» от Хирурга он сталкивался уже не в первый раз, поэтому разобрался со всем достаточно быстро. И задумался.
— Сами мы проект не потянем, — вздохнул он некоторое время спустя.
— Слишком сложно?
— Да нет, — махнул рукой Виктор Петрович. — Опытные образцы изготовить не проблема. Но пройдут они клинические испытания — и что дальше?
— А пусть заведующий регистрирует рецепт на себя, — предложил Лымарь. — А Слава с ним подпишет соглашение о разделе лицензионных отчислений. Десять процентов доктору, десять Славе, остальное нам. Неофициально. А заказ в лаборатории разместим, никто против не будет.
Тут уже я задумался.
— А станут нам лицензионные отчисления за патент платить?
— Не станут, — покачал головой Бородулин. — Как пить дать национализируют. Один вариант — продать и деньги вперед взять. Да, тут есть о чем подумать. Оставляй! Почему бы не сделать хорошее дело за чужой счет?
Я допил чай, кинул пакет для Клондайка на картонную коробку с таблетками и поднялся из-за стола.
— Увидимся.
— Да, заезжай на следующей неделе, — кивнул химик и вновь вперил взгляд в требования к действию экспериментальных таблеток. На меня он даже не взглянул.
От Бородулина я поехал на Колхозный рынок, чтобы передать таблетки Платону. Пусть даже недавние проблемы и остались позади, но держать при себе дольше необходимого столь горячий товар не хотелось категорически.
Устроив картонную коробку на пассажирском сиденье, я откинул полу ветровки и расстегнул кобуру с револьвером. Нет, дурные предчувствия меня не одолевали, просто на всякий случай. Всегда так делаю и не вижу оснований отступать от заведенной привычки.
До Платона доехал без всяких приключений. В субботнее утро народ к рынку так и валил, многие места на парковке оказались уже заняты разномастным транспортом. В основном на глаза попадались телеги, небольшие грузовички и потрепанные внедорожники, среди которых преобладали китайские копии известных и не очень моделей.
Отыскав свободное место у центрального входа, я припарковал там «буханку», просунул левую кисть в ручку пакета с таблетками для Гордеева и намотал его на запястье, а коробку сунул под мышку. Правая рука при этом осталась свободной.
Впрочем, мог и не волноваться: на крыльце стояли два охранника — с одним из них, чернявым и усатым, мы вчера даже сидели за одним столом. Только не помню, как зовут. Игорь, Илья? Нет, начисто из головы вылетело.
Ремни братьев оттягивали дубинки-шокеры, просторные форменные куртки заметно топорщились из-за бронежилетов и щитков. Шлемы в летнюю экипировку простых бойцов не входили, но чарометы с пузатыми барабанами и толстыми стволами внушали почтительное уважение одним только своим видом.
Я на ходу кивнул охранникам и прошел на рынок. Сразу свернул на лестницу административного блока, где шла торговля преимущественно одеждой и прочими хозяйственными мелочами, и поднялся в отдел Платона.
Вешалки с охотничьей одеждой, полки с зимней обувью, прилавок, кофейник, чашки, плотный аромат коньяка.
Ох ты ж елки!
— Привет, Слав! — поприветствовал меня Дмитрий — телохранитель кондуктора, заметно похудевший после недавнего ранения.
— Угу, привет! — дыхнул перегаром Платонов, опрокинул в себя рюмку коньяка и немедленно запил ее глотком кофе. — Заходи!
Я с усмешкой развернул к себе бутылку этикеткой, увидел гордое «XO» и хмыкнул.
— Красиво жить не запретишь!
— Остатки былой роскоши, — в тон мне выдал Платон и тяжело вздохнул. — Здоровье поправляю.
— Дело, конечно, нужное, но давай к делу.
Серега Платонов посмотрел на картонную коробку, наполнил рюмку и достал из-под прилавка вторую.
— Давай лучше жахнем, а? — Он покосился на охранника. — А то пью один, как собака!
— Не-не-не, — сразу отказался я. — Бросил.
— Да ладно?
— Ирина вернулась, надо соответствовать, — пояснил я, обойдя тему здоровья стороной.
— И это правильно! — наставительно заметил Дмитрий.
— Скучные вы! — обиделся Сергей и выпил.
Помахав ладонью перед лицом, я разогнал воздух и постучал по коробке.
— Товар принимай!
— Давай не сейчас, а? — неожиданно попросил кондуктор.
Я чуть дара речи не потерял. Если уж на то пошло, пьяным Платон ничуть не выглядел, так — слегка утомленным. И такой финт ушами!
Что за дела вообще?